ЭПИЛОГ: ТРАНСНАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА

Достаточно ли сильна политическая система Америки, чтобы подорвать власть картелей при помощи программы такого рода реформ, которую мы предложили? Ясно, что ответом будет «нет», по крайней мере в настоящий момент.

Противоречие между необходимостью усилить контроль над огромными фирмами п страхом перед тем, что это может поощрпть ппостраппых конкурентов, никогда полностью не исчезнет? но страх этот определенно преувели-

чей.

тия (ОЭСР).

Так как транснациональные корпорации постепеппо трансформируют мир в единый интегрированный рынок, они также превращают его во всемирпую политическую арену. Этот процесс находится в начальной стадии, и, как обычно, политическая трансформация отстает от экономической. До сих пор ЕЭС является единственной организацией, в которой переплетение национальных хозяйств нашло свое отражение в официальных политических союзах. Однако, так как глобальные фирмы связывают все большее число экономических секторов все большего числа государств в плотную паутину коммерции, политические связи, естественно, становятся теснее, так что политические сотрясения быстро передаются из одного места в другое. Сдвиги, движения, просто идеи ныне редко появляются изолированно; вскоре они почти немедленно захватывают приверженцев или последователей повсеместно. Нет лучшего доказательства этой тенденции, чем развитие подхода к глобальным корпорациям, которые внесли большой вклад в этот процесс. Страх и недоверие к транспа- ционалам является транснациональным феноменом. В богатых, как и в бедных, странах люди начинают понимать, что транснациональные корпорации в сильной степени оказывают воздействие на их жизнь, в то время как они не имеют почти никакой власти над ними. В ответ возникла сеть оппозиции, простирающаяся через коптипепты. Мы уже рассказывали о том, насколько быстро распространяется как новая информация о ТНК, так и новый подход к переговорам с ними. Особенпо в «третьем мире» новшества в контроле над инвестициями ТНК быстро передаются из одной страны в другую. Даже в передовых страпах имеет место этот вид взаимного общения. Американские антитрестовские принципы распространились па Европу и Японию, особенпо сильно повлияв на закопы ЕЭС; государства изменили свой подход к отдельным видам ограничительной деловой практики в результате появления исследований этого вопроса такими институтами, как Организация экономического сотрудничества и разви

Но реформы появляются в результате политического давления, а давление создается группами, почувствовавшими, что их жизненные интересы находятся в опасности.

Нефтяная промышленность дает прекрасный пример транснациональной политики в действии. Мировая торговля нефтью контролируется картелем ТНК свыше 50 лет, и гнев против деятельности «Семи сестер» накапливался почти все это время. Видимо, ни одну фирму так глубоко пе ненавидели в столь отдаленных краях земного шара, как нефтяные компании. Везде, в общем, согласны, что крайне ошибочными были методы, которым следовали нефтяные компании, и что частным компапиям нельзя вверять интересы мирового порядка. Недавно, конечно, — и к счастью для нефтяных компаний — поток оскорблений переметнулся на страны ОПЕК. Но Энтони Сэмпсон высказал прекрасную мысль, согласно которой главным фактором зарождения ОПЕК, ее выживания, а затем и успеха была борьба против «Семи сестер» граждап их собственных стран:

«Я думаю, что было бы совершенно неправильно для западных стран рассматривать изменепие в балапсе нефтяной власти как неожиданную новую впешнюю угрозу существу западной цивилизации.

Успешная агитация за реформу ТНК, разнородная, как и само понятие «движение», станет определенно транснациональной по охвату и результатам. Некоторые авторы в ответ на жалобы глобальных фирм, служащие их же собственным интересам, что они выросли за пределы устаревших по своей сути границ национальных государств, призывают к энергичной защите национального «суверенитета», имея под этим в виду, что национальные правительства должны быть главной движущей силой реформы, которую следует фактически осуществлять в глобальном масштабе3. Мы также убеждены в том, что это должно быть так. Требование групп об изменениях в одной стране получат соответствующий отклик за рубежом: реформы, достигнутые в одном месте, будут переняты в другом. Мы снова подчеркиваем, что этот процесс будет переменчивым и тягостно медленным. Но мы считаем, что пройде! время, и транснационализация политики сделает все более беспочвенными заявления о том, что реформа в одной стране нанесет вред ее корпорациям и усилит свободных от пут зарубежных конкурентов.

