ВВЕДЕНИЕ: СМЕРТЬ И ЖИЗНЬ КНИГИ

Среда 23 февраля, 3 часа пополудни. По всей Бразилии хриплые звуки карнавального празднества стали постепенно утихать, и большая часть гуляк покинула улицы, когда военная полиция стала окружать книжные магазины.

Мироу обвинили в парушении ст. 16 закона 898 военного правительства, которая объявляет преступным «разглашение любыми публичными средствами или распространение любого фальшивого или тенденциозного сообщения, любого действительного факта, искаженного и извращенного в такой степени, чтобы склонить общество против конституционных властей». Правительство утверждало, что книга Мироу включает «страницы, на которых экономика Бразилии представлена в искаженном и тенденциозном виде, что компрометирует и дискредитирует в глазах населения правительство и руководящие принципы революционного движения «64» [19], и что поэтому автор допустил «тяжкую клевету на федеральное правительство, как если бы попытался дискредитировать его в международном плане» *.

Мироу построил свою защиту на основе бразильской конституции, в особенности на статье, устанавливающей, что главным принципом экоиомической политики страны должно быть «подавление злоупотребления экономической властью, характеризуемой господством па рынке, устранением конкуренции и произвольным ростом прибылей». Мироу также заявил о своей готовности доказать каждое утверждение, имеющееся в книге. Этот пункт его защиты был подкреплен в первый же день слушания дела появле- ниєм носильщиков, которые внесли пять чемоданов, содержащих более 400 фуптов документов.

Суд над Мироу стал первостепенной новостью для бразильских газет, свободных в большинстве своем от цензуры. Но действия по защите Мироу рассматривались в них как донкихотские. В Бразилии, управляемой военными, осуждение автора военным судом было предрешенным.

Если оправдательный приговор в Рио явился неожиданным финалом, продемонстрировав не известную до этого независимость военных судей, то результат рассмотрения дела в Бразилиа ошеломил страну. 7 апреля 1978 г. десять офицеров и пять гражданских судей Верховного трибунала единогласно постановили, что Мироу пе виновен в нарушении закона о национальной безопасности. Письмепные заключения, сформулированпые в резких фразах, выражают негодование и носят явно критический характер по от- пошепию к правительству. «Я читал эту книгу дважды. Это выдающийся труд, он создает славу экономической литературе нашей нации. Я удивлен, что человек, защищающий такого рода идеи, может быть судим нашим трибуналом. Это печально», — писал генерал Родриго Октавио. Другой судья, Руи Лима Пессоа, отметил, что книга Мироу «говорит о наступлении крупных международных экономических организаций, о том, как они используют коррупцию, чтобы добиться успеха в ликвидации мелких и средних предприятий, включая те, владельцами которых являются бразильцы, и даже те, которые принадлежат государству». «Далекая от того, чтобы нарушить закон о национальной безопасности, [эта книга] укрепит национальную безопасность», — заявил генерал Деоклецио Лима де Сикейра. А судья Дж. Пипхейро посоветовал: «Все бразильцы должны прочитать эту кпигу п поразмыслить над ней» 2.

Это как раз то, что бразильцы и делают. Постановление о запрете «Диктатуры картеля» было отмепепо две недели спустя после вынесения решения суда по делу Мироу. Впервые с 1893 г. суд в Бразилии отмепил постапов- лепие цензуры. Новое издание книги Мироу заполнило книжпые склады, и «Диктатура картеля» занимала первое место в списке бестселлеров в течение 11 месяцев.

Вторая книга Мироу — «Condemned to Underdevelopment?» («Осужденные па слаборазвитость?») — также стала бестселлером, как только вышла в свет в 1979 г. Учитывая победу Мироу, три других автора сразу же обратились с ходатайством об освобождении их книг от цензорского запрета и добились успеха. Затем правительство отменило свою практику цензуры книг (за исключением порнографических) , и с десятков книг были сняты запреты. Попытка заставить Мироу замолчать завершилась серьезным провалом самого диктаторского режима.

¦ *

*

Что же столь устрашило хунту в книге под таким необычным названием: «Диктатура картеля» — и что привело правительство к столь грубому просчету в акции протиз Мироу? Частично ответ кроется в особенностях специфического момента в истории Бразилии: военные пытались поднять свой престиж, но в то же самое время нарастало требование возвратиться к демократии, усиливались экономический кризис и ненависть к транснациональным корпорациям. Атмосфера была насыщена политической энергией, накапливавшейся годами, и книга Мироу подействовала как сверкнувшая молния. Но битва вокруг книги была результатом не только временно сложившейся политической ситуации. Нельзя сказать, что «Диктатура картеля» просто застала гепералов в момеит их слабости и потому вынудила их принять меры. Книга приобрела угрожающую силу потому, что она осмелилась подвергнуть обсуждению в высшей степеии чувствительную проблему: деятельность частных картелей.

