ГЛАВА 5 ХРОНОЛОГИЯ КИММЕРИЙСКИХ ПАМЯТНИКОВ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ

До настоящего времени наиболее распространенными критериями датирования предскифских погребений степной зоны юга Восточной Европы остаются поза и ориентировка погребенных. Исследователи ссылаются на А.И.

принадлежности конской узды. Комплексы, где стремечковидные удила сочетались с трехдырчатыми псалиями, были отнесены к более ранней черногоровской группе, а комплексы, имевшие трехпетельчатые псалии в сочетании с двукольчатыми удилами, - к более поздней новочеркасской [Тереножкин 1976, с. 198]. Однако новые данные показывают более сложную картину, когда двукольчатые удила на юге Восточной Европы появляются уже в IX в. до н.э., а стремечковидные удила существуют на протяжении всего предскифского периода [Махортых 1987, с. 163-166; 1992, с. 23-30]. Не менее существенным является и тот факт, что погребения с уздой, в целом, составляют незначительный процент от общего количества памятников и, следовательно, не могут иметь определяющего значения для датировки основного массива киммерийских захоронений. В настоящее время значительный рост источников настоятельно требует внесения корректив и уточнений в построение хронологии предскифского периода, и в первую очередь, поиска других хроноиндикаторов, к примеру, керамики и иных предметов материальной культуры. Начало пересмотра хронологии киммерийских памятников было уже положено работами автора [Махортых 1987, с. 163-166; 1992, с. 23-31; 1999], а также Г. Коссака, И.Н. Медведской, В.Р. Эрлиха, С.Л. Дударева, и некоторых других исследователей [Kossack 1980, s. 109-143; Медведская 1992, с.

Наиболее продуктивным, на мой взгляд, является построение их хронологии на основе сопоставления инвентаря киммерийских захоронений с материалами соседних культур, таких как сахарна-солончены в Молдове, чернолесская в лесостепных районах Поднепровья и Поднестровья, кизил- кобинская в Крыму, а также на основании сравнительного анализа предскифских материалов с предшествующими им материалами эпохи поздней бронзы и последующими скифскими. Для решения этих задач необходимо указать, какие хронологические схемы, предложенные для различных культурных групп поздней бронзы - раннего железного века юга Восточной Европы мною используются.

Так, возраст белозерской культуры определяется в пределах XII - начала IX вв. до н.э. [Otroshchenko 2003, s. 364]. Памятники эпохи поздней бронзы Крыма, также относящиеся к белозерской культуре (поселение Тау-Кипчак, могильники Новокленовский, Суукчхан и Донской) синхронизируются с материалами Северного Причерноморья и датируются около второй половины XI - X вв. до н.э. [Колотухин 2003, с. 56, 57].

При рассмотрении культуры сахарна-солончены я использую даты, предложенные Г.И. Смирновой - конец X - первая половина VIII вв. до н.э. [Смирнова 1985, с. 39-40]. Близкой датировки придерживается и М.Т. Кашуба [Кашуба 2000, с. 340-346]. Наиболее ранние памятники этой культуры включают материалы типа Цахнауцы, кроме эпонимного памятника, представленные также частью материалов поселения Солончень-Хлиная. Судя

по тексту книги М.Т. Кашубы, ранний этап можно датировать концом X - первой половиной IX вв. до н.э. [Кашуба 2000, с. 341-345]. Средний этап представлен нижним горизонтом Алчедара Ш, частью материалов Глинжень П и др. Его можно датировать второй половиной IX - первой половиной VIII вв. до н.э., как и основную часть материалов Глинжень П [Гольцева, Кашуба 1995, с. 30]. Наиболее поздние памятники (часть материалов Глинжень П, второй горизонт Алчедара Ш и др.), которые датируются серединой - второй половиной VIII в.

Возраст памятников шолданештского типа или группы в Днестро- Прутском междуречье, родственных культуре Басарабь, принят по В.Л. Лапушняну - середина VIII - середина VI вв. до н.э. [Лапушнян 1979, с. 23]. Этих же датировок придерживается А.И. Мелюкова, при этом поселение и могильник у с. Шолданешты, по ее мнению, принадлежит к первому периоду развития культурного комплекса Басарабь (конец VIII - VII вв. до н.э.), тогда как могильник у с. Селиште - ко второму периоду (VII - VI вв. до н.э.) [Мелюкова 1989, с. 18, 20].

Чернолесская культура рассматривается по В.А. Ильинской и А.И. Тереножкину, которые выделили две ступени: раннюю (1050 - 900 гг. до н.э.) и позднюю (900 - 750 гг. до н.э.) [Ильинская, Тереножкин 1986, с. 30]. По времени к чернолесской культуре примыкают и памятники жаботинского типа, относящиеся к концу предскифского периода лесостепного Правобережья. В хронологических границах жаботинский этап соответствует 750 - 650 гг. до н.э. [Ильинская, Тереножкин 1986, с. 34].

Следует также отметить ряд публикаций М.Н. Дараган, и в частности защищенную ей в 2006 г. кандидатскую диссертацию «Жаботинский этап раннего железного века Днепровской Правобережной лесостепи». По материалам Жаботинского поселения, исследовательница выделяет три хронологических горизонта. Первый из них датируется первой половиной VIII в. до н.э., второй - серединой-финалом VIII вв. до н.э., третий - первой половиной-серединой VII вв. до н.э. [Дараган 2004, с. 212-215; 2006, с. 17-18].

