§ 3. Уголовно-процессуальная форма информационных технологий, используемых для контроля деятельности должностных лиц и органов, осуществляющих уголовное судопроизводство

Контрольный элемент в уголовном процессе проявляется в двух аспектах: во-первых, в постадийном построении самого юридического процесса, а во-вторых, в специальных институтах контроля, который, в свою очередь, включает: ведомственный контроль, прокурорский надзор и судебный контроль^[160].

Таким образом, исходя из целей и задач контроля, информационные технологии, используемые для контроля деятельности должностных лиц и органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, можно определить как совокупность средств, приемов и методов обработки и передачи информации, направленных на оптимизацию организации контрольной и надзорной деятельности, а также способствующих эффективности взаимодействия лиц, участвующих в уголовном процессе.

Необходимо согласиться с мнением С.Е. Чанова, по словам которого, формирование единого информационного пространства для работы с информационными потоками и налаживание коммуникационных отношений должно являться приоритетной задачей каждого государственного органа в целом, а не только органов, осуществляющих следствие и уголовное преследование^[161]. Безусловно, обозначенный тезис можно отнести и к деятельности прокуратуры по осуществлению надзорных функций и к деятельности органов, осуществляющих предварительное расследование и дознание. Но уголовно-процессуальная форма информационных технологий, используемых для контроля деятельности должностных лиц органов представительного расследования и дознания, а также должностных органов Прокуратуры не имеет четкого регулирования в УПК РФ, оставаясь урегулированной в процедурных аспектах на уровне специальных федеральных законов и ведомственных актов.

Однако отсутствие нормативно-правового регулирования уголовнопроцессуальной формы использования информационных технологий в форме контроля представляется «незаслуженно» оставленным без внимания законодателя аспектом. Так, например, использование общей специализированной системы руководителем следственной группы, создаваемой в порядке ст. 163 УПК РФ, позволило бы сделать более эффективным взаимодействие участников следственной группы и способствовать более прозрачному управлению и контролю со стороны руководителя следственной группы. Особую актуальность необходимости законодательного закрепления упомянутые идеи приобретают в свете того, что зачастую создаются межведомственные следственные группы (или следственно-оперативные группы). По мнению И.А. Попова, форма взаимодействия заинтересованных служб правоохранительных органов в форме следственных групп призвана обеспечивать, в первую очередь, эффективность организации взаимодействия следователя, в производстве которого находится уголовное дело, с другими участниками следственнооперативной группы, своевременный обмен информацией между членами группы и оперативность ее реализации, сокращение сроков производства предварительного расследования уголовного дела, а также процессное планирование значительного количества следственных действий, которые

164

производятся параллельно в рамках одного уголовного дела .

Аналогично можно предположить, что наличие общей специализированной системы будет иметь положительное значение и для производства дознания группой дознавателей в порядке ст. 223.2. УПК РФ, в соответствии с ч. 2 которой также возможен межведомственный состав участников - «к работе группы дознавателей могут быть привлечены должностные лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.»

В связи с тем, что требуется большая степень согласования между участниками группы, осуществление контроля со стороны руководителя осложнено значительным количеством участников следственной группы, внедрение для организации и контроля деятельности информационных технологий представляется целесообразным с точки зрения повышения эффективности по следующим направлениям: расширение автоматизации систем информационного взаимодействия следственных органов и органов дознания, обеспечения информационными технологиями их управленческой и контрольной деятельности по производству предварительного следствия и дознания, обеспечения доступа к научным разработкам по обеспечению управленческой деятельности по расследованию преступлений.

Формирование материалов дела не только в бумажном виде, но и в форме электронного уголовного дела, несомненно, упростит реализацию ст.

158.1. УПК РФ, в соответствии с которой восстановление утраченного уголовного дела либо его материалов производится по постановлению ^[162] руководителя следственного органа, начальника органа дознания, а в случае утраты уголовного дела или материалов в ходе судебного производства - по решению суда, направляемому руководителю следственного органа или начальнику органа дознания для исполнения. Что, в свою очередь, позволит не допускать применения ч.4 ст. 158.1. УПК РФ, а именно не освобождать обвиняемого в случае, если по утраченному уголовному делу истек предельный срок содержания под стражей.

В «Настольной книге прокурора» содержание деятельности прокуратуры тесно связывается с обработкой информации, которая характеризуется многообразием источников и потребителей информации, нарастающим объемом и большим удельным весом процедур обработки, многократным повторением циклов получения и отправки в установленные временные периоды (декада, месяц, квартал, год), необходимостью обеспечения конфиденциальности в использовании отдельных ее частей, чрезвычайной важностью в подготовке и принятии решений^[163].

Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»^[164] определяет, что в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства прокуратура России осуществляет надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие. Закон «О прокуратуре РФ» (п. 2 ст. 1), УПК РФ (ч. 1 ст. 37) также устанавливает, что прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия.

Активное внедрение информационных технологий в деятельность органов Прокуратуры было начато в 2004 году на основании Приказа Г енерального прокурора Российской Федерации «О создании информационной системы органов прокуратуры Российской Федерации»^[165], в связи с чем прокуратурами субъектов РФ был осуществлен переход с используемых на тот момент информационных систем на обновленные либо качественно новые системы; произошло расширение прав доступа в электронным базам данных, введена обязанность органов прокуратуры по информированию граждан о своей деятельности посредством размещения информации в сети Интернет. Кроме того, в 2006 году была разработана и внедрена в практическую деятельность на основании приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 16 июня 2006 г. № 17 -10 «О вводе в эксплуатацию объектов информационной системы обеспечения надзора за исполнением законов» автоматизированная система документооборота в рамках органов прокуратуры «Надзор».

Позже, в 2010 году, была внедрена автоматизированная информационная система (далее по тексту АИС) «Досудебное производство 2010/3», имеющая целью обеспечение деятельности прокурора на досудебной стадии уголовного процесса, которая включает несколько подсистем, представляющих собой информационно-справочный комплекс.

1. «Обвинительные заключения [Акты]. Уголовные дела. Надзорное производство». В этой подсистеме пользователь может ознакомиться с материалами уголовного дела, материалами надзорного производства.

2. «Передача уголовного дела и материалов». Названный раздел выполняет технологические функции, позволяя выполнить различные виды передачи уголовного дела, его сохранение, получение копии.

3. «Шаблоны документов» (АС «Документ») представляет собой базу данных, которая содержит электронный вид основных документов, необходимых в работе государственного обвинителя.

4. «Формирование информации к уголовному делу» (АС «Выполнить поиск») Данная функция предназначена для оперативного получения подборки документов по конкретному уголовному делу из материалов Конституционного и Верховного судов, а также по судебной практике нижестоящих судов.

5. «Методическое обеспечение судебного следствия» (АС «Рекомендации»). Функция предназначена для методической помощи государственному обвинителю при подготовке публичного выступления и изучению материалов уголовного дела. Интