ОПЫТ СО СТАЛЕЛИТЕЙНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ
Картели в сталелитейной промышленности возникли в начале картельного века. Среди наиболее ранних была Международная ассоциация производителей рельсов, основанная в 1883 г. Она прошла различные перевоплощения до того, как была распущена в 1914 г.
Производство некоторых других видов стальной продукции, в том числе труб и проволоки, было картелизировано перед первой мировой войной. Но именно эта война косвенно привела к образованию в 1926 г. первого стального картеля, охватывающего все виды производства из этого металла. Проблема же, вызванная войной, оказалась многолетней. Это — перепроизводство. Мировые производители стали вышли из войны с производственными мощностями, намного превышающими мировой спрос на нее. Во время военных действий заводы строились с возможной быстротой несколькими воюющими странами, а в послевоенное время строительство заводов велось в еще более широких масштабах, например, в Германии, которая, потеряв значительную часть своих мощностей по выпуску стали в результате отторжения Эльзас-Лотарипгии в пользу Франции и включения Люксембурга в Бельгийский таможенный союз, развернула массивную, поддерживаемую правительством программу капиталовложений и рационализации производства. Но в начале 20-х годов спрос европейских стран на сталь оказался ниже, чем в лучшие предвоенные годы !. Европейские сталелитейные предприятия поэтому оказались загруженными нампого ниже своих возможностей, а па экспортных рынках шла острая конкуренция.Надеясь избежать смертельной схватки между сталепромышленниками, европейцы приступили к переговорам,
Которые прйвейи к созданию в 1926 г. Международного объединения стали (MOG) 2. Члены этого объединения, фирмы Франции, Германии, Бельгии, Люксембурга и Саара, вначале контролировали две трети всего мирового экспорта стали. Основа действий картеля была проста: оценка мирового спроса на нерафинированную сталь и затем распределение между странами-членами согласованных долей рынка.
За превышение квоты любая из фирм—производителей стали наказывалась штрафом в 4 долл. за каждую метрическую тонну, проданную сверх квоты, а страны, которым не удалось выбрать свою квоту, получали компенсацию в размере 2 долл. за каждую непродапиую в пределах квоты метрическую тонну. Но попытка ограничить объем производства нерафинированной стали оказалась неэффективной, и картель потерпел крах в начале Великой депрессии, в 1931 г.На протяжении следующих 18 месяцев развернулась необузданная конкуренция и цены на сталь достигли самого низкого уровня. Фирмы отчаянно нуждались в новом соглашении, и в конце концов в 1933 г. они добились своего — на этот раз создания впушительного картеля под необычно откровенным названием — Международный стальной картель, или МСК.
Стальные компании получили важный урок из своего прежнего опыта с МОС; осуществление попыток ограничить производство нерафинированной стали в различных странах было крайне трудным. Поэтому, когда компании формировали свой новый картель, они фокусировали его не на уровень производства, а на экспортные квоты. Соглашение о создании Международного стальпого картеля было подписано 1 июня 1933 г. компаниями Германии, Франции, Бельгии и Люксембурга. Были фиксированы предельные экспортные квоты на нерафинированную сталь и на стальные полупродукты каждой национальной группы компаний. Шесть специальных соглашений дополняли главный документ и вводили особые квоты на экспорт конкретных видов продукции, таких, как стальные отливки, проволока, строительные заготовки. Для каждого вида продукции было создано сбытовое агентство, которое контролировало все экспортные продажи членов картеля. Таким образом, члены картеля могли производить любое количество стальной продукции для внутрепнего потребления или даже для складирования. Но количество стали, поступающей па мировой рыпок, подлежало строгому кои- тролю. Ответственность каждой национальной группы заключалась прежде всего в соблюдении порядка «в своем доме», т. е.
