ВНУТРЕННЯЯ ЛОГИКА «ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО МИРА»
Пожалуй, первое развернутое объяснение внутренних пружин «демократического мира» попытался представить М. Дойл в статье «Кант, либеральное наследие и международные дела», публиковавшейся в двух номерах журнала Философия и
23
общественные проблемы» за 1983 г. . По мнению Дойла, основополагающие принципы «демократического мира» сформулированы в известном трактате Канта «Вечный мир». Традиционные «либералы» акцентировали внимание на общем выводе философа о принципиальной возможности достижения мира в результате политического и морального совершенствования человека и общества, но, как правило, не уделяли должного внимания его объяснению механизма влияния внутреннего устройства демократических обществ (Кант в соответствующих случаях оперирует понятиями «республика» и «либерализм») на их внешнюю политику. Дойл же ставит во главу угла тезис Канта о том, что во внешней политике республиками проецируются те же самые либеральные ценности, которые формируются в сфере политики внутренней. Поэтому республики не могут оправдать перед собственными гражданами войну против других республик, руководствующихся в своей внутренней и внешней политике аналогичными нормами справедливости.
Общность ценностей («либеральный интернационализм») и прогресс республиканизма будут, по Канту, последовательно расширять «мирный союз», и он будет укрепляться по мере осознания, уяснения либеральными обществами варварства войны, а также под воздействием открытого межреспубликанского экономического взаимодействия. Как бы продолжая и развивая мысль Канта (ибо в тексте «Вечного мира» такая идея отсутствует), Дойл утверждает, что те же либеральные ценности, которые формируют «мирный союз» между демократиями, питают их агрессивность по отношению к автократиям. Войны против них, по его мнению, демократии ведут как крестовые походы за распространение либеральных ценностей. Кроме того, считает Дойл, демократии неизбежно рассматривают автократии как потенциальных агрессоров именно потому, что те не руководствуются либеральными принципами во внутренней, а, следовательно, и во внешней политике. Отсюда, по Дойлу, нередко более высокая степень превентивной агрессивности демократий и в среднем примерно такая же, как и у авторитарных режимов, частота их участия в войнах, хотя среднестатистически она должна была бы быть ниже, поскольку демократии не воюют друг с другом.Более комплексную систему объяснения механизма «демократического ми-
24
ра» предложил Б. Рассет в книге «Понимание демократического мира» . В качестве объяснения он выдвигает две основополагающие причины мирного пред-
и т-ч и
расположения демократий друг к другу. В основе первой, «культурно- нормативной» модели объяснения лежит утверждение о том, что круг институтов и лиц, принимающих в демократическом обществе государственные реше-ния по внешнеполитическим вопросам, руководствуется теми же нормами, ценностями и опытом культуры политического поведения, которые укоренились при мирном, компромиссном решении конфликтов в сфере политики внутренней. Аналогично этому, бескомпромиссная культура подавления во внутренней политике определяет решения авторитарных государств и в области внешней политики.
Демократии исходят из предположения, что другие демократические государства разделяют аналогичные принципы, значит, создается общность «сепаратного мира между демократиями». Но в отношении авторитарных государств такие ожидания у демократий отсутствуют. Это, по существу, та же модель демократического мира, которую развивает и М. Дойл, отталкиваясь от одного из центральных положений философии Канта.Но Рассет полагает не менее важным также и второй основополагающий принцип, развитый Кантом в «Вечном мире», — в отличие от Дойла, который этот второй принцип игнорирует. Вот почему Рассет предлагает и вторую — «структурно-институциональную» — модель объяснения механизма «демократического мира». Объяснение в соответствии с этой моделью заключается в том, что внутриполитические институциональные ограничения, такие как разделение властей, система сдержек и противовесов (не византийская интрига, а конституционная система), необходимость поддержки возможных решений населением, следовательно, их предварительного публичного обсуждения — все это замедляет или ограничивает принятие радикальных решений, особенно решения о начале войны. Лидеры демократического государства понимают, что перед руководителями других демократий стоят аналогичные структурно- институциональные ограничения. Поэтому в случае возникновения конфликта между демократиями у них больше времени для мирного урегулирования и меньше опасений подвергнуться внезапному нападению.