ПРОБЛЕМА КОСОВА В СФРЮ

По другим данным албанцев в крае было намного меньше, а сербов больше. Са-

21

ми албанцы считают, что их в крае - около 2 млн. человек . Согласно сегодняшним данным Статистического управления Югославии, албанцев в крае около 917 тыс., или 66%. Сербов, черногорцев и тех, кто считает себя югославами, насчитывается 250 тыс. И мало кто знает, что в этой небольшой провинции также давно живут 72 тыс. мусульман22, 21 тыс. турок, 97 тыс. цыган23.

В социалистической Югославии строительству федеративных отношений всегда уделялось большое внимание. В развитии югославского федерализма, в частности во взаимоотношениях республики и краев, можно выделить несколько этапов.

Первый этап (1943-1950 гг.) связан с теоретической разработкой и строительством централистско-административной системы власти в федеративном го-сударстве. Первая Конституция ФНРЮ 1946 г. создавалась под сильным влиянием Конституции СССР 1936 г. Она окончательно утверждала федеративный строй, определяя, что Югославия является "союзным государством республиканской формы, объединением равноправных народов, которые на основе права на самоопределение, включая право на отделение, выразили свою волю жить совместно в федеративном государстве". Союзными единицами становились республики как содружества проживающих на их территориях народов и национальных меньшинств. Сербия была конституирована как сложная федеральная единица. Воеводина, где проживало около 500 тыс. венгров, и Косово и Метохия получили статус автономных областей в составе Сербии. Отношения между республиками и федеральными органами в этот период строились на приоритете центральной власти.

25

нение с Албанией - остался неосуществленным" . После 1948 г. Ходжа считал, что настал удобный момент для начала борьбы албанского населения в Югославии "за свое освобождение", что борьба должна быть жесткой, бескомпромиссной, не исключающей и вооруженного восстания26.

Второй этап начался в 50-е годы, когда югославское руководство взяло курс на самоуправление, и закончился принятием Конституции 1974 г. Проводившиеся реформы, разработка самоуправленческой теории, новая терминоло-

гия создавал ощущение перемен, демократизации, усиления республиканского влияния. Хотя в партийных документах этого периода обращалось внимание на актуальность решения национального вопроса, на то, что Югославия должна развиваться как федеративное государство равноправных народов, приоритет все же был отдан решению социально-политических проблем самоуправления, а не национальных вопросов. Принятая в 1963 г. Конституция была бесспорно противоречивым законом: с одной стороны, поднимался статус национальных меньшинств, которые стали называть народностью, а автономные области, в ча-стности Косово, получили статус краев. С другой стороны, принижалось значение нации в политической системе. Руководство страны пыталось построить новое, так называемое самоуправленческое общество, поэтому в измененной структуре парламента не нашли отражения принципы учета интересов народов народностей, населявших Югославию. Три веча (палаты) были задуманы как выразители интересов трудящихся разных профессий, а организационно- политическое вече должно было отражать интегральные интересы самоуправления в целом и интересы общественно-политических организаций.

С принятием Конституции 1974 г. начался третий этап развития югославской федерации. Республики и автономные края наделялись еще более широкими полномочиями, приобретали политическую и экономическую самостоятельность. Края, получившие полномочия по решению всех вопросов внутренней жизни, обладали широким двойным статусом: с одной стороны, они являлись составной частью Сербии, а другой - фактически имели те же права, что и сама республика в рамках СФРЮ. Автономные края превратились в равноправные единицы союзного государства. Сербия не могла принять ни одно решение без одобрения автономного края, а он свою очередь мог не считаться с мнением руководства Сербии. На практике при решении хозяйственных или политических вопросов, трудно было достичь единств республики - руководящие органы края подчинялись республиканским только в том случае, если считали это выгодным для своих интересов. Автономный край обладал равными правами с республиками, кроме одного - не мог отделиться от Сербии. Поэтому в Косове с первых дней выступления албанцев звучали требования предоставления краю статуса республики. Поскольку албанцы по численности были четвертой нацией в СФРЮ после сербов, хорватов и мусульман, они считали свои требования обоснованными. Руководство Сербии опасалось "контрреволюционного подполья" в Косове, его деятельности по албанизации края и усиливало там работу министерства внутренних дел и службы безопасности. Но со стороны руководства страны и других республик действия Сербии часто расценивались как унитаристские и подвергались резкой критике.