они должны были быть уверенными в том, что фирмы, производящие сталь в их стране, являются ли они членами картеля или нет, пе выходят за пределы экспортной квоты страны. Как и большинство картелей, Международный стальной картель обеспечивал защиту отечественного рыпка, но в ответ за такую протекцию члены картеля — обычно ведущие стальные фирмы в каждой стра- пе — выпуждеиы были согласиться на то, чтобы объем экспорта фирм, не являющихся членами картеля, был засчитан в квоту страны, вследствие чего члены картеля должны были сократить соответственно свой экспорт. Естественно, это вызывало у членов картеля сильное стремление вовлечь аутсайдеров в картель или разорить их, и действительно МОК предпринял ряд грубых акций хищнического порядка 3.Однако еще большее влияние, чем дисциплина, введенная национальными группами, оказали синдикаты по продаже отдельных видов продукции. Контроль экспортных операций по отдельным товарам оказался высоко эффективным, и вскоре число синдикатов возросло с 6 до 17, по мере того как МСК поглотил ряд независимых картелей и создал ряд новых. Синдикаты использовали большую часть инструментария классических картелей: штрафы на группы, которые превысили квоту, и бонусы в пользу тех, которые не достигли квоты; периодические заседания по поводу уровня квот и объема продаж; фиксация цен и условий продаж; фопд для ведения торговых войн против аутсайдеров.
Работа картеля была настолько эффективной, что вскоре он привлек новых членов. Первыми из присоединившихся к учредителям картеля были сталелитейные компании Польши, Чехословакии и Австрии. Затем 1 июля 1935 г. МСК приобрел огромную силу, когда с благословения своего правительства к пему присоединились производители стали Великобритании под эгидой Бритапской федерации железа и стали, а в 1936 г. Ассоциация экспорта стали США — экспортный картель, осповаиный в соответствии с законом Уэбба—Померена корпорациями «10. С. стил» и «Бетлехем стил», — вступила в переговоры с МСК относительно участия в картеле.
Прежде амерн- капцы ограничивались сотрудничеством с некоторыми синдикатами по реализации продукции. Но когда в 1938 г.переговоры завершились и американская группа стала полноправным членом в соглашениях, МСК достигла высшей точки своего взлета. По подсчетам, картель в 1937 г. контролировал 90% всей международной торговли сталью, и уровень этот не снижался вплоть до начала второй мировой войны.
Как обычно, трудно измерить влияние, которое имел картель, хотя определенно он воздействовал на мировые цены на сталь. На протяжении последних лет 30-х годов цены поднялись выше согласованных, потому что экономический подъем после годов депрессии повысил спрос. Но картель поднял цены на продукцию даже выше установленного им жесткого контроля. Цены картеля сохранялись в 1938 г. на относительно высоком уровне, несмотря на спад, имевший место в том году. И благодаря системе защиты своего внутреннего рынка картель успешно поддерживал дискриминационные цены, в связи с чем их уровень был выше на внутренних рынках в стране производства, чем на экспортных рынках4[24].
В сентябре 1939 г. МСК формально перестал функционировать, но не все его операции немедленно прекратились. Например, германские фирмы — производители стали, которые оказались отрезанными от южноамериканских рынков из-за британской морской блокады, имели возможность покупать сталь в Северной Америке и продавать ее через свои южноамериканские филиалы, сохраняя таким образом свою согласованную рыночную долю. Но связь с Америкой была в конце концов прекращена, а в 1941 г. военные действия, приобретшие всемирный характер, сразу стали превалировать над коммерческим содружеством. В 1947 г. авторы книги «Картели в действии» могли констатировать: «Стальной картель умер, но идея картеля останется в живых» 5. И только шесть лет спустя приобрел надлежащие фирмы новый стальной картель.
* *
*
Первым шагом к новому картелю явился договор 1952 г., которым было основано Европейское объединение угля и стали (ЕОУС).