В ходе этой борьбы с транснационалами сторонники реформ должны будут иметь в виду два фундаментально различных подхода в организации мировой экономики.

Другие «реформаторы» рассматривают транснациональные предприятия также полезными, но считают, что надо усилить общественный контроль над ними. Размер, по их мнению, не является проблемой, а стремление глобальных фирм использовать эффективность воспринимается благосклонно.

Эти два подхода не исключают друг друга, а скорее предлагают альтернативы, которые необходимо оценить. Видимо, децентрализация и мелкомасштабные предприятия подойдут для одних секторов экономики, в то время как другим лучше всего соответствовали бы новые разновидности ТИК. Мы, конечно, сознаем, что судьба глобальных фирм должна быть предметом обсуждения по вопросам, которые не входят в задачу этой книги, включая национальное экономическое планирование, надлежащее равновесие между государственным и частным предпринимательством и приоритет в гармоничном сочетании таких целей, как полная занятость, качество окружающей среды и безопасность труда.

Имея в виду атмосферу, которая превалировала в начале 1980-х годов, возможно, трудно себе представить, что вообще будут иметь место крупные реформы в деятельности корпораций, по крайней мере в Соединенных Штатах. Условия политической дискуссии устанавливаются корпорациями и их представителями в правительстве. Страна явно «движется вправо». Даже политические деятели, считающиеся либералами, направили свой энтузиазм на то, чтобы отменить или отложить рассмотрение реформы и вернуться на вселяющий надежду путь свободной торговли. Частично эта тенденция является, по-видимому, реакцией на антикорпорационные настроения, которые распространились на протяжении 60-х и в начале 70-х годов, и важные шаги в отношении общественного надзора над частными предпринимательством, предпринятые в течение этого периода. Но если рассмотреть вопрос глубже, то нынешнее настроение является ответом на все более явное банкротство кейнсианской экономической политики перед лицом стагфляции. Пропагандисты корпораций, получив отличные возможности, пошли далеко вперед в том, чтобы убедить страну, что ответственность за стагфляцию лежит главным образом на том бесславном «правительственном регулировании» предпринимателей, которые быстро восстановили бы процветание в стране,

Стоит только им освободиться от оков регулирования.

Мы вовсе не собираемся отрицать всю важность того факта, что крупный бизнес захватил таким путем политическую инициативу. В предстоящие годы Соединенные Штаты, возможно, будут страдать от последствий этого. Но мы предполагаем, что, когда вслед за ослаблением общественного регулирования начнется — а так оно и будет — новая вспышка нарушений всеми корпорациями, что как раз и явилось главной причиной развития системы контроля, политический маятник снова начнет движение в другом направлении. Тогда общественное мнение внимательно отнесется к экономистам, которые считают, что основная причина стагфляции заключена не в правительственном контроле, а в корпорацпонной структуре, т. е. в гротескно сконцентрированной экономической мощи и в масштабной растрате ресурсов, которую поощряет олигополистический капитализм, особенно через массированные расходы на оружие. Короче говоря, мы считаем, что, когда лживый характер пугала «правительственное регулирование» будет разоблачен, снова начнется серьезная дискуссия о контроле над гигантскими корпорациями.

Когда это произойдет, надо будет искать решение проблематики картелей. Не в картелях, конечно, главная проблема как таковая. Они являются симптомом главной болезни, суть которой — постепенное поглощение мирового капиталистического хозяйства корпорациями, для которых олигополистическая практика стала второй натурой. Но процесс поглощения нельзя понять без того, чтобы не разобраться в сущности картелей. И его невозможно остановить или даже замедлить, не «демонтировав» картели. Потому что именно тайный союз крупнейших фирм дает им возможность если не избежать конкуренции между собой, то по крайней мере управлять ею, удержать ее в пределах удобных для них границ, так чтобы их превосходство над незащищенными аутсайдерами становилось подавляющим, а социальные выгоды конкурентной системы были бы уничтожены.

Если свободный рынок стал исторической реликвией, то должно быть императивом, чтобы мы поняли это и действовали соответственно. Мы надеемся, что эта книга поможет не только разрушить иллюзию, будто картели исчезли после второй мировой войны, но и докажет, что пх частную власть над мировой экономикой не следует более терпеть.