Сепаратистская деятельность радикально настроенной части албанцев в Автономном крае Косово началась сразу после войны и не прекращалась ни на один день.

менной, и она не зависела от статуса края в республике, от количества вкладываемых в его развитие денег, от уровня межнациональных отношений во всей федерации. Однако в 50-е годы антиюгославская деятельность в крае не носила массового характера. Она проявлялась в создании сети подпольных групп, привлечении в них преданных людей, пропагандистской деятельности, особенно среди молодежи, на-лаживании связей в руководстве республики и страны. Но уже в 1956 г. служба безопасности выявила в крае несколько диверсионных групп, которые были заброшены за несколько лет до этого из Албании для создания в Косове нелегальных националистических организаций. В июле 1956 г. состоялся Призренский процесс, на котором судили албанцев, занимавшихся подпольной антиправительственной дея- тельностью27. В конце 50-х - начале 60-х годов в Косове действовала организация "Революционное движение за объединение албанцев", которую возглавлял Адем Демачи. В ее составе насчитывалось около 300 человек. В программе движения было записано "Наша борьба будет долгой, и мы к ней должны подготовиться", а Устав начинался со слов: "Основная и конечная цель движения - освобождение

шиптарских (т.е. албанских. - Е.Г.) краев, аннексированных Югославией, и их

28

объединение с матерью Албанией" . Чтобы достичь поставленных целей, предполагалось употребить все средства - и политические, и пропагандистские, и вооруженную борьбу, и общенародное восстание.

Албанские националисты так и действовали по этапам: пропаганда национализма - в 50-е, демонстрации и провокации - в 60-е, вооруженная борьба - в 70-е, восстание - в начале 80-х, война за независимость - в конце 90-х годов. Подпольные организации внутри страны поддерживали албанские организации по всему миру: "Союз косоваров" с центром в Риме, позже - в Турции, третья "Призренская лига" с центром в Нью-Йорке и филиалами в Турции, Австралии, Канаде, Франции, Бельгии, ФРГ.

В 60-е годы албанцы действовали уже активнее - устраивали провокации и диверсии, оскверняли сербские церковные и культовые памятники, запугивали православное население.

29

других слышите, что происходит в Косове с сербами" . В 1968 г. в крае произошли массовые выступления, демонстрации националистической албанской молодежи, которые были разогнаны полицией. "Тем демонстрациям, - вспоминал профессор из Приштины Ф. Агани, - предшествовали так называемые конституционные дискуссии в СФРЮ. Я участвовал в них, настаивая на требованиях, которые с того времени уже постоянно повторялись, самоопределение, Косово - республика"30. Служба государственной безопасности отмечала, что националистические настроения ширятся по Косову, охватывая ряды интеллектуалов, студентов и школьников. В одном из сообщений министерства внутренних дел Сербии, составленном на основании данных краевого отделения внутренних дел в 1966 г., подчеркивалось: "В средних школах средних специальных учебных заведениях, гимназиях и учительских школах молодежи легально преподают национализм. Враждебная активность растет. И таких акций в последнее время стано-

вится все больше. - организаций бойкота, физических нападений на лиц черногорской и сербской национальности, угроз и принуждений к отъезду с этой территории, открытых враждебных выступлении в общественных местах"31.

Не спокойно было в крае и в 70-е годы, хотя Конституция 1974 г. значительно расширяла права автономии в федерации и многие албанцы считают это время наиболее благоприятным для развития края32. Союзный секретарь (министр) по внутренним делам СФРЮ Ф. Херлевич сообщал, что с 1974 до начала 1981 г. органами безопасности было выявлено свыше 1 тыс.

