КАРТЕЛИ И ЗАПАД
Воздействие картелей на богатые государства Запада носит еще более сомнительный и даже противоречивый характер. С одной стороны, эти государства пожинают прибыли в результате проникновения картелей в развивающиеся страны, и в то же время картели порождают для них проблемы, поразительно напоминающие те, от которых страдают развивающиеся страны.
Мы показали, что одной из самых важных функций международных картелей является сохранение господства входящих в него фирм. Эти фирмы в большинстве случаев десятилетиями занимают господствующее положение в соответствующих отраслях и располагают свои штаб-квартиры в главных капиталистических государствах. Связи картелей помогают им захватывать львиную долю мирового рынка и выкачивать доходы из развивающихся стран через свои филиалы. Таким образом, картели играют важную роль в перемещении ресурсов из стран так называе- його Юга в супдуки транснационалов Севера. В теории же чем полнее иабигы деньгами эти сундуки, тем больше фирмы могут инвестировать и посредством этого повысить уровень жизни в своей стране. Согласно многим отчетам транснационалов, нормы прибылей выше на капиталы, вложенные в зарубежных районах с низкой заработной платой, чем у себя дома44. Если бы на зарубежном бизнесе оказалось невозможным получать чрезмерно высокие прибыли, корпорациям пришлось бы повысить уровень прибылей в своей стране, но только путем снижения издержек производства, включая заработную плату, а также путем повышения цен или то и другое вместе. Таким образом, рабочие и потребители в капиталистических странах косвенно субсидируются за счет более интенсивной эксплуатации населения развивающихся стран. Глубокая правда заключена в широко распространенном представлении о том, что роскошь, которой мы наслаждаемся в Соединенных Штатах, оплачивается обнищавшими народами Азии, Африки и Латинской Америки.
С этой точки зрения картели должны казаться высокоприбыльными и глобальным фирмам, и населению промышленно развитых стран.
Но вопрос этот не так прост, потому что картели не ограничивают свои усилия на достижении контроля над рынками развивающихся стран. Соединенные Штаты Америки становятся жертвой многих махинаций картелей, таких же, какие применяются в Бразилии, и страдают от них не менее глубоко. В данном случае было бы полезным выставить идею «латиноамери- канизации Соединенных Штатов». Краткая формулировка этой концепции заключена в очерке, опубликованном в 1972 г. экономистом Карлосом Ф. Диаз-Алехандро, который пишет:«Но если десять лет существования «Союза ради прогресса» не много дали в решении латиноамериканских проблем, то совершенно очевидно, что США за этот период «латиноамериканизировались». Заметьте: инфляционный спад 1969—1970 гг. в США так же хорошо знаком аргентинцам, как и беспорядки в университетских городах США. Частые нехватки энергии, скрипучие и терпящие банкротство железные дороги, никуда не годная почта и ожесточенные идеологические споры стали реальностями, с которыми в возрастающей степени сталкиваются американцы Севера и Юга. Увы, на Севере пошли даже на протекционизм с целью замещения импорта» 45.
Барнетт и Мюллер рассматривают эту идею более тщательно в книге ^Глобальны! охват»46. Они указывают на то, что ТНК есть что сделать в области хронических социальных и экономических проблем, особенно в отношении растущего неравномерного распределения богатства и неспособности правительства компетентно регулировать экономику, — все это делает Соединенные Штаты похожими на слаборазвитое государство.
Наиболее очевидным вкладом картелей в эту «латино- американизацию» является усиление роста цен. Мы уже показали, что потребители в развитых странах платят инфляционные цены за готовую продукцию нескольких основных отраслей — электроника, сталь, химикалии, текстиль, нефть, а также за большое число разного рода товаров менее важных отраслей, и все это в результате действий картелей. Обязательным условием большинства картельных систем является защита внутреннего рынка, что позволяет ведущим промышленникам Европы, Японии и Соединенных Штатов устанавливать цены на любом уровне, который они сочтут подходящим, не опасаясь подрыва их позиций иностранными конкурентами.
