"ТРЕТИЙ ПУТЬ", ИЛИ КАК ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ СЕБЯ НА ВОСТОКЕ, НЕ АНТАГОНИЗИРОВАВ НА ЗАПАДЕ
Это совершенно новое образование служит амортизатором кризисных ситуаций в экономике собственно материкового Китая и двигателем его экономического развития.
Кроме КНР с населением около 1,2 миллиарда человек и золотовалютными резервами порядка 140 миллиардов долларов (правда, одновременно Китай сам взял в долг за границей приблизительно такую же сумму) надо учитывать дополнительно еще и около 60 миллионов человек китайской диаспоры в различных странах, которая контролирует совокупный капитал, сравнимый с золотовалютными резервами КНР. В эту часть мы должны будем включить китайцев Тайваня (22 миллиона), Сингапура (2,4 миллиона), Таиланда (6,6 миллиона), Филиппин, Вьетнама (2,46 миллиона), Бирмы, Индонезии (5 миллионов), Малайзии (6,2 миллиона) да и, возможно, самих США. Причем особенно важны финансовые ресурсы Тайваня, который, умело "стреноженный" своим непонятным международным статусом, сегодня представляет из себя своего рода насос по фи-нансовой накачке экономики материкового Китая. Многие говорят о том, что происходит "лишь" экономическое формирование "Большого Китая", что политическая интеграция практически не идет. С другой стороны, к "политическому" голосу Китая очень четко прислушиваются в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), его не может игнорировать практически ни одно его государство.
Что же "цементирует" это сообщество? Прежде всего, идеи Великого Китая как основы чувства национальной идентичности китайцев. Это также неразрывная связь традиционной философской мысли и национального самосознания с этикой и политикой, в своем единстве придающие Китаю цивилизационную устойчивость; сочетание двух диалектических тенденций - даосско-буддийской с акцентом на пассивное созерцание и "естественностью" подходов к разного рода трансформациям и конфуцианско-маоистской, проповедующей активную позицию и тезис о "непрерывном самоусилении"; огромная масса высокогомогенного населения; традиции внутриэтнической солидарности, четкие идеи ие-рархичности и целостности любой структуры (включая государственную власть).
Конечно же, еще одной важной особенностью является высокая способность китайской культуры к адаптации с одновременным сохранением ее "ядра", которое практически не поддается изменению, является "гарантом" иден-тификации и на основе которого выработан тысячелетний механизм синтеза привнесенного извне опыта при сохранении собственной идентичности.При этом ясно, что если чисто европейская идентичность России осознается только российской интеллектуальной элитой, то и ее азиатская идентичность, описанная в рамках вышеперечисленных "китайских" либо других евразийских принципов, тоже не адекватна2. Идеи идентификации (включая внешнеполитическую идентификацию) России с "Большим Китаем" вызывают скептицизм в Китае и одновременно антагонизируют Россию на Западе. И здесь следует обратить внимание на еще одно сообщество, которое формируется на наших глазах. Это сообщество тоже имеет свою органичную идентичность, основанную не на геополитических и цивилизационных или экономических, а на геоэкономических и политико-экономических принципах. Это сообщество принадлежит Востоку, но оно становится все более важным и для Запада.
Как известно, с конца 60-х годов в политических, деловых и академических кругах Азиатского региона стала активно "прокатываться" "тихоокеанская идея", целью которой, в конечном счете, ставилась выработка концепции Тихоокеанского сообщества. К концу 70-х годов эта идея получила довольно широкое признание уже и в официальных политических кругах целого ряда ведущих стран АТР. В самом конце 70-х идею активно поддержали тогдашний премьер- министр Японии М. Ахира и его коллега из Австралии Ф. Фрейзер, а затем она стала предметом обсуждения на заседаниях комиссии по иностранным делам нижней палаты Конгресса США. Именно после всего этого и был выдвинут план
А гр u u и
создания Азиатско-Тихоокеанской экономической организации, призванной по первоначальной идее американцев объединить под эгидой США Японию, Канаду, Австралию, Новую Зеландию, всех членов АСЕАН, Южную Корею, Тайвань, Гонконг и группу островных государств в Юго-Западной части Тихого океана.
В дальнейшем государства-члены намеревались расширить Тихоокеанское сообщество и открыть его для ряда южноазиатских и латиноамериканских стран.Первоначально идея сообщества предусматривала довольно аморфные политические и экономические меры: регулярные политические консультации
на уровне глав государств и правительств, развитие региональной торговли, совместное освоение природных ресурсов, обеспечение стран региона собствен-ными энергоресурсами или - в перспективе - их координированный импорт, создание льготного торгового режима, предоставление его участникам взаимных инвестиционных гарантий, мобилизацию финансовых средств как из государственных, так и из частных ресурсов и т.д. Если к моменту выработки концепции ее положения казались утопией, то к концу века многое стало реальностью, фактически, на основе "сконструированной" новой идентичности Тихоокеанского региона. Основы образования этого сообщества и его идентичности - прежде всего геоэкономические. Среди них на первом месте стоит быстрый экономический рост в группе стран этого сообщества, связанных друг с другом исторически и культурно, а также тенденции экономического взаимодействия, повышение конкурентоспособности региона в мировой экономике. Если делать прогнозы, то в перспективе можно говорить об образовании здесь еще одного торгового блока, а значит, об идентичности и интеграции, набирающей все большую силу.
