ВЕРТИКАЛЬНАЯ СТРУКТУРА СОЗНАНИЯ И ЯЗЫКА
Естественно, что духовно-телесное трехчастное и пятичастнаделение космоса, введенное в вертикальные и горизонтальыые ритмы, дает различные пятнадцатиричные сочетания смысловых узоров и пения в ткани Неба, Земли и вещей между ними: «Тройное знание есть звук хим. Три мира — это прастава. Огонь, вlt;м- дух и солнце — это удгитха; звезды, птицы и лучи света — это пратихара; змеи, гандхарвы и предки — это нидхана. Это саман, вытканный на всем... Это триады, которых пятеро. Больше, чем они, нет ничего» [92, 372—373].
Нетрудно видеть, что с телесной вертикальной дифференциацией рода и природы дифференцируются миф, ритуал и табу. Совсем как китайский Хуньдунь или Фэн-Хуан, индийский Агни тоже есть песня, только в данном случае песня вполне определенной природной сферы низа-Земли: «Поистине укта - это земля. Ибо из нее возникают все существа. Ее песнь — Агни. Его восемьдесят стихов —пища, ибо благодаря пище достигают всего. Укта — это воздушное пространство, ибо в воздушном пространстве летают птицы, ибо в воздушном пространстве передвигаются люди.
Его песнь —ветер. Его восемьдесят (стихов) — пища, ибо благодаря пище достигают всего. Укта — эта также то небо, ибо его дарами живут все существа. Его песнь — беспредельность. Ее восемьдесят (стихов) — пища... Укта — эк» человек...» [17, 74—75]. В мировоззренческом делении мира па три уровня образуются небесный, поднебесный и земной миф, ри-1 туал и табу. В этих формах воспроизводства и фиксации идей сознания намечается социальная градация языка. Складывается язык общественных верхов, центра и низов, т. е. своеобразный социальный диалекг. Каждый социальный уровень языка проецируется в генеалогию первопредков вместе с собственным мифом, ритуалом и табу. Язык верхов соотносится с первопредками природно-родового верха, язык центра — с первопредками центра и т. д.Древние индийцы и китайцы прилагают много усилий для разработки концепций языка, которые входят в систему общефилософских представлений. Индийская Брихадараньяка говорит о вертикальной триаде имени, образа и деяния в тождестве с Брахманом и Атманом: «Это поистине тройственно, (состоит) из имени, облика и действия. Источник имен — речь, ибо из нее возникают все имена. Она для них общая, ибо она общая для всех имен. Она — их Брахман, ибо она носитель всех имен. Далее. Источник обликов — зрение, ибо из него возникают все облики. Оно для них общее, ибо оно общее для всех обликов. Оно — их Брахман, ибо оно носитель всех обликов. Далее. Источник действий — Атман, ибо из него возникают все действия. Он для них общий, ибо он общий для всех действий. Он — их Брахман, ибо он носитель всех действий. Эти трое вместе суть одно — это Атман. Атман, будучи единым, тройствен. Он бессмертное, окутанное истиной. Поистине дыхание есть бессмертное, имя и облик— истина. Ими окутано это дыхание» [17, 144—145]. Индийцы и здесь последовательно проводят идею все- обобщающей родовой сущности Брахмана — Атмана.
У китайцев по «И цзин» идеи сознания фиксируются в при- родно-родовом теле и его узорах, в духе, образе, речи, афоризме и имени.
Каждый из них размыкается на уровни и сферы согласно пятичастной горизонтали и вертикальной триаде Неба, Поднебесной и Земли. Дух — ближайший к телесной сущности природы и человека носитель идей сознания. Он составляет основу речи и творит ее: «Дух — то, что сокрытно единит тьму вещей и творит речь» [5, Шогуа, 6]. Дух воплощает в себе внутреннее единство вещей. Тем самым речь, будучи произведенной из духа, может выражать сущность единства вещей и через дух связываться с природно-родовым телом, которое лежит в основе всех смысловых определений. Следовательно, она может быть и телесно-образной, «картиночной». Человек черпает речь и в духе, и в телесных образах наверху, в центре и внизу Поднебесной.Первоначально речь янь в представлении китайцев — это нераздельное с природой и родом звучание, которое при горизонтально-вертикальном самоустроении космоса «преломляется» дуань в его плоскостях и объемах и становится «афоризмами» цы. Об этом говорит «И цзин»: в Переменах «прямая (прямолинейная) речь и преломленные афоризмы — все есть» [5, Сицы, ся,6].
