СТРАТЕГИЯ "РАВНОПРИБЛИЖЕННОСТИ"
Вместе с тем следует в полной мере отдавать себе отчет в том, что ни с одним из существующих или формирующихся основных центров силы - таких как США, Китай, Германия и Япония - у России никогда не будет прочного и постоянного стратегического союза. Это подтверждает и история: все внешнеполитические, военные и экономические союзы, выстраивавшиеся с этими странами когда-либо Россией, рассыпались гораздо быстрее, чем успевали окончательно сойти со сцены поколения политиков, заключавших их. Эти страны объективно являются геополитическими, экономическими и военными оппонентами и по отношению к России, и по отношению друг к другу. Наилучшей политикой для нас поэтому является поддержание динамичного равновесия между ними, в условиях которого, при взаимном сдерживании этих центров силы, Россия получает возможность для достаточно большого и вместе с тем необременительного в экономическом отношении внешнеполитического маневра. Это значит, что она не должна вступать в конфронтацию ни с одной из этих стран, ни впадать от какой бы то ни было из них в одностороннюю зависимость. Оптимальной страте-
гией для России в ближайшие десятилетия (а возможно и на весь XXI век) является стратегия "равноприближенности".
Хотя вышеупомянутые страны не могут быть стратегическими союзниками России, они способны стать ее важнейшими партнерами прежде всего в ре-шении вопросов обеспечения международной безопасности.
Без их помощи трудно рассчитывать на успех в осуществлении экономической реформы, создании современной рыночной экономики, уже не говоря об интеграции в мировое экономическое пространство демократических государств.Отсюда вывод: в отношениях с этими странами следует перейти к прагма-
U U и U T-V
тичной, спокойной и взвешенной политике. В частности, необходимо четко разграничить сферы жизненно важных интересов, договориться о взаимном невмешательстве в эти сферы, а также определить реальные сферы взаимодействия по стратегическим вопросам, представляющим долгосрочный взаимный интерес, и сосредоточиться именно на них. Применительно к отношениям с США к таковым, в частности, относятся: стратегическая стабильность, нераспространение ОМУ и средств его доставки, предотвращение и ликвидация региональных конфликтов, военно-техническое сотрудничество, разоружение и контроль над вооружениями. Российско-китайские отношения: стабильность и безопасность в АТР, военно-техническое и широкое экономическое сотрудничество. Российско- германские отношения: формирование системы европейской безопасности с участием России, ее интеграция в основные европейские институты, трансформация НАТО, экономическое и технологическое сотрудничество, экология. Российско-японские отношения; совместное освоение российского Дальнего Востока, а также Восточной Сибири, богатств мирового океана.
При этом следует иметь в виду, что каждый из центров силы будет жизненно заинтересован в широком взаимодействии с Россией в целях сдерживания других центров и недопущения возникновения новых сверхдержав - будь то в военно-политическом или экономическом измерении.
Вместе с тем надо отдавать себе отчет и в том, что, хотя "планка" партнерства ниже, чем "планка" стратегического союза, она все же выше, чем "планка" сотрудничества. Для сотрудничества достаточно совпадения прагматических интересов. Например, СССР и США активно сотрудничали в годы холодной войны в таких важнейших вопросах как предотвращение ядерной войны, контроль над вооружениями, нераспространение ОМУ.