Известный под названием Парижский договор, он, как ни странно, имел одной из своих целей снижение контроля над рынком стали и угля в Европе. Война привела к распаду международного картеля стали, но эта отрасль промышленности продолжала оставаться в сетях ограничивающих конкуренцию соглашений. Одним из оснований для этого было широкое вмешательство государства. Уже стали обычными в сталелитейной области на протяжении нескольких десятилетий официальный надзор, ограничения, непосредственное участие* государства в собственности, что приводило к сокращению свободы действий компаний6. К тому же частные фирмы совсем не собирались отказываться от использования картельной организации, которая доказала свою ценность в течение многих лет. Таким образом, Европейское объединение угля и стали имело противоречивые цели, и его деятельность привела к противоречивым результатам. С одной стороны, договор отвергал различные формы ограничительной деловой практики, включали те,которые обычно используются картелями. И тем не менее ЕОУС ставило своей задачей централизовать планирование и контроль над европейской стальной промышленностью, предусматривал ее максимальную рационализацию и имел целью исключить ожесточенную конкуренцию между крупными европейскими государствами. К тому же договор создал условия, согласно которым европейские стальные фирмы могли пойти на сотрудничество, что обязательно вело к созданию экспортного картеля.Европейский картель был создан опытными пионерами из МОС и МСК — Францией, Бельгией, Люксембургом. Он начал действовать в марте 1953 г. Вскоре к нему присоединились голландцы, западные немцы и итальянцы. Его называли Брюссельским соглашением или Брюссельской экспортной конвенцией. Целью этой организации было регулирование экспорта в страны, находящиеся вне ЕОУС7. Так как ограничение производства и распределение рынков были незаконными, согласно условиям Парижского договора, члены Брюссельской конвенции ограничились фиксацией цен на экспортную сталь. Подобно МСК, Брюссельская конвенция была картелем широкого плана и охватывала различные группы продукции.
На протяжении 50-х годов картель с успехом добился обязательного минимума цен на экспорт в различных рыночных районах, но только в период, когда продажи стали проходили в условиях бума, тогда члены картеля часто продавали сталь по ценам, превышающим согласованный минимум. Реальные испытания картель претерпел при наступлении плохих времен, и в 1958 г. рынок стали сократился, а Брюссельская конвенция оказалась неэффективной. Картель многократно уменьшал устанавливаемый им минимум цен, но члены его тайно продавали дешевле, чем другие участники объединения. В последующие годы члены картеля пытались восстановить установленный минимум цен, но без большого успеха. В качестве суррогата они просто обменивались информацией о существующих ценах или устанавливали рекомендованные цены вместо обязательных.Однако неудача Брюссельской конвенции или любого другого стального картеля широкого охвата в попытке заменить после войны МСК не означает, что сталелитейная отрасль перестала быть одной из наиболее основательно картелированных в Европе. Начиная с 50-х годов идея картеля в сталелитейном бизнесе приобрела две различные формы: соглашения, посредством которых контролировались отдельные виды продукции, некоторые из них были прямыми наследниками сбытовых синдикатов по продажам МСК, и повторные попытки, как открытые, так и завуалированные, достигнуть макросоглашения национальных групп с целью регулировать весь беспорядочный рынок. Картель «Юрофер», недавно организованный ЕЭС, является единственной наиболее претенциозной из этих попыток.
В 1956 г. был создан Европейский трубный картель, заменивший старую Международную конвенцию по трубам, имевшую в 30-х годах свой центр в Дюссельдорфе и являвшуюся частью МСК8. Английские, французские, бельгийские и западногерманские фирмы образовали европейскую группу производителей труб, однако в 1956 г. в ее состав вошли также японские фирмы9, что явилось отражением растущей конкурентоспособности этого государства. По условиям соглашения 1966 г. европейцы вместе с японцами разделили экспортные рынки, т. е. рынки помимо их внутренних и расположенных на «зависимых» территориях, путем установления квот продаж и фиксации цен.
Соглашение 1966 г. было зарегистрировано в федеральном картельном управлении ФРГ в соответствии с законами, по которым западногерманские компании должны регистрировать свое членство в международных картелях, если их участие может иметь последствия для внутреннего рынка ФРГ. Но в 1970 г. возникли серьезные проблемы. В феврале западногерманский член картеля «Маннесманн А Г Рёренверке», крупнейший производитель труб в стране, официально вышел из объединения. Однако переговоры о новом соглашении явно продолжались с участием «Маннесманн». В ноябре 1970 г. состоялось заседание в Токио, а в январе 1971 г. — в Дюссельдорфе. Результатом двухдневных закрытых заседаний в Дюссельдорфе явился проект соглашения, текст которого анонимный информатор быстро послал в федеральное картельное управление ФРГ и в журнал Шпигель. История эта появилась на страницах прессы, вызвав тревогу у компаний, входящих в картель. Комментаторы утверждали, что картель ограничил свою деятельность фиксацией цен и определением условий продаж на экспортных рынках, но большинство экспертов считало, что европейцы явно пытались ограничить японцам их продажи на европейских рынках — действие, определенно направленное против законов ФРГ и других государств. Действительно, были предположения, что японцы сами организовали саботаж картеля, инсценировав просачивание его документов; они были уверены в том, что могут получить больше прибылей на основе конкуренции, чем от картельного соглашения 10. Федеральное картельное управление ФРГ оштрафовало фирму «Маннесманн» на 130 тыс. западногерманских марок за то, что она вступила в этот картель, хотя технические формальности закона дали основание апелляционному суду отменить штраф.
