Глава 4 УРАН: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ Б «КЛУБ»

В последние годы в США картелем, который привлек исключительное внимание именно как картель («Семь сестер», которым было посвящено бесчисленное количество статей, конечно, с трудом признавались картелем), оказалась международная организация производителей урана, действовавшая на протяжении 1972—1975 гг.

Проблема состояла не только в денежных и юридических последствиях операций картеля. Достоин внимания и сам факт вступления «Галф ойл» в картель. Дело в том, что за последние 20 лет крупные нефтяные компании, подобно наисовременным транснационалам, сильно диверсифицировались. Так, «Атлантик ричфилд» занялся мед-

ными рудниками и газетным делом, «Эксон» — канцелярской техникой, счетно-решающими машинами и клубами для игры в гольф. Но эти нефтяные компании не стали гетерогенными конгломератами наподобие «Галф энд Уэс- терн», производящей несвойственную ей продукцию, начиная с сахара до кинофильмов и страхового дела. Основой их диверсификации была деятельность в родственных сферах бизнеса 1.

Этот картель интригует также своей гибридной формой. Как и в прошлом при создании картелей сырьевых материалов, правительства суверенных государств помогали создавать урановый картель, а государственные фирмы становились его членами. Картель, таким образом, стал необычным альянсом и форумом для переговоров между отдельными транснациональными корпорациями, группами фирм, которых побуждают к организации их правительства, и самими правительствами.

«КЛУБ»

Уран используется главным образом в производстве ядерного оружия или как «горючее» для ядерных реакторов, причем последние потребляют подавляющую часть материала. Из-за военного применения и создания огромной массы энергии, которая может быть получена из небольшого количества урана (например, 1 фунт этой руды дает столько энергии, сколько могут дать 3 млн. фунтов угля), он рассматривается большинством стран как решающий стратегический ресурс, производство и использование которого должно находиться под контролем политики национальной безопасности. Поэтому правительства исторически играли важную роль в торговле ураном. Законы, касающиеся производства (в странах, которые имеют его запасы), экспорта, импорта, переработки и использования урана, занимают видное место в политике каждой промышленно развитой страны. В некоторых государствах правительственные органы или компании сохраняют монополию над отдельными или всеми фазами уранового «оборота».

Пять государств продают почти весь реализуемый уран в капиталистическом мире: Франция (с «захваченными» запасами в прежних французских колониях в Африке, в особенности в Габоне и Нигерии), ЮАР, Австралия, Ка- Еіада и США. Руда, сравнительно редко обнаруживаемая, вообще содержит в естественных отложениях немного урана. Руда извлекается, дробится, затем выделяется урановая окись U3O8, известная под названием «желтые брикеты». Именно в таком виде поступает уран на международный рынок.

Уран, как и многие другие сырьевые материалы, подвергается воздействию резких перемен в предложении п спросе, связанных с экономическими циклами, новыми открытиями месторождений и политическими событиями. В начале 70-х годов производители урана оказались жертвами подобного рыночного кризиса. Цена на «желтые брикеты» постепенно снижалась с 8 долл. за фунт в 1967 г. до 4,5 долл.

Франция также перестаралась в создании своих запасов урана. Точно так же и ЮАР. В конце концов на баланс спроса и предложения повлияло развитие новых месторождений урана в Австралии и Канаде, на которых планировалось начать добычу в начале или в середине 70-х годов.

Политический фактор, который оказал непосредственное влияние на международную торговлю ураном, проявился в том, что американский рынок — самый крупный на Западе — был решительно закрыт для иностранных производителей урана. Комиссия по атомной энергии США (КАЭ), имея в виду поощрение производства урана в своей стране, приняла в 1954 г. постановление, согласно которому уран иностранного производства, предназначенный для использования в американских реакторах, не может быть обогащен в США. Обогащение — это процесс, по которому концентрация изотопа урана-235 (в «желтом брикете») искусственно повышается приблизительно с 0,7 % до 3%, т. е. до уровня, необходимого при использовании его в ядерном реакторе. Обогащение требует передовой технологии, и в США этот процесс происходит на основе государственной монополии. Так как обогащение за пределами США обходится почти в два раза дороже, запрещение, введенное КАЭ на обогащение иностранного урана, означает, что цена на уран поднимется выше существующей на американском рынке. Иностранный уран может быть закуплен и отложен про запас, но до тех пор, пока КАЭ не изменит свою политику в отношении обогащения, этот уран не может быть использован. Как результат такого обособления от иностранной конкуренции, цены на «желтые брикеты» в Соединенных Штатах Америки исторически были до некоторой степени выше, чем такие же цены за пределами этой страны.

К концу 1971 г., согласно подсчетам членов картеля, основные производители урана вне пределов США имели

возможность продать за период 1972—1977 гг.

Несколько производителей урана более или менее одновременно выступили в 1971 г. в качестве инициаторов создания картеля. В Канаде представители компаний, производящих уран, «Рио алгом», ознакомили правительство с планом создания системы международных квот, которая навела бы порядок на рынке. Так как «Рио алгом» была филиалом обосновавшейся в Англии транснациональной компании «Рио Тинто Зинк», которая также имела урановые интересы в Африке, Австралии и США, предложение выглядело весомо. Учитывая положение, сложившееся на рынке, правительство одобрило предложение4. В то же самое время состоялись дискуссии по вопросу об уране между Францией, ФРГ, ЮАР и Японией. И именно французская государственная фирма «Уранэкс» сделала следующий решающий шаг: она пригласила остальных производителей на заседание в Париж, которое состоялось 1 февраля 1972 г. Ровно три дня спустя была создана основная структура картеля.

Парижское заседание посетили делегации из Франции, Канады и Австралии, а также представители компаний «Рио Тинто Зинк» и юаровской «Ньюфкор». Принимая во внимание неблагополучное положение с балансом предложения и спроса, а также отметив, что эмбарго США на иностранный уран, видимо, не будет отменено в ближайшем будущем, участники предложили пойти дальше, к более интригующему предмету обсуждения: «будущим тенденциям в ценах», и особенно «возможному механизму стабилизации цен». Здесь Франция снова проявила инициативу, по существу предложив, чтобы производители согласились не продавать «желтые брикеты» менее чем по 6,25 долл.

Франция предложила также — и остальные участники согласились с ней, — ч'юбы рынок урана был поделен между участниками картеля на основе квот. Самым важным было решепие о создании постоянной организации, которая могла бы периодически пересматривать цены, квоты, условия торговли на рынке и другие вопросы, представляющие интерес для картеля. С самого начала эта организация, т. е. картель, была неофициально названа ее членами «Клубом» 5.

Следуя традиционным образцам картеля, производители урана построили затем работу картеля по национальным секциям. Во Франции и ЮАР, где урановая торговля была монополизирована одной компанией, процесс этот был прост. Но в Канаде и Австралии дело обстояло иначе. В период между февралем и июнем 1972 г. производители в этих странах встречались многократно в попытке разрешить различные сложные проблемы: какая компания и какую часть должна иметь? какова должпа быть их доля? насколько велика будет их доля на мировом рынке, которой они добьются па переговорах в «Клубе»? какую роль будут играть правительства? Самой трудной из всех проблем было положение в Канаде, где филиал «Галф ойл» имел крупное месторождение в партнерстве с западно- германской фирмой. Обе компании были глубоко обеспокоены тем, что нарушаются антитрестовские законы их стран, однако участие в картеле считалось весьма важным.

Следующие заседания членов клуба состоялись в конце февраля, в марте и апреле 1972 г., на каждом из них совершенствовались планы картеля. Результатом февральских переговоров была серия предложенных условий, которые оказались почти идентичными тем, которые были в конце коицов приняты6. На мартовских заседаниях обсуждались предложения о распределении между производителями предполагаемого, но не разделенного рынка. Эти предложения рассматривались национальными группами, причем некоторые из них остались неудовлетворенными. Поэтому иа следующей встрече, состоявшейся в Париже 20 и 21 апреля 1972 г., члены «Клуба» вернулись к вопросу о распределении квот на рынках. Благодаря памятной записке одного из участников, канадца, мы имеем детальный отчет об этом заседании. В нем содержится самое глубокое из тех, что имелось до этого, проникновение в сущность этого решающего аспекта деятельности картеля 7.