Как мы видели в случаях с урановым картелем, картелем по производству кабелей, хинным картелем и др., корпорации не прибегают к нечестным методам в установлении цен, если им удается получить часть рынка и поддержать строгую картельную дисциплину. Естественно, практика обмана потребителей в отношении цен обостряет инфляцию в промышленно развитых странах. Многие экономисты отмечают также связь на национальном уровне между ростом монополистического (или олигополистического) капитализма и инфляцией, подчеркивая, что компании в ранге монополий относительно изолированы от давления рынка и поэтому могут поднимать цены почти по желанию, чтобы достигнуть максимальных прибылей. В сущности, международные картели распространяют эти системы «регулируемых цеп» за государственные границы.Кроме того, картели стимулируют инфляцию как в развитых, так и в развивающихся странах. Но здесь имеется еще более знаменательная схожесть между двумя регионами. В развивающихся странах картели содействуют процессу денационализации. В развитых странах Запада опи усиливают параллельный процесс международной экономической концентрации — тенденцию, которую многие эксперты рассматривают в качестве заметного экономического явления в послевоенные годы. В конце XIX в. были созданы крупные тресты, чтобы укрепить и расширить позиции своих фирм-членов в соответствующих национальных отраслях, точно так же Несколько сот транснациональных корпораций распространяют сегодня свою власть на все рынки мира47. Мы7уже детально описали методы, применяемые картелями, чтобы подавить конкурентов и предотвратить появление новых, — методы, которые включают хищническую конкуренцию, финансируемую «фондами борьбы с конкурентами», и утаивание новой технологии от аутсайдеров. Всегда, когда потенциальный конкурент поглощается, вытесняется из бизнеса, запугивается членом картеля, мировая торговля приобретает более концентрированный характер.
Для потребителей и правительств промышленно развитых государств проблема, вызванная этой тенденцией, заключается в том, что экономическая концентрация неизбежно приводит к концентрации политической власти, как в узком смысле — влияние на подбор отдельных лиц в офисы, так и в широком — влияние на производство и распределение товаров в обществе.
Уотергейтскому скандалу сопутствовали разоблачения массового, незаконного вмешательства гигантских корпораций — главным образом путем тайных вкладов — в избирательный процесс США. Ничего нет нового в том, что деньги определяют выборы и что этими деньгами снабжают бизнесмены. Уотергейт дал столь сильную реакцию лишь потому, что он, без сомнения, продемонстрировал огромный масштаб распространения этого вмешательства. С тех пор предполагалась реформа избирательного закона, чтобы исключить наихудшие злоупотребления. Но тенденция, давшая возможность развиться этим злоупотреблениям, — т. е. растущая экономическая концентрация, которая предоставляет каждой транснациональной корпорации огромные средства, которые можно свободно тратить, бесчисленные методы сокрытия этих расходов и огромная заинтересованность в результатах выборов — развивается быстро.Однако не только прямым воздействием на результаты выборов транснациональные корпорации накладывают свой отпечаток на наше общество. Действуя целыми армиями хорошо оплачиваемых служащих, лоббистов и экспертов, отлично ориентирующихся в правительственных коридорах, они оказывают нажим на законодателей и чи- новыиков, чьи бесчисленные ежедневные решения составляют экономическую политику страны. Эти решения обычно появляются, если вообще появляются, только на газетных страницах, посвященных деловой жизпи, и часто игнорируются или плохо понимаются рядовыми людьми. Но они формируют все аспекты нашей жизни, начиная от того, где мы работаем, и цеп, которые мы платим за основные потребительские товары, и кончая качеством воздуха и красотой ландшафтов наших местечек и городов. Транснациональные корпорации используют свою власть для определепия налоговой политики — какая часть валового общественного продукта должна быть поглощена государством, кто должен платить и за какую часть. Они, естественно, стремятся перебросить бремя налогов с корпоративного сектора на население, постоянно ищут и получают доброжелательное отношение налоговых органов к поступлениям доходов из-за границы48.
