КРИЗИС "ПАРТНЕРСТВА"
"Прагматичное партнерство" - так охарактеризовал в тот период российско-американские отношения министр обороны США У.
Перри. Министр отметил, что США хотели бы продолжать сотрудничать с Россией в международной области, сохранять мирные отношения, несмотря на то, что некоторые изменения, происходящие в России, США расценивали как негативные. У. Перри заявил о том, что программы, осуществлявшиеся совместно с Россией, имеют большое значение для безопасности Соединенных Штатов. Совместная деятельность в области ядерного разоружения и помощь России в демонтаже ее ядерных вооружений были охарактеризованы как представлявшие большую ценность вне зависимости от того, что происходило в России25.Благожелательность официальных заявлений не могла компенсировать растущее беспокойство со стороны России в связи с курсом на создание евроат- лантического альянса, в основе которого было расширенное НАТО. Российские политологи охарактеризовали двусторонние отношения как "кризис партнерства", "паузу" в российско-американских отношениях. С.В. Кортунов писал о том, что существовала уникальная возможность начать отношения с чистого листа, освободиться от бремени "холодной войны". Однако, по его мнению, ожидания России от партнерства с Западом оказались завышенными, обернулись несбывшимися надеждами и разочарованиями, хотя "Россию нельзя было упрекнуть в
том, что в своем стремлении к такому партнерству, она была неискренна или же
26
применяла какие-то двойные стандарты" .
Упрек российских политологов относился не только к США, но и к политической элите России, которая, как отмечали ученые, не представила четко сформулированной внешнеполитической доктрины страны в новых международных условиях, "не довела до сведения американских партнеров те разумно обоснованные географические и сущностные контуры ее интересов, твердо отстаивать которые она будет, даже рискуя достигнутым в постконфронтационные годы уровнем сотрудничества".
Как и их американские коллеги, российские эксперты говорили о необходимости пересмотра внешнеполитической стратегии страны и отношений с Соединенными Штатами, проведения более гибкой линии, не отказываясь от идеи партнерства целиком, применять его в конкретных27
условиях, сделать партнерство не абстрактным, а предметным .
Прагматически мыслящие, центристские силы в США и России пытались найти путь к спасению партнерства, придать ему новый импульс, сохранить положительный потенциал, избежать нарастания конфронтации. Новый всплеск дискуссий в США по вопросам российско-американских отношений, а также критики в адрес России произошел в начале 1996 г. после назначения на пост министра иностранных дел Е.М. Примакова. Мнения и прогнозы относительно последствий указанного назначения были различными. Большинство политологов умеренной ориентации высказали несогласие с утверждениями тех, кто заявил, что назначение нового министра иностранных дел было свидетельством
усиления "жесткости" позиции России, а независимость и национальная ориентация российской внешней политики означали возврат к "имперской", антизападной политике. Сторонники более трезвой оценки событий в России признавали, что Россия имеет право на защиту и обеспечение своих государственных интересов, и отмечали, что позиция США во многом способствовала тому, что в отношениях с Россией наметились расхождения. Умеренные критики администрации Клинтона указывали на противоречия в позициях американских политиков и экспертов. В частности, несмотря на то, что за Россией формально признавался статус "великой державы", отношения с ней часто строились на дискриминационной основе, игнорировались или ущемлялись ее законные геополитические и региональные интересы. Отмечалось, что во время войны в Персидском заливе Россия поддержала действия коалиционных сил Запада, однако в результате Россию начали вытеснять из ближневосточного региона, лишая ее возможности дипломатической деятельности, мешая ей вести торговлю оружием, в то время как США продолжали наращивать объем своей торговли оружием.
Многие аналитики обращали внимание на одно из основных противоречий западной политики - стремление лишить Россию ее традиционных сфер влияния, связывая ее новыми договорами.
Запад и США практически продолжали политику нового передела мира без участия России. Результатом такой политики Запада стал поворот к более самостоятельной, независимой от Запада, национально ориентированной политике России. Это сразу же породило необоснованные страхи относительно роста "имперских" притязаний России, возврата к прошлому.Сторонники реалистического, сбалансированного подхода к отношениям с Россией при планировании российской политики предложили учитывать следующие факторы:
признать за Россией право на статус мировой державы и соответствующую этому статусу политику. Россия остается серьезной державой, имеющей собственные национальные интересы, и во многих аспектах эти интересы будут расходиться с целями США;
не преувеличивать "угрозу", исходящую от сильной России. Она связана многими соглашениями и членством в международных организациях, что поставит ее действия под контроль мирового сообщества. Кроме того, экономическая слабость страны и финансовая зависимость от стран Запада не позволят России занять антизападную позицию;
оказывать поддержку только в том случае, если Россия выполняет условия подписанных соглашений, в первую очередь в военной области, соблюдает обязательства перед организациями, членом которых она является, неуклонно идет по пути проведения реформ;
признать тот факт, что возможности Запада в оказании влияния на ход событий в России ограничены как в политической, так и в экономической областях. Россия должна сама выбрать свой путь. Западу следует отказаться от давления относительно темпов и направленности реформ.