ПРИЛОЖЕНИЯ

1. МЭА: анатомия картеля

Среди документов картеля, содержание которых стало известным, имеется экземпляр текста действующего устава [29], датированный 1973 г. Тогда МЭА была озабочена приближающимся вступлением Великобритании в Общий рынок, что означало для картеля серьезную проблему, так как из-за антитрестовского законодательства ЕЭС он должен был эвакуировать свой лондонский центр (новое местопребывание центра было тайной до того, как в 1976 г. репортер из «Монд» обнаружил его в Лозанне). Помимо новых пунктов, касающихся финансирования организации, уставные статьи 1973 г. почти не отличаются от тех, которые были зафиксированы в 1945 г. Статья 2 устава формулирует «цель» МЭА: «Обеспечивать информацией и быть центральным органом, добывающим и распространяющим ее среди своих членов по всем вопросам и проблемам, в особенности таким, которые относятся к электротехническому производству и связанным с ним сопутствующим отраслям, представляющим интерес и выгоду для Ассоциации, ее членов, одного из них или нескольких, чтобы способствовать или поощрять их интересы в экспорте».

Этот перечень задач фактически абсолютно точен. Он просто-напросто игнорирует упоминание некоторых очень

важных вопросов, а именно:              какого              рода              информацией

следует обмениваться и что должны делать члены картеля с нею.

В 1977 г. МЭА объединяла 55 членов из 12 стран, причем каждый член представлял одну или более из десяти производственных секций. Этот картель, согласно своему базисному соглашению об экспортных операциях, включал также «дочерние компании и лицензиатов каждого члена, поскольку мог контролировать их». Состав секций был следующим. (Следует отметить, что большая их часть обозначалась теми же буквами, которые первоначально использовались в 1934 г.)

Секция А. Паровые турбины.

Секция В. Паровые турбогенераторы.

Секция Е. Водяные турбогенераторы.

Секция F. Синхронные конденсаторы.

Секция G. Переключатели.

Секция Н. Трансформаторы.

Секция К. Выпрямители.

Секция Р. Оборудование для прокатных станов.

Секция Т. Оборудование газотурбинных электросташ- цин.

Секция W. Водяные турбины.

Сокращение числа секций по меньшей мере с 16 в 1956 г. до 10 в 1977 г. произошло, видимо, из-за того, что члены ряда секций вышли из них, хотя и непонятно почему.

Наиболее важным новым членом картеля, безусловно, стали японские фирмы. До середины 60-х годов японский экспорт тяжелого электрооборудования был ничтожным. Однако после этого японская конкуренция на мировых рынках возросла. В период между 1968 и 1970 гг., например, средний объем японского экспорта паровых турбин в десять раз превышал их экспорт в период 1960—1967 гг. Такой же рост имел место в отношении генераторов и паровых гидравлических турбин, и, так как конкуренция японцев усиливалась, европейские компании выразили желание Припять японцев в МЭА. Хотя неясно, в какой степени, но, как видно, они преуспели в этом к 1968 г. — самой ранней дате, когда, согласно имеющимся документам, было зафиксировано участие японцев. К 1970 г. японские фирмы приняли участие в шести производственных секциях, по крайней мере в форме информирования МЭА о заявках п заказах. Они также приняли участие в двух секциях W и Е (водяные турбины и генераторы) в программе распределения заказов среди фнрм-членов.

