ЭТАПЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ В 1990-Х ГОДАХ
На первом этапе после развала СССР ряд внешнеполитических деятелей России (в том числе, министр иностранных дел Козырев) считали, что основная опасность состоит в экономической и политической изоляции, и Россия может преодолеть ее только посредством экономической и дипломатической интеграции в международную систему, находящуюся под влиянием Запада.
В 1992 году Козырев полагал, что Россия может получить статус сверхдержавы только посредством сотрудничества с Западом и с его помощью.Подобная политика, однако, вскоре подверглась критике со стороны тех, кто считал, что Россия может полагаться лишь на себя в вопросах собственной безопасности и достижении должного места в международном сообществе. Данная группа доказывала, что российская политика в области безопасности должна ориентироваться на защиту российских жизненных интересов (особенно в «ближнем зарубежье»), а не на интеграцию в контролируемую Западом международную систему. В обмен на поддержку военных во время событий октября 1993 года Ельцин сделал ряд уступок данному направлению (включая принятие политики в области безопасности, базирующейся на «российских жизненных интересах»), что можно считать началом второго этапа в развитии российской внешней политики. Обычно этот этап связывают с деятельностью Е.М. Примакова на посту министра иностранных дел. Рассматривая этот этап необходимо отметить существование субъективных причин перехода к нему (например, давление ВПК). Однако следует помнить, что существовал и ряд вполне объективных предпосылок для смены внешнеполитической ориентации. Даже российские либералы все больше разочаровывались тем, что они считали достаточно жалкой наградой за российское партнерство с Западом.
Русский патриотизм вновь проявился как политическая сила. Общее желание восстановить российское влияние на территории бывшего Советского Союза говорило само за себя. В результате всего этого представители российских властных структур (как в МИДе, так и в окружении президента) пришли к мнению, что если статус великой державы не может быть достигнут через партнерство с Западом, Россия должна проводить новую политику. Основными «столпами» этой политики были наращивание влияния в «ближнем зарубежье»,поиск новых союзников в Азии и на Ближнем Востоке и возвращение к традиционному принципу «сфер интересов».
Следует отметить, однако, что, несмотря на все разговоры о российском вмешательстве во внутренние дела соседей, вовлечение России в эти проблемы не было односторонним актом. Многие государства бывшего Советского Союза на Кавказе и в Средней Азии имеют серьезные трудности в установлении собственного суверенитета, и сами обращаются к России за поддержкой. Это находит отражение в ряде соглашений о размещении российских войск на территориях ряда стран «ближнего зарубежья» и в растущем интересе среди государств СНГ в новых формах политического, экономического и даже военного сотрудничества.
В российскую политику «сфер интересов» входили следующие положения:
Создание баз. В ноябре 1994 года Дума ратифицировала несколько договоров о базировании российских войск на территории республик бывшего СССР. Одно из соглашений касалось статуса российских воинских частей, вре-менно находящихся в Белоруссии. Другое — совместного снабжения российских и узбекских вооруженных сил. Третье — об использовании российских военных сооружений в Казахстане.
Гибкая трактовка уже достигнутых соглашений. В ноябре 1994 года заместитель министра обороны России Г. Кондратьев подверг сомнению выполнение соглашения с Молдавией о выводе войск. В это время Молдавия настаивала на выводе войск в трехлетний срок. Кондратьев заявил, что настаивать на соблюдении сроков — абсурд, и российские офицеры должны просто забыть о соглашении о выводе войск и продолжать выполнять задачи, возложенные на них российским государством .
Совместная безопасность.
Были приняты планы по формированию системы коллективной безопасности СНГ и совместного «военно-стратегического пространства», совместной обороны границ, совместных операций по поддержанию мира, формирование сил быстрого развертывания СНГ, сотрудничество в производстве вооружений.Начало объединительных переговоров с Белоруссией. Были начаты переговоры о создании таможенного союза.
Несомненное первенство России в СНГ.
