РОДРИГО
Поэма «Родриго», сложенная, видимо, в XIV в. (текст начала XV в.), повествует о юности Сида (Родриго). В ней, между прочим, рассказывается о том, как юный Родриго на поединке убивает графа Гомеса де Гормаса, совершившего грабительский набег на владения его престарелого отца, а затем по настоянию короля женится на дочери убитого им графа донье Химене (см.
приводимый отрывок). Действие поэмы происходит не при Альфонсе VI (как в «Песни о моем Сиде»), а при его отце Фернандо I. При этом эпический Сид выступает перед нами в новом свете. Родриго во многом отличен от героя «Песни». Если последний даже в изгнании не забывал того, что он вассал короля Альфонса, то юный Родриго относится к королю с недоверием и даже с неприязнью. Вопреки обычаю он отказывается отдать королю пятую долю добычи, захваченную им в боях с маврами. Он пылок и дерзок, свободолюбив и бесстрашен. Когда же могущественные враги (француз, ский король, германский император, патриарх и папа) обрушиваются на Испанию, Родриго становится ее верным и несокрушимым оплотом.Дух неукротимого свободолюбия, наполняющий поэму «Родриго», свидетельствует о возросшей оппозиции широких кругов Испании деспотизму феодальных владетелей и князей церкви (в поэме—папа, патриарх). Родриго — патриот, Родриго — непокорный свободолюбец воплощает в себе вековые мечты испанского народа о свободе и национальной независимости Испании. Характерно, что испанские народные романсы о Сиде, высоко оцененные Н. Г. Чернышевским, примыкают в основном к поэтической версии «Родриго». Почти все темы названной поэмы мы находим в поздних романсах. Поэма состоит из длинных строф, разделенных цезурой и ассонирующих по тирадам.
РОДРИГО И ГРАФ ГОМЕС ДЕ ГОРМАС
Граф дон Гомес де Гормас Дьего Лаинеса ограбил*:
Избил его пастухов и угнал его стадо.
В Бивар приехал Лаинес, велел скликать он вассалов,
Созвал он всех своих братьев, и вот они уже скачут.
Пошли набегом на Гормас, едва заря заблистала.
Начали бить и грабить, и все кругом поджигают,
И тащат его вассалов, сколько под руку попало,
И тащат его скотину, сколько паслось за оградой,
И тащат прачек от речки для бесчестья и срама.
Навстречу выехал граф с сотней рыцарей-идальго,
Громким голосом бесчестит он сына Лаина Кальвоь:
«Отпустите моих прачек, сын городского алькальда.
Вы не посмеете выйти с равною силой на равных».
Эти слова говорил он, распалясь великим жаром.
Отвечал Руй Лаинес, что был сеньором над Фаро:
«Сто на сто на вас мы выйдем в рукопашную без страха».
Тут назначили день, чтобы сойтись в поле ратном.
Вернули ему вассалов и прачек его обратно;
Но только не вернули захваченного стада:
Забрали его в отместку за уведенное графом.
Чуть девять дней миновало, вновь верхом они мчатся.
Там — Родриго, сын Дьего и внук Лаина Кальво.
Вот войска вооружились; готовы битву начать.
Убил Родриго графа, не мог ретивое сдержать.
Прискакала сотня Гомеса и битву начала.
¦ Дьего Лаинес — отец Родриго.
Лаин Кальво — дед Родриго, один из двух первых кастильских судей (алькальдов), освободивших Кастилию от подчинения Леону в судебных делах.
На нее ударил Родриго, вздохнуть он не дал врагам,
Графских сынов полонил он на их досаду и срам,
Эрнана Гомеса и Альбонео Гомеса, и отвел их в Бивар.
ЖЕНИТЬБА РОДРИГО
Три дочки были у графа, и все — невесты хоть куда.
Когда узнали, что братья взяты и что родитель их пал, Оделись в черное платье, поверх глухая фата (ее тогда носили в скорби, а теперь — для забав).
Из Гормаса вышли дамы и направились в Бивар.
Завидел их дон Дьего, у дверей он их встречал:
«Откуда эти монашки и о чем их мольба?»
«Все, сеньор, мы вам скажем, скрывать не станем от вас.
Мы — дочки графа де Гормас, что по воле вашей пал.
Вы наших братьев полонили и отвели их сюда,
А мы, женщины, остались, и нет защиты у нас».
В ту пору молвил дон Дьего: «Не моя в том вина.
Просите их у Родриго: захочет он, так отдаст.
А я о них не заплачу, клянусь во имя Христа».
Услышал это Родриго, сказал такие слова:
«Нехорошо, о сеньор, глаза на правду закрывать,
Ибо я — ваш сын, и норовом — в мать.
Подумайте об этом, сеньор, ради Христа:
Не отвечают дочки за прегрешенье отца.
Отдайте же им братьев: велика их нужда.
Соблюдать нужно меру и уважить этих дам».
Тут промолвил дон Дьего: «Сын, велите их отдать». Освободили тех братьев и отдали в руки дам.
Придя в надежное место, они промолвили так:
«Щадить мы будем две недели Родриго и старика,
Затем сожжем мы их ночью в биварском замке дотла». Молвит младшая, Химена Гомес: «Умерьтесь, братья,
ради Христа:
В Самору к дону Фернанду, к королю, я пойду сперва,
Вам будет здесь безопасно, охранит он ваши права».
