ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ И ВНЕШНИЙ МИР
значение имеет характер политической системы государства.
Например, тотали-тарный режим, с одной стороны, видит внешний мир как приложение своих идеологических (наиболее адекватных, с его точки зрения) доктрин, которые онu /-Ч и
и пытается навязать ему силой. С другой — ему нужна международная напряженность, чтобы ситуацией «враждебного окружения», «осажденного лагеря» оправдывать «железную дисциплину», подчинить воле партии или вождя личные интересы. Все это обеспечивается государственной машиной, ограничением прав и свобод, всеобщим контролем над умами и поступками людей. И если внешняя напряженность спадает, то тоталитарные государства принимают пожарные меры для ее нагнетания. Так, в середине 70-х годов режим Л. Брежнева, напуганный перспективами ограниченного открытия советского общества в случае реализации принятого в Хельсинки Заключительного акта, начал развертывание ракет средней дальности «СС-20», нацеленных на Западную Европу, сорвав начавшуюся ранее разрядку международной напряженности.
Тоталитарные системы, не терпящие социально-политической конкуренции как внутри страны, так и за ее пределами, объективно стремятся к унификации внешнего мира по своему образу и подобию, к установлению мирового господства («лишь преобладание социализма в планетарном масштабе полностью сделает человечество безопасным и счастливым») или, как минимум, к созданию своей империи. СССР, даже официально исповедуя доктрину мирного сосуществования, тем не менее, вел дело к «победе социализма во всем мире». Когда же это «победное шествие» испытывало заминку или возникала угроза движения вспять, Москва без колебаний применяла насилие «для достижения своих целей на международной арене» (Финляндия — 1940 г., Венгрия — 1956 г., Польша — 1956 г., Чехословакия — 1968 г, Афганистан —1979 г.).
Точно так же вела себя фашистская Германия.В свою очередь авторитаризм, концентрирующий власть в руках одного человека или структуры, не признающей принципа разделения властей, снижающий роль представительных институтов, оппозиции, партий, ассоциаций, видит, как правило, во внешнем мире и внешней политике средство укрепления авторитета конкретной личности, данной группы, органа власти. Поэтому поведение авторитарного лидера на международной арене мало предсказуемо, ему свойственны стремление бросать вызов окружающему миру, авантюрные акции, цель которых убедить подданных в собственной международной значимости. И если этой цели лучше служит война, то подобный режим без особых колебаний развязывает ее. (Так было в 1982 г., когда Аргентина захватила Фолклендские острова, ряд арабских государств до сих пор не признает Израиль, Ирак развязал агрессию против Кувейта в 1990 г. и т.д.).
Несомненно, военная авантюра в Чечне потребовалась российскому ис-теблишменту, склонному к авторитаризму, чтобы прикрыть неудачи в экономи-ческой модернизации страны. А югославский президент С. Милошевич просто спровоцировал натовские бомбардировки своей страны, чтобы удержаться у власти. Гибли люди, разрушалась инфраструктура, обеспечивающая жизнеспособность общества, зато народ сплотился вокруг своего «любимого» вождя.
В противоположность этому демократический (либерально-демократический, начавшийся утверждаться в странах Запада после первой мировой войны, но особенно после второй) режим базируется (в идеале, конечно) на легитимном волеизъявлении народа, представительных органах управления, со-
блюдении неотъемлемых прав свободы личности, данных ему от рождения, уважении права меньшинства, превращающего легальную оппозицию в непреложный элемент системы. Решая конфликты, возникающие в обществе, мирным путем, на основе права, существующих законов, установлений, традиций, институтов, демократический режим имеет тенденцию рассматривать и внешний мир как сферу неизбежных компромиссов (стыковки национальных интересов десятков государств, равноправного их взаимодействия, неизбежности (в общих интересах) их взаимной сдержанности и приспособления друг к другу в соответствии с принципом «живи и жить давай другим».