Апрельские заседания начались с приглашения французским представителем членов национальных групп с «просьбой информировать о переговорах по поводу предложенного распределения. Канада заявила, что она пришла к заключепыю о необходимости увеличить ее долю, но только не намного — с 8,1 тыс. т до 9,05 тыс. т. Французы и южноафриканцы сказали, что предложенная им квота удовлетворяет их. Компании «Рио Тинто Зинк» — «Рос- синг», «Парабола» и «Мери Кетлин ураниум» — также выразили свое удовлетворение. Но затем Джон Проуд — представитель австралийской группы — выступил со сногсшибательным заявлением. Австралийцы, которых члены «Клуба» называли иногда «новыми производителями», потому что некоторые из них только недавно приступили к разработке месторождений, потребовали квоту в 7550 т вместо 3400. Это требование вместе с не столь большим запросом канадцев означало превышение над установленным общим объемом рынка на 5100 т, т. е. приблизительно на 20%.

Как следует из записки, началась торговля. Сначала некоторые производители выразили тревогу.

Мистер Остин упомянул, что, как он почувствовал, что- то разрушилось в результате такого поворота дел. Мпстер Альбино сказал, что его ужасает ситуация, которая исключает возможность соглашения. Если, однако, соглашение не будет достигнуто, «Рио алгом» станет конкурировать на «самом рынке. Мистер Шиллинг понял, что здесь мало что можно еще сказать, так как, если новые производители захотят проникнуть на рынок, нет возможности предотвратить их попытку сделать это. Он добавил, что создавшаяся ситуация может быстро принять характер войны цен.

Мистер Райт заметил, что заседание достигло стадии, когда оно может удовлетворить всех практичных руководителей. Австралия усмотрела возможность продавать ураи по цене 4 долл. за фунт и, будучи страной свободного предпринимательства, готова драться и страдать вместе с остальными. Все это, по его мнению, будет выглядеть как трагедия.

Остальные члены «Клуба» стали настаивать на том, чтобы австралийцы сократили свое чрезмерное требование. В ход были пущены скрытые угрозы сбыть государственные запасы по разорительным ценам. Во время ленча национальные группы картеля собрались на закрытые заседа-

ния. Канадская группа согласилась слегка сократить свою долю, чтобы умиротворить австралийцев. Мистера Проуда не особенно привлек этот шаг, и он выдвинул следующее предложение: если соглашение картеля будет действовать после 1977 г., скажем, до 1980 г., австралийцев можно заверить, что они получат повышенную квоту в этот период, тогда они согласятся принять сейчас уменьшенную квоту. Другие группы не восприняли эту идею с охотой, но не совсем враждебно отнеслись к идее продления срока действия соглашения и начали применять по отношению к австралийцам политику кнута и пряника; они сталп говорить о периоде после 1977 г., имея в виду увеличенную квоту для новых производителей. В то же время члены картеля настаивали на том, чтобы Австралия согласилась с нынешним размером квоты, потому что даже прп том, что у австралийских компаний рудники содержат богатые и легко извлекаемые залежи урана и поэтому обладают определенными конкурентными преимуществами, они не смогут выиграть войну цен против правительств, если те начнут сбывать огромные запасы урана по любой цене, чтобы поддержать долю своих государств па рынке.

После еще одного дня обхаживания и угроз мистер Проуд согласился рассмотреть предложения «Клуба» в отношении австралийской группы. На период 1972—1977 гг. каждая группа сократит свои требования, в то время как австралийцы пойдут на резкое сокращение своей заявки^ приблизительно с 24 до 17%. Но в период 1977—1980 гг. австралийцам будет предоставлена одна пятая часть наличного рынка8. Все члены, должно быть, вздохнули с облегчением: картель был спасен от краха.

Следующее заседание «Клуба» было созвано 29 мая 1972 г. в Иогаинесбурге. Там было достигнуто окончательное соглашение относительно формы и функций картеля. Временным центром картеля был определен Париж, и, как всегда бывает в таких случаях, ему было присвоено французское название: «Сосьете д’стадес э де решер шез д ура-^ ниум» («Организация по исследованию рынка урана» — «СЕРУ») 9. Она состояла из секретариата, оперативного и политического комитетов. Члены «Клуба» принимали участие в возмещении административных расходов в размерах, соответствующих их рыночной доле на 1972—1980 гг. Было определено окончательное распределение квот, при: котором улов австралийцев был довольно хорошим.

1972—1977 гг. в %

1978—1980 гг. в %

Группа

23,22

19.26

26. 24,44 13,82

33,50

23.75

75. 17,00

4,00

Канада

«Ньюфкор»

«Уранэкс»

Австралия

«Рио Тпнто Зинк»

Внутренние рынки Франции, Австралии, ЮАР и Канады были исключены из соглашений — косвенное признание защиты своего рынка. Исключен был и рынок США, имея в виду антитрестовские соображения.

Была установлена минимальная цена за фунт урана:

Год

Все рынки, исключая Японию, Тайвань и Южную Корею* в ам. долл.

1972

1973

1974

1975

1976

1977

1978

5,40

5,75

6,10

6,45

6,80

7,15

7,50

* По техническим причинам в этих странах цены были несколько повышены.

Следует отметить, что цены были немного завышены по сравнению с предложенными картелем за несколько месяцев до этого. Однако это завышение было незначительным, если иметь в виду последовавший вскоре резкий их скачок.

В разделе «Рабочий механизм распределения» приведен порядок, согласно которому может быть определено, какая группа и какой контракт получает на продажу. «Распределение должно исходить прежде всего из контрактного тоннажа, и, насколько это возможно, квота каждой группы должна определяться согласно единой установленной норме», — говорится в одной из статей. Секретарь должен контролировать все контракты на предмет того, насколько они соответствуют правилам «СЕРУ». Обычная процедура торгов была хитроумно придумана с целью замаскировать картель. Секретарь определял группы, которые должны выступать в качестве «лидера» и «догоняющего» на торгах по каждому отдельному заказу. Группы* сами решали затем, какая фирма внутри них должна получить заказ (или быть «догоняющим»). Лидеру разрешалось согласиться на минимальную цену, нпже определенной картелем на это время. А «догоняющий» мог предлагать цену, которая была бы не ниже минимальной цены картеля плюс 8 центов на фунт. Другие участники торгов могли предложить цены не менее чем на 15% выше минимальной 10.

Картель также решил осуществить три другие меры, каждая из которых представляет особый интерес. Первой из них были усилия, направленные против посредников* т. е. компаний, которые, приобретая уран у производителей, продают его затем предприятиям — потребителям этого сырья. Члены «Клуба» исходили из того, что без посредников можно повысить контроль над рынком и получать, дополнительную прибыль. В качестве основной тактики; борьбы против посредников картель установил цену на- уран, продаваемый им выше цены, которую эти посредники получали от предприятий-потребителей. Так* среди клиентов-посредников были компании «Дженерал электрик» и «Вестингауз», имевшие ядерные реакторы. К примеру, в 1973 г. оперативный комитет картеля, подтвердив на своем заседании этот принцип, нацелился в основном на самого главного посредника. «Было решено, что ни одна компания не должна вступать в деловые переговоры с «Вестингауз» без согласования с «Клубом»,— записано в протоколе заседания11.

Второй интересный прием был задуман на заседании и Каннах в июле 1972 г. Это неофициальное соглашение, которое определенно никогда не было включено в правила картеля. Согласно ему, производители будут пытаться скрывать источники получения урана, который они продают. Это облегчало бы членам картеля заключать между собой субконтракты о тоннаже, что делало каждого производителя уверенным в получении своей квоты в продажах12. Наконец, картель принял классическое правило о наказании членов, «сбившихся с пути». Хотя некоторые руководящие представители компании «Галф» отрицали это, JI. Т. Грегг — один из представителей компании в картеле—признался в этом на слушаниях в когрессе. Грегг сказал, что картель несколько раз применял санкции по отношению к компаниям-членам ,3. В одном случае компания «Рио Тинто Зинк», как сказал Грегг, «прибегнув к уловке, продала уран Испании, не информировав об этом секретариат или кого-либо из членов «Клуба», хотя обязана была это сделать». На вопрос следователя Уильяма Хаддада Грегг шутливо рассказал о том, что случилось, когда трюк был раскрыт, — иллюстрация конфликта, который может сбить с толку любой картель.