Партнерство предполагает иную основу. Это либо гомогенность (полная однородность) общественного устройства, либо, по крайней мере, согласие в фундаментальных принципах, определяющих внутреннюю и внешнюю политику сотрудничающих государств. Это совпадение или близость именно стратегических интересов геополитического или экономического характера. Это, наконец, высокий уровень взаимопонимания. Очевидно, что Россия и другие центры силы находятся лишь в самом начале пути к такого рода модели взаимодействия. Достигнутое к настоящему времени практическое наполнение сотрудничества России с США, Германией, даже Китаем, не говоря уже о Японии, еще далеко от настоящего партнерства, предполагающего, помимо перечисленных условий, еще и высокую доверительность, а в некоторых случаях и взаимопомощь, позволяющие координировать, согласовывать и вырабатывать общую политику в отношении третьих стран.Помимо общих интересов, равноправное партнерство подразумевает механизм консультаций при принятии решении, а также органы постоянного взаи-
модействия на рабочем уровне. В этой связи России необходимо создавать серьезную инфраструктуру взаимодействия с выше перечисленными странами. Имеется в виду система разного рода согласительных комиссий и подкомиссий, комитетов, регулярных рабочих встреч на всех уровнях, которые, как показывает практика, выступают мощным регулятором партнерства внутри индустриального мира и одновременно его амортизирующим механизмом, служащим гарантией его прочности и даже необратимости. Создание именно такого механизма сегодня в повестке дня отношений России с этими странами. Эта задача требует длительной и кропотливой работы, результаты которой никогда не будут внешне выглядеть столь же эффектно, как, например, договоры о разоружении.
Сейчас уже ясно, кажется, всем: наша попытка добиться стратегического союза с США не увенчалась успехом. Нельзя было ожидать, что Вашингтон за спиной своих западных союзников по НАТО пойдет на соглашение об "особых" отношениях с Москвой.
Наивно было рассчитывать и на то, что США предпочтут слабую и непредсказуемую Россию своим главным западным партнерам - таким как Япония и Германия. Как показал опыт последних трех лет, попытки "подыгрывать" Вашингтону, попрошайничать и заискивать перед ним в расчете на благосклонность американцев обрекают нас на второстепенную роль, когда "старший партнер" все меньше считается с интересами "младшего".Исходя из этого, необходимо переформулировать принципы стратегического партнерства с Соединенными Штатами, отойдя от формулы "ведущий- ведомый". Это будет очень непросто, хотя бы потому, что американская внешнеполитическая традиция знает лишь такой феномен как "партнерство с позиций превосходства".
Наши отношения с Китаем ни в коем мере нельзя ни идеализировать, ни упрощать. Они могут быть чреваты и весьма опасными конфликтами, особенно в перспективе. Достаточно взглянуть на карту (общая граница превышает четыре тыс. км.), чтобы понять, насколько сильным может быть в обозримом будущем давление на наши дальневосточные и сибирские территории демографического гиганта, население которого через пять-шесть лет будет превышать население России ни много ни мало, но в десять (!) раз. В настоящий же момент пограничные вопросы между Россией и КНР в основном решены, двусторонние отношения ровны и стабильны, и по всем имеющимся оценкам основной вектор военно- политических усилий Китая в ближайшие годы не будет направлен в сторону России. Китай заинтересован в поддержании как минимум нормальных с ней отношений, в том числе и с учетом того, что после распада СССР он оказался в положении главного оппонента по отношению к США и Западу в целом. В геопо-литическом, историческом и культурно-цивилизационном плане такое противостояние вполне закономерно, и китайцы его предвидели уже давно. Но произошло это слишком рано, когда Китай к нему оказался еще не готов.
Используя эту ситуацию, мы могли бы активизировать российско- китайское взаимодействие по целому ряду вопросов, в особенности с учетом определенной взаимодополняемости экономик дальневосточного региона России и северо-востока КНР.
В геополитическом плане такое сближение могло бы осуществляться как совместная реакция на попытки усиления США и НАТО не только в Европе, но и в других районах мира, которую однако нельзя доводить до сползания к военно-политическому альянсу на антизападной основе.Основная притягательность России для Китая - это российские военные и авиакосмические технологии, которые Китай стремится получить за менее значительную цену, чем на Западе, и в больших объемах. США пугает возможность ускоренного наращивания военного потенциала Китая за счет именно этих технологий. Однако и Россия должна проявлять осторожность в военных сделках с Китаем, сохраняя технологический отрыв от него и усиливая привязку китайских производителей вооружений к российским разработчикам и предприятиям. Нельзя допустить вооружения Китаем исламского мира и образованию оси Китай - дальнеза- рубежный ислам в целом. В жестком правовом регулировании - как на федеральном, так и на местном уровне - нуждается процесс формирования китайской диаспоры на Дальнем Востоке, поощряемый китайским руководством. Не следует забывать и того, что нынешняя линия китайского руководства в отношении России является составной частью его долгосрочной стратегии, направленной на выигрыш времени, - обеспечение благоприятных международных условий для накапливания сил, наращивания экономической и военной мощи до такого уровня, который гарантировал бы ему доминирование в АТР, а в дальнейшем - и в глобальном масштабе. В этих условиях наиболее привлекательным для Пекина в политическом плане было бы втягивание России в сдерживание США и Японии, в том числе и за счет ухудшения ее отношений с этими странами.