33

партией труда" . Один из организаторов акции протеста в 1981 г. Хидает Хисе- ни вспоминал, что в 70-е годы он "включился в общее студенческое движение", которое занималось в основном пропагандой, распространением запрещенной литературы, написанием листовок. "Это был вид постоянного движения албанцев за национальное освобождение и равноправие с другими народами в той Югославии. Я поддерживал тогда связи с группами, которые действовали рамках Движения за национальное освобождение албанцев", - рассказывал он34.

В марте 1981 г. в Косове вспыхнуло восстание. Очень быстро социальный протест перерос в постоянную политическую акцию, которая длилась 10 лет, усилив напряженность внутри Сербии и обострив межреспубликанские отноше-ния. Уже через несколько дней демонстранты несли транспаранты с открыто политическими требованиями. "Косово - республика", "Мы албанцы, а не югославы", "Косово - косоварам". Агани вспоминал о том, что демонстрации готовили "много нелегальных групп". А потом, с началом митингов, появились и другие организации, которые хотели использовать ситуацию, которая сложилась после смерти Тито35, характеризовавшуюся неуверенностью в завтрашнем дне, неопределенностью. Албанцы, боясь потерять высокий уровень автономии, заявили о себе как о силе, которая готова отстаивать свои цели. Один из участников тех событий писал, что "демонстрации в какой-то степени были реакцией на тенденции усиления сербского национализма и объявленной деструктивной политики по отношению к албанцам. Мы попытались защищаться созданием республики Косово, поскольку считали, что это единственная гарантия того, что мы будем независимыми, как Македония, как Черногория"36.

Постепенно митинги стали носить антигосударственный характер - все чаще звучали требования об объединении с Албанией, с флагштоков сбрасывались югославские флаги. Сепаратистов активно поддерживала Албания, радио- и телепередачи которой принимались почти на всей территории Косова.

Демонстрации в крае сопровождались саботажем на отдельных предприятиях, распространением листовок, активизацией деятельности по превращению Косова в "этнически чистый край". Националисты использовали любые методы, вплоть до угроз физического истребления в адрес сербов и черногорцев. Албанцы оскверняли памятники культуры, православные церкви и кладбища, поджигали дома, убивали людей, насильственно занимали чужую землю, ограничивали свободу передвижения.

Следствием этого стал массовым отъезд сербских семей из края. В 1981 г. из 1451 населенного пункта в 635 не осталось ни одного серба. Чисто сербскими

37

оставались только 216 сел . Осенью 1988 г. уже 7 из 23 общин края были "этнически чистыми". На протяжении 10 лет на этой территории царил албанский террор, остановить который было трудно. К 1991 г. сербов в Косове насчитывалось менее 10%. Постоянный процесс выселения из автономного края жителей сербской и черногорской национальностей стал важнейшим индикатором кризиса.

События в Косове в разной степени активизировали некоторые националистические силы и в других частях Югославии. Помимо выступлений некоторых албанцев в Македонии, Хорватии, Боснии и Герцеговине с призывом ехать в Косово и "бороться за республику" отмечались националистические выступления в Воеводине. Немедленно последовала и реакция сербов. Активную поддержку у населения находили лозунги "Сербская нация под угрозой" и "Сербский народ разобщен".

В то время проблема Косова стала чуть ли не самой крупной общественно-политической проблемой страны. Уже тогда некоторые политические деятели напрямую связывали ее с прочностью югославского федерализма. "Косово - это проблема не только Сербии, это общеюгославская проблема, - отмечал член Президиума СФРЮ В. Бакарич. - Если в Югославии какая-то национальность не может существовать, тогда вопрос надо поставить по-другому: а может

38

ли вообще существовать Югославия?" . Руководство Югославии понимало, что предоставление Косову статуса республики в наибольшей степени угрожает ста-бильности и территориальной целостности Югославии, поэтому пыталось решить конфликт другими способами.