Они имеют возможность оказывать воздействие на определение размеров импортных пошлин, от чего зависят цены, которые мы платим за импортные товары, и соответственно за аналогичные товары отечественного производства49. Их огромные финансовые резервы дают им власть над международной валютной системой. Фактически уязвимость валютной системы была продемонстрировала в повторяющихся кризисах, когда вклады ТНК в столь пеуправляемую систему, какой представляется рынок евродолларов, были использованы для спекулятивных операций с целью резко повысить или понизить курс валюты50. Крупные корпорации постоянно ведут неустанную кампанию в Соединенных Штатах против правительственного регулирования, осо- бенпо того регулирования, которое имеет отношение к ох- рапе окружающей среды или к безопасности труда и профилактике профессиональных заболеваний. Подвижность, которую они приобретают благодаря глобальным масштабам своей деятельности, дает гигантским фирмам большие возможности в формировании структуры производства и занятости. Для ТНК не представляет труда закрыть фабрику в Пенсильвании и открыть такую же на Тайване, если полученная от этого экономия на стоимости рабочей силы компенсирует перевод фабрики51.Таково разнообразие политических средств давления, при помощи которых усиливаются транснациональные корпорации, расширяется их контроль над мировой экономикой. Опасности, присущие такой власти, лучше всего можно понять, если обратиться к деятельности «Семи сестер» и их удушающей политике по отношению к решающему сектору экономики США. Помимо тайных сговоров и склонности к спекуляции, эти компании известны своей способностью вымогать благоприятные решения у законодателей как на федеральном, так ц на штатном уровне. Их власть в Вашингтоне носит просто легендарный характер, обычно они действуют через таких посредников между богатыми нефтью странами и членами конгресса, как бывший член палаты представителей Сэм Рейборн, бывший сенатор Линдон Джонсон или нынешний сенатор Рассел Лонг из Луизианы52.
При помощи этих и других сатрапов нефтяные компании добиваются многомиллионных снижений налогов на многие годы, особенно скидок в связи с истощением нефтяных запасов. Самым последним примером, подтверждающим приверженность конгресса делам нефтяной промышленности, было предложение президента Картера о ликвидации налога па «непредвиденные доходы», когда он освободил от контроля внутренние цены на нефть (уже сама по себе многомиллиардная уступка).Однако основное воздействие нефтяных компаний на наше общество происходит из их возможностей в отношении установления цен или их способностей добиться налоговых скидок. Более фундаментальным является политическое влияние компаний, сказывающееся в двух решающих областях — внешней политике и, конечно, энергетической политике. С осени 1978 г. и до января 1979 г. 52 человека содержались в качестве заложников в американском посольстве в Тегеране. Это событие уходит своими истоками непосредственно в 1951 г., когда «Семь сестер» начали бойкот иранской нефти в ответ на программу национализации правительства Моссадыка. Непримиримая позиция компаний привела к свержению Моссадыка путем переворота, организованного ЦРУ, в результате чего в 1953 г. была восстановлена шахская власть. На протяжении следующих 25 лет правительство США и нефтяные компании столь сильно выигравшие от свержения Моссадыка, с энтузиазмом поддерживали самую худшую в мире тиранию. Таким образом, антиамериканские настроения, которые привели к изгнанию шаха, едва ли были неожиданными. В результате сегодня резко усилилась напряженность и заметно возросла угроза войны. Между тем Иран — это только одно из самых вопиющих преступлений нефтяных компаний, нанесшее вред интересам CffiA на Ближнем Востоке. Действительно, ОПЕК была вначале организована в ответ иа бесцеременное обращение компаний со слабыми тогда нефтепроизводящими странами. Десятилетиями политика США по отношению к этим странам была политикой нефтяных компаний, а положепие оставалось в значительной мере неизменным до 1973 г., когда ОПЕК осознала свои возможности и решительно увеличила цены на нефть в четырехкратном размере. После этого Соединенным Штатам осталось лишь иожинать то зло, которое посеяли компании, в то время как «Семь сестер» просто примкнули к ОПЕК и продолжают получать огромные прибыли, но теперь в качестве ее служанки.