Этот «предмет» автор знал по собственному горькому опыту. Семья Мироу, ее предки появились в Бразилии в 1863 г., когда прапрадед Курта, Герман Штольц, эмигрировал из Германии и обосновался в Рио-де-Жанейро. Он осповал экспортно-импортную фирму «Герман Штольц», которая существует до настоящего времени. Фирма специализировалась на торговле между Бразилией и Германией, а в 20-х годах XX в.

Но процветание было недолгим. Фирма Мироу родилась в период быстрого роста бразильской электропромышленности. Послевоенный рывок явился результатом политики «замещения импорта», т. е. введения высоких тарифов на импорт для поощрения местного производства. Бразильские фирмы, подобно «Кодиме», извлекали выгоду из этой политики, но на их пути стали транснациональные корпорации (ТИК), которые построили или приобрели заводы в Бразилии. Действительно, в 1955 г., т. е. за два года до основания «Кодимы», правительство издало закон, известный под названием «Инструкция 113», согласно которому устанавливались исключительно благоприятные для иностранных компаний условия обмена валюты, что давало им преимущество перед местными фирмами. Целыо «Инструкции 113» было привлечение ыцостраниых капиталовложений, что и произошло. К 1960 г. доля иностранного капитала в бразильской электропромышленности чрезвычайно возросла. Из 100 крупнейших электропромышлен- ных фирм 31 принадлежала иностранному капиталу. Последние были наиболее крупными по размерам, владея 66% всех активов 100 ведущих фирм и включая четыре из пяти крупнейших компаний Бразилии. Среди ТНК, обосновавшихся в Бразилии, представлены многие гиганты электротехнической промышленности, такие, как «Джепе- рал электрик» и «ИТТ» из Соединенных Штатов Америки, «АСЕА» и «Эриксон» из Швеции, «АЕГ» и «Сименс» из ФРГ, «Броун Бовери» из Швейцарии и «Пирелли» из

Италии.

60-е годы для «Кодимы» и других небольших бразильских компаний прошли под сильным давлением трансна- цноналов, которые активно действовали на рынке. Чтобы выжить, многие местные фирмы вынуждены были стать партнерами иностранных компаний. Спад, поразивший страну в 1963—1967 гг., вызвал банкротство некоторых фирм, однако конкуренция иностранных компаний была также важным фактором, способствовавшим этому. Конкуренция была столь жестокой, что могла дать лишь один результат — слабейшие фирмы покидали поле битвы. Середина 60-х годов озпамеповалась повторяющимися один за другим раундами снижения цен. Это вызывало бесконечные жалобы па то, что иностранные фирмы продают свои товары ниже их себестоимости. «Кодима» терпела ущерб от бразильского филиала транснациональной фирмы «Броун Бовери», которая, согласно расчетам, составленным «Кодимой», продавала маломощные генераторы и ротационные моторы по цене на 30% ниже минимально допустимой себестопмости продукции.

В 1966 г. был наложен арест на собственность «Коди- мы» из-за ее несостоятельности в уплате долгов, и она не смогла полностью оправиться вплоть до 1968 г., когда арест на ее имущество был снят. К этому времени рыночные условия несколько улучшились. Но в 1970 г. снова началось снижение цен. Наконец в 1971 г. Мироу понял, что у него имеются достаточные свидетельства о наличии хищнической конкуренции для представления жалобы Административному совету по защите экономики (АСЗЭ). Следователи из этой организации подтвердили изложенные в жалобе факты и обвинили филиал «Броун Бовери» в демпинге продукции, т. е. продаже ее по ценам ниже себестоимости в период 1962—1972 гг., в результате чего фирма добилась успеха в расширении своей доли на рынке сбыта. В своем заключении АСЗЭ опирался главным образом на тот факт, что «Броун Бовери» несла большие убытки в Бразилии в течение четырех лет из пяти, за период 1966—1970 гг., причем общая сумма убытков составила примерно 20 млн. долл., которые были покрыты материнской фирмой в Швейцарии. АСЗЭ привел примеры продаж фирмой «Броун Бовери» своих товаров по крайпе низким ценам. Фирма отвергла обвинение в демпинге и настаивала на том, что убытки вызваны вложением средств в расширение завода. После проведенного следствия сойет судей АСЗЭ оправдал фирму «Броун Бовери» в связи с недостатком достоверных данных3.