Обществоведы и политики по-разному объясняли причины протеста и на-ционалистических выступлений в крае в 80-е годы. Албанские авторы связывали конфликтную ситуацию в крае с дискриминацией албанцев в экономической, общественной и национальной областях, с тем, что они ощущали себя "гражданами

39

второго сорта" . Однако обратим внимание на то, что многие исследователи, включая и албанских, отмечают дискриминацию албанского населения в Косове в первые два десятилетия (1945-1965 гг.) существования "второй" Югославии, в то время как последующие годы, до смерти Тито, они оценивают как достаточно благоприятные для развития албанского народа. Албанский политический деятель, заместитель председателя Демократического Союза Косова проф. Фехми Агани полагает, что время до 1981 г. было, возможно, "самым успешным периодом в нашем послевоенном развитии, но трудности и деформации оправданно или неоправданно объяснялись давлением Сербии", поэтому все боялись, что власти пойдут на изменение Конституции. Требование "Косово-республика" было частично результатом той неуверенности, попыткой предотвратить намечавшуюся ревизию Конституции", - подчеркивал он40. Академик Р. Чося также считает, что с 1968 до 1980 г. албанцы "более или менее свободно дышали"41.

В книге "Все наши национализмы" один из хорватских политических деятелей С. Шувар корни проблемы Косова предлагал искать в рецидивах "велико- сербской политики". Однако и он ссылался главным образом на 50-60-е годы, когда, по его словам, попирались конституционные права албанского населения, искажалась история албанского народа, не приветствовалось официальное употребление албанского языка, когда служба государственной безопасности во главе с А. Ранковичем "культивировала в целом недоверие к национальным меньшинст-

42

вам", практиковала в отношении отдельных лиц физические расправы . "Времена Ранковича" упоминали многие албанцы. Чося говорил о дискриминации граж-

дан и государственном терроре, который осуществляла служба государственной безопасности43. Хорватский историк Д. Биланджич писал, что "недоверие к представителям национальных меньшинств, отстранение их с ответственных политических должностей, особенно в органах государственной безопасности, препятствие работе радио, печати, развитию языка" стали последствиями унитаристско- централистских тенденций в конце 50-х - начале 60-х годов44.

В Сербии большинство обществоведов причины албанских выступлений видели в сепаратистской идеологии албанцев в Сербии, в национализме, а позже - в исламском экстремизме45. Некоторые авторы рассматривали более глубокие причины кризиса в крае. Н. Пашич писал, что албанские демонстрации показали "исковерканные национальные отношения и ряд проблем, которые долго, десятилетиями, скрывались". Среди них он называл разрушение старых патриархальных систем ценностей, традиционного способа жизни; негативные тенденции, которые сопровождают любую быструю урбанизацию, такие как нерешенные проблемы жилья, социальная неуверенность, безработица; а также разделение общества по национальному признаку и национальная нетерпимость; политика территориальной замкнутости, проводимая местными властями; иллюзия, что проблемы Косова можно решить без албанцев46. Представители оппозиционных партий во всем винят только политический режим С. Милошевича, который навязан и албанцам, и сербам, из-за которого во всей CCP6™ не соблюдаются права человека47.

Руководство Югославии и Союза коммунистов в 80-е годы связывало решение проблемы Косова с борьбой против "антисоциалистических действий" и "антикоммунистической идеологии", прежде всего в Сербии. Сербию обвиняли в многообразных проявлениях национализма - в унитаризме, бюрократическом стремлении к централизму, в великосербском национализме, который якобы прикрывается лозунгом "Сербия и сербы находятся под угрозой"48. Информация о событиях в Косове в полном объеме долго была недоступна общественности. Согласно социологическим данным, 23% словенцев, 20% жителей Боснии и Герцеговины, 17% хорватов и македонцев вообще не знали, с какими проблемами сталкиваются народы, населяющие Косово49. Большинство исследователей все же склонялось к выводу, что причины следует искать в неблагоприятной общественно-политической атмосфере, социальных и экономических проблемах, среди которых выделялись безработица, низкий уровень жизни населения50.

Проявления крайнего национализма в крае действительно объяснялись нерешенными экономическими проблемами и сложной социально- экономической ситуацией. На общем экономическом положении края сказывались трудности экономического развития страны в целом, ставшие наиболее ощутимыми с начала 80-х годов. Автономный край Косово был самой отсталой частью Югославии, хотя потенциально он богат природными ресурсами - углем и минералами, имеет плодородную землю. Средний уровень жизни здесь оставался намного ниже не только общеюгославского, но и других слаборазвитых частей страны. Если в 1947 г. уровень развития трех слаборазвитых республик страны - Боснии и Герцеговины, Македонии и Черногории был выше Косова всего на несколько процентов, то в 1980 г. - уже в 2,5 раза51. Но если говорить о темпах экономического развития самого края, то заметны значительные успехи.