Сторонники жесткого подхода к России в свою очередь сделали далеко идущие выводы из политических событий конца 1995 - начала 1996 гг. Назначение нового министра иностранных дел, по мнению консервативных аналитиков, означало завершение поворота к более жесткой внешней политике России, начавшегося еще в конце 1993 г. Отмечалось, что внешнеполитическая риторика российского руководства все более отражала склонность оценивать междуна-
родные отношения с позиций соперничества между Востоком и Западом; в политике России вновь доминировали великодержавные интересы.
По мнению известного специалиста неоконсервативного направления Ч.
Крутхаммера, надежды на быстрое превращение России в дружественное государство с рыночной экономикой, чьи основные усилия будут направлены на решение внутренних проблем, не оправдались. Происходит обратное: у власти укрепляются сторонники жесткой политики установления гегемонии России на постсоветском пространстве. Ч. Крутхаммер высказал мнение, что США должны отказаться от предоставления финансовой помощи России, так как она фактически будет способствовать поддержанию новых амбиций страны28.Аналогичную точку зрения высказал З. Бжезинский. Он заявил, что окон-чилась эра романтизма в отношениях между Россией и США, растаяли надежды на то, что выделяемые финансовые средства будут эффективно использоваться для развития рыночной экономики. Главную задачу, стоящую перед американским руководством, он видел в быстром создании более широкого Атлантического альянса, предоставив России возможности сотрудничества с ним, в том случае, если ее действия будут соответствовать нормам "цивилизованного" поведения и если она захочет сотрудничать с НАТО. Упрекая администрацию Клинтона в неоправданной нерешительности, он заявлял: "Представьте, что произошло бы, если бы президент Трумэн прислушивался к возражениям Москвы против осуществления "плана Маршалла" точно так же, как президент Клин-
29
тон воспринимает возражения Москвы против расширения НАТО?" .
Важность включения восточноевропейских стран в западное сообщество определялась сторонниками жесткой политики в отношении России как самая главная задача, стоящая перед странами Запада. Некоторые политологи прямо заявляли, что если США не удастся выполнить эту задачу, резонно будет задать вопрос: "Кто упустил эту возможность?", а отнюдь не вопрос, которым пугают сторонники оказания поддержки России: "Кто потерял Россию?" В частности, конгрессмен Дж. Соломон (штат Нью-Йорк) на заседании палаты представителей 24 января 1996 г. выступил с конкретными предложениями по российской политике:
прекратить экономическую помощь России, прежде всего ее правительству;
заверить восточноевропейские страны в том, что их вступление в НАТО будет решено в самом ближайшем будущем.
Задача США - предотвратить "финляндизацию" стран - членов бывшего Варшавского Договора, отодвинуть восточную европейскую границу как можно дальше;выработать адекватную политику для того, чтобы противостоять политике России в "ближнем" зарубежье, в первую очередь распространению российских военных баз на их территории; предотвратить аннексию стран Балтии; покончить с незаконной оккупацией Молдовы. Противостоять российской дипломатии в Иране, Ираке, Сирии, Ливии, а также на Кубе;
отказаться от безоговорочного продолжения политики сокращения и контроля над вооружениями. Нарушения Россией договоров по биологическому оружию, обычным вооружениям, СТАРТ-1 освобождают США от обязательств по их выполнению. Выступить с предложением о выходе США из Договора по ПРО, пересмотреть положения договора СТАРТ-230.
Обосновывая отход от проведения активной российской политики со стороны США, ориентацию на восточноевропейские страны, страны Балтии, где демократические преобразования имеют более устойчивую и близкую к запад-
ной форму и направленность, известный политолог Ч. Гати указал на парадокс в развитии современной России: страна не может идти по пути прогресса без осуществления реформ, однако эти преобразования настолько тяжелы для общества, что их успешное проведение становится возможным только при наличии твердой и далеко недемократической власти. По мнению Ч. Гати, в России на-блюдалось отступление демократии: радикалы уступили минималистам, либерализм сменился эгалитаризмом, требование свободы уступило место требованиям навести порядок; складывалось полуавторитарное государство с чертами царской России и демократии по образцу стран "третьего мира"31.
Несмотря на различия во взглядах умеренных и жестких политиков и ученых, обе стороны понимали, что в будущем политика по отношению к России потребует кардинального пересмотра. Сторонники обоих подходов признали, что назначение Е.М. Примакова ознаменовало собой конец трех "великих иллюзий": прежних иллюзий президента Ельцина и министра иностранных дел Козырева, что России как великой державе будет позволено интегрироваться в мировую экономику без каких-либо возражений; конец американской иллюзии, согласно которой Россия позволит без какой-либо компенсации разоружить себя и отказаться от своего статуса в мировой политике; конец европейской иллюзии о том, что расширение НАТО можно будет урегулировать как временное разногласие между друзьями.