Глава 9 ВЫЗОВ ТРАНСНАЦИОНАЛОВ

Развитие двух тесно связанных институтов — транснациональных корпораций и картеля — означает, что в международной торговле вытеснялась свободная конкуренция. Частные компании не могли продолжать конкурентную борьбу, не ограничив ее, чтобы обеспечить мир наиболее эффективной системой производства и распределения товаров.

После развития трестов в XIX в. Соединенным Штатам потребовалось несколько десятилетий, чтобы противопоставить злоупотреблениям монополий антитрестовские законы, которые даже тогда не были достаточно эффективными. Международное сообщество все еще ищет средства защиты от ограничительной практики картелей. Правительства не могут постоянно стоять в стороне, утверждая при этом, что свободный рынок живет и благоденствует. Какой же должна быть реакция общества на это?

*              9|с

4с

Первым превосходным шагом могло бы стать согласование законов различных стран по регулированию деятельности картелей в международной торговле. Действительно, какой-то прогресс имелся в этом направлении после второй мировой войны, но серьезные разногласия в йодходе к антитрестовским законам МежДу разйьімй гб- сударствами предоставили картелям широкие возможности для маневрирования. Антитрестовские законы США носят очень жесткий характер. Они самым per шительпым образом запрещают членство в картелях любого типа, за исключением одобренных правительством ассоциаций Уэбба—Померена, которые теоретически считаются «чистыми», т. е. они действуют только на иностранных рынках, не оказывая воздействия на внутреннюю торговлю. Такие промышленно развитые государства, как Англия, ФРГ и Япония, намного более терпимы в отношении к картелям. В Англии и ФРГ «чистым» картелям нет даже необходимости регистрироваться в правительственных органах.

Наиболее очевидные проблемы возпикают на почве законов, касающихся экспортных картелей. Мы отметили выше, что «чистые» экспортные картели часто предоставляют своим членам возможность регулировать как местный, так и иностранный рынки. Действительно, экспорт-

к. * •              у              Б              *

ные картели нередко создаются с едииствепнон целью регулировать местный рынок. Мы привели различные примеры этого явления, такие, как «экспортные» картели искусственного волокна в Европе, которые фактически контролируют эту отрасль по всему ЕЭС. В Соединенных Штатах «чпстые» картели Уэбба—Померена (экспортные ассоциации) были также создапы с тем, чтобы маскировать ограничительную практику у себя дома.

Картели могут использовать конфликты между законами разных стран, чтобы практиковать па территории одного государства то, что невозможно на территории другого. Они с удивительной легкостью придерживаются закона, который им удобен для разрешения внутренних споров. Судебные решения в этой сфере склоняются в пользу «автономии сторон», означающей, что стороны по конфликту, основанному на договоре, могут избрать ту страну для правосудия, чей закон они желали бы использовать для разрешения спора. Эта доктрина заменяет доктрины «места заключения контракта» или «места выполнения контракта», которые устанавливают соответственно, что может быть применен закон, действующий там, где был подписан контракт, или закон, действующий там, где контракт был выполнен 3.

Рассмотрим следующий гипотетический пример: группа корпораций из Соединенных Штатов, Англии, Франции, ФРГ и Япопии может собраться в Голлапдии и заключить картельное соглашение о разделе рынка в Латпп- ской Америке. Опи могут согласиться также с тем, что любые возможные споры по соглашению будут передапы на рассмотрение швейцарского суда. Это должно озпачать, что конфликты впутри картеля, которые ппогда касаются реализации условий картельного соглашения о принудительном ограничении действий компаний, могут стать ос- пованием для судебного разбирательства в страпе, которая в основном дружелюбно относится к действиям картеля. Важность этой системы для международной торговли вряд ли может быть переоцепена.

Перед лицом такого рода проблем мы считаем, что мировая торговля, оспованпая па свободной конкуренции, может хорошо развиваться при полном запрете экспортных картелей любого типа. В Соединенных Штатах наблюдается какое-то движение в этом направлении: в некоторых частных и официальных докладах отмечается, что закон Уэбба—Померена должен быть отменен потому, что он благоприятствует развитию монополии внутри страны, или потому, что он не выполняет возложенпую на него задачу поощрять экспорт малых фирм, или просто потому, что картели, созданные в соответствии с законом Уэбба— Померена, не оказались эффективными во всех случаях, кроме нескольких4. Если бы Соединенные Штаты отменили этот закон, им легче было бы заставить своих торговых партперов по крайпей мере запретить международные экспортпые картели, которые наиболее склонны к злоупотреблениям. Но если даже имеются государства, которые считают, что можпо больше выиграть при том, что будут действовать «чистые» экспортные картели, чем потерять их из-за отдельных грязных проделок, допускаемых ими, такие картели определенно должны быть в обязательном порядке зарегистрированы властями, что не делается во многих странах, и особенно в ФРГ и Англии.