Согласно списку членов МЭА за 1970 г., в состав картеля вошли шесть японских фирм: «Хитати, лтд», «Мицубиси электрик корп.», «Тошиба Шибаура электрик К0», «Мицубиси хэви индастриз», «Фыоджи электрик» и «Мэй- денша электрик мэныофэкчуринг К0». Но членство японцев отличалось от членства европейских фирм. Японские члены обозначались в переписке МЭА скорее кодовыми буквами, чем числами, которые использовались для обозначения других фирм. Так, «Хитати» обозначалась буквой «А», «Мицубиси электрик» — буквой «В» и т. д. Японцы явно не посещали годовые общие собрания. Они всегда вносили свои взносы за членство и администрирование на основе, отличной от европейцев. Прежде всего японцы платили около половины того, что вносили европейцы, но, как только их активность в МЭА возросла, они согласились (как показывают документы 1976 г.) на твердый взнос, равный 25% общего бюджета картеля. Целью этого особого положения должна была быть поддержка фикции о том, что японцы в действительности не принадлежали к МЭА. В письме японской группе в 1978 г. генеральный секретарь МЭА Дерек Роуз заметил, что особого рода взносы служат «доказательством того, что вы не являетесь членами ассоциации». Адресатом такого тактического хода являются, конечно, антитрестовские власти. Японский антимонополистический акт 1947 г. считает незаконным вступление фирм «в международные соглашения или международные договоренности, которые содержат такие задачи, как организация необоснованного ограничения торговли пли нечестной деловой практики». Однако вопреки законам члены и в особенности руководящие деятели МЭА, видимо, очень хотели более полного участия японцев в картеле. Информированные источники сообщают, что к середине 70-х годов генеральный секретарь совершал частые поездки на Дальний Восток для обсуждения этого вопроса. По данным тех же источников, состоялись заседания в Маниле, Сингапуре и Токио. В последнем городе переговоры продолжались в мае целых 15 дней 1978 г. По коду МЭА представители японской группы всегда обозначались как «Г-н японец», под которым в 1973 г. значился д-р

С.              Мацуда — исполнительный директор «Мицубиси электрик», а в 1978 г. — Катсуцо Нагаи — старший исполнительный директор компании «Тошиба».

Если не брать во внимание до некоторой степени двусмысленного положения японской группы, административная структура МЭА была простой. Вся власть находится в руках общего собрания ассоциации, созываемого один раз в году. Только общее собрание может изменить статьи ассоциации и принять другие фундаментального порядка решения. Общее собрание избирает членов совета — административного органа МЭА. Совет несет ответственность за важные административные мероприятия, такие, как изменение уставных норм картеля или введение новых производственных секций. Совет также издает доклады о положении на рынках в определенных странах или регионах или об угрозе картелю со стороны аутсайдеров, например доклад о «конкуренции американских предпринимателей», который был представлен на заседании совета в 1973 г. В состав совета избираются только «директора или другие служащие» фирм МЭА, фактически членами совета становятся управляющие самого высокого уровня, включая президентов и председателей советов директоров. Этот факт опровергает утверждение МЭА, что она является не больше чем исследовательской организацией. Высший административный персонал крупных транснациональных корпораций едва ли признал бы необходимым персонально возглавлять администрацию такого рода организации.

Кроме общего собрания и совета, МЭА осуществляет также свои операции через комитеты, назначаемые одним из этих органов. Однако мало что известно об этих комитетах, так как доступные документы не содержат данные об их деятельности. В какой-то степени МЭА, видимо, оперирует через нечто похожее на федеральную систему, т. е. через национальные группы предпринимателей, которые тщательно рассматривают предлагаемые ими меры и затем направляют специальных представителей на форумы МЭА для переговоров с другими национальными группами. В некоторых случаях эти группы учреждают торговые ассоциации, которые добиваются картелизации местного рынка, а также создают национальные экспортные картели, являющиеся действующим звеном МЭА.

Повседневный бизнес МЭА осуществляет персонал главного ее центра в Лозанне, состоящий из генерального секретаря (в настоящее время — англичанин Дерек Роуз), помощника секретаря, различных инженеров — специалистов, связанных с производственными секциями, и штата клерков. Финансовые операции осуществляются через сложную систему счетов в швейцарских банках. Взносы, поступающие от членов, идут на жалеванье администрации картеля. Так, в 1977 г. ежегодный взнос члена МЭА составлял 2 тыс. швейцарских франков по каждой производственной секции, в которой он участвовал. Однако эти суммы полностью не обеспечивали бюджет картеля, остальную часть расходов возмещали взносы членов соответственно их доле в бизнесе МЭА за предыдущие три года. Например, с 1975 по конец 1977 г. доля заказов «Броун Бовери», полученных через все секции, в которые входила эта фирма, в общей сумме заказов МЭА составила 22,44%, соответственно сумма взноса «Броун Бовери» составила 22,44% бюджета картеля за 1978 г. Доля остальных европейских членов за этот же период составила (В %):

«Крафтверк унион»              15,55

«Альстхом»              8,47

«Дженерал электрик»

(Великобритания)              7,60

«Сименс»              5,80

«АЕГ»              4,36

«АСЕА»              4,19

4 фирмы              2—3

8 фирм              1—2

30 фирм              ниже 1

Как было отмечено выше, взнос японской группы определялся на другой основе. Эта группа вносила 25% бюджета картеля.