Позднечернолесские памятники Днестра и, в частности Григоровское городище, вслед за Г.И. Смирновой, я датирую второй половиной VIII в. до н.э [Смирнова 1983, с. 68]. На ряде позднечернолесских памятников Среднего Поднестровья (Днестровка, Григоровка и др.) имеется керамика культуры Басарабь. В пользу сосуществования басараби-шолданештских памятников с позднечернолесскими свидетельствует наличие на посуде позднего Чернолесья типичного для культуры Басарабь орнамента в виде густой клетчатой штриховки, который получает широкое развитие в лесостепи на жаботинском этапе.

Для определения заключительного этапа существования киммерийской культуры важное значение имеет датировка древнейших скифских комплексов. Так, в самом начале VII в. до н.э. некоторые поселения Северного Кавказа и лесостепного Днепровского Правобережья, например Сержень- Юртовское и Рудковецкое, были разрушены передовыми отрядами вторгшихся скифов, о чем свидетельствуют выявленные там массивные наконечники стрел с асимметрично удлиненной подромбической головкой и короткой втулкой. В настоящее время на юге Восточной Европы выделяется пласт архаических скифских захоронений, которые датируются в пределах начала - первой четверти VII в. до н.э. (хут. Алексеевский, Медвин П, к.2 и др.) [Махортых 1991, с. 74; Скорый 2003, с. 39]. В связи с этим, можно говорить о наступлении скифской эпохи в Северном Причерноморье в начале VII в. до н.э.

Предлагая датировать 1 этап раннескифской культуры (РСК) 750-700 гг. до н.э. И.Н. Медведская исходит из предложенной Г. Коссаком [Kossack 1980, 109-143. ] хронологической позиции новочеркасской ступени (Х - VIII вв. до н.э.) [Медведская 1992, с. 86]. Я, как и ряд других авторов, также высказывался за удревнение нижней хронологической позиции новочеркасских памятников [Махортых 1987, с. 163-166] придерживаясь, однако, при этом иных аргументов, нежели Г. Коссак, опирающийся в целом на широкие и в ряде случаев неточные параллели. Так, Г. Коссак датирует п.38 Зандакского могильника не позднее X - IX вв. до н.э., считая, что найденные в нем бронзовый кинжал и корчага близки находкам из п. 5 Высокой Могилы . Замечу, однако, что эти аналогии не являются точными, поскольку кинжалы различаются между собой формой лезвия и пропорциями, а корчаги имеют различную орнаментацию, оформление венчика и дна. Более того, как было отмечено А.И. Тереножкиным, п.5 Высокой Могилы относится к середине VIII в. до н.э. и является наиболее поздним среди черногоровских памятников юга Восточной Европы. Следовательно, эти предметы нельзя использовать для удревнения п.38 Зандакского могильника.

Как известно, Г. Коссак указавший аналогии носачевским бляхам от конского убора на настенных росписях времени Тиглатпаласара Ш из Тил - Барсиба, отодвинул нижнюю хронологическую границу новочеркасских памятников до середины VIII в. до н.э. [Kossack 1987, s. 107-127], что представляется мне также необоснованным. К сожалению, без внимания этого уважаемого исследователя остался тот факт, что Ф. Тюро-Данжен, опубликовавший росписи с изображениями интересующих нас блях, лишь предположительно отнес их ко времени Тиглатпаласара Ш. Специальный анализ изображения колесниц и связанного с ними уздечного снаряжения на фресках из Тил-Барсиба был предпринят Т. Мадхлумом [Madhloom 1970, р. 2326]. В результате исследователь пришел к выводу, что изображения на так называемых ранних и поздних фресках из ассирийского дворца в Тил-Барсибе датируются VII в. до н.э. и не могут относиться ко времени ранее, чем годы правления Синнахериба. Важны и наблюдения Р. Маллована который обратил внимание на то, что многие детали фресок из Тил-Барсиба имеют хорошие параллели во времена Саргона и последующее время [Mallowan 1937, p.

Что касается 1 этапа РСК, по И.Н. Медведской, то здесь также имеется ряд противоречивых моментов. По ее мнению, существование 1 этапа РСК в последней трети VIII в. до н.э. подтверждается фактом проникновения в это время на Древний Восток киммерийцев (?) и эту культуру в первую очередь следует называть киммерийской (?) [Медведская 1992, с. 86-104]. Таким образом, создается терминологическая путаница, которая не способствует решению проблемы. И.Н. Медведская считает, что 1 этап РСК является переходным между новочеркасским периодом и культурой келермесского времени, будучи скифским прежде всего по художественному стилю. Вместе с тем она включает в этот этап такие памятники, как Рыжановка 2, Константиновка 375 и др., где отсутствуют какие-либо следы скифского влияния, в том числе и скифский звериный стиль. Замечу, что четких хронологических границ между этапами I и II РСК в настоящее время не существует, поэтому разделить комплексы конца VIII и начала VII вв. до н.э. довольно трудно. Исходя из этого хронологические разработки А.И. Тереножкина и В.А. Ильинской, отмечающих появление скифов на юге Восточной Европы в начале VII в. до н.э., сохраняют свое значение и сегодня [Махортых 1996а, с. 114-116].

5.1.