«Хаддад: Обманул ли г-н Мазе л из «Рио Тинто Зинк» членов картеля в Иоганнесбурге или он избежал этого?

Грегг: Он избежал.

Хаддад: Не дошло ли это до той крайней точки, когда напряжение становится столь высоким, что люди почти готовы к физической расправе?

Грегг: Да, это было действительно так.

Хаддад: Когда вы не смогли сместить г-на Мазела, что вы сделали? Что сделал картель?

Грегг: Оперативный комитет обратился к Рою Райту, который был боссом Мазела, и попросил его объявить Ма- зелу порицание за его деяния... и далее, потребовал, чтобы г-н Райт заверил, что поведение Мазела и его деятельность будут лучше контролироваться в будущем.

Хаддад: И Мазел оказался в Бразилии.

Грегг: Да, я слышал, что он отправился в Бразилию 14».

На заседании оперативного комитета в Каннах в июле 1972 г. были внесены последние штрихи в организационное устройство картеля. Андре Пети — официальный представитель во французской комиссии по атомной энергии — был назначен секретарем. Протокол сухо фиксирует: «В плане безопасности было сочтено необходимым «закопать» Пети в огромном здании штаб-квартиры комиссии оо атомной энергии» 15. Камуфляж оказался эффективным, и на протяжении следующих двух лет «Клуб» функционировал спокойно, собираясь на заседания, которые происходили в таких городах, как Лондон, Париж, Сидней, Торонто и Лас-Палмас. В 1974 г. основные положения картеля были переработаны на заседании в Иоганнесбурге 16. Новые правила усовершенствовали политику картеля, сделали ее более восприимчивой к изменяющимся обстоятельствам. Слегка изменилось распределение рыночных квот, и был продлен срок функционирования картеля: рынок был временно разделен между членами на период 1981— 1983 гг.

Но наиболее знаменательным изменением было установление минимальной цены за фунт урана. Сравним цены 1972 и 1974 гг.17

Цена 1972 г. в ам. долл.

Цена 1974 г. в ам. долл.

Год поставки

1974

1975

1976

1977

1978

6,10

6,45

6,80

7,15

7,50

50. 9,35

10,30

11,35

12.50

Цепа на поставки урана в 1978 г. поднялась приблизительно на 70%, и она не остановилась на этом уровне. Главной тенденцией был быстрый рост цены. В 1974 г. цены на внутренном рынке США были в общем слегка выше, чем возрастающие цены за пределами США, хотя они росли параллельно зарубежным. В тот год цена за фунт урана по контрактам с немедленной поставкой возросла с 7,7 долл. в январе до 15 долл. в декабре. В следующем году цены более чем удвоились — с 16 долл. в январи до 35 долл. в декабре. На этом фоне рост цены в 1976 г. был скромным — до 41 долл. к сентябрю18. Затем цена достигла почти 44 долл.19

Поразительный взрыв цен породил хаос на урановом рынке и принес феноменальные прибыли производителям как в США, так и за их пределами. Сколько все это стоило американским потребителям, остается неясным, хотя были проделаны различные частные подсчеты. В 1977 г. комиссия предприятий коммунальных услуг Калифорнии установила, что повышение цен на урап обойдется потребителям электроэнергии в штате по меньшей мере в 1 млрд. долл. к 1990 г.20 Ассамблея штата Нью-Йорк установила такую же сумму, которую должны переплатить потребители электроэнергии в Нью-Йорке21. Обрей Вагнер, председатель Управления программы долины р. Теннесси, отметил, что к середине 80-х годов этот район должен использовать ежегодно 7—8 млн. фунтов урана22. Каждой увеличение цены на 1 долл. за фунт урана будет стоить* таким образом, потребителям 7—8 млн. долл. в год, а между тем цена продолжала возрастать и уже достигла 40 долл. за фунт в период 1972—1977 гг. Не оставили без внимания картель также те, кто пытался исследовать эту проблему.

Картель оказался источником сомнений для тех, кто попытался расследовать его деятельность или те многочисленные судебные нарушения, которые он породил. На возникшие в результате его действий вопросы трудно было

ответить: до какой степени ответствен картель за рост цены? Действительно ли картель прекратил свою деятельность в 1975 г., потому что не было больше необходимости в нем, как утверждают члены «Клуба»? Каковы были в действительности отношения между частными и государственными компаниями внутри картеля?

«ГАЛФ ОЙЛ» СОЗДАЕТ ОБОРОНУ

Урановый кризис, а это был именно кризис, по крайней мере для тех, кто был связан с рынком, впервые привлек внимание обществепности 8 сентября 1975 г., когда «Вестингауз», по словам газеты Нью-Йорк тайме, «поразила корпоративный мир» 23 сообщением о том, что она не будет более соблюдать условия контрактов иа продажу ядерного горючего. «Вестингауз» является одним из ведущих в стране производителей ядерных реакторов, и для того, чтобы заверить покупателей в том, что горючее будет доступным на весь период эксплуатации реактора, «Вестингауз» часто включала в договор долговременные обязательства снабжать клиентов ураном. Проблема заключалась в том, что, делая такое обещание, «Вестингауз» не имела своего урана. Компания не являлась производителем, она скорее была продавцом того, чем она не владела. При этом она надеялась, что, когда ей надо будет покупать уран для последующих поставок, цена будет подходящей. «Вестингауз» совершила катастрофическую ошибку или неоправданный риск, смотря с какой точки зрения все это рассматривать, дав обязательства поставлять 65 млн. фунтов урана на период 20 лет по фиксированной цене, составляющей в среднем около 9,5 долл. за фунт. Когда в 1975 г. цена на уран поднялась до 26 долл., «Вестингауз» прекратила дей* ствие своих договоров с 27 электростанциями. При этом компания основывалась на положении закона о торговле, который разрешает признавать недействительным контракт, если он окажется «не имеющим смысла в коммерческом отношении». «Вестингауз» аргументировала свой шаг тем, что положение на ураиовом рынке сложилось ненормальное и что убытки фирмы от урановых контрактов достигли 2 млрд. долл. и это может погубить компанию.

Электростанции, конечно, возбудили сразу же судебные дела против «Вестингауз», требуя заставить компанию снабжать их ураном по согласованной цене. Большинство такого рода исков были соединены вместе и в конце концов представлены суду в Ричмонде, штат Вирджиния. Но между тем в августе 1976 г. в урановом мире разорвалась вторая бомба, на этот раз в Австралии. Появились на свет, неясно каким образом, сотни страниц документов архива ¦фирмы «Мери Кетлин ураниум» — филиала «Рио Тинто ¦Зинк». Документы эти включали протоколы заседаний «Клуба» и договоры между группой австралийских производителей урана, а также копию «иоганнесбургских правил», принятых в 1972 г. Документы эти были немедленно направлены в Соединенные Штаты и представлены министерству юстиции, которое стало собирать данные об урановом рынке начиная с 1975 г.

Для большей части представителей урановой промышленности доказательство существования картеля не было ужасным сюрпризом — коммерческая пресса периодически сообщала о заседаниях «Клуба», Хотя внутренняя деятельность «Клуба» не была известна, само существование международной группы, которая надеялась «стабилизировать» урановый рынок, было более или менее открытым секретом. Однако австралийские документы снабдили «Вестингауз» бесценным оружием. 15 октября 1976 г. эта компания предъявила в суде Чикаго иск против 29 компаний, производящих уран. Одной из них была, конечно, «Галф ойл», чей канадский филиал, безусловно, являлся активным членом картеля. «Вестингауз» доказывала, что «Галф» была также связующим звеном между картелем и другими американскими производителями урана, которые сотрудничали с «Клубом» и содействовали повышению цен на уран. На основе антитрестовских законов «Галф» и другие компании предстали перед угрозой понести ущерб в ошеломляющем размере — 6 млрд. долл., если будет доказано, что компании сговорились захватить контроль над рынком. Однако в 1978 г. «Галф» предъявила контриск, обвиннв «Вестингауз» в том, что ее усилия продавать столь большое количество урана были фактически попыткой монополизировать в Соединенных Штатах «ядерный рынок» целиком — реакторы, горючее и «желтые брикеты». Судебная процедура еще в начальной стадии рассмотрения обошлась в столь астрономическую сумму, что один из руководителей «Галф» сардонически назвал дело «актом •о полной занятости судей». 31 декабря 1980 г. «Галф» и «Вестингауз» объявили о том, что они достигли соглашения без судебного разбирательства, причем «Галф» обязалась уплатить «Вестингауз» 25 млн. долл. и снабдить кли- ентов «Вестингауз» 13 млн. фунтами урана. Однако это соглашение не касалось исковых требований компании «Вестингауз» к другим членам картеля.