Регистрационный лист, содержащий дапные о деятельности картеля, должен быть открыт для общественности. Дать возможность «чистым» экспортным картелям совершенно избежать официального или общественного контроля — это позиция доверия, которую едва ли можно оправдать, имея в виду уже накопленный опыт.

Однако в соответствие должен быть приведен не только закон об экспортных картелях. Одним очевидным пробелом в системе оправданий Запада является тот факт, что Швейцария стала убежищем для картелей, которые в значительной мере оказываются там под защитой от нежелательного внимания как репортеров, так и прокуроров. Швейцарские законы настолько неопределенны, что нет возможности эффективно регулировать деятельность картелей. Кроме того, должна быть пересмотрена правовая доктрина «автономии сторон» — по крайней мере в той ее части, которая касается картельных контрактов, — в свете тех обширпых возможностей, которые она предоставляет членам картеля, устраивать дела согласно своим собственным правилам, скрытым от контроля тех стран, интересам которых может быть нанесен серьезный ущерб.

Каковы шансы в достижении таких реформ? Имеются благоприятные признаки — это строгое антитрестовское законодательство, принятое в ЕЭС, его энергичные действия против некоторых крупных картелей; это «принципы поведения» многонациональных корпораций, принятые в 1976 г.5 Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР); это недавнее соглашение между Соединенными Штатами и ФРГ, предусматривающее как официальные консультации по антитрестовским вопросам, так и переговоры, имеющие своей целью заключепие такого же рода соглашения между Соединенными Штатами и другими развитыми странами6. Такие двусторонние усилия производят на нас большое впечатление как особо обещающий подход к вопросу о сокращении разногласий между Соединенными Штатами и другими государствами, хотя бы па короткое время. Одпако что касается видов па широкоохватывающие долговременные соглашения, то здесь мы не оптимистичны. Слишком много государств все еще считает, что снисходительность к ограничительной практике своих корпораций отвечает национальным интересам. В исследовании Брукингского института утверждается: «Конечно, то, чего хотят все государства, означает устранение другими ограничительной практики в одностороннем порядке»7. Соединенные Штаты имеют некоторый успех в распространении антитрестовской философии8, но они могли иметь еще большие достижения, если бы следовали по правильному пути. Государства особенно чувствительны к нападкам на их суверенитет в форме нажима, с целыо заставить принять закоп, который, как им представляется, не соответствует их интересам. Следует помнить, что с конца второй мировой войны вплоть до 60-х годов на американские фирмы приходилась подавляющая часть прямых иностранных инвестиций развитых стран, тогда как в настоящее время и ФРГ, и Япония владеют значительной и быстро растущей долей их. Поэтому у этих стран в настоящее время на карту поставлено намного больше, чем раньше, в отношении антитрестовской политики на международной арене, и можно ожидать, что они окажут сопротивление любым уговорам американцев, которые воспринимаются ими как нанесение ущерба их позиции.

* *

*

Что, если задачу наведения порядка в антиконкурентной практике ТНК и картелей передать в руки нейтральной международной организации? Такой подход мог бы быть более эффективным, чем попытка согласовать антитрестовскую политику путем двусторонних переговоров. Действительно, со второй мировой войны было выдвинуто много предложений о создании международного антитрестовского органа, но ни одно из них не имело большого успеха. Первое было наиболее важным: преждевременная попытка создать Международную торговую организацию под эгидой Объединенных Наций. После многолетней работы, включавшей переговоры между примерно 50 странами, проект хартии МТО был одобрен на Гаванской конференции в 1948 г. Хартия содержала слабые меры контроля пад картелями. Однако Соединенные Штаты, которые были самыми ревностными сторонниками МТО, в копце концов в спешном порядке оставили эту затею. Конгресс отказался ратифицировать договор, а другие государства потеряли поэтому интерес к нему 9. Среди причин позиции, занятой конгрессом, было опасение того, что корпорация США могут стать объектом антитрестовских судебных преследований со стороны международного органа, что рассматривалось как нарушение национального суверенитета США.