Решение АСЗЭ разочаровало «Кодиму», но в период расследования случилось нечто такое, что уменьшило значимость этого факта. В июне 1972 г. Курт Мироу получил приглашение от человека, который работал на фирму «Ин- дуселет», бразильский филиал бельгийской электротехнической компании «Ателиерс де констраксьонс электрикес шарлерой» («АКЭШ»), которая начиная с 1970 г. стала собственностью компании «Вестингауз». Этот человек сказал, что он имеет некоторые документы, которые могут представлять интерес для Мироу. Этими документами оказались копии соглашений между членами торговой ассоциации, озаглавленной безобидно — Институт исследования проблем экспорта тяжелого электрооборудования (ИИПЭТЭ). Ознакомление с текстом соглашения сразу же сделало очевидным, что под ИИПЭТЭ в действительности скрывается картель.

Как выяснил Мироу, ИИПЭТЭ был основан в 1964 г. Из компаний, присутствовавших на учредительном заседании 14 марта того же года, все, кроме двух, представляли мощные транснациональные корпорации «АКЭШ», «АЕГ», «Броун Бовери», «Дженерал электрик» и «Сименс». Тремя другими фирмами, примкнувшими к картелю вскоре после этого заседания, являлись: филиал «Вестингауз» — «Марини Даминелли», «АЛКАЦЕ», которой владели сначала Н. К. Портер, а затем Гарви Хуббел из Великобритании, и «КОЕМСА» — филиал итальянской фирмы «Ансальдо Сан- Джорджио». Из двух известных бразильских фирм — «ИТЕЛ» в «Лайп материал» — последняя почти сразу же оказалась во власти «Хитати». Таким образом, этот картель состоит из десяти филиалов ТНК и одной местной фирмы.

Образ ИИПЭТЭ, представленный обществу, выглядит высокопатриотичным. Объявленной целью этой организации является «активно содействовать развитию экспорта» и «способствовать в пределах закона и имеющихся возможностей» межамериканскому и международному обмену идеями, правами, а также технической или нетехническоп информацией, считая это полезпым для развития и процветания тяжелой электропромышленности». Другими словами, компании, входящие в ИИПЭТЭ, провозглашают, что их целыо является конкуренция вместе со своими материнскими фирмами на рынке тяжелого электрооборудова- пия не только в Бразилии, но и за ее пределами. Институт объявил также, что он выполнит другие программы, имеющие общественный интерес, включая изучение рынка, создание профессиональных школ по повышению квалификации рабочих, поддержку исследовательских работ и организацию конференции 4.

Однако довольно странно, что почти ни одна из этих программ не была осуществлена. И это несмотря на годы непрерывной работы, включая еженедельные заседания представителей компаний, которые проводились под руководством генерального секретаря и еще двух секретарей, несмотря на наличие двух телефонных линий, обширные размеры офиса в деловой части города Сан-Пауло, невзирая на бесчисленные отчеты об успехах, которые направлялись руководству материнских компаний, с которыми они как будто бы конкурировали. Группа ИИПЭТЭ полностью провалилась в осуществлении своей программной цели — увеличении экспорта бразильского тяжелого электрооборудования. Не были выполнены также ее научная и учебные программы. Вместо всего этого главным результатом ее деятельности явился резкий рост импорта электрооборудования в Бразилию, крах различных бразильских фирм или поглощение их иностранными картелями и в результате — неуклонный процесс денационализации бразильской электропромышленности.