Если делать выбор, что поддерживать в Китае - демократию или стабильность, Россия должна, несомненно, выбрать стабильность. Хаос в гигантском соседе по "советскому образу" означает непредсказуемые вызовы для России и для всего мира. Россия должна поддерживать тесные связи с любым китайским правительством, обеспечивающим стабильность в стране.
Именно стабильное и сильное правительство КНР, контролирующее внутреннюю ситуацию, будет способно обеспечить выполнение достигнутых с Россией политических договоренностей, обязывающих обе стороны соблюдать принципы суверенитета и территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела и конст-руктивного сотрудничества.Успех нашей внешней политики в целом во многом будет зависеть от ее сбалансированности на западном и восточном направлениях: с одной стороны, России нельзя поддаваться возможным уговорам Запада по созданию некой коалиции для сдерживания Китая, с другой стороны - не предлагать Китаю и не принимать от него предложений о стратегическом партнерстве на антизападной (в т.ч. антияпонской) основе. В то же время необходимо вместе с Западом работать над созданием системы связей, вовлекающих Китай в традиционные международные отношения, в особенности режимы нераспространения (РКРТ, Новый форум, Австралийский клуб и т.д.) с тем, чтобы связывать растущую роль Китая соответствующими международными обязательствами.
После неудачной попытки заключить стратегический союз с США многие российские политики рассчитывают теперь на стратегический союз с Германией. Не вызывает сомнения, что Германия становится одним из главных центров силы в формирующемся многополярном мире. Сегодня она все еще занята "перевариванием" бывшей ГДР, но через несколько лет может превратиться в ведущую державу в Европе. Уже сейчас Германия занимает ключевые позиции в ЕС, она обладает крупнейшей армией среди европейских держав НАТО, и по мере ослабления американского военного присутствия в Европе ее влияние в альянсе, несомненно, будет возрастать. При этом российско-германские отношения раз-
виваются относительно неплохо. Германия остается одним из главных торговых партнеров России. Нет в российско-германских отношениях и видимых перепадов, как это происходит в отношениях между Москвой и Вашингтоном.
Но на каких условиях возможен стратегический союз с этой страной? Ведь речь не идет о новом Раппало. Главным приоритетом Германии остается Европейский Союз, а в более широком смысле - экономическая, политическая и военная консолидация Европы. Для Германии предпочтительно строить будущую Европу через расширение и укрепление уже существующих структур - НАТО, ЕС и ЗЕС, в которых Россия не представлена и вряд ли будет представлена в обозримом бу-дущем. Если в 1987 году СССР превосходил ФРГ по производству валового продукта примерно вдвое, то сейчас Россия в три раза уступает по этому показателю объединенной Германии. Из этой схемы возникает явная перспектива такого "посредничества" Германии, при котором Россия должна дать согласие на полную экономическую и военную интеграцию Центральной и Восточной Европы, а возможно, и стран Балтии в НАТО. Неслучайно, вопреки обоснованным возражениям и опасениям России, Германия не только не попыталась ввести политику блока в разумные рамки, но и выступила в числе активнейших сторонников его расширения. Вряд ли нам целесообразно становиться "младшим партнером" Германии.