Американский «энергетический кризис» также выявил то обстоятельство, что энергетическая политика страны неотделима от политики нефтяных компаний. Квоты на импорт нефти, впервые введенные в 1959 г. и не отмененные вплоть до 1973 г., закрыли доступ в страну дешевой иностранной нефти и таким образом привели к истощению американских нефтяных запасов, лишив теперь пас устойчивости из-за бремени непомерного импорта53. Закрытие доступа иностранной нефти поддержало продажные цены на отечественную нефть, но компании не были удовлетворены этой мерой. Мы уже писали о том, как техасская система «распределения» в ряду сложной паутины других федеральных и штатных законов позволила нефтяной промышленности коллективно решать, какой объем нефти необходим, и затем добывать ее не больше установленного объема — уникальная степень игнорирования антитрестовских принципов в «нерегулируемой» промышленности. Крупные нефтяпые компапии всесторонне интегрированы, т. е. они руководят каждой фазой пеф- тяного бизнеса, от начальной разведки до розничной продажи нефти, в результате чего они могли выносить определяющие решения на каждой ступени: каков должен
быть уровень нефтеразведки, каким образом следовало бы распределять сырую нефть по зарубежным рынкам, какая часть добытой нефтн должпа быть переработана и в какие конечные продукты и т. п. Попытки конгресса разбить крупные нефтяные компании на отдельные составные части, чтобы сократить степень централизации, провалились с треском. Нефтяные компании не просто контролировали свою отрасль. Они вкладывали пемалые капиталы в конкурирующие нсточпики энергии, включая уголь, уран,
Нрйрбдный газ, различные формы технологии использования солнечной энергии. Джон Блэйр утверждает, что шельфовая нефть могла бы дать теперь огромное количество энергии, если бы нефтяные компании не отказались от важных экспериментальных проектов песколько лет назад54. В настоящее время предложения о серьезных мерах по сохранению энергии, такие, как резкое повышение федерального налога на бензин, чтобы несколько расхолодить любителей автомобильной езды, встретили ожесточенное сопротивление со стороны компаний.
Это всего лишь несколько примеров того, как нефтяная промышленность была н все еще остается огромной силой в определении энергетической политики США. И конечно, компании не могли бы достигнуть такой силы без их связей с картелем. Начиная с 20-х годов такие договоры, как Акнакаррийское соглашение, соглашение о Красной черте и Иранский консорциум, сделали возможным получение громадных прибылей, которые помогли компаниям превратиться в гигантов, какими они являются сейчас. Картельные соглашепия позволили «сестрам» отбросить независимых конкурентов и договориться с позиции силы с правительствами нефтедобывающих стран. К 50-м годам интересы США на Ближнем Востоке настолько тесно переплелись с картельными соглашениями нефтяных компаний, что попытка министерства юстиции начать следственное дело против «сестер» за нарушение антитрестовских законов была тихо прекращена.
Нефтяная промышленность является также хорошей иллюстрацией еще одной проблемы, которую промышленно развитые западные государства во всевозрастающей степени разделяют с развивающимися странами, — отсутствие у правительств информации и техники для соответствующего регулирования деятельности ТНК, вследствие чего в значительной степени исключается возможность контроля над своей национальной экономикой. Барнет и Мюллер утверждают, что это является важным фактором в процессе «латиноамериканизации».
«Крупные корпорации централизованно плапируют и действуют глобально, а национальные государства такой возможности не имеют. Именно это различие ставит правительство в невыгодное положение в его усилиях не отставать и установить контроль над деятельностью глобальных корпораций. Поскольку отдельные промышленные подразделения становятся более могущественными и мобильными, постольку их балансовые счета приобретав^ все менее точное отражение действительных экономических операций. В этих условиях правительство оказывается в невыгодном положении как в административном, так п в политическом отношении при регулировании экономики согласно традиционным кейнсианским методам. Легкость, с которой глобальные корпорации могут скрыть или исказить информацию, важную для управления экономикой, создает тот же вид административного кошмара для промышленно развитых государств, который испытывают развивающиеся страны на протяжении многих лет» 55.