Среди документов, которыми снабдили Мироу, оказались «Инструкция 2/67», или Бразильское соглашение о крупных трансформаторах, и «Инструкция 10» относительно маломощпых трансформаторов. В этих документах содержится четкое указание па то, что ИИПЭТЭ имеет пе те намерения, которые были провозглашены. Фактически эти документы демонстрируют, что представляет собой деятельность классического частного картеля, ставящего своей целью жесткий контроль над рынком, в котором он заинтересован, и ликвидацию там конкурентов. Статья 1 «Инструкции 2/67» со всей решительностью утверждает: «Эти инструктивные установки, выраженные в правилах, которые должны соблюдаться в пределах бразильского внутреннего рынка па переговорах о трансформаторах и автотрансформаторах... мощностью свыше 7,5 МВ.А и/илп при напряжении более 69 кВ». Статья 2 устанавливает, что это соглашепие имеет в виду компапии, обозначенные буквами А, В, С, D, Е, G, ІІ и /, за которыми зашифрованы «ИТЕЛ», «АЕГ», «Броун Бовери», «Ипдуселет», «АСЕА», «Сименс», «Дженерал электрик» и «Хитати». Затем следуют детальпые указания об уведомлении генерального секретаря ИИПЭТЭ всякий раз, когда кто-либо из членов будет приглашен, чтобы получить заказ па трансформаторы. После такого уведомления секретарь созывает заседание, на котором решается, какая из компаний должна получить этот контракт. Фирмы в порядке очереди получают заказы в соответствии с процедурой, описанной в инструкции. Они также договариваются о цене, которую следует предложить каждой из фирм, причем «победившая» фирма должна предложить самую низкую цепу иа оборудование. Особый интерес представляет ст. 24 инструкции, которая гласит: «Окончательные продажные цены, согласованные на заседании, должны включать 2%, которые вносятся выигравшей фирмой в резервный фонд на боевые цели». В ст. 26 говорится: «Используя полученные заказы па продажу, секретарь вносит соответствующую запись о взносах индивидуальных членов по граще «резерв на боевые цели». Статья 27 гласит: «Если возникнет необходимость в наступательных действиях (т. е. если потребуются действия, направленные па вывод из бизнеса какой-либо фирмы путем резкого изменения цен), это должно быть осуществлено прежде всего компанией, которая накопила наибольшую резервпую сумму». Иптересен также в этом соглашении раздел о припудительпых мерах. «Несоблюдение любого пункта инструкции, особенно тех, которые упомянуты специально, будет рассматриваться как нарушение; то же самое касается несоблюдения установленных цен, скидок, комиссионных, условий платежа, дат поставок и прейскурантов или любых других действий, эффект от которых вольно или невольно окажется ущербным для других членов».

Нарушение, говорится в следующей статье, может быть наказано штрафом в размере 20% стоимости заказа. Наконец, инструкция содержит строгое предупреждение возможным отступникам. «В случае если кто-либо из члепов выйдет из этой программы, он должен систематически подвергаться санкциям всех других членов поочередно».

Согласно информации Мироу, «Инструкция 2/67» вступила в силу в 1967 г. и все еще продолжала действовать по крайней мере в 1972 г. (Пункт 10, касающийся маломощных трансформаторов, перестал действовать в 1970 г.) Заседания рабочей группы проходили, в общем, одни раз в педелю, для того чтобы решить, кто из членов должен получить заказ и по какой цене. Заседания на административном уровне проходили один раз в месяц, и в них принимали участие руководящие сотрудники фирм. Они утверждали решения рабочей группы, а также рассматривали наиболее важные дела, часто после консультации с материнскими фирмами. Обычно обсуждались такие вопросы, как размещение особо крупных заказов, улаживание серьезных столкновений между членами, сроки ударов по аутсайдерам.

Можно только догадываться о том, каково было непосредственное воздействие картеля на его конкурентов. Внутренние записи являются секретными, и нет никакой возможности определить, какие случаи падения цен были в действительности «наступательными» и финансировались ИИПЭТЭ. Но данные об изменениях на рынке трансфер маторов определенно наводят на размышления. К середине 70-х годов фирмы ИИПЭТЭ захватили весь рынок мощных трансформаторов, а нх доля в продаже трансформаторов малых и средних размеров также резко возросла, превысив 80%. По крайней мере семь бразильских производителей силовых и распределительных трансформаторов потерпели крах в период с 1960 по 1970 г., причем некоторые из них были в течение долгого времени процветающими фир* мами 5.

Разгром местных предприятий не ограничился только рынком трансформаторов. Почти в каждой отрасли электротехнической промышленности, в которой до 1964 г. бразильцы имели довольно значительную долю на рыпке,— начиная от таких потребительских товаров длительного пользования, как телевизоры и холодильники, и кончая тяжелым оборудованием, таким, как генераторы, турби- пы, моторы, — наступление иностранных фирм было всеобъемлющим. Как установил Мироу и его компаньоны из фирмы «Кодима», когда они приступили к исследованию, демпинг не был единственной тактикой, которой пользовались картели. Снова и снова они узнавали от коллег из других предприятий этой отрасли ужасные истории: о бойкотах, внезапных нехватках отдельных видов материалов, что подрывало ход производства, задержках в доставке компонентов, дискриминации в отношении цеп, политическом воздействии филиалов ТНК на учреждения, которым предоставлено право выдавать лпцепзпп па пмпорт или экспорт продукции. Эти факты нашли отклик в деловой

прессе, которая публиковала печальные репортажи о крахе

/

56

•» to одной, то другой фирмы. Сама «Кодима» хотя И выЖй- ла, по имела лишь часть прежней производственной мощности.