Две другие картелированные группы в европейском сталепроизводстве, вкратце упомянутые в лондонской Таймс, представляют производство белой жести. Таймс заметила в 1968 г., что государственная корпорация «Бритиш стил» «собирается присоединиться к другим европейским фирмам в фиксировании экспортных цен» п. 11 октября 1966 г. Таймс писала:
«Крупные производители белой жести Британии — «Стил компани оф Уэлс» и принадлежащая государству фирма «Ричард Томас энд Болдуине» время от времени встречаются с другими европейскими производителями белой жести за круглым столом. Нет сомнения в том, что на этих встречах идет раздел рынков. Потребители белой жести жалуются, что они не имеют возможности иметь дело с теми из продавцов белой жести, с которыми им хотелось бы, из-за раздела рынка между производителями».
Намного больше известно о картелях, контролирующих реализацию стальных колес и их комплектов, которые функционировали в 1973 г. и, может быть, все еще действуют 12. В начале 70-х годов картель включал в свой состав фирмы ФРГ, Японии, Великобритании, Бельгии, Италии и Швеции. Это был вполне законченный классический картель, который цепко контролировал продажу стальных колес по всему миру. Были предприняты активные меры против аутсайдеров, в данном случае главным образом против производителей из стран Восточной Европы. Внутренние рынки были взяты под защиту, произведено обычное распределение «подконтрольных» территорий: Бельгия получила территорию прежнего Конго, Франция — ее бывшие колонии, Англия — большую часть содружества, Япония — определенные территории в Восточной Азии. Картель управлялся Лондонским комитетом, который распределял рыночные квоты, занимался сложным процессом манипулирования на торгах и наблюдал за членами, чтобы быть уверенным, что они не нарушают договоренностей.
Но эти картели по отдельным видам продукции из стали и, возможно, другие, остающиеся в секрете, не могут предоставить безопасность крупным производителям стали мирового ранга, которую они хотят иметь. Отсюда частные попытки организовать торговлю продукцией из стали на более широкой основе. Причиной всех этих усилий является постоянно торчащее перед ними пугало—перепроизводство. После второй мировой войны производственные мощности сталелитейного бизнеса расширились в Европе и Соединенных Штатах, и этот процесс повторился несколько позже в Японии. Фактически именно эту последнюю страну старые стальные фирмы ругают за «подрыв» традиционного порядка на рынках. Благодаря низкой оплате труда, самой передовой технологии, используемой на огромных новых заводах, и необычно щедрой правительственной поддержке японцы не только смогли преодолеть проблему перепроизводства стали, но также получили возможность успешно конкурировать почти на всех трынках мира, в том числе Западной Европы и Северной Америки. Японский фактор дал себя крепко почувствовать в середине 60-х годов. С тех пор борьба большой тройки за превосходство, в которой европейцы и американцы не добились существенных успехов, приняла острый характер.
Едва ли это было просто совпадением, когда в середине 60-х годов европейские стальные фирмы снова начали требовать, чтобы одобренные правительством картели помогли им конкурировать более эффективно с японскими и американскими фирмами. Это стремление было описано в большой статье о мировой сталелитейной промышленности, опубликованной в журнале Бизнес уик в 1966 г., озаглавленной «Картельная преграда в европейском стальном бизнесе»: «Снова появляются... европейские картели. Они не совсем те, которые были до войны, но у них та же главная цель — ограничение конкуренции... новым направлением в картелизации является классическая практика установления квот на производство, фиксация цен как па внутреннем, так и экспортном рынках и введение суровых наказаний в отношении компаний, нарушивших картельные соглашения» 13.