Традиционно считается, что с 1993 года в российской внешней политике возобладала парадигма политического реализма. Представляется, что это не совсем так. Согласно реализму, государство является рациональным и монолит-ным действующим лицом в международных отношениях. Принимая во внимание, что российское государство вряд ли можно назвать монолитным, существование широкого спектра мнений даже по такому базовому понятию как «национальный интерес», и частое противоречие многих политических решений с логикой, вряд ли можно согласиться с теми, кто утверждает, что реализм возобладал в российской внешней политике.
На системном уровне упадок России и потеря ею традиционного места в мировой системе оставляют ей два пути: противостояние сильнейшим членам системы или же вступление с ними в союзнические отношения. Вариант противостояния и создания противовесов возможному гегемону является достаточно трудно реализуемым. Для этого нужны определенные силовые возможности и достаточное количество государств со схожими интересами и готовностью вступать в союзнические отношения для их защиты. Слабые же государства, дейст-
вуя согласно логике реализма, чаще вступают в союзнические отношения с сильнейшей державой, чем создают ей противовес. Поэтому в рамках парадигмы реализма для России как именно такого слабого государства логичным было бы временное отступление от конфронтационной политики времен холодной войны. Этому же способствует нынешняя зависимость России от ведущих мировых держав в вопросах материальной помощи и поддержания хотя бы статуса великой державы.
Реальная же российская внешняя политика во многом противоречит ожиданиям, вытекающим из меняющегося глобального соотношения сил. Представляется, что внешняя политика России определяется, прежде всего, внутриполитической борьбой (о причинах чего уже говорилось выше).Пиком же проявления слабости российской внешней политики вполне можно считать период, связанный с деятельностью И. Иванова на посту министра иностранных дел. При этом следует оговориться, что все неудачи последнего времени вовсе не произошли по вине министра иностранных дел. Просто по-следствия всех тех негативные тенденций, о которых говорилось выше, перешли из количественного измерения в качественное.
Первой большой неудачей Игоря Иванова на посту министра иностранных дел стал доклад о достижениях МИДа в 1998 году. В качестве одного из главных итогов дипломатического года Иванов назвал то, что России удалось избежать «фронтальной конфронтации» с США. По словам Иванова «Одним из достижений российской внешней политики стало проведение многосторонних консультаций». Большинство из этих считающихся достижением консультаций не дали результатов.
Несмотря на протесты российского МИДа против бомбардировок Ирака, операция «Лиса в пустыне» все же началась. Российские послы в Великобритании и США были отозваны для консультаций. Эта мера не оказала никакого воздействия на позицию США и Великобритании. Через некоторое время послы вернулись. В итоге бомбардировкам помешать не удалось, а отношения с западными странами испортились. Схожая история повторилась и в отношении Югославии.
Не удается успешно проводить в жизнь положения российской внешней политики, связанные с укреплением связей со странами СНГ. Узбекистан, Азербайджан и Грузия уже заявили о своем выходе из военного договора СНГ и начинают договариваться со странами НАТО о создании на своей территории натовских военных баз.
Даже единственная внешнеполитическая удача — некоторое укрепление связей с Украиной — является результатом не государственного внешнеполитического планирования, а межпартийных сговоров.
3 марта 1999 года украинский парламент проголосовал за вступление в межпарламентскую ассамблею СНГ. МПА включает 10 из бывших советских республик. До 3 марта украинские представители посещали заседания ассамблеи как наблюдатели. Одной из задач МПА является гармонизация законодательства бывших советских республик. В принципе, это является логичным шагом по пути к реинтеграции. При президентах Кравчуке и Кучме Украина традиционно ограничивала свое участие в СНГ. Нынешнее вступление в МПА стало возможным только благодаря нажиму украинских коммунистов и части независимых парламентариев. Украинские коммунисты, которые контролируют почти половину мест в парламенте и почти все ключевые комитеты возражают против про-западной позиции правительства. Александр Ткаченко, руководитель левой Крестьянской партии, во время своеговизита в Москву убедил российских коммунистов отказаться от оппозиции российско-украинскому договору 1997 года, в котором Россия признала украинские государственные границы.