В последней серии судебных разбирательств четыре североамериканских производителя урана предъявили иск против компании «Галф» и ее филиала «Дженерал ато- мик», обвинив их в попытке освободиться от своих контрактов, чтобы обеспечить «Дженерал атомик» большим количеством «желтых брикетов» по фиксированной цене. Производители урана заявили, что при цене урана приблизительно в 40 долл. за фунт они (т. е. «Галф» и ее филиал) потеряют много миллионов долларов, если их заставят продавать уран, согласно контрактам, по более низкой цене и они должны будут пойти на это, потому что «Галф» как член картеля была непосредственно вовлечена в незаконное повышение цены на уран.

В общем, суммы, вошедшие в этот лабиринт исков, достигли 10 млрд. долл., но фактическое урегулирование, если бы оно следовало уже имевшемуся к тому времени примеру, не потребовало бы такой суммы. Кроме своего компромисса с «Галф» в иске против картеля, «Вестингауз» добилась того, что все электростанции забрали обратно из суда свои иски о нарушении фирмой контрактов. Урегулирование отношений с предприятиями обошлось фирме около 1 млрд. долл., т. е. в сравнительно скромную сумму.

Наиболее важным с общественной точки зрения были не судебные иски, которые предвещали упорный труд в течение многих лет, потребовали бы батальонов юристов, изобретения ими бесконечных маневров с законами. Потребители электроэнергии смогли получить некоторые сведения о сущности операций картеля благодаря двум официальным расследованиям. Первое — выполненное комиссией по корпорациям ассамблеи штата Нью-Йорк и второе — подкомиссией по надзору и расследованиям комиссии по междуштатной и внешней торговле палаты представителей 95-го конгресса США. Отчеты об этих исследованиях, и в особенности записи слушаний в палате, дают яркое представление о деятельности картеля, поскольку приглажен- пые и подготовленные в личных интересах выступления* сделанные некоторыми участниками картеля во время слушаний, могли прямо оспариваться скептически настроенными конгрессменами и их помощниками. Слушания были сосредоточены на двух основных вопросах: в какой мере «Галф» была вовлечена в картель и какое воздействие имел картель на американских потребителей? На эти вопросы «Галф» ответила двумя доводами, которые, как показали документы, были составлены почти сразу же после вступления «Галф» в картель24. Первый сводится к тому, что «Галф» была выпуждена войти в картель из-за действий канадского правительства. Второй заключается в том, что картель пе оказывал никакого воздействия па американский рынок и поэтому участие «Галф» в картеле не является нарушением антитрестовского законодательства.

Здесь следует отметить, что «Галф» не ограничила свою защиту этими пунктами. Компания доказывала также, что не имеет отношения к астрономическому повышению цен па уран после 1973 г. В своем вступительном показании перед подкомиссией и в подготовленном заявлении председатель компании «Галф» Джерри Макафи подчеркнул наличие тех причин, которые, по его мнению, повинны в турбулентных процессах на рынке25: 1) резкое повышение стоимости разведки и добычи урана; 2) политика иностранных государств, в особенности решение нового лейбористского правительства Австралии, принятое в 1973 г., прекратить добычу и экспорт урана, решение, которое затем было изменено; 3) политика правительства США, включая эмбарго и некоторые технические изменения, внесенные в процесс обогащения урана и в условия контрактов на обогащение урана; 4) нефтяное эмбарго арабских стран и резкое повышение цен в том году, что резко усилило стимулы к ускоренному развитию атомных электростанций, и 5) широкая продажа компанией «Вестингауз» покупного урана, что, после того как компания обнародовала это в 1975 г., вызвало «драку» за уран. По тактическим ли или другим причинам, «Галф» придавала большое значение последнему фактору, заявив, что грубая попытка «Вестингауз» монополизировать урановый рынок путем обещания снабжать на основе долговременных соглашений дешевым горючим, была главной причиной создавшегося тяжелого положения. Видимо, все вышеназванные факторы оказали влияние на цены на уран. Но перед расследователями встал вопрос: имел ли картель также какое-либо влияние как за рубежом, так и внутри страны, и по этому пункту возражения «Галф» оказались неубедительными.

Компанией, фактически состоявшей в урановом картеле, была «Галф минерале Канада, лтд» («ГМКЛ»), находившаяся в полном владении «Галф ойл». В начале 70-х годов «ГМКЛ» разрабатывала урановый рудник в Рэббит- Лейк, провинция Саскачеван, в партнерстве с «Уранэрц»— филиалом западногерманской фирмы. Хотя этот объект не был пущен на полную мощность до 1975 г., было ясно, что «ГМКЛ» станет главным производителем урана, раз добыча его началась.

Когда в 1972 г. состоялось предварительное обсуждение, канадское правительство разъяснило всем канадским производителям урана, что оно стоит за международное соглашение о рынках и желает, чтобы в нем приняли участие все производители.

«ГМКЛ» и «Уранэрц» выразили свою озабоченность по поводу возможных нарушений антитрестовских законов США и ФРГ. Однако несмотря на достаточное количество подкрепленных документами фактов, действительный ход событий и положение оставались крайне туманными и давали основание для противоречивых толкований. На каждом заседании служащие «Галф» и адвокаты утверждали, что канадское правительство заставляло или по меньшей мере оказывало настолько сильное давление на «ГМКЛ», что у «Галф» оставался один выбор — либо согласиться с предложением сотрудничать, либо изъять крупные суммы уже вложенного капитала. Дело не в том, что правительство Канады могло принудить «Галф», если оно этого захотело бы или это ему было необходимо. «ГМКЛ» действовала в Канаде на основе ежегодно подтверждавшегося разрешения. В длинной серии заявлений, датированных 1965 г., правительство подтверждало свой надзор над урановым рынком. 21 апреля 1972 г., приблизительно три месяца спустя после первого заседания картеля, канадский министр энергетики, горнорудной промышленности и ресурсов публично заявил:

«Правительство Канады приняло меры по организации дискуссии на международном уровне, посвященной положению в урановой промышленности и развитию ядерпой программы. Мы твердо уверены в том, что неоправданно низкие цены па уран, ставшие преобладающим явлением, представляют собой главную причину снижения высоких темпов разведки значительного геологического потенциала Канады... Прц отсутствии стабильного международного рынка не может быть обеспечена подготовка резервов, необходимых для атомных станций на 80-е годы, результатом чего станет острая нехватка поставляемого ядерного горючего на этот период... Мы решили добиться долговременной стабильности наших ресурсов и заверяем в том* что рыночные затруднения будут устранены» 26.

Правительство пригласило представителей «ГМКЛ» на первые заседания канадских производителей, а также побудило компанию принять участие на парижском заседании 20 апреля 1972 г., фактически явившемся первым заседанием «Клуба», на котором присутствовала делегация «Галф». «Галф» получила две телеграммы от правительства с «просьбой» согласиться с «общими условиями» картеля. Одна из этих телеграмм указывала, что «канадское правительство одобряет принцип такого соглашения как соответствующего национальным интересам и ожидает от «ГМКЛ» как канадского производителя, что он предпримет любые оправданные шаги для закрепления достигнутого соглашения» 27.