Структура МЭА покоится на двух связанных соглашениях, которые подписали все члены: Соглашение об экспортной нотификации (кодовое название Соглашение X) и Соглашение об участии в торгах и контрактах, или СТК. Эти соглашения определили основные процедуры, которыми оперировал картель, и они редко изменялись. К этой структуре привязана суперструктура, которая постоянно перестраивается: соглашения, имеющие в виду специфические производственные сектора. Так как рынки каждой продукции представляют единственно ему присущие проблемы, а каждая секция имеет свой состав фирм, члены сами разрабатывают внутрисекционные соглашения и пересматривают их в соответствии с тем, что диктуют изменяющиеся обстоятельства. Три элемента являются наиболее общими в секционных контрактах, это — определение цены, распределение заказов (обычно основанное на системе секретных торгов) и компенсационные платежи, но каждая секция использует различный состав элементов. Трудно определить первоначальные даты заключения этих соглашений. В большинстве случаев доступными являются лишь документы, отображающие самые последние варианты действий. Но документы все же показывают, что большая часть этих соглашений находится в действии по меньшей мере от 15 до 20 лет, а некоторые и больше. К примеру, самой раннней датой, свидетельствующей о наличии Соглашения X, которую можно было установить, является октябрь 1962 г. Но сравнение «формулировок», содержащихся в соглашении 1962 г., с оригиналом соглашения СТК 1930 г. выявляет близкие сходства (см. Приложение III). Действующее СТК является его «четвертым вариантом», и оно действует с 1970 г. Прежний вариант действовал с 1963 г., но неизвестно, когда СТК было заключено впервые. Некоторые дополнительные соглашения могут быть датированы концом 50-х годов, а отчет 1957 г. британской комиссии по монополиям считает, что они существовали до этого времени, хотя, возможно, в другой форме. В общем, соглашения МЭА, видимо, оставались в силе неопределенное время и изменялись в соответствии с рыночными условиями, переменами в членском составе картеля или принятием новой стратегии картеля. Последние варианты соглашения действовали в 1979 г., причем есть все основания предполагать, что опи функционируют в настоящее время.

Сущность МЭА отражена в Соглашении X, которое предусматривает те самые меры, на которых так открыто настаивает руководящий персонал МЭА и которые являются главной функцией картеля:              обмен              информацией.

Может показаться маловажным тот факт, что конкурирующие компании вынуждены информировать друг друга о торгах и принятых заказах, но в действительности такие сведения коренным образом меняют ситуацию, о которой идет речь. Это позволяет всем фирмам знать, что делают другие, устанавливать точный уровень спроса, что резко снижает необходимость вести активную конкуренцию. Все это служит часто в качестве основы для более усложненных тайных соглашений. По этой причине нотификация стала базовым принципом Международного соглашения об уведомлении и компенсации (МСОУК) в 1930 г., и она остается таковым для картелей сегодня.

Статья 9 Соглашения X предусматривает, что секретарь МЭА должен быть информирован о том, «получил ли какой-либо член заявку или проявил намерение принять участие на торгах». Вслед за нотификацией «секретарь обязан немедленно проконсультироваться со всеми членами, которые должны быть извещены об этой заявке». Таким образом, только членов, которых пригласили участвовать в торгах, информируют о позициях других. В соответствии со ст. 9 «члены заполняют нотификационные карты» и посылают их в штаб-квартиру МЭА, которая, как сообщают, получает до 2 тыс. карт ежегодно. Члены обязаны также информировать секретаря о заказах, полученных ими, и извещать о заказах, которые попали «любому извещенному члену», всякий раз, когда члены узнают о том, что какие-то заказы были получены нечленами картеля, они также обязаны сообщить об этом. Секретарь собирает всю эту информацию и направляет ее каждому члену каждой секции в виде квартального списка заказов, полученных членами и нечленами картеля.