Сегодняшний финансово-экономический кризис в регионе - это отдельный вопрос. Несмотря на него, все же ясно, что в следующее десятилетие около 50 процентов (или более, поскольку существуют разные цифры, соответствующие различным методикам) мирового экономического роста будет наблюдаться в АТР . Судя по всему, именно этот регион в самом недалеком будущем снова станет магнитом для международных инвестиций. Это дает России дополнительные возможности для адекватного построения своей внешнеполитической линии, обеспечивающей интересы стабильного национального экономического развития.
Конечно же, кроме геоэкономических имеются и политико- экономические предпосылки формирования идентичности АТР: это преодоление общего колониального наследия, фактор "японского чуда", создание АСЕАН, политика "открытых дверей" проводимая КНР. Среди экспертов существует устойчивое мнение, что происходящая сейчас в регионе "дополнительная" социализация приведет (и уже приводит) к созданию формальных межправительственных институтов региональной интеграции.Все это напрямую связано с идеями идентификации, включая внешнеполитическую идентификацию, и говорим ли мы об образовании Соединенных Штатов Евразии (Евразийском союзе) или же о процессах интеграции в СНГ, следует внимательным образом изучать, какой опыт Россия может и должна использовать и в каком направлении двигаться. А использовать здесь явно есть что.
Во-первых, потому, что АТР остался единственным регионом, где Россия может реально повышать свой внешнеполитический и экономический статус, а во-вторых, потому, что многие из идей, разрабатываемых в Тихоокеанском сообществе, могут быть использованы при стимулировании здоровых процессов взаимовыгодной экономической интеграции в СНГ. Плодотворны идеи о том, что 1) концепция Тихоокеанского сообщества не должна подрывать процессы интеграции в АСЕАН; 2) движение неприсоединения, которое поддерживают многие из государств региона, не должно прикрывать политические мотивации стран - участниц сообщества; 3) сообщество должно противостоять новым формам неоколониальной экспансии и гегемонии (кроме США и Японии здесь имеется в виду также Китай). Проповедуется принцип внешнеполитической независимости от высокоиндустриализированных стран региона (США и Японии) и утверждается, что либерализация торговых режимов должна происходить для
всех стран в равной мере, что нужно поставить преграды тактике "разделяй и властвуй" в отношении проблемы "Север-Юг", всемерно поддерживать уже существующие региональные и межрегиональные связи. Здесь, кстати, огромное поле действий для России, пытающейся интегрироваться в мировое сообщество.
Страны Тихоокеанского сообщества и АТР решили усиливать не жесткость "конструкций" различного рода специализированных связей, а развивать сравнительные преимущества каждой страны. При этом члены АСЕАН, к примеру, давно решили усилить единый фронт в переговорах с международными организациями (МВФ), а Тихоокеанское сообщество постановило для себя, что результаты межрегионального сотрудничества должны превалировать над результатами двустороннего сотрудничества, что будет "автоматически" усиливать любые формы межрегиональных связей.Вот, среди прочего, принцип, интересный с точки зрения формирования новых военных связей: страны АТР стараются, чтобы их военное сообщество ни у кого не создавало ощущения "угрозы". Кроме того, вырабатывается подход, который делает акцент на том, чтобы существующие механизмы двустороннего, регионального и глобального характера не были подорваны интеграцией самого сообщества. Это весьма органичный подход к мировым и региональным проблемам.
Имеется еще одна продуктивная для России идея, коль скоро она все же будет пытаться создать что-то вроде "малого евразийского экономического блока". Страны Тихоокеанского сообщества пошли по пути создания и поддержки различного рода неинституализированных структур. Другими словами, если в сообществе возникают споры либо сложные ситуации, то они будут решаться в первую очередь в рамках этих неинституализированных структур.
Следующий интересный момент - все страны сообщества равны вне зависимости от их географических размеров. Этим, кстати, Тихоокеанское сообщество отличается от Европейского, где действует несколько иной принцип. Еще один чрезвычайно продуктивный принцип объединения - все члены сообщества и каждый из них отдельно должны что-то получать от объединения, что- то обязательно выигрывать.
И, наконец, еще один важный принцип - совместное обсуждение приоритетов. Прежде всего, не торгуя национальными интересами, страны АТР и Тихоокеанского сообщества в основу внешней политики положили принцип экономической целесообразности и соответственно координируют, прежде всего, экономические приоритеты - как проводить индустриализацию, расширять торговые связи в регионе, совместно осуществлять структурную перестройку, формировать баланс между протекционистскими мерами и торговой либерализацией, где брать энергию для развития сообщества и регионов, как привлекать инвестиции, вырабатывать кодекс поведения стран при внешнем инвестировании. Естественно, в эту систему приоритетов входят и проблемы создания транспортных и информационных коммуникаций, проблемы культурной идентификации и создания культурной общности в регионе и т.д.
Таковы возможности образования сообщества на основе, прежде всего, не цивилизационных, а геоэкономических и политико-экономических принципов. Здесь, на мой взгляд, и кроется ответ, как следовало бы идентифицироваться современной России, действуя не как сверхдержава СССР (и соответственно не как США и, возможно, Китай).