Цитируя эти телеграммы и заявления, «Галф» позже утверждала, что такое давление освободило компанию от антитрестовских ограничений. Чтобы подкрепить свою законную позицию, компания направила в январе 1972 г. министерству юстиции США консультативный меморандум по вопросу о конфликтах между антитрестовскими законами США и политикой иностранных государств:

«Иностранное государство может, исходя из своих экономических и национальных интересов в «рационализации» конкуренции в любой отрасли промышленности, поддерживать различные частные соглашения о сотрудничестве или договоренности внутри такой отрасли. Оно, т. е. правительство Канады, поэтому может ожидать от компании США, желающей иметь бизпес на ее территории, что она будет придерживаться системы соглашений, которые желательны правительству, но не провозглашены официально в качестве условия, обеспечивающего и сохраняющего необходимые разрешения и поддержку (на допуск правительством этой компании в экономику страны).

В общем, ограничения, накладываемые на коммерческую деятельность правительством принимающей страны, не создают опасности антитрестовского преследования для американской компании. В частности, ограничение цены или объемов производства на внешнем рынке, которое не затрагивает Соединенные Штаты Америки, не следует рассматривать как нарушение антитрестовских законов США» 28.

Однако ведущие расследование не были в этом столь уверены. Они хотели знать, действительно ли «Галф» заставили вступить в картель или компания сама фактически очень желала этого и просила канадское правительство сделать заявление, которое поддерживало бы видимость давления. По этой проблеме были получены разного рода свидетельства. Например, письмо канадского правительственного чиновника вице-президенту «ГМКЛ», в кото- ром он просил, чтобы представитель «Галф» участвовал в оперативном комитете картеля (высокоответственная должность), оказалось посланным «ГМКЛ» самой себе от имени правительства29. На заседании канадских производителей, состоявшемся 16 февраля 1972 г., вскоре после создания картеля, представитель «ГМКЛ» говорил с чиновниками министерства энергетики относительно участия в следующем, парижском заседании. Согласпо памятной записке «Галф», они определенно были против «Галф», которая ожидала приглашения, и тогда решили, что «Галф» не примет участия. Однако министерство согласилось информировать «Галф» 30. Это не похоже на то, что компания была насильно втянута в картель. Не свидетельствует об этом и «факт», согласно которому представители «Галф» сыграли главную роль в разработке «иоганнесбург- скпх правил» 1974 г.31 То же самое относится к заявлению представителей канадского правительства на иоганнесбург- ском заседании 1972 г., на котором был оформлен картель, В памятной записке, подводящей итоги заседания, говорится, в частности, следующее: «Мистер Остин (представитель министерства) сказал, что имеется вторая установка, согласно которой правительство с самого начала имело в качестве принципа своей политики не заставлять канадских производителей идти на соглашение. Эта позиция была ясно выражена в обращении министерства энергетики, горнорудной промышленности и ресурсов 14 апреля» 32. В ответ на требование высказаться об этих свидетельствах представители компании «Галф» назвали заявление правительства чистой проформой, какой является и то, что «Галф» якобы сочинила вышеупомянутое письмо; нет сомнения в том, что министерство даст разъяснение, сказал представитель «Галф». Но немалое сомнение продолжал вызывать вопрос о том, «оказывали ли на «Галф» давление или даже требовали от нее», т. е. те самые обстоятельства, которые «Галф» использовала, чтобы оправдать свое вступление в картель. Присутствовавший на слушании подкомиссии палаты представителей член законодательного собрания штата Нью-Йорк выдвинул важное положение, предложив позицию, которую могла бы занять «Галф» вместо того, чтобы с явным энтузиазмом участвовать в картеле.

«Коппелл:              Имелась              ли              для              «Галф» возможность

заявить правительству Канады: «Мы не хотим участвовать в этом. Мы не думаем, что можем пойти на это. Но если вы говорите нам: «Назначайте определенные цены и грузите определенное количество», мы согласимся с такой директивой». Разве это не было для вас альтернативой?»

Рой Джексон, юрист компании «Галф», который в подготовленной им справке о фактической стороне вопроса доказывал, что «Галф» принудили вступить в картель, маловразумительно отвечал на заданные вопросы: «Я не знаю. Я не был в числе тех, кто присутствовал» 33.

В другой памятной записке Рой Джексон поднимает интригующие вопросы вроде того, что «Галф» следовала желанию не вовлекать себя в какую-либо грубую антиконкурентную деятельность. В антитрестовских статьях имеются понятные, но тем не менее ужасные недостатки. Так, фиксирование цен и раздел рынков рассматриваются как серьезные нарушения, но еще более серьезным считается тайный сговор о выживании конкурентов из дела. Руководители «Галф», обеспокоенные тем, что компания может быть представлена в качестве члена картеля, фиксирующего цены, были особенно заинтересованы в том, чтобы отмежеваться от проявления любой хищнической практики. Представьте ужас Роя Джексона, когда он получил копию протокола заседания канадских производителей урана, в котором содержался отчет о Каннской сессии оперативного комитета картеля. Среди вопросов, обсуждавшихся в Каннах, был и такой:

«Затем последовала общая дискуссия об участии «Вестингауз» в европейских торгах. Было установлено, что максимальное количество урана, которое было в распоряжении «Вестингауз» в тот момент, составляло 3 тыс. т U3O8, т. е. значительно меньше, чем требуется, чтобы покрыть, к примеру, заказ SSPB. Некоторые члены предлагали начать прямые переговоры с «Вестингауз», в то время как другие считали, что это было бы опасным шагом. В конце концов было достигнуто общее согласие. Оно заключалось в том,, что, если «Клуб» должен сохраниться в качестве жизнеспособной организации, необходимо было бы определить, почему и в каких отраслях идет конкуренция, в качестве прелюдии к исключению ее раз и навсегда» 34.

Джексон признал, что язык этого протокола вызвал у него «беспокойство», и он вскоре написал письмо «Галф», в котором содержался следующий совет:

«Мое мнение заключается в том, что представители «Галф» должны всегда фиксировать свое решительное возражение и полное несогласие с любыми подобного рода хищническими действиями картеля, затрагивающими или склонными затрагивать американскую торговлю п коммерцию. Я не думаю, что запротоколированные выражения этого типа могли нанести серьезный ущерб «Галф», а также канадскому правительству в той мере, в какой они касаются его, так как ясно, что это правительство должно было признать исключительный риск, которому подвергается «Галф». Имеется и еще одно соображение практического порядка о том, что запротоколированное возражение п несогласие, по всей вероятности, не будет принято во внимание остальными членами картеля» 35.

В этом искусно изложенном документе самым важным является последнее предложение. Джексон настаивает на том, что, как он считает, это его заявление является повторным предупреждением. Его суть заключается в том, что, какие бы протесты «Галф» ни делала, она участвует в картеле, действия которого она не может контролировать, и потому несет опасную ответственность за любую хищническую акцию, которую могут совершить другие члены картеля. Логическим и благоразумным шагом, как советовал член законодательного собрания Коппелл, был бы в подобных обстоятельствах выход «Галф» из картеля. Но мы видели, что «Галф» не стремилась к этому. И письмо Джексона, конечно, мсжет быть объяснено совершенно другим образом. Фактически он пытался сказать, что «Галф» могла и должна была защитить себя фиксацией в протоколе какого-то протеста против попыток устранить конкуренцию, но что этот шаг «Галф» не представлял угрозу для картеля, потому что фактически пе препятствовал его попыткам подобного рода, так как позиция «Галф», во всяком случае, явно пе принималась во внимание.

* *

*

На основе имеющихся документов трудно судить, насколько охотно подчинилась «Галф» давлению канадского правительства, сотрудничала ли эта компания с энтузиазмом или даже явилась инициатором ряда аспектов договоренности в Кападе. Канадское правительство засекретило свои документы, касающиеся картеля, так же как и Австралия, и запретило должностным лицам страны давать показания. Таким образом, не похоже, чтобы этот вопрос мог быть выяснен в ближайшем будущем. Однако имеется возможность сделать вывод в отношении второго фундаментального положения защиты «Галф», а именно что картель не оказывал никакого воздействия па рынок США. Все аргументы в пользу этого спорного тезиса были подорваны во время слушаний подкомиссии палаты представителей.