Целью нотификационной программы МЭА является, конечно, дать возможность членам встретиться до того, как заказ будет принят, и решить, как быть с ним. Задача заключается в том, чтобы прийти к тому, что картель называет «договоренность», т. е. к соглашению о том, кто должен получить заказ и по какой цене. Контрактом, определяющим основную процедуру достижения «договоренности», является Соглашение о торгах или контрактах. Под заголовком «Основные правила СТК» определяется, как должны быть организованы заседания, как вести переговоры и решать споры. В ней устанавливается также, какие меры должны быть приняты против членов, нарушающих правила картеля, и какие штрафы могут быть наложены при серьезном нарушении «этикета» картеля. Под разделом, озаглавленным «Коммерческие правила», СТК обязывает членов достигать согласия относительно сложных комплексных условий торговли при продаже тяжелого электрооборудования, чтобы избежать конкуренции по таким позициям, как гарантии, обслуживание, замена дефектных частей, схемы платежей, арбитраж и другие вопросы. Согласившись придерживаться общей процедуры, члены каждой секции в приложениях (а иногда в дополнительных специальных соглашениях) точно детализируют, какие товары должны производиться и какая техника больше всего соответствовала бы потребностям рынка. Соглашения о ценах применяются почти каждой секцией. Наиболее общим является разработка перечня справочных цен, фиксирующего минимальные цены, по которым, как считают члены, должны продавать те или иные товары в нормальных условиях. К примеру, меморандум цен, которым руководствуются секции А и В (паровые турбины и паровые турбинные генераторы), гласит: «Каждый участник должен назначать цену не ниже той, которая определяется в соответствии со справочником цен и теплоемкости, помноженной на коэффициент, определенный в Приложении /». Члены, которые желают выставить более низкую цену, чем эта, согласованная, цена, должны информировать секретаря, который в свою очередь сообщает об этом фирмам, участвующим в торгах по данному заказу. Снижение цены более чем на 10% по сравнению с установленной запрещено, если нет на это общего согласия. Естественно, базовые цены должны часто пересматриваться в соответствии с изменяющимися условиями в отрасли. Документы показывают, что между маем 1973 и маем 1977 г. состоялось по меньшей мере семь заседаний специального комитета членов секций А и В, на которых обсуждались указатель цен и рекомендательный список справочных цен. Четыре из этого числа заседаний, которые состоялись в конце 1976 и начале 1977 г., были посвящены переговорам между европейскими и японскими группами в этих секциях.

Конечно, где и когда только возможно, члены картеля предпочитают продавать свои товары по ценам выше минимальных, и в этом направлении они разрабатывают «договоренности». Каждая секция имеет свои собственные методы установления этих цен, но они не слишком сильно отличаются между собой. В типичном случае, после того как все фирмы, имеющие отношение к определенному заказу, извещаются о других предполагаемых участниках торгов, сам секретарь может предложить «договоренность», т. е. уровень цены, который, как он думает, соответствует обстоятельствам. Если все участники торгов согласятся с секретарем, не потребуется дальнейшей работы. Если же выявятся осложнения, секретарь созывает членов на заседание, на котором вырабатываются детали «договоренности». Задача заседания — установить возможно

высокую цену, но не столь высокую, при которой члены картеля могут потерять заказ. Однако определенные обстоятельства могут оправдать установление цены, которая окажется даже ниже, чем рекомендованная. Соглашение по секции Е, например, допускает это в тех случаях, «по которым заключена «договоренность», и организации, участвующие в торгах, единогласно согласятся с тем, что низкие цены могут быть предложены, вследствие наличия конкуренции извне».

Но соглашения о ценах часто распадались бы, если бы некоторые члены почувствовали, что другие получают несправедливую долю заказов. Вследствие этого появляется необходимость в планах распределения. Половина из десяти производственных секций МЭА, как известно, имеет программы распределения заказов, но документы, доступные для ознакомления, дают подробные детали только по двум секциям — Е и Р. Две секции однородны, но первая из них несколько менее сложна, и ее можно взять в качестве примера.

1 июля 1970 г. члены секции Е заключили Соглашение А(Е) =70 (А означает распределение, Е относится к определению секции, а «70» — год заключения соглашения). Соглашение определяло, какая доля из общего объема бизнеса должна пойти каждому члену, а также последовательность первоначального распределения заказов.