На развитие Автономного края Косово в течение всего послевоенного периода выделялись значительные средства: с 1956 г. - Сербией, с 1957 г. - фе-

дерацией, а с 1965 г. - Фондом федерации по кредитованию ускоренного развития слаборазвитых республик и автономных краев. Как пишет в исследовании

52

М. Маркович, эта помощь составляла в 80-е годы 1,5 млн. долл. ежедневно . Результаты такого финансирования наиболее отчетливо видны в цифрах в абсолютном выражении. С 1965 по 1985 г. темпы экономического роста в крае были самыми высокими в стране и составляли 6,7%. Тогда как общественный продукт Югославии возрос за 30 лет в 5,5 раз, в Косове - в 5,2 раза. Промышленное производство увеличилось в СФРЮ на 6%, а в Косове - на 7%. Но в пересчете на душу населения экономические показатели Косова значительно уступали другим частям страны. В 1980 г. уровень общественного продукта на душу населения в Косове был на 72% ниже общеюгославского. Уровень безработицы в Косове на 30% превышал средний показатель по стране. В крае более 800 тыс. человек не могли найти работу53. Одним из факторов, влиявших на такие различия в показателях, был опережающий естественный прирост населения. По темпам естественного прироста населения Косово занимало первое место и в Югославии, и в Европе. Все, что общество вкладывало в развитие Косова, поглощалось приростом населения. "Демографические инвестиции" вызывали, с одной стороны, нарекания остальных республик Югославии, а с другой стороны, недовольство самих албанцев, полагавших, что они недополучают средства, предназначенные для развития края, и потому отстают в экономическом и общественном развитии. Эффективность капиталовложений в крае была в два раза ниже, чем в целом по стране. Сумма убытков от нерентабельных предприятий составила там в 1981 г. 280 млрд. динаров, а план экономического развития в том же году был выполнен лишь на 41%. В условиях горизонтальной дезинтеграции увеличилась экономическая обособленность края - в 1983 г. товарооборот в пределах Косова составил почти 63%54.

Поиск причин обострения ситуации привел многих исследователей к необходимости обратить внимание на систему образования в крае, которая была тесно связана с албанской школьной системой. По их мнению, она способствовала "албанизации Косова" и росту националистических настроений, особенно среди молодежи. Сюда приезжали сотни учителей и профессоров из Тираны, а косовские в свою очередь проходили стажировку в Албании. Занятия велись по албанским учебникам, государственные программы игнорировались. Университет готовил албанологов в таком количестве, которое не требовалось стране. "Албанизация Косова" становилась естественным процессом, а воспитание националистических идей начиналось уже за школьной партой. В Косове существовали 904 албанские начальные и 69 средних школ. В 1970 г. в Приштине был открыт университет, в котором и на албанском, и на сербском языках обучались 37 тыс. студентов, 80% из них были албанцами55. Косово по количеству студентов даже превосходило другие республики. На 1000 человек населения край имел" студентов на 14% больше, чем в среднем по стране.

Югославский журналист Б. Богунович привел слова, сказанные в 1974 г. будущим послом США в Югославии Л. Иглбергером на одной из неформальных встреч. Тот посетовал, что югославы постоянно тратят силы на борьбу с антикоммунистической эмиграцией, не замечая, "что могила Югославии копается в При- штине". И далее пояснил: "Посмотрите, что вы как государство делаете в При- штине и в Косове вообще. Вы открыли для них один из самых больших университетов в Югославии, дали им Академию Наук и в тех высоких институтах готовите

каких-то политологов, социологов, философов, чем сами себе создаете великую армию будущих недовольных, которые не будут ни хотеть, ни уметь делать что- нибудь серьезное, которые завтра выйдут на улицы и потребуют свое государство и свою республику!"56. Албанский национализм неограниченно использовал все краевые структуры власти - милицию, суды, систему школьного и университетского образования, Академию наук, писательскую организацию - для того, чтобы национализм мог проникать во все сферы жизни, все слои населения.