«Галф» и другие члены, которые хотели свести до ми- пимума роль картеля, утверждали, что он оказывал небольшое воздействие на мировой рынок и, таким образом, не влиял иа цены или поставки в США. Джордж Уайт, президент корпорации «Ньюклер иксчейндж» (частной компании, которая публиковала авторитетные отчеты об урановых рынках), свидетельствовал, что «Клуб» не являлся эффективным, так как минимальные цены, которые он устанавливал, отставали от доминировавших на мировом рынке цен, которые быстро росли по причинам, ничего общего не имеющим с картелем. Так как цепы в США всегда были несколько выше, чем за их пределами, медлительные попытки картеля поддержать внешний рынок были бессмысленными, насколько это касалось США. Иностран- пые производители не захотели бы покупать в США, где цены были более высокими. Американские предприятия коммунальных услуг (электростанции) не могли из-за эмбарго покупать уран за границей. Два рынка были полностью изолированы друг от друга. Такая же система доводов содержалась в «справке об экономических последствиях», подготовленной сотрудником компании «Галф», чтобы оправдать вступление этой компании в картель36.

Но это утверждение покоилось на ряде предположений, которые при тщательном рассмотрении оказались неосновательными: например, что цены в США всегда были высокими; что картель оказывал небольшое воздействие на цены в других странах и что в результате эмбарго иностранный уран не попадал на североамериканский рынок. Именно справка компании «Галф», составленная для внутреннего пользования, навела на мысль о ложном характере доводов, содержащихся в официальной позиции компании.

28 марта 1974 г. У. Д. Фауле, эксперт «Галф» по вопро^ сам снабжения ураном и его распределения, в письме к своему коллеге описал, каким ему видится положение на урановом рынке:

«Весь вопрос заключается в том, — пишет он, — что международные производители урана определяют мировые цены посредством а) установки ими «пола» (низшего предела цен), который оказывается выше закупочных цен, предлагаемых Соединенными Штатами; б) производители США отказываются продавать уран по цене, которая не дает им существенный излишек над этим «полом»; и в) таким образом, по существу, иностранные производители урана могут отказаться от всякой сделки, действуя путем постоянного подталкивания «пола» вверх.

Покупатели из США, оказавшись в безвыходном положении, соглашаются на завышенные цены, чтобы достигнуть соглашения, но затем начинается новый цикл повышения цен» 37.

Другими словами, между «Клубом» и американскими производителями — участниками торгов действовало нечто вроде чехарды повышения цен. В своих показаниях перед подкомиссией Фауле всячески старался принизить значение изложенных в том письме соображений38. То же пытались делать и другие служащие компании, но появилось новое свидетельство, которое подтвердило записку Фауле.

Хотя, по настоятельному заявлению Джорджа Уайта из «Ныоклер иксчейндж корпорейшн», цены на зарубежных рынках отставали от цен в США, отчет его собственной компании, составленный 19 апреля 1974 г. отмечал, что американские цены были значительно ниже, чем на мировом рынке, и что это вело к тому, что иностранные покупатели стремились покупать американский уран, вызывая і ем самым повышение цен в США 39.

Очевидно, что одно утверждение явно исключало другое:              американские              предприятия коммунальных услуг

(электростанции) покупали иностранный уран по ценам картеля. В этих условиях позиция «Галф» исходила из того, что эмбарго, введенное комиссией по атомной энергии США (КАЭ), изолировало американские предприятия от внешнего уранового рынка. Но расследование решительно опровергло этот аргумент. В 1972 г. меморандум «Галф» устанавливал: «Цена на американском рынке будет в конечном счете зависеть от того, какие цены компаний «Рио Тинто Зинк», «Уранэкс» и «Ныоклер пксчейндж» готовы назначить па поставляемое в США неамериканское сырье при условии, если американская КАЭ отменит эмбарго» 40.

На самом деле в сфере этой промышленности ожидали, что КАЭ со временем отменит запрет па обогащение зарубежного урана предприятиями США. В 1973 г. КАЭ опубликовала сообщение о том, что запрет будет постепенно отменен начиная с 1977 г. и полностью отменен в 19S4 г.

Американские покупатели урана, зная, что они получат в будущем возможность обогащать иностранный уран, стали приобретать это сырье в огромном количестве. Так, Управление долины р. Теннесси закупило около 20 млн. фунтов урана U3O8 у трех зарубежных производителей, включая 17 млн. фунтов, которые оно приобрело в 1974 г. по мировым рыночным ценам у члена картеля «Рио ал- гом» 41. В том же году компания «Дюк пауэр» из Северной Каролины заключила контракт с «Рио алгом» на поставку 20 млн. фунтов урана в период 1981—1990 гг. на тех же условиях оплаты42. Другие американские предприятия коммунальных услуг заключили бесчисленное количество контрактов с иностранными предпринимателями, которые предлагали уран по ценам, точно соответствовавшим установленным картелем. Некоторые из этих коммунальных предприятий произвели крупные закупки 43.

Свидетельство такой силы подрывало доверие к утверждению «Галф», что картель не оказывал воздействия на международный и внутренний рынок. По крайней мере выявилось много указаний на то, что картель причастен к росту цен на мировом рынке, что иностранные покупатели иногда конкурировали на рынке американского урана, влияя на его цену, и что американские покупатели приобретали «желтые брикеты» на условиях, определенных картелем. Даже меморандум «Галф» от 1972 г. показывает, что компания знала о единстве иностранного и североамериканского рынков44. Дополнительные доказательства, подтверждающие этот вывод, можно найти в дискуссии относительно срока действия картеля. Как нам уже известно, когда производители впервые собрались вместе, они разработали соглашение на период 1972—1977 гг., по австралийцы вскоре потребовали продления срока действия договора до 1980 г. Эта дата с точки зрения «Галф» имела решающее значение по двум причинам; первая из них — неминуемый конец эмбарго. «Галф» еще в 1972 г.

подозревала, что эмбарго США должно быть частично отменено к концу 70-х годов, в результате чего американские и иностранные рынки станут еще более взаимосвязаны. Вторая причина — большинство экспертов было согласно с тем, что затоваривание урана, имевшееся в 1972 г., исчезнет к концу 70-х годов, т. е. кривые предложения и спроса пересекутся45. Тем самым одно из оправданий существования картеля — что он являлся лишь договоренностью производителей о поддержании цен на «обоснованном» уровне в трудный период, вызванный перенасыщенностью рынка, — отпало бы. Короче говоря, «Галф» считала, что после 1977 г. не будет никакого экономического смысла существования картеля и все меньше будут считать, что он не влияет на американский рынок.

По этой причине «Галф» вначале выражала решительное несогласие с тем, чтобы картель функционировал после 1977 г. Н. М. Эдижер, представитель «ГМКЛ», недвусмысленно выразил на заседании канадских производителей в мае 1972 г. следующее мнение. «Выступая от имени «Галф», — говорится в протоколе, — он сказал, что его компания не поддерживает предложения о продлении действия картеля за пределы 1977 г.» 46. На следующем заседании Эдижер заметил: «Однако что касается «Галф»* ее риск, связанный с антитрестовским законом, будет расти с приближением конца десятилетия... «Галф минералз» согласилась пойти на деловой риск только до 1977 г., исходя из предположения, что эмбарго США не будет отменено до 1978 г.»47. Тем не менее, когда Австралия стала настаивать, канадская группа, включая «Галф», согласилась продлить соглашение за пределы 1980 г., прекрасно* сознавая, что это сильно увеличит вероятность влияния картеля на рынок США. Не вышла «Галф» из картеля в 1974 г., когда на заседании производителей урана в Йоганнесбурга были распределены рыночные квоты на 1981— 1983 гг. в соответствии с решениями, зафиксированными в «иоганнесбургских правилах», которые были подготовлены представителем «Галф».

Но, возможно, самым разрушительным ударом по защите «Галф» в вопросе о том, влиял ли картель на американский рынок, было признание одного из его сотрудников, что это влияние имело место. 16 июня 1977 г. во время слушания на подкомиссии С. Загноли, бывший ?резидент «ГМКЛ» в период ее основания, занимавший во время своих показаний должность исполнительного вице-президента «Галф минералз рисоурсиз», материнской компании «ГМКЛ», не мог избежать перекрестных вопросов Уильяма Ф. Хаддада, который возглавлял расследование в штате Нью-Йорк.

«Хаддад: Успешно ли действовал картель за рубежом?

Загноли: По моему мнению, его деятельность вызвала рост цен за границей.

