ЦАРСКАЯ РОССИЯ И КИТАЙ
В этой связи следует заметить, что в соответствии с одним из классических пониманий характера внешней политики он определяется прежде всего социально-экономической основой. Нелегко оспорить известную концепцию, в соответствии с которой политика считается концентрированным выражением экономики. Однако на внешнюю политику оказывают значительное влияние также и международная обстановка, определенные исторические и культурные традиции и множество других факторов. Соотношения между экономикой и политикой в конкретных случаях могут меняться под влиянием различных обстоятельств, эти процессы находятся в сложной зависимости от социально- экономических и политических факторов. Кроме того, внешняя политика отнюдь не является простым воспроизведением внутренней, поскольку за пределами собственной страны правящие круги имеют дело не со своими подданными, а с правящей элитой других стран.
В развитие этих подходов в России в 90-х годах начали разрабатываться концепции национальных интересов, основанные на методологическом различии общественных (то есть объективно существующих кардинальных потребностей общества) и государственных интересов (то есть потребностей, удовлетворение которых должно содействовать укреплению внешнего и внутреннего положения государства с целью создания наиболее благоприятных условий для его нормального функционирования).
И хотя именно общественные интересы оказывают в целом превалирующее влияние на формирование государственных, последние сводятся отнюдь не только к общественным. В результате возникают противоречия между обществом и государством в таком важном вопросе, как обеспечение национальной безопасности. На формирование же государственных инте-ресов (это особенно касается исторического прошлого) накладывают отпечаток классовые и групповые интересы, элитарные потребности и амбиции - именно их в максимальной степени отличает субъективная трактовка действительности, которую правящая элита всегда интерпретировала как соответствующую интересам общества в целом. Противоречия между обществом и государством в сфере национальной безопасности в одной стране, накладываясь на аналогичные, но противоположным образом ориентированные по отношению к контрагенту противоречия в другой стране, приводят, как правило, к прерывности межгосударственных отношений, выражающейся в широком спектре дисгармонии - от дипломатических конфликтов до вооруженных столкновений различной степени.
Успехи политики России на территории теперешнего Казахстана, укрепление позиций в Центральной Азии позволили ей в условиях изоляционистского курса дряхлеющей полуфеодальной Цинской империи, отступавшей по всему фронту под натиском западных держав, путем заключения межгосударственных договоров открыть возможности для расширения русско-китайских отношений в Центральной Азии и упрочения торговых связей. Это соответствовало общественным интересам обоих государств, отнюдь не означая, однако, тождественности государственных интересов. Они-то как раз и вступили в противоречие.
Развитие Российской абсолютистской империи, вхождение в ее состав Сибири, Дальнего Востока, затем территорий сегодняшнего Казахстана и Средней Азии, с одной стороны, и воцарившейся в Китае маньчжурской империи Цин, вхождение в ее состав Кореи, Северной Манчжурии, части Приамурья, Монголии (Восточной, Южной, а затем Северной), Джунгарского ханства, Восточного Туркестана - с другой, и привели к сближению двух государств, формированию их границы.
В сущности, при анализе этих процессов речь, по нашему мнению, должна идти, как это все еще происходит в российских и китайских академических изданиях и прессе, не об "экспансии" или "расширении пределов", "колонизаторской" либо "хозяйственной деятельности" (хотя и тот, и другой терминологический аппарат, по всей видимости, имеет право на существование, поскольку описывает одни и те же явления, но под углом зрения различных государственных интересов). Анализировать следует скорее общие закономерности взаимодействия разных типов цивилизаций и разных типов обществ, к которым неприменима простая дихотомия "равноправности - неравноправности". Основные параметры этих закономерностей определялись соприкосновением на обозримом историческом этапе одной экономически и социально динамично развивавшейся империи с другой - дряхлевшей и полуфеодальной - на территориях, формально не принадлежавших ни той, ни другой стороне, но жизненно важных для обеих с точки зрения их национальных интересов. В этом заключался драматизм ситуации, от которой в гораздо большей степени страдали не сближавшиеся соседи-гиганты, а коренные народы этих территорий, находившиеся на стадии разложения родового строя (Южная Сибирь, Забайкалье, Северная Манчжурия, Приамурье, Приморье) или на различных стадиях кочевого феодализма (Монголия, Джунгарское ханство, Западный и Восточный Туркестан, Казахские ханства). Таков был объективный механизм складывания национальных границ государств в новое время, применительно к которому современные категории морали и нравственности могут быть применены лишь в весьма относительной мере. Актуальность же этого вопроса сегодня определяется тем, что он затрагивает геополитические аспектысовременных концепций национальной безопасности России и Китая, а значит - привлекает равное внимание по обе стороны границы.