В то же время нельзя не видеть, что Германия понимает, что от состояния германо-российских связей во многом будет зависеть не только европейская стратегическая стабильность, но и возможность Бонна достичь своих политических целей в Европе. Она не в восторге от политики США в Европе и может оказаться нашим партнером при решении целого ряда вопросов европейской безо-пасности, которую, как справедливо считают немцы, следует строить не в интересах одних лишь США. По мере превращения Германии в крупнейшую европейскую державу и мировой центр силы она будет проводить все более независимый курс, что неизбежно приведет в перспективе к обострению германо- американских отношений.
В Германии понимают и то, что без взаимодействия с Россией, способного дать Европе необходимую глубину экономического пространства и практически неисчерпаемые запасы полезных ископаемых, не обойтись. В Германии яснее, чем где-либо, еще понимают риск, связанный с исключением России из Европы. Основополагающий для российско-германских отношений Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве от 9 ноября 1990 г. устанавливает своей статьей 5, что целью усилий обоих государств является "превращение Европы в единое пространство права, демократии и сотрудничества в области экономики, культуры и информации". Это означает, что российско-германское взаимодействие должно прокладывать путь к созданию Большой Европы. Германское единство стало в первую голову результатом взаимопонимания между россиянами и немцами. Это был исторический уговор - единая Германия в единой Европе с равноправным включением России. И если Германии суждено выполнить свое историческое предназначение как центра интегрированной Большой Европы, она должна стать европейским якорем России.
Что касается Японии, то продолжать поиск решения существующей территориальной проблемы, разумеется, необходимо. Вместе с тем, решать территори-альные вопросы в период, когда российское государство ослаблено, было бы неправильно и контрпродуктивно. Какой же выход может быть из этого положения? На мой взгляд, его предложил России Евгений Примаков, который посоветовал
японцам проявить ту же мудрость, какая была проявлена в отношении Китая, когда тот заявил о своих претензиях на часть японской территории. Китай тогда предложил Японии следующую формулу: давайте отложим этот вопрос до будущих поколений, а пока будем развивать сотрудничество, чтобы создать обстановку, наиболее благоприятную для решения этого вопроса в будущем. Предпосылки для этого имеются. По Токио сейчас гуляют планы развития экономических связей с Россией, а иные из них, например, проект трубопровода Сибирь - Тихоокеанское побережье, оцениваются в десятки миллиардов долларов.
К этому следует добавить, что успешное развитие российско-японских отношений во многом будет зависеть от того, насколько обе страны будут проводить независимую от других центров силы политику по отношению друг к другу. Известно, например, что США имеют прямое отношение к территориальному спору между Москвой и Токио, более того, они вообще его создали. Сталин, как известно, получил Курилы с согласия Рузвельта в обмен на участие Советского Союза в войне, причем не только те острова, которые раньше принадлежали России и потом были обменены на Сахалин, но и все остальные острова. Тем самым США сознательно надолго рассорили Японию с Россией, добившись выгодного для себя геополитического положения на Дальнем Востоке Хорошо известное заявление бывшего посла США Т. Пикеринга в 1996 году относительно того, что спорные острова Южных Курил являются японской территорией и что Россия должна непременно вернуть их Японии (Пикеринг, кроме того, предостерег американские деловые круги от участия в проектах на Курилах), - продолжение США той же линии.
Японо-американские отношения сейчас однако тоже не столь уж безоблачны. США приходится платить все более высокую политическую цену за сохранение в Японии своих военных баз. Да и японцы все активнее стремятся выйти из-под опеки старшего партнера. В этой связи весьма характерной была реакция на заявление Пикеринга министра иностранных Дел Японии Коно. Глава японского МИД отметил, что он по-человечески благодарен Пикерингу, но при этом полагает, что территориальная проблема - это сугубо двусторонний российско-японский вопрос, и Соединенным Штатам нет необходимости обращаться к нему, да еще в такой форме, как это было сделано послом США в России.
Все эти факторы, взятые в совокупности, позволяют сделать вывод о том, что отношения с Японией - это важнейший стратегический резерв российской внешней политики. И надо лишь грамотно им распорядиться, выбрав для этого подходящий момент.