Следует отметить и то, что нынешняя ситуация заметно отличается от поло-жения дел в начале 1990-х годов. Даже западные страны становятся все больше озабоченными внутренней ситуацией в России. В своей первой после окончания процесса об импичменте внешнеполитической речи президент Клинтон назвал Россию наибольшей внешнеполитической проблемой для Соединенных Штатов.
Основная проблема заключается в том, что Запад исчерпал большинство из традиционных инструментов для управления такими кризисами. Обвал рубля в августе 1998 года мог быть спрогнозирован, но не был. Президент Ельцин и радикальные реформаторы были дискредитированы. Президент впал в практически полную бездеятельность. Дальнейшая приватизация и финансовые реформы остановились. Премьер-министр Примаков не создал стимулов к дальнейшему развитию страны, предпочев консервацию существующих социально- экономических отношений и баланса между различными группировками правящей элиты. Однако такой подход совпадает с мнением большинства россиян, ищущих стабильности и предсказуемости.
Примаков не сделал ничего для снижения бюджетного дефицита. Вся банковская система превратилась в фикцию. Большинство банков держатся на плаву только за счет того, что принадлежат людям, близким к правительству. Большая часть торговли осуществляется за счет бартерных сделок.Конечно, до распада России достаточно далеко. Скорее возможна ситуация, когда она не будет не объединена, не разъединена. Никто не будет обладать контролем над территорией всей страны. Организованная преступность, банкиры, местные вооруженные формирования будет доминирующей силой на территории этой страны.
Россия уже сталкивалась с подобной угрозой в начале 1990-х годов. В этот раз ситуация осложняется отсутствием внешней помощи. МВФ согласился предоставить России 20 млрд. долл. для поддержки рубля в августе 1998 года. В итоге большинство этих денег осело на счетах в Швейцарии, на Кипре и островах в Южном Тихом океане. В условиях отсутствия реальных реформ, предоставление дальнейших кредитов является достаточно проблематичным. Дополнительную неста-бильность создают и грядущие выборы. Внешняя же политика нынешнего российского государства становится все больше похожа на дорогу в никуда. У людей, отвечающих на государственном уровне за выработку внешней политики, место «великих замыслов» занимают тактические идеи, пусть даже и неплохие (к примеру, торг вокруг расширения НАТО или политика на Ближнем Востоке).
Ситуация осложняется и отсутствием действительно альтернативных внешнеполитических концепций. 4 июня 1996 года А. Подберезкин, бывший тогда советником Зюганова предложил основные направления российской внешней политики. Согласно Подберезкину, Россия должна выполнять только те договоры по контролю над вооружениями, которые укрепляют безопасность самой России (и модифицировать те договоры, которые этого не делают), уступки в военной области должны делаться только в обмен на практические ответные шаги, экспорт российских вооружений должен зависеть от поведения стран- реципиентов на международной арене. Все эти положения вполне могли быть написаны тогдашним министром иностранных дел Примаковым. Таким образом,
основа для выработки внешней политики, как окружением Ельцина, так и оппозиционными коммунистическими силами, была одной и той же. Если отвлечься от предвыборной риторики реальных различий между двумя лагерями по внешнеполитическим вопросам не так уж и много.
Подводя итог рассмотрению основных этапов российской внешней политики в 1990-х годах, можно отметить, что с каждым этапом упадок внешнеполитической роли российского государства становится все более заметным. Общая тенденция, четко проявившаяся в 1990-х годах — постепенная потеря страной своего международного статуса, замена четких действий и внешнеполитических инициатив хаотичным процессом реагирования на внешние вызовы, непоследовательная смена парадигм, отражающая не столько национальные интересы страны, сколько внутриполитические проблемы.