Хаддад: Мой вопрос очень прост, и я надеюсь, что ваш ответ будет простым. Оказался ли картель действенным в повышении цен?

Загноли: Я должен сказать, что он был действенным.

Хаддад: Был ли он действенным в установлении мировых квот? У вас предложение было 100 тыс. т, а спрос — на 26 тыс. т. Был ли он эффективным в установлении мировых квот? Контролировал ли он сбыт на рынках «Галф»?

Загноли: Он был эффективен в распределении рынков.

Хаддад: Г-н Загноли, ваши ответы не ясны. Вы были очень тесно вовлечены в дела. Передо мной отчеты. Вы читали их. Я читал их. Пожалуйста, не принижайте паши интеллектуальные возможности. Был ли картель эффективен в установлении мировых квот: да или нет?

Загноли: Да» 48.

Следователи проявили максимум усилий, чтобы выяснить, чем вызван двусмысленный характер действий компании «Галф», не пожелавшей информировать правительство США о своем участии в картеле. Это был чрезвычайно важный вопрос. Ответ на него выявил бы позицию «Галф» по отношению к своим действиям, в результате которых компания пошла на ряд пресіуплений. И тут опять последовательность событий вызвала большое сомнение в том, что мотивы «Галф» были именно теми, на которых компания пыталась настаивать.

В начале 1972 г. «ГМКЛ», бесспорно, оказалась в сложном положении. Канадское правительство и канадские предприниматели хотели заключить международное соглашение о сбыте, и «Галф» отнеслась к этому пожеланию вполне положительно. Степень официального принуждения, как мы видим, осталась под вопросом. Но нет сомнений в том, что «Галф» беспокоилась о правительстве США. По крайней мере компания понимала, что она вынуждена создать нечто подобное принуждению и видимость непонимания того, что она делает что-либо незаконно. Но именно по этой причине ее решение не ставить в известность министерство юстиции США становилось подозрительным.

В начале переговоров в Канаде по вопросу о картеле должностные лица компании «Галф» неоднократно заявляли канадцам, что компания должна получить разрешение от Вашингтона. 10 апреля 1972 г. на заседании канадских предпринимателей представители «ГМКЛ» и их западногерманский партнер «сообщили Остину, чиновнику министерства энергетики Канады, что их участие будет основано на решении не нарушать антитрестовские законы США и ФРГ» 4Э. Остин в раздраженном тоне отметил в ответ, что обе компании являются канадскими корпорациями и подчиняются канадским законам. По другому случаю он выразил «гнев» в связи с экстерриториальным применением антитрестовского закона США — факт, который «Галф» использовала в поддержку своего заявления о принуждении.

«Памятная записка» Роя Джексона от 28 апреля отмечает, что «Галф» готовила «белый меморандум», в котором была сформулирована ее позиция для представления министерству юстиции и другим правительственным учреждениям, включая КАЭ и госдепартамент50.

Однако уже через месяц «Галф» решила совсем не добиваться разрешения правительства — ни от одного его органа. На заседании канадских производителей, состоявшемся 28 мая, т. е. за день до созыва решающего заседания в Иоганнесбурге, г-н Аллен сказал, что лучший совет, который компания «Галф» может получить от картеля, состоит в том, что «Галф» не должна даже представлять министерству юстиции «белый меморандум»51. То, что произошло, в сущности, свелось к тому, что «Галф» в одностороннем порядке решила (исходя, очевидно, из совета престижной вашингтонской консультативной фирмы, занимающейся антитрестовским законодательством, хотя не было возможности узнать, в какой форме был дан этот совет), что, так как она оказалась под нажимом со стороны Канады, а также потому, что ее действия не оказали никакого влияния на американский рынок, нет никакой необходимости для каких-либо консультаций с кем-либо из правительства США. «Галф» не нарушила закона, как считала, конечно, сама компания, зачем же ей обращаться к министерству юстиции с объяснениями?

Понятно, занимавшиеся расследованием пытались узнать, как и почему компания пришла к такому реше- нию. Но при закрытом разбирательстве и председатель «Галф», и находчивый Рой Джексоп оказались не на высоте. Оба сказали, что в какой-то момент, когда никто не мог точно определить обстановку, было решено положиться на соображения, изложенные в подготовленном Джексоном и представленном им в сентябре 1972 г. меморандуме. Этот многословный документ (который сам частично основывался на неубедительном экономическом анализе, под- ютов ленном другим сотрудником «Галф») утверждал, и в этом пет ничего неожиданного, что от действий «Галф» не будет никаких последствий для рынка США. В нем просто, насколько возможно, делалось ударение на аргументы, подтверждающие факты принуждения и отсутствия последствий, а также на антитрестовские моменты, поддерживавшие позицию Джексона. Оба—Макафи и Джексон— настаивали на том, что основанием решения «Галф» не обращаться к министерству юстиции было то, что является столь очевидным: «Галф» не нарушала законы. Но мы уже видели из документов этой компании, что некоторые руководящие деятели «Галф» не считали все столь очевидным.

Не поверивший утверждениям служащих компании «Галф», советник подкомиссии задал вопрос: «Разве не было основания просто добиваться выхода из создавшейся ситуации, действуя тактично и аккуратно? Если все обстоит столь ясно, то министерство юстиции должно было прийти к благоприятному для вас мнению. С какой статп вы не искали его?» 52

На слушаниях в подкомиссии были изучены также проблемы, касающиеся антитрестовских законов, которые выявились в связи с делом «Галф». Не только «Галф» пренебрегла обязанностью сообщить правительству о подозрительных явлениях на урановом рынке, но так же поступили американские атомные электростанции, которые имели все основания предполагать, что их поставщиком является картель. В 1974 г. Управление долины р. Теннесси заключило соглашение о приобретении крупной парти урана — крупнейшей в этой отрасли — с «Рио алгом». В ходе переговоров представитель Управления направил следующую записку А. Т. Муллинсу, тогдашнему главе секции ядерного сырья отдела планирования ресурсов Управления долины р. Теннесси, следующего содержания: «Джордж Уайт-младший из «Энерджи сервисиз компани» несколько недель назад информировал Эрика Кваве- иа, что, согласно заслуживающим доверия источникам, «неофициальный клуб» иностранных производителей урана провел в Париже заседацие, на котором установил мировую цену на уран в 1974 г. в размере И долл. за фунт.

Уайт сообщает теперь, что ему стало известно о трех различных предложениях цены канадскими производителями после того, как состоялась встреча членов «Клуба» (в добавление к предложению «Рио Тинто Зинк», сделанному Управлепию долины р. Теннесси). Все три предложения в качестве минимальной имели базовую цену от 11,5 до 12 долл. за фунт плюс шкала надбавок с 1974 г. Выявилось, что «Рио Тинто Зинк» является членом «Клуба», и наша встреча с представителем компании, которая состоится завтра, даст нам интересные сведения» 53.

Муллинс и руководящие деятели Управления долины р. Теннесси подтвердили, что из памятной записки, которую они видели в прессе, им было известно, что действует нечто вроде уранового картеля. Некоторые из них утверждали, что рассматривали «Клуб» в качестве картеля типа ОПЕК, объединявшего иностранные правительства, и противодействовать ему едва ли возможно. Другие заявляли, что, как им казалось, эффективность картеля настолько минимальна, что он не достоин внимания. Однако памятная записка Муллинса показывает, что имеются по крайней мере некоторые основания подозревать, что картель подействовал на Управление долины р. Теннесси установленным нм размером цены за уран. Ведь ни один из сотрудников, участвовавших в этих операциях, не дал сигнала тревоги совету директоров Управления долины р. Теннесси, не говоря уже о министерстве юстиции. Никто не попытался предъявить в частном порядке антитрестовское судебное обвинение. Они даже не обсуждали этот вопрос с «Рио алгом».

Во время обсуждения этого пункта член палаты представителей от штата Теннесси Альберт Гоур-младший рассуждал о том, почему Управление заняло такую пассивную позицию.