Последовательность

Процент              первоначального

бизнеса              распределения              (по

рядковый номер)

«АЕГ — Телефункен»              8,00              8

«Броун Бовери»              13,50              9

«Дженерал электрик компани— Инглиш электрик»              9,00              7

«Сименс»              21,25              2

«АСЕ А»              21,25              5

«Альстом»              13,00              4

«Элин-Унион»              4,77              6

«АСГЕН»              3,63              3

«Марелли»              2,74              Ю

«Жемон-Шнайдер»              2,86              1

Таким образом, когда члены секции приглашаются участвовать в торгах на получение заказов, они должны определить, кто из них назначается в качестве «победителя», — этот член картеля получает право на заказ. В первой серии распределения заказов выбор просто подчинен предрешенной последовательности, показанной выше. «Победитель» получает право предложить самую низкую цену на торгах, и, как только эта фирма объявляет, какова ее цена, другие участники торгов должны предложить более высокие цены. «Базовые цены для всех других участников должны быть на столько процентных пунктов выше базовой цены открывшего торг, на сколько это договорено заранее, но ни при каких обстоятельствах это повышение не должно быть менее 7,5%».

Однако, после того как закончился первоначальный круг распределения, выбор победителя становится более сложной задачей. В этом случае секретарь должен рассчитать, кому из членов следует получить следующий заказ, при помощи формулы, которая включает как общую стоимость заказов, полученных к этому времени каждым членом, так и долю общего бизнеса, определенную каждому из них. Например, секретарь может учесть, что «Марелли» получила наименьшую общую сумму (по стоимости) из всех поступивших заказов, но согласованная доля бизнеса «Марелли» небольшая (2,74%), поэтому следующий заказ передается «Сименс», доля которой намного выше.

Очевидно, рыночная доля, распределенная между фирмами, является делом первостепенной важности, и нетрудно догадаться, что вопрос о распределении стал предметом горячих периодических переговоров. К сожалению, документы МЭА говорят очень мало о процедурах по определению доли. Возможно, главпым фактором является рыночная доля, которую каждая фирма уже имела к моменту вступления в картель, и ее намерения в отношении своего роста в будущем. Фирма, разрабатывающая новую технологию, которая должна придать производству дополнительные конкурентные преимущества, потребует, очевидно, на этой основе более крупную долю. Другими факторами, которые могут нарушить баланс сил, являются уровень капиталовложений каждой фирмы в производство какой-либо продукции, а также спад или бум в общеэкономической мощи каждой фирмы. Главной чертой всех переговоров о рыночной доле является угроза выхода из картеля не получивших удовлетворения фирм. Так, позиция любой фирмы в выторговывании доли в определенной степени покоится на ущербе, который она может нанести в качестве аутсайдера. И конечно, вступление в картель новых фирм требует перераспределения рыночных долей

Намек на такого рода конфликт имеется в протоколе заседания совета МЭА, состоявшегося 19 октября 1973 г. в Швейцарии. По-видимому, европейские члены картеля вели переговоры с японцами о рыночных долях на гидроэнергетические установки в 1971 г., но в 1973 г. выявились расхождения по соглашениям о распределении продукции по секциям Е и W (водяные турбины и генераторы) :

«Японцы остались довольны. Однако европейцы не были в такой степени удовлетворены. Состоялось обсуждение в течение шести месяцев относительно пересмотра соглашений о распределении долей. По секции Е была почти достигнута поддержка участниками нового соглашения о распределении. В секции W европейцы потребовали систему автоматического создания пулов, которую японцы в принципе приняли. На следующей неделе должно было состояться заседание в Лозанне комитета секции W».

Точно не известно, как были разрешены эти проблемы, но документы упоминают два новых соглашения о ценах и распределении долей по секциям Е и W, которые окончательно были утверждены в 1973 или 1974 г.

В общем, разнообразная ограничительная практика большей части секций МЭА представляет собой компенсационные соглашения. Семь из десяти секций используют одну из форм компенсации, чтобы возместить расходы по подготовке торгов. Специфика тяжелого электротехнического оборудования такова, что просто подготовка чертежей и расчетов в ответ на приглашение принять участие в торгах может быть очень дорогостоящим делом, требующим от 20 тыс. до 80 тыс. долл. в зависимости от продукции и размера заказа. Члены картеля, сами уже избравшие «победившую» фирму, естественно, с неохотой будут расходовать на торги столь большие суммы, которые окажутся бесполезными. При этом появление конкуренции должно сохраняться, с тем чтобы заставить картель оперировать успешнее. Поэтому победивший член обычно делает взнос соответственно стоимости заказа, который распределяется между другими участвовавшими в торгах членами, с тем чтобы они могли возместить их расходы. По секции Е должно быть внесено 2% стоимости заказа в качестве компенсации (интересно, что до вступления японских фирм в картель компенсационные платежи по секции Е прекращались всякий раз, как только стаповп- лось известно об участии японских фирм в предстоящих торгах, чтобы сделать предложения на торгах членов картеля более конкурентоспособными). Компенсационный взнос по секции Н формально был зафиксирован в 7% справочной цены, хотя неизвестно, сохраняется ли еще этот уровень. В секции Р взнос составляет только 1%.