Речь обладает бытийственной силой природы и человеческого рода Она звучит из уст Поднебесной, которая вещает от своего лица как синоцентрическое человечество, природа, совершешо- мудрый человек шэнь жэнь и цзюиьцзы «сын правителя», «благородный». Речь должна строиться по алгоритму движения черг гексаграмм и афоризмов Перемен, т. е. по порядку своих духовно-телесных звеньев. В этом дается гарантия правильного речевого воспроизведения метаморфоз космоса, по которым предвидится будущее общественного и индивидуального человеческого действия. «И цзин» рекомендует человеку: «Составь по ним (чертам и афоризмам речь) и говори, реши по ним — и действуй! Составлением (речи) и решением воссоздашь их (Перемен) метаморфозы-изменения» [5, Сицы, шан, 8].
Речь является одним из основополагающих принципов Дао совершенномудрого человека: «Перемены содержат Дао совср- шенномудрого человека. Четыре положения в нем: в речах сі а вить превыше всего их (Перемен) афоризмы, в действиях ставить превыше всего их метаморфозы...» [5, Сицы, шан, 101.
Речь входит и в состав метода управления цзюиьцзы народом и даже обусловливает движение Неба и Земли как социально-природных сфер Поднебесной: «Речи и действия — то, посредством ч го цзюиьцзы движет Небо и Землю» [5, Сицы, шан, 8]. ,Все значимые характеристики речи, афоризмов, имен п смысловых узоров вытекают из духовно-телесной упорядоченности китайского космоса. Она копируется структурой тршрамм и гексаграмм «И цзин», а в них речью, афоризмами и именами. Таким образом, здесь еще раз прослеживается мыслительное единство природной вещи, духовного образа и речевого знака. Они строятся по единым пластическим принципам .с последовательной фиксацией (копированием) при переходе от одного к другому одних и тех же идей сознания: «Мудрец сказал: «Цянь (гексаграмма Небо) и Кунь (гексаграмма Земля) — врата Перемен. Цянь — ян-вещь (светлое, мужское начало), Кунь — инь- вещь (темное, женское начало). Инь и ян сочетаются Дэ (качествами) и твердый и мягкая (инь и ян, черты гексаграмм) обретают тело. Ими придается тело составу (Перемен) Неба п Земли, через них постигается просветленная духом Дэ. Их названия и имена различны, но их не больше, чем соответствующих им классов (вещей). Они — смысл градации мира сущего. В Перс менах — явное уходит, искомое приходит, сокровенное проявляется, очевидное скрывается. (Перемены) открывают и надлежаще именуют различные вещи, (в них) прямая речь и преломленные афоризмы —все есть. Их указания дальновидны, их афоризмы—узоры (тела природы), их речи мелодичны и гармоничны (попада ют в центр), их дела упорядочены и взвешены, их основа удвоена, чтобы помочь народу идти (в космическом движении), чтобы просветить народу возвещения об утратах и оГик- тениях» [5, Сицы, ся, 6].
Этот фрагмент текста «Сицы чжуань» подытоживает учение о речи, афоризмах и именах в «И цзин». Оно стоит в непосредст-
венной близости к дофилософскому родовому мировоззрению, идеи которого строятся на диалектике ритмов природы, взаимосвязи инь и ян. Эта близость доказывается еще и тем, что движение сознания в объемном теле космоса передается не только абстрактной символикой графического и числового знака, но и посредством движения образа первопредка. В данном случае фигурирует образ Дракона. Возьмем для примера первую гексаграмму Цянь (Небо *), где движение Дракона в уровнях бытия сопровождается афоризмами [82, 163].