Гоур отметил, что Управление долины р. Теннесси, подобно большинству других организаций, действующих в коммунальном секторе, просто перекладывало возраставшую стоимость горючего на потребителей, не задумываясь над тем, является ли рост цен следствием инфляции или обычного изменения соотношений спроса и предложения пли же вызван действиями картеля. Поэтому Управление ее имело прямого интереса для борьбы с картелем: оно было потребителем, который платит. Председатель Управления Вагнер гневно отвечал на такие упреки: «Мы должны были быть агрессивны, как никто другой, в защите интересов наших потребителей, что было явной правдой, Однако Гоур использовал решение Верховного суда по делу «Иллинойс брик», по которому только непосредственный покупатель, а не конечный потребитель может предъявить жалобу на основе антитрестовских законов против продавца 54. Другими словами, потребители электроэнергии Управления долины р. Теннесси не имели права предъявлять иск компании «Рио алгом» за фиксирование цены на уран, в результате чего счета за электроэнергию в Управлении долины р. Теннесси возрастали; это могло сделать только Управление. Этот факт, сказал Гоур, делает особенно настоятельным, чтобы коммунальные предприятия и лице их управлений защищали себя от действий картеля, вместо того чтобы пасовать перед возрастающими ценами. Фактически в результате слушаний Управление предъявило компании «Галф» и 12 другим местным и иностранным производителям урана иск на 120 млн. долл.

ДРУГОЕ NOLO CONTENDERE

Однако на этом дело об урановом картеле не закончилось. Могущественные компании продолжали платить миллионы долларов адвокатам, чтобы преодолеть «болото» гражданских исков и более определенно оценить, насколько фактически эффективной была деятельность картеля. Тем не менее возможно, что все остальные договоры былн заключены на основе частных соглашений. В то время как число частных исков умножалось и их рассмотрение затягивалось, полемика вокруг картеля выявила новое подтверждение слабости осуществления антитрестовского законодательства.

Расследование, проведенное федеральным большим жюри, о возможных преступных действиях продавцов и производителей урана началось в 1975 г., т. е. за целый год до того, как просочилась информация по австралийским документам. По-видимому, министерство юстиции было обеспокоено странным движением цен на уран и отчетами о заседаниях производителей урана, сообщения о которых время от времени появлялись в коммерческой прессе. Даже располагая свидетельствами, собранными за 18 месяцев расследования, которые были представлены на

слушаниях в комиссии конгресса и в штате Нью-Йорк, большое жюри, пожалуй, свело дело к бесцветному концу. (Конечно, на жюри в его попытках собрать свидетельства оказывали давление со всех сторон, включая правительства иностранных государств; они были глубоко возмуще- лы расследованием, проводимым в США, и пытались «обработать» членов жюри путем закулисных переговоров, используя для этого все возможности, а также частные компании. Сообщение о том, что «Галф» отправила важные документы в Канаду, где они были в безопасности от суда, получило определенное подтверждение от одного должностного лица во время слушания на подкомиссии, когда он смутно вспомнил, что такого рода документы были сданы на почту и что это привело к затягиванию судопроизводства по гражданскому антитрестовскому иску «Вестингауз».)

9 мая 1978 г. министерство юстиции направило в федеральный районный суд Питтсбурга заключение против «Галф», в котором компания обвинялась в том, что она в тайном сговоре фиксировала цены на уран и отказалась продавать уран компании «Вестингауз», для того чтобы устранить конкурента. Приписываемое «Галф» преступление в то время, имея в виду время, когда оно было совершено, подлежало наказанию в виде максимального штрафа в 50 тыс. долл., хотя конгресс с тех пор изменил закон, в результате чего наказание за тайный сговор доведено было до максимальной суммы штрафа — 1 млн. долл. Менее чем через месяц после того, как обвинение было предъявлено, «Галф» использовала план действий, столь любимый компаниями, столкнувшимися с антитрестовским процессом: nolo contendere.

Не оспаривая обвинительное заключение, компания фактически признала свою вину, но, выставляя nolo contendere, «Галф» продолжала, как и раньше, доказывать свою невиновность, заявляя, что она выставила этот принцип только потому, что «успешная защита будет стоить во много раз дороже, чем максимальный размер штрафа, предусмотренного законом» 55. Это была правда. Но, избегая судебного процесса, «Галф» преследовала крайне важную цель — не допустить обсуждения на открытом суде деталей практики картеля. После выдвижения принципа признания виновности федеральный районный судья Джеральд Вебер оштрафовал «Галф» только на 40 тыс. долл., объясняя свое решение тем, что признание компанией своей вины сберегло время и деньги правительства. Судебное решение позволило компании «Галф» представить свое преступление не слишком серьезным, поскольку к нему не была применена максимальная сумма штрафа.

Принцип nolo contendere фактически закрыл дело про** тив «Галф» и уранового картеля. Что касается обвинений министерства юстиции, предъявленных другим компани-* ям, то, как было объявлено, большое жюри, возможно, не будет их больше рассматривать. Но дело этим не закончилось. Под давлением конгрессменов, которые считали, что 40 тыс. долл. — слишком легкое наказание для «Галф», и юристов, подтвердивших, что компания была освобождена от заслуженного наказания без какого-либо обвинительно* го заключения, министерство юстиции оставило за собой право пересмотра решения судьи. Однако ничего не изменилось. 26 марта 1979 г. Джон Шенфилд, бывший в то время помощником генерального прокурора и руководивший антитрестовским отделом министерства юстиции, выступил перед антимонополистической подкомиссией юридической комиссии сената. Шенфилд сообщил сенаторам, что министерство не требовало от большого жюри обвинительного акта, потому что «мы не сможем выиграть обвинение в преступлении», ибо трудно доказать, что «Галф» совершила какое-либо нарушение после 21 декабря 1974 г. — даты, когда фиксирование цены стало преступным 56.

Не удовлетворившись этим объяснением, подкомиссия решила ознакомиться с материалами министерства юстиции по этому делу. Шенфилд стал противиться, но после спора с судом министерство распорядилось передать все документы, за исключением протоколов большого жюри. Среди документов был тысячестраничный «меморандум фактов», подготовленный прокурорами министерства юстиции. Оказалось, что они единогласно рекомендовали, чтобы «Галф» и другие члены картеля были в судебном порядке обвинены в преступлении 57. Однако из документа было также очевидно, что юристы натолкнулись на внушительную оппозицию. Госдепартамент опасался, что обвинение в уголовном преступлении вызовет гнев дружественных правительств, помогавших организации картеля. Правительство Канады развило в Вашингтоне энергичную деятельность, направленную против обвинительного акта.

В самый последний момент выяснилось, что рекомендация юристов министерства достигла цели. Все заинтересованные стороны ожидали предъявления обвинительного заключения. 10 апреля 1978 г. государственный секретарь Сайрус Вэнс направил телеграмму, в которой указывалось, что 28 апреля министерство юстиции будет информировать «Галф» и другие фирмы о предъявлении им обвинения. Но неожиданно, по причинам, которые не были разъяснены публично, этому решению был дан задний ход, и уголовное дело было отменено. Шенфилд продолжал утверждать, что этот шаг был предпринят не в результате политического давления.

Один конечный пункт остается неясным: что случилось с картелем? Последние заседания «Клуба» состоялись в 1974 г., а последние формальности, связанные с его деятельностью, имели место в начале 1975 г. «Галф» утверждает, что ее связь с картелем прекратилась в 1974 г. Но в том самом году производители согласились основать организацию под названием Урановый институт, главной целью которого, согласно его уставу, было «способствовать производству урана для мирных целей, содействовать увязке производства с потребностями для мирных целей у перерабатывающих и потребляющих уран компаний»58. Насколько известно, институт не занят фиксацией цен и участием в торгах, что является характерной чертой картеля; но некоторым юристам из министерства юстиции стало известно, что в институте, как и в других картелях, на смену официальным соглашениям пришли неофициальные и что определенно институт является удобным местом встречи производителей. «Галф» и другие компании настаивают на том, что картель перестал существовать, потому что в нем нет необходимости. С перепроизводством урана покопчено, а цена на него достаточно высока, чтобы обеспечить необходимые прибыли. В самом деле, по последнему пункту не может быть разных мнений. И вполне может быть, что члены картеля, удовлетворенные тем, как идут дела, решили сохранить свои торговые соглашения в состоянии временного бездействия, пока не наступит такое время, когда они понадобятся вновь.