Можно представить, насколько трудоемок расчет «Схемы балансирования и урегулирования торгов», которая действует с 1958 г. (он назывался по-иному до пересмотра, состоявшегося в 1977 г.) и предусматривает всю процедуру с большой детальностью на протяжении года. Каждый раз, когда кто-либо из членов картеля выигрывает заказ, секретарь МЭА информирует его, каков может быть взнос, согласно положениям о компенсации и создании пула. Этот член вносит указанную сумму на специальный счет, открытый для этой цели. Затем в конце года секретарь определяет, сколько каждый член картеля должен другим, платежи перераспределяются по счетам, пока все долги не покрываются. Как заметил секретарь в своем письме, суммы, поступающие по этим операциям, «очень существенные». Нередкими являются платежи в 50 млн. швейцарских франков (около 30 млн. долларов), поступающие в кассу МЭА на протяжении года, а эта цифра включает только международные расчеты, калькулированные после того, как были произведены расчеты между членами в своих странах.

Должен быть отмечен еще один факт относительно соглашений МЭА: они имеют тенденцию становиться все более ограничительными. Соглашения содержат все большее количество деталей, цель которых расширить контроль картеля на все новые аспекты торговли. Этот процесс можно обнаружить при знакомстве с историей некоторых секций МЭА, по которым имеется относительно полная документация. К примеру, секция Н (трансформаторы) — история ее типична и для других секций — процветала в 30-х годах, затем испытала спад после войны, снова приобрела силу в 50-х годах. В 1959 г. ее члены подписали Соглашение Р(Н)г которым устанавливали метод калькуляции справочных цен; члены обязывались вносить 7% суммы каждого заказа в пул, предназначенный компенсировать другим членам стоимость участия в торгах (за исключением тех случаев, когда угрожает конкуренция аутсайдеров, тогда взнос снижался до 2%). К 1965 г. Соглашение Р(Н) было заменено Соглашением Р(Н)С, в ко- тором к прежним положениям была добавлена система жестких штрафов, которые налагались на членов, принявших заказы по ценам ниже справочных. К началу 70-х годов, согласно источникам картеля, Соглашение Р(Н)С было дополнено планом размещения заказов вместе с фиксацией рыночных квот. Но даже эти соглашения не были явно достаточными, потому что в середине 70-х годов появилась так называемая //-процедура, регулирующая продажу особо крупных трансформаторов. Это соглашение конкретизирует условия созыва заседания перспективных участков торгов, проведение голосования по вопросу о принятии распорядка и затем о применении мер по отношению к тем, кто оказывает сопротивление. Тот факт, что секция Н нашла необходимым институционализировать специальную процедуру в отношении крупных трансформаторов, убеждает в том, что имелись острые разногласия по этим прибыльным заказам, — разногласия, которые могли быть разрешены путем более строгого контроля.

II. Члены Международной электротехнической ассоциации (по странам), 1936—1938 гг. и 1977 г.

* Относится к слиянию с другим членом, код которого указан.

Источник: U. S. Congress, House Committee on Interstate and Foreigh Commerce, Subcommittee on Oversight and Investigation, International Electrical Association: A Continuing Cartel, prepared by Barbara Epstein and Richard Newfarmer, 96th Cong.. 2d sess., 1980.

Настоящее Соглашение заключено 22 октября 1962 г. (может упоминаться в качестве Соглашения об экспортной нотификации или Соглашения X). В соответствии с настоящим документом каждая из подписавших его компаний, указанных в любом из Приложений к его тексту, от своего имени, а также от имени ее дочерних компаний и лицензиатов в пределах ее контроля в данной области, подтверждает свое согласие со всеми другими компаниями, указанными в качестве участников в том же Приложении, относительно того, что начиная с указанной даты она будет соблюдать и считать для себя обязательными нижеизложенные положения и другие положения, которые могут быть включены в упомянутое