Соединенные Штаты стали тогда подрывать и другое, подобное же усилие, которому они прежде покровительствовали. В 1951 г. по инициативе правительства США Экономический и социальный совет ООН основал специальный Комитет по ограничительной деловой практике и предложил ему оценить возможности контроля и внедрения антитрестовских норм на многосторонней основе. Отчет Комитета, представленный в 1953 г., выдвипул план, похожий на тот, который содержался в проекте хартии МТО. К этому времени в Соединенных Штатах сменился президент, и реакция Эйзенхауэра, последовавшая на этот план в 1955 г., была отрицательной на том основании, что «национальная политика и практика» настолько различны, что международный орган был бы неподходящим для выполнения поставленной задачи. То, что необходимо, заявили Соединенные Штаты, — это дальнейшая работа по развитию «эффективных национальных программ», имеющих своей целью «более высокую степень взаимной увязки соответствующих мер»10. Последовавшее затем предложение о международных консультациях при содействии Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ) тоже свелось к нулю.

Несмотря па такие неудачи, различного рода эксперты и организации продолжали следовать идее создания международного антитрестовского органа, облеченпого реальной властью. Одним из источников, вдохновивших на это, был неожиданный успех Комиссии ЕЭС в её усилиях внедрить в жизнь зафиксированные в Римском договоре антитрестовские правила, которые явились самыми строгими в мире. Мало кто ожидал, что эти правила будут не больше чем риторикой, по агрессивность отдела по конкуренции этой комиссии, правовые доктрины, развитые Европейским судом в делах против картелей, которые имели принципиально важное значение, фактически сделали ЕЭС лучшим из существующих образцов многонационального антитрестовского органа. Конечно, внутри ЕЭС имеются и другие течения, возглавляемые членом Комиссии по промышленности Дэвиньоном, который твердо стоит за картели. Нужно также помнить, что право ЕЭС усиливать свои антитрестовские закопы покоится на теории, согласно которой его члены действуют с целью достижения экономического, валютного, а со временем и политического союза. Намного труднее создавать действенный орган, который оперировал бы, невзирая па государственные границы, в то время как страны, затронутые акциями этого органа, вовсе не имеют планов объединиться.

Тем не менее нет недостатка в предложениях экономистов и других экспертов о создании международного органа, который наблюдал бы за деятельностью транснациональных корпораций. Большая часть этих предложений носит исключительно скромный характер: они отражают веру этих авторов в то, что ничего более существенного не может быть принято свободно мыслящими странами, озабоченными сохранением своего суверенитета. Бергстен, Хорст и Морап в своей книге «Американские многонациональные корпорации и американские интересы» считают, что в качестве части «нового международно- i'O порядка для многонациональных предприятии» необходимо создать орган, первой задачей которого должен быть сбор данных о самих предприятиях и о политике правительства по отношению к ним п. В 1973 г. Роберт Е. Смит выступил за «междупародпый картельный орган», под названием «Интертел», целыо которого должны быть сбор и распространение сведепий об ограничительной практике 12. Предложение Гольдберга и Киндлбергера является в какой-то мере более амбициозным: опи выступают за тщательно проработанный договор, предположительно названный Геперальпым соглашением о международной корпорации, который должен был устанавливать соответствующие нормы поведеиия ТНК. Административный орган по договору может рассматривать жалобы на «жесткую политику» и рекомендовать меры, выполнение которых должно быть совершенно добровольным13. Наконец, Джордж Болл в известной статье 1967 г. «Космокорп: важность безгосударственности» утверждал, что мировое сообщество должно разработать свод наднациональных законов, которым руководствовались бы ТНК. Болл идет настолько далеко, что рекомендует регистрировать ТНК при международном агентстве, что сделало бы их принадлежность буквально «безгосударственной». Основной смысл его плана заключается в том, что он освобождает ТНК от проблем мирового характера, так как они будут подчиняться только единственному своду правил и, таким образом, окажутся свободными от превратностей различных национальных правовых систем 14.