С середины 90-х годов XIX века центр тяжести в государственных отношениях между Россией и Китаем перемещается в сторону колониального по своему характеру политического и экономического проникновения России в Китай.
Однако на народе России не лежит вина за курс, который осуществляли ее верхи, не спрашивая мнения самого народа. Русский народ заплатил за такую политику собственным бесправием и неприязнью со стороны тех, кто усматривал в нем "агрессора". Действительно, история, по выражению Н. Карамзина, весьма злопамятна. Реализацию государственных интересов России царские стратеги в XIX веке видели во взаимосвязанности сопредельных территорий и в создании "буферных зон". В то же время политика царского правительства в отношении Китая во многом отличалась от политики Англии, Франции, Германии, Японии, поскольку Россия прежде всего была заинтересована в том, чтобы сохранить на своих рубежах единое и независимое государство - Китай, которое, строя свои отношения с Западом, нуждалось бы в посредничестве России.Специфический характер русско-китайских договоров (то есть наличие в их корпусе статей, которые могут быть квалифицированы как "равноправные" и тех, которые можно назвать "неравноправны ми"), определяющих политические, пограничные, торговые, культурные и другие отношения в совокупности, делает невозможным выработку объективных параметров анализа всех русско- китайских договоров прошлого в одних лишь категориях "равноправности - неравноправности". Основное содержание отношений государств - контрагентов вплоть до конца XIX века определялось особым характером русско- китайских отношений. Он объяснялся, во-первых, цивилизационными закономерностями взаимодействия бурно развивавшейся Российской империи с находившейся в упадке полуфеодальной империей Цин. А во-вторых, тем, что это взаимодействие осуществлялось на сопредельных территориях, формально не принадлежавших ни той, ни другой стороне, прямое (принятие под свой суверенитет) либо опосредованное (вхождение в сферу влияния) обладание которыми затрагивало государственные интересы обеих стран. При этом стратегическая установка России делалась на сохранение дружественного, а значит, единого Китая и развитие торговли как приоритетного направления взаимосвязей, что соответст вовало общественным интересам и той, и другой стороны.
Российско-китайские отношения ознаменовывались многими историческими событиями, однако общей чертой почти 400-летних связей двух соседних стран являлся их мирный характер: Россия и Китай ни разу не находились в состоянии официально объявленных военных действий.
Другими словами, проблемы в их отношениях (редкий пример в истории) в принципе всегда удавалось решать путем дипломатических переговоров. Общественные интересы и России, и Китая требовали обеспечения безопасности и мирных условий развития, независимости и суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ - естественно, с учетом того, что в прошлом эти категории международного права понимались несколько по-другому. То, что обе страны никогда не находились в состоянии официально объявленных военных действий, и отражало эти коренные общественные интересы, являлось характерной чертой, общей тен-денцией отношений двух стран. Однако государственные интересы России и Китая не всегда совпадали, более того, в некоторые периоды истории они были про-тивоположными, так как другие их составляющие - национальные, классовые, групповые, личные и т.д. интересы, в формировании которых огромную роль играл субъективный фактор,- могли вступать в известные противоречия. Это определяло изменения (в некоторые периоды даже весьма кардинальные) как политики России относитель но ее стратегического курса на развитие дружественных отношений с Китаем, так и изменения во внешнеполитическом курсе Китая.