ТЕНСОНА
Темой этого поэтического диспута двух трубадуров (родовитого и незнатного) является один из центральных вопросов поэтики провансальских трубадуров — вопрос о так называемом trobar clus («замкнутой манере») — томном, затрудненном стиле поэзии.
Рамбаут выступает в защиту этого стиля, тогда как Гирауг высказывается в пользу простого и ясного, всем понятного языка.
- Сеньор Гираут, да как же так? Вы утверждали, слух идет,
Что песням темный слог нейдет,— Тогда я вам Вопрос задам:
Ужель, избрав понятный слог, Себя я показать бы мог?
- Сеньор Линьяуре*, я не враг Затей словесных,— пусть поет Любой, как петь его влечет,—
Но все же сам Хвалу воздам Лишь простоте певучих строк: Что всем понятно — в том и
прок!
- Гираут, зачем тогда, чудак, Трудиться, зная наперед,
Что труд усердный попадет Не к знатокам,
’ Линьяуре —¦ поэтический псевдоним графа Рамбаута.
А к простакам,
И вдохновенных слов поток В них только вызовет зевок?
- Линьяуре, я — из работяг, Мой стих — не скороспелый
плод,
Лишенный смысла и красот.
Вот и не дам Своим трудам Лишь тешить узенький мирок. Нет, песни путь — всегда широк!
- Гираут! А для меня ;— пустяк, Широко ль песня потечет.
В стихе блестящем — мне почет. Мой труд упрям,
И — буду прям,—
Я всем свой золотой песок Не сыплю, словно соль в мешок!
- Линьяуре! Верьте, много благ Спор с добрым другом принесет,
Коль бог от ссоры упасет.
Что здесь и там По временам Я допускал на вас намек,— Поставлю сам себе в упрек!
— Гираут! И мне понятен смак Задорных шуток и острот —
Нет! Вам их не поставлю в счет, Вес не придам Таким словам.
В другом — тревог моих исток: Люблю я, сердцем изнемог!
- Линьяуре! Хоть отказа знак Красавица нам подает,
Бывает смысл совсем не тот;
И по глазам Дано сердцам Узнать, что это все — предлог Раздуть любовный огонек!
- Гираут! Сочельник недалек, Зачем спешите за порог?
- Линьяуре, вдаль я не ездок, Да сам король на пир повлек,
Гираут де Борнейль АЛЬБА
- «О царь лучей, бог праведный и вечный, Свет истинный, единый, бесконечный, Молю тебя за друга моего.
Уж с вечера не видел я его,
И близок час денницы!
- Предшественница утренних лучей Давно горит во всей красе своей. Товарищ мой, усталые ресницы Откройте вы,— как утро, молода Вдали горит восточная звезда,
И близок час денницы!
- О милый друг, услышьте песнь мою: Приветствуя пурпурную зарю,
Уже давно в лесу щебечут птицы,
О горе вам, настал ваш смертный час! Соперник ваш сейчас застанет вас,—
Уж брезжит луч денницы!
- Забылись вы — и плач напрасен мой. Внемлите мне, товарищ дорогой,
И сонные свои откройте очи:
На небесах бледнеют звезды ночи,
И брезжит луч денницы!
- Прекрасный друг, товарищ милый, где вы?
Расстались мы, и сына приснодевы
За вас всю ночь я пламенно молил И, на коленях стоя, слезы лил,—
Уж блещет луч денницы!
- Вас сторожить просили вы вчера,
И простоял я с ночи до утра;
Напрасно все: и плач мой, и моленье!
Соперник ваш свое готовит мщенье,—
Зарделся свет денницы!»
- «Мой верный друг, могу ли вам внимать я,
Когда подруги жаркие объятья Заставили меня забыть весь свет,
И до того мне вовсе дела нет,
Что рдеет луч денницы!»
Беатриса, графиня де Диа
По преданию, героем лирики этой знатной поэтессы — супруги графа Гилельма из дома Пейтьеу (Пуатье) — является трубадур Рамбаут III, граф Ауренга (Оранский). Сохранилась тенсона Беатрисы и Рамбаута, в которой она упрекает его в чрезмерной осторожности и расчетливости в любви.