Руководство Сербии использовало разные методы урегулирования ситуации в крае в 80-е годы. Введение военного положения сменялось разработкой новых программ решения "вопроса Косова", которые включали в себя или экономические меры, так как преодоление замкнутости края, изменение его экономической структуры, укрепление материальной основы самоуправления, или политические - попытку формирования единства на классовых, а не на национальных основах. Так, в соответствии с общеюгославской программой по Косову, принятой в декабре 1987 г., было решено продолжить работу по созданию условий для опережающих темпов экономического развития края, интегрирования экономики Косова в экономику СФРЮ, оказать автономному краю помощь в кадрах для работы в органах управления и правосудия, установить плановый контроль над использованием средств Фонда федерации по кредитованию ускоренного развития слаборазвитых республик и автономных краев, принять соответствующие меры по развитию культуры и образования. В Скупщине СФРЮ был образован постоянный орган для наблюдения за осуществлением этой про-

57

граммы . Неоднократно рассматривались вопросы преодоления замкнутости края, изменения структуры его экономики, укрепления материальной основы самоуправления, создания современной инфраструктуры, усиления социальных гарантий для населения со стороны государства, осуществления гарантий конституционной законности для всех жителей автономного края. Опрос общественного мнения в Югославии показал, что большинство опрошенных (20%) высказалось за меры укрепления законности в крае, 17% полагали, что надо уделить внимание улучшению организации труда, 12% в качестве меры предлагали

58

развитие демократии . В 1987 г. бы принята программа по предотвращению выселения сербов и черногорцев из края.

В конце 80-х годов ситуация в крае крайне обострилась. Когда руководство Союза коммунистов Сербии сменило руководителей Краевого комитета СК Косова, среди которых был популярный у албанцев Азем Власи, в Приштине и других городах прошли демонстрации протеста, а в феврале 1989 г. началась забастовка шахтеров, выступавших против исключения Власи из ЦК СКЮ. События в крае вызвали огромный резонанс в стране. В Любляне поддержали требования шахтеров, а в Сербии - осудили, потребовав от правительства серьезных мер. 3 марта 1989 г. Президиум СФРЮ ввел в Косове комендантский час.

Дальнейшее развитие событий связывают с именем Слободана Милошевича, избранного в 1986 г. председателем ЦК Союза коммунистов Сербии. В 1987 г. популярность этого человека стремительно возросла - его выступление в апреле в Косово-Поле, где он впервые открыто говорил о несправедливом положении Сербии в югославской федерации и пообещал сербскому народу защиту, было воспринято как национальная сербская программа. В Милошевиче сербы увидели национального лидера. В 1988 г. он организовал ряд манифестаций и так называемых "митингов истины" в Ужице, Валеве, Заечаре, Шабаце, Круше-

ваце, Кралеве, Вране, Лесковаце, Крагуеваце, Нише, Белграде, на которых собиралось от 100 до 300 тыс. человек. Воодушевленные возможностью впервые говорить о своих национальных чувствах, проблемах власти, люди скандировали имя Милошевича, несли его портреты. К концу 80-х годов он выделился из партийно-государственной олигархии и стал независимым носителем политического суверенитета, фактически "неприкосновенным политическим правителем Сербии", перестал делить власть с "остатками олигархии", создал свой штаб близких советников, "интимный круг посвященных", подчеркивали югославские ученые59. Хотя личная популярность Милошевича росла, - отмечала американская ученая С. Вудворд, - на сербское общественное мнение влияли различные политические программы, и Милошевич подвергался давлению со стороны многих антикоммунистических националистов, часть из которых открыто выступала против албанцев в Косове и выражала поддержку сербам вне Сербии"60.