Вскоре после получения документов ИИПЭТЭ Мироу сделал следующее открытие: бразильский картель является лишь второстепеппым отделением центрального картеля электротехнической промышленности. Обосновавшись на окраине Лозанпы, в Швейцарии, эта организация действовала по всему миру, присвоив себе пеопределенпое название: Международная электротехническая ассоциация (МЭА). МЭА была основана (под другим назвапием) в 1930 г., она зпачительпо сократила свои операции в годы бойиы и возобновила их после 1945 г. Это пе что ипое, как частная ассоциация большинства крупнейших корпораций электротехнической промышленности, организованная со специальной целью: осуществлять раздел рынков, фиксировать цены и регулировать конкуренцию в мировом масштабе. Ее деятельность, которая нередко противоречит законам многих стран, а также оказывает определенное воздействие па пути и темпы экономического развития всего Запада, в сущности, неизвестна обществу. Ассоциация состоит из различных национальных образований; она изучает явления на рынке электротоваров, которые вызывают беспокойство входящих в нее корпораций, при этом действия МЭА свободны от правительственного надзора. Руководители фирм, входящих в МЭА, встречаются ежемесячно в роскошных отелях таких городов, как Лондон, Цюрих, Франкфурт, Биариц, Таормина (Италия) и Киото (Япония), чтобы распределить заказы, общая стоимость которых достигает 2 млрд. долл. в год. Поэтому неудивительно, что транснациональные корпорации электротехнической промышленности образовали в Бразилии мииикартель — они имели в этой области большую практику. Мироу стало известно, что из восьми членов — учредителей ИИПЭТЭ пять, а именно «АЕГ», «АСЕА», «Броун Бовери», «Дженерал электрик» и «Сименс» — также были учредителями в 1930 г. картеля, ставшего впоследствии МЭА. Мироу сообщили также, что инструкции, которые ИИПЭТЭ получал от материнских фирм в Европе, являлись образцом соглашений МЭА о торговле теми же товарами.

Понимая, что он нашел ключ к разгадке не только драмы своей семейной компании, по также объяснепие искаженному промышленному развитию Бразилии, Мироу приступил к иптепсивным поискам повых даппьтх. В 1975 г.

его жалоба привела к тому, что Административный совет по защите экономики завел беспрецедентное антитрестовское дело как против МЭА, так и против ИИ11ЭТЭ, вызвав переполох в европейских и североамериканских кругах электропромышленности. Для дачи показаний были вызваны руководящие деятели, которые уже покинули Бразилию, а также высокопоставленные служащие главных штаб-квартир компаний. Дело это — самое сложное из возбужденных когда-либо против международного картеля; следствие по нему до сих пор не закончено. Но к тому времени, когда оно было заведено, Мироу уже смотрел вперед. Среди экспертов преобладало мнение, что картели, которые контролировали основную массу мировой торговли в 30-х годах, исчезли после второй мировой войны. Одиа- ко, если электротехнический картель смог реорганизоваться вскоре после войны, разве не могли сделать то же самое другие картели?