Французские производители стали проводили, например, в течение нескольких лет ежемесячно секретные заседания, на которых согласовывали раздел рынков, квоты производства и цены. Но теперь французы собираются идти дальше. Они проталкивают в ЕОУС программу, подобную той, которая была в МОС, и имеющую в виду ограничение выплавки стали в странах, являющихся членами картеля, штрафы значительных размеров за несоблюдение лимита. Между тем немцы также занялись организацией своей собственной промышленности. Тридцать одна стальная компания находилась в процессе создания четырех рыночных картелей, основанных в соответствии с географическим размещением заводов страны. Немцы настояли на том, чтобы конкуренция продолжалась между этими четырьмя группами, однако в отношении этого пункта наблюдался большой скептицизм 14. Журнал Бизнес уик в своем обозрении подчеркивал: «Если 31 конкурирующая компания может сразу и одновременно согласиться ограничить борьбу между четырьмя конкурентами... то мало что может помешать этим четырем «конкурентам» достигнуть нового соглашения об уровне конкуренции» 15. Многие думают, что немцы секретно планируют ограничить производство и фиксировать цены. Тем не менее план был выдвинут[25]. А в 1967 г. другая крупная сталепроизводящая страна, Великобритания, признала, что ее частные сталелитейные фирмы не могут более успешно конкурировать, и целиком национализировала всю эту отрасль.
Эти факты консолидации в пределах государства, конечно, имели своей целью поддержать сталелитейную промышленность различных отдельно взятых стран. Но они также усиливали коллективную позицию европейцев и должны рассматриваться в контексте глобальных переговоров, которые начались примерно в то же время. В конце 1965 г. руководители европейских сталелитейных исполнительных органов встретились со своими японскими противниками, чтобы договориться о разделе рынков стали во всем мире. Согласно основному документу, принятому ими, японцам гарантировалось положение преимущественного экспортера на рынке США. Европейцы могли продолжать продажи в этой стране, но не должны пытаться захватить большую долю на рынке путем острой конкуренции с японцами. В ответ японские фирмы ограничивали свой экспорт в Европу. Затем обе группы вступили в переговоры с американскими фирмами о «добровольном сокращении экспорта в США». После двух лет секретных переговоров европейцы и японцы в конце концов обещали сохранять размеры их экспорта ниже определенного ими тоннажа на протяжении периода 1969—1971 гг.16 Эта договоренность действовала некоторое время, но была сорвана в 1971 г., когда президент Никсон неожиданно ввел 10%-ную таможенную надбавку на все товары, импортируемые в США.
С этого времени соперничество большой тройки усилилось. Заключались соглашения, потом они отменялись, были подписаны новые «добровольные» договоры, которые потом оказывались неудовлетворительными, пошли обмены угрозами, рассматривались протекционистские меры, но потом и они отменялись в результате дипломатического нажима. И отдельные благополучные годы не смогли остановить общий спад европейской и американской стальной индустрии. В течение большей части 70-х годов сталь была причиной серьезной политической напряженности между тремя крупными западными центрами силы.
Японская сталь продолжала наводнять рынки США Импорт из Европы был не столь огромен — возможно, это результат прежнего соглашения, предоставляющего Японии преимущество,—но тем не менее достаточный, чтобы причинить американским фирмам ущерб. Эти фирмы протестовали со все растущей силой, заявляя, что иностранная сталь сбывается в США по демпинговым ценам, и требовали защиты. Со временем, после того как потерпели неудачу различные попытки разработать удовлетворительную программу «добровольных» ограничений, правительство под давлением сталелитейных фирм ввело в 1978 г. систему «триггерных цен», т. е. определяемых на федеральном уровне, ниже которых иностранные производители не могут продавать свою сталь в США без риска быть оштрафованными за демпинг. Но даже «триггерные цены» оказались не в состоянии поддержать американскую сталелитейную промышленность. И в 1980 г., в условиях, когда занятость в сталелитейной промышленности оказалась на самом низком после Великой депрессии уровне, администрация Картера не только подняла «триггерные цены» на 12%, но обещала и другие квазисубсидии этой промышленности, особенно путем ослабления природоохранных требований.