Феномен Милошевича продолжает волновать западных политиков. Они пытаются разгадать причины его популярности и политической стабильности. Р. Холбрук, помощник госсекретаря США вспоминал, что "из-за успеха в распространении сербского фанатизма многие считали его экстремистским националистом: но он не был националистом, он только использовал его, чтобы добиться власти". Запад вплоть до 1995 г. считал Милошевича "самым могучим сербом в бывшей Югославии", ответственным за войну в Хорватии, Боснии и Герцеговине, развязавшим войну в надежде объединить всех сербов этого региона под общим знаменем61. Американский посол в Югославии У. Циммерман писал, что он смог понять "мистерию" этого человека. По его мнению, существует два Слободана Милошевича. Один - "упрямый, авторитарный, воинственный, со склонностью к созданию хаоса и приверженный силе, с помощью которой он создаст Великую Сербию". Другой - "общителен, любезен, кооперати- вен и всегда искал разумные решения для Югославии"62.

Пути поиска выхода из ситуации привели руководство Сербии к убеждению, что только централизация власти и упразднение ряда полномочий власти краевой сможет нормализовать ситуацию. Серьезной критике подверглись рав-ные отношения между республикой и краями. Доминирующим становилось мнение, что Конституция 1974 г. ослабила Сербию, лишила ее права на собственное государство. Поэтому в Сербии развернулась кампания за правовое, территориальное и административное единство республики, за сокращение прав автономных краев. Скупщина Сербии в марте 1989 г. приняла поправки к Конституции Сербии. В Косове изменения основного закона, которые лишали его права вето по поводу конституционных изменении в Сербии, были встречены "в штыки". Эти изменения были официально узаконены принятием новой Конституции Сербии в сентябре 1990 г. Генеральный секретарь ООН Б. Бутрос-Гали отмечал в своей записке: "По словам правительства, реформа была необходима в связи с тем, что Сербия была серьезно парализована широкой независимостью, которой обладали края. Многие законодательные и судебные функции краевых органов были переданы в Республику". Автономные края сохранили полномочия в от-ношении краевого бюджета, вопросов культуры, образования, здравоохранения, использования языков и других вопросов. В ответ на эти изменения, по словам Бутроса-Гали, "большое количество государственных служащих из числа албанцев в Косове подали в отставку, а другие были уволены и заменены лицами из других частей Сербии. Как утверждают, таким образом до 100 тыс. человек были

сняты со своих должностей в государственных и краевых административных ор-

63

ганах, школах и государственных предприятиях" .

Изменения в статусе Косова вызвала в крае демонстрации и стычки с полицией. В январь 1990 г. в демонстрациях уже участвовали около 40 тыс. албанцев. С этого времени выступления албанцев стали приобретать массовый характер. Введенные в край военные подразделения и полиция силой пытались удержать порядок в ряде городов. Были жертвы и со стороны демонстрантов, и со стороны полиции. А в Белграде тысячи студентов скандировали: "Не отдадим Косово!" Словения была возмущена поведением Белграда и отозвала из Косова своих полицейских, которых встретили в республике, как героев. Это было время, когда распад федерации был очевидным, когда республики Хорватия и Словения встали на путь отделения, подкрепляя свои шаги юридическими актами - решениями республиканского парламента, принятием декларации, волеизъявлением граждан на референдуме. По их стопам пошло и Косово. 2 июля 1990 г., в тот же день, когда Словения приняла "Декларацию о полном суверенитете государства Республики Словении", албанские делегаты Скупщины Косова проголосовали за "Конституционную декларацию", которая провозглашала Косово республикой. В ответ Скупщина Сербии распустила Скупщину Косова, обосновывая это решение царящими в крае беззаконием и нарушением порядка. Тогда 7 сентября делегаты распущенной Скупщины в обстановке полной секретности приняли новую Конституцию края, провозгласившую Косово республикой, граждане которой должны сами решать свою судьбу. Этот акт был расценен в Сербии как антиконституционный и подрывающий ее территориальную целостность.

Однако все меры по политической и экономической стабилизации положения в крае оказались неэффективными. Конфликт перерос республиканские границы и стал острейшей проблемой всей страны, которую в течение 10 лет не удавалось решить ни с помощью вооруженных сил, ни путем принятия соответствующих партийных резолюции и постановлении, ни ограничением автономии.