Теперь заведомо известно, что правительство США в своих усилиях разобраться в экономике нефтяной промышленности, с тем чтобы выработать последовательный план в области энергетики, зависит от данных, которыми снабжают его сами нефтяные компании, данных, которые по очевидным причинам являются подозрительными и пе раз оказывались ошибочными56. Это явление распространено повсюду. Возьмите, к примеру, область внешней торговли. Оценочно 50 % экспорта США приходится на компании, которые продают изделия своим же собственным филиалам за рубежом57. Цены на эти товары определяются не рынком, а хитросплетениями трансфертных цен, что делает неправдоподобным официальный платежный баланс, который на деле должен отражать реальную стоимость товаров, вывезенных страной и полученных ею. И еще, из-за этого колдовства в ыынешпей системе отчетности фирм данные о прибылях, являющиеся главным основанием для определения размера налогов, которые должна выплатить та или иная компания, и стоимость ее котирующегося на биржах акциоиериого капитала точно так же не соответствуют действительности. Любому из развитых государств трудно быть уверенным в том, что поставленных целей в области денежного обращения удастся достичь просто потому, что оно не в состоянии контролировать движение очень мобильных фондов в сотни миллиардов долларов на рынке евродолларов58.
Глобальные фирмы не только подделывают документы, чтобы скрыть пли фальсифицировать важную информацию; они настолько сильны, что могут подорвать уже сам рынок. Это возвращает пас к главному фактору, ответственному за «латиноамериканизацпю»: концентрации богатства и власти. Современная экономическая теория предполагает, что, невзирая на второстепенные и времен- йьіе «ііесбверіпепства», рьшоК продолжает хорошо работать как распределитель ресурсов и проводник на пути государственного вмешательства в экономику. Но растущая экономическая концентрация папосит серьезный ущерб рыночному механизму путем введения постоянных «несовершенств». Среди них картельные соглашения, главная цель которых разрушить свободную торговлю. Такое «привнесенное» нарушение означает, что правительства не могут получить ожидаемые результаты от манипуляций с фискальной и денежной политикой. Опасное состояние инфляции, охватившей экономику Запада, невозможно лечить обычными средствами из-за олигополистического положения и картельных соглашений многих ТНК, которые дают им возможность поднимать цены даже в периоды снижения спроса. Таким обраэом, картели являются как фактором стагфляции, так и главным объяснением того, почему правительства бессильны разрешить эту проблему.
Итак, в отношениях с картелями богатые страны имеют больше общего с бедными, чем это кажется на первый взгляд. Хотя прибыли картеля, в общем, текут с Юга на Север, сверхприбыли, извлекаемые из своих стран, также весьма существенны. И как мы уже видели, процесс экономической концентрации па Севере отражается в виде денационализации на Юге, лишая суверенные государства власти над их собствеппыми делами. Имеется одип чисто политический побочный продукт картелей, о котором необходимо упомянуть здесь: воздействие картелей на
отношения между развитым и развивающимся миром. Утверждение о том, что эти отношения становятся сегодня все более важными, так часто повторяется в печати, что воспринимается уже как штамп. Но мы уверены, что полный его смысл еще почувствуют народы Соединенных Штатов, Европы и Японии, которые до сих пор относятся к развивающимся нациям, как к нищим с плохими манерами. Север все больше и больше зависит от Юга как источника природных ресурсов. ТНК также получают большие проценты на свои капиталы. Никогда раньше богатые страны не были так зависимы от бедных, и последние знают это.
Однако опи также знают, что страны и корпорации Севера остаются мощными и неразборчивыми в средствах. Постепенно «третий мир» познает, как добиваться лучших условий от транснациональных фирм, действующих в их странах. Но возмущение против ТНК продолжает расти, что заметит любой путешествующий по Африке или Латинской Америке. А грабительская практика картелей только подогревает это возмущение. Во многих странах сдерживаемый гнев против Запада и его корпораций разгорается в социальные волнения. Поразительно теплый прием, который был оказан первому изданию этой книги в Бразилии, является показателем общественного настроения в стране, где ТНК играют главную роль на протяжении последних 20 лет. Когда волнения примут острую форму, как в Чили в начале 70-х годов или в Иране в 1979 г., результаты их могут быть опасными, начиная от захвата посольства до бойкота нефти и национализации. Все путп пригодны, чтобы добиться прекращения гнета частных предприятий. Имея в виду быстро меняющееся положение в международных отношениях, мы считаем, что развитым странам следует подумать, не обернется ли отвратительная практика бизнеса, которая дает сегодня богатство, той политической ценой, которой неизбежно придется платить завтра.