На протяжении 70-х годов положение европейской стальной промышленности также из благоприятного превратилось в критическое. Дешевый японский импорт все еще оставался серьезной проблемой, несмотря на многократные попытки добиться «добровольных» ограничений. Поэтому европейцы предприняли меры традиционного порядка, которые можно было предвидеть: они организовали в рамках ЕЭС картель сталелитейных фирм при официальном покровительстве.
ФРГ, крупнейшее сталепроизводящее государство в Европе, возглавила это движение. В начале 1976 г. западные немцы создали Ассоциацию североевропейских производителей стали, в которую вошли компании Люксембурга и Голландии. На членов этой ассоциации приходилось около 45% производства стали всех государств, входящих в ЕЭС. Не будучи картелем в полном смысле этого слова — главной целью ассоциации была координация и специализация производства компаний-членов, — она, очевидно, располагала возможностями картеля. Однако идея картеля, возглавляемого западногерманскими участниками, явно не обрадовала остальных членов Общего рынка.
Поэтому ЕЭС, которое к тому времени искало пути организации европейских фирм, производящих сталь, с целью отразить японское наступление, поспешило теперь завершить эту свою работу. В октябре 1976 г. Европейская комиссия ЕЭС объявила о создании новой сталепроизводящей группы под названием «Юрофер». Используя специальные права, предоставленные договором о Европейском объединении угля и стали, «Юрофер» должна была координировать производство и реализацию стали во всех странах — членах ЕЭС. Устав «Юрофер» был тщательно сформулирован, чтобы действовать в пределах допустимых границ антитрестовского закона ЕЭС. Комиссия назвала это объединение «торговой ассоциацией». Большинство обозревателей назвали его картелем.
Непосредственной целью «Юрофер» была ликвидация перепроизводства в Европе путем оценки спроса на сталь и распределения продукции между различными компаниями. В соответствии с этим ЕЭС в декабре 1976 г.: объявило, что сталелитейная промышленность находится в кризисном состоянии, и распорядилось пойти на общее сокращение производства, которое должно быть осуществлено через «Юрофер». Был установлен обязательный минимум цен для определенной продукции, чтобы покончить с ожесточенной конкуренцией в экспортной торговле. Но этот картель имел также долговременную задачу, состоящую в рационализации всей сталелитейной промышленности стран ЕЭС путем закрытия малоэффективных заводов, ограничения производственных мощностей, контроля за вложением капиталов и специализации производства. Подобного рода усилия были осложнены соперничеством фирм и поэтому реализовывались медленно 17. Примером такого рода проблем явилось рассмотрение картелем дела сталелитейных фирм севера Италии, известных под названием заводы Бресциани. Не будучи крупными, эти заводы были высокоэффективными производителями определенных видов продукции. На протяжении 70-х годов опи значительно увеличили свою долю в европейской экспортной торговле. Но «Юрофер», реагируя на жалобы гигантов из Северной Европы, резко сократила разрешаемый объем экспорта Бресциани и установила минимальные цены, которые были намного выше, чем те, по которым Бресциани вел свою торговлю. Если бы эффективность всей в целом сталелитейной промышленности была главпой заботой ЕЭС, Бресциани было бы разрешено развивать производство того вида продукции, в которой они были сильнейшими. Вместо этого политически мощные североевропейские страны использовали картель, чтобы защитить себя от итальянского эффективного производства 18.
«Юрофер» не добилась безусловного успеха. Было яс- ыо, что она не решила проблему дешевого импорта. В январе 1979 г. ЕЭС ввело систему «триггерных цен», подобную американской, но еще более строгую. И «Юрофер» снова продемонстрировала свою общую тенденцию нянчиться с крупными, хотя и малоэффективными, членами. Тем не менее одно только существование картеля имело свое значение. Как мы увидим в следующей части главы, посвященной искусственным волокнам, «Юрофер» была создана в то время, когда могущественные силы в Европе предлагали широко использовать картели как ключ к решению проблем, беспокоящих промышленность. Сталь была прекрасной областью для начала, потому что имела картельные традиции, а правила ЕОУС представляли законные рамки, которые делали картелизацию относительно безболезненным процессом. Таким образом, «Юрофер» можно рассматривать как эксперимент, за результатами которого лромышленники, действующие в других отраслях, внимательно следили.