Вот едет Химена Гомес, трех девиц с собой взяла,
И еще оруженосцев, чтоб ей защита была.
Вот стоит она в Саморе средь королевского двора:
Горькими плачет слезами, просит милости она:
«Король, я, скорбная дева, просить о милости пришла. Осталась я сиротою: графиня-мать умерла.
Сын дона Дьего Лаинеса много сделал мне зла:
Полонил моих братьев, убил моего отца.
Я к вам, как к властелину, с челобитной пришла.
Сеньор, по милости вашей, у вас я прошу суда». Огорчился король, сказал такие слова:
«В землях моих неспокойно; Кастилья смуты полна;
А коль восстанут кастильцы, учинят мне много зла». Услыхала Химена Гомес, к его руке подошла:
«Смилуйтесь, — молвит, — сеньор! Не осердитесь со зла. Знайте, смирить кастильцев вы можете без труда:
В мужья мне дайте Родриго, что убил моего отца».
Слышит ее граф Осорио, наставник дона Фернандо. Отвел короля он за руку, тайный вопрос ему задал: «Сеньор, что скажете вы о просьбе этой дамы? Всемогущему богу должны вы быть благодарны.
Сеньор, пошлите за Сидом и за отцом его знатным». Быстро грамоту скрепили, не стали мешкать нимало, Вручили ее послу, и в дорогу поскакал он.
Прибыв в Бивар, дона Дьего за отдыхом застал он. Сказал: «Поклон вам, сеньор, везу вам весть на отраду, За вами и вашим сыном послал король дон Фернандо. Вот я грамоту привез за крепкой его печатью.
С помощью господней ожидает Родриго слава».
Взглянул на грамоту дон Дьего, лицо его бледным стало. Думал, что хочет король погубить его за графа.
«Услышьте, — молвил он, — сын мой, и поглядите сюда. Боюсь я грамоты этой, что вероломства полна.
В таких делах у властителей повадка больно плоха.
Если служишь государю, служи ему без греха,
А сам его опасайся, как смертельного врага.
Поезжайте, сын мой, в Фаро: Руй Лаинес, наш дядя, — там, А я ко двору отправлюсь, раз добрый король меня звал.
И если бы так случилось, что меня ожидает казнь,
Месть за себя я вручаю своим братьям и вам».
Тут промолвил дон Родриго: «Вовек тому не бывать.
Куда б нам ни ехать, и я поеду при вас.
Хоть вы мне и родитель, совет хочу вам подать.
Триста рыцарей с собою, сеньор, возьмите туда.
А как подъедем к Саморе, их мне отдайте тогда».
В ту пору молвил дон Дьего: «Сбирайтесь в путь, господа». Пустились они в дорогу и в Самору спешат. ^
Вот подъехали к Саморе; течет Дуэро-река;
Вооружиться всей свите Родриго дал приказ.
Увидав ее под оружьем, такое слово сказал:
«Слушайте, мои родичи, друзья и вассалы отца!
Вы охраняйте сеньора без обмана и до конца.
Коль придут за ним альгвасилі/, пощады им не давать.
Пусть черный день король узнает, как и все, что будут там: Чтоб вам не слыть предателями, пусть будет убит он сам.
Ведь вы ему не вассалы, и не дай бог ими стать.
Худшим предателем он будет, коль убьет моего отца —
За то, что врага сразил я в честной битве, в поле ратном».
В сердцах он едет ко двору, где был добрый король Фернандо.
Все говорят: «Это он — убийца доброго графа».Как поднял Родриго очи, придворные разбежались:
Вид его в трепет привел и перепугал их насмерть.
К королю пошел дон Дьего, и руку поцеловал он.
Но сыну его Родриго это пришлось не по нраву.
Не преклонил он колени, руки не поцеловал он.
Увидев меч его длинный, король весьма испугался.
Громким голосом вскричал: «Уходи отселе, дьявол!»
Тут говорит дон Родриго: «Мне дороже гвоздик ржавый Чести назвать вас сеньором и быть вам верным вассалом.
Я считаю себе позором, что отец вам руку лобзает».
В ту пору графу Осорио молвит король дон Фернандо: «Приведите-ка мне девицу: пора оженить забияку».
Еще не верит дон Дьего, что зря он набрался страху.
Тут явилась девица, выходит об руку с графом.
Приподняла она веки и Родриго увидала:
«Сеньор, большое вам спасибо: вот это граф мой желанный». Тут венчали донью Химену Гомес с Родриго из Бивара.
Сказал Родриго в сильном гневе на кастильского государя: «Сеньор, меня вы обвенчали, не в угоду мне, а назло.
Но клянусь Христом, что вам целовать руки не стану И что с женой не увижусь ни в чистом поле, ни в замке,
Пока врага не одолею я пять раз на поле бранном».
Услышал это король, дивился он несказанно:
«Ведь это — не человек, а сущий дьявол по нраву!»
Молвил граф дон Осорио: «Узнаем скоро мы правду.
Пусть сам в одиночку воюет, коль придут в Кастилию
мавры.
Увидим, правду ль сказал он иль только хвастался даром».
Отец и сын распростились и поехали обратно
Чрез Бивар в Сан-Педро де Карденья, чтоб там на весну
остаться.
(Стихи 280—429)