«Диктатура картеля» отвечает на этот вопрос положительно, ибо такова фактическая сторона: картели никогда не исчезали, они просто ушли в подполье. В различных ключевых отраслях промышленности, включая сталелитейную, химическую, нефтяную, искусственных волокон, картели, процветавшие до войны, возобновили свои операции после некоторого перерыва или перегруппировались, приняв новые формы на протяжении 50-х годов. В настоящее время в этих отраслях промышленности манипуляции на рынках через ассоциации частных фирм являются настолько превалирующими, что неограниченная конкуренция — скорее исключение, чем правило. Сырьевые товары и торговля потребительскими товарами также охвачены картелями, причем некоторые из них были организованы при помощи государства, другие — в частном порядке. Во многих отраслях обрабатывающей промышленности картельная форма возникает временами, а затем исчезает, когда оказывается ненужной. Короче говоря, МЭА никоим образом не является чем-то уникальным. Это просто один из множества картелей, которые принимают бесчисленные варианты форм. Некоторые из картелей действуют настолько тонко, что их фактически трудно обнаружить; другие чрезмерно громоздки и неповоротливы, так что можно гарантировать их раскрытие и распад. Картель может пытаться оказывать влияние лишь на какой-то один фактор на рынке или же подвергнуть жесткому контролю всю отрасль промышленности. Картель может включать в свою орбиту две или 20 фирм. Он может едва прожить шесть месяцев или действовать на протяжении 50 лет. Но общим для всех картелей является использование концентрированной экономической силы для подавления действия «невидимой руки» рыночных сил с последующим воздействием на торговые балансы, объемы инвестиций, занятость рабочей силы, структуру налогов и технологический прогресс. В развивающихся странах, например в Бразилии, где картели подрывают местную промышленность и ускоряют внедрение иностранного капитала в экопомику, влияние картелей может быть разрушительным.

Именно эту идею бразильские военные властп нашли отвратительной, притом настолько, что предприняли злополучную попытку уничтожить кпигу, которая содержит «вредные» сведения.

* *

•

Курьезная история с книгой «Диктатура картеля» могла иметь место в любой из многих развивающихся стран, в которых диктаторские режимы тесно связаны с иностранными корпорациями и где критика этих корпораций рассматривается как попытка выступить против властей. Что делает эту историю необычной, если иметь в виду условия развивающихся стран, так это ее относительно счастливый конец. Но насколько она типична применительно к промышленно развитым государствам Запада? Как на них влияет картельная практика их собственных фирм? Приносят ли картели этим странам доходы, которые в состоянии возместить их издержки? Представляемая читателю книга обращается к этим вопросам, основываясь на информации, собранной в книге «Диктатура картеля». Настоящая книга включает также массу новых данных о картелях, которые возникли после 1978 г., включая основные сведения о МЭА, а также результаты дальнейших исследований, проведенных учеными США и Европы.

Выводы будут сделаны в последующих главах. Здесь же мы просто хотим сказать, что для богатых стран в высшей степени важно учитывать факты, характеризующие деятельность картелей, чтобы предпринять какие-то меры против них. Мы считаем, что это действительно так по двум главпым причинам. Во-первых, после второй мировой ройны все увеличивающаяся доля мировой торговли стала подпадать под контроль нескольких сот могучих транснациональных фирм. Как ученые, так и общественность понимают важность этого явления. Однако не совсем признается тот факт, что транснациональные корпорации по самой сути своего развития и исходя из современных условий стремятся сотрудничать друг с другом по крайней мере так же охотно, как и конкурировать. Поскольку мировая торговля концентрируется во все более узком кругу фирм, каждая картельная система, направляемая транснациоиа- лами, приобретает все более широкую сферу действий. Короче говоря, национальные правительства, пытающиеся установить определенный уровень контроля над торговой и валютной политикой, могут оказаться не в состоянии игнорировать механизм международного картеля.

Во-вторых, имеется достаточно свидетельств тому, что мир вступает в новую «эру картелей», как некоторые авторы окрестили 30-е годы. Естественная тенденция крупных корпораций подавлять конкуренцию усилилась ныпе из-за постоянного спада в экономике Запада. Замедление роста вынуждает фирмы бороться за удержание своей доли па сокращающемся рынке. Это как раз те условия, при которых наиболее часто происходит развитие картелей. Не случайно, что первый значительный рост картелей имел место во время Великой депрессии, а также то, что процесс картелизации «кризисных» отраслей промышленности усиливается в настоящее время, особенно в Европе.

Таким образом, мы считаом, что для Запада было бы безрассудно настаивать на своем обычном отказе всерьез взяться за ограничение деловой активности своих собственных транснациональных компаний. Обстановка в мире в 80-е годы становится все более опасной. Экономический климат ухудшается, протекционистский нажим усиливается. Богатые и бедные страны с каждым днем все более зависят друг от друга при все более явственпом проявлении их неравенства. Сила, которая дает возможность формировать экономические процессы на земном шаре, все определеннее переходит к могущественным частным фирмам, чья лояльность к любой отдельной нации, политической системе или международному порядку крайне незначительна. Нет никаких путей остановить рост этой силы или даже осознать ее, пока мы не поймем, как и почему транснационалы сотрудничают в иптересах своей собствеппой огромной выгоды,