Намного ближе пашим симпатиям является орган, предложенный экономистом Зигмундом Тимбергом, который отличается от большинства других тем, что он концентрировал бы свое внимапие специально на антитрестовских вопросах (а не на всей сфере проблем, связанных с заграничным инвестированием ТНК) и должен был бы иметь очень важное качество: способность осуществлять практические мероприятия 15. Тимберг убежден в том, что эффективное согласование национальных подходов к антитрестовским законам невозможно и что ограниченную пользу дают консультации между странами. Вместе этого он предлагает международную конвенцию или договор, который будет подписан, и в нем будут доминировать крупные страны Запада (как в Объединенных Нациях), которые будут контролировать осповную массу международной торговли и вряд лн передадут реальную власть организа-

Цйй, где важную роль играли бы страны «третьего лШра». Орган, созданный на основании этого договора, должен иметь безусловные права в странах, подписавших договор, получать все данные, необходимые для анализа. Орган этот должен также выносить решения о том, где были нарушены принятые глобальные антитрестовские стандарты, и иметь власть проводить в жизнь свои решения (хотя национальные правительства могут быть юридически связаны между собой договором, на основе которого они могут сами применять принудительные меры). Международный верховный суд должен быть конечной инстанцией рассмотрения всех апелляций.

Это действительно честолюбивая программа. Но простым фактом является то, что какие-либо более урезанные программы оказали бы незначительное воздействие на картели. Любое агентство по сбору информации было бы сковано в своих действиях, если оно не имело бы права заставлять страны или компании предоставлять требуемые сведения. Договор может быть в какой-то степени стоящим, если нации примут общие принципы, которые бы направляли капиталовложения ТНК, и общие принципы политики, которой должны следовать правительства. Но в сфере антитрестовских законов, поскольку договорный орган ограничен в своих действиях рекомендациями, выполнять которые — дело добровольное, он имеет столько же шансов подавлять картелизацию, как и Объединенные Нации могут не допустить войну. Что касается защиты Джорджем Боллом кодекса международных торговых законов, составленного совместно с «международной инкорпорацией» ТНК, мы согласны с Барнетом и Мюллером, когда они называют это попыткой «узаконить большую часть того, что глобальные корпорации совершают теперь путем установления минимальных и в значительной мере не поддающихся проведению в жизнь ограничений их возможности проникать через все национальные границы в процессе частного глобального планирования» 16.

Таким образом, единственной проблемой плана Тим- берга является то, что его нельзя реализовать практически. Политические реальности делают его утопическим, по крайней мере на ближайшее будущее. Прежде всего возникает идея создания международного органа, имеющего право заставлять своих членов подчиняться специфическим законам. Однако при этом возникают некоторые очень трудные вопросы: кто будет отбирать персонал этого органа, который будет осуществлять это право? Как будет этот персонал защищен от политического давления? (Один очевидный путь — назначение представителей власти, и особенно судей последней инстанции по рассмотрению апелляций, на очень долгие сроки. Но это только обострит напряженность вокруг данного вопроса.) Как может этот орган наказать страну, которая явно отказывается согласиться с его диктатом? Конечно, такого рода дилеммы свидетельствуют о бессилии Объединенных Наций. Нет сомнений, что они могли бы быть решены, если бы при этом ощущалась необходимая политическая воля. Но, видимо, пройдет очень много лет, прежде чем индустриальные страны смогут развить в себе эту волю.

Между тем кое-что, возможпо, было бы лучше, чем ничего. Было бы полезным даже агентство, которое занималось единственно сбором и оценкой доступных для общества материалов по вопросу об антитрестовских мерах за рубежом, и, если бы даже одпо из агентств получило право изучать специфические дела и выпосить необязательные к выполнению решения, оно может послужить в качестве форума, оказывающего политическое давление па картели. Гласность — вот к чему, кроме всего прочего, питают отвращение картели, а такое агентство породило бы гласность. Кроме того, такие органы, которые действительно обладают эффективной властью, как министерство юстиции США или комиссия ЕЭС, стремятся следовать примеру друг друга, как это имело место в деле о картеле красителей. Это дело вначале было расследовано в Европе, а затем в Соединенных Штатах. Или дело хинного картеля, которое расследовалось в обратном порядке. Точно так же любой международный орган может снабдить своими данными заинтересованные стороны, которые извлекли бы из них пользу.

Однако, в общем, мы считаем, что идея международной организации дает мало надежд па реальное регулирование деятельности картелей, по крайней мере в ближайшем будущем. Намного более эффективной была бы антитрестовская активность со стороны отдельных государств или двусторонние соглашения о совместной работе в области обмена информацией и расследования дел. Поэтому мы должны оцепить теперь аптикартельные усилия государства, известного своим самым грозным антитрестовским аппаратом в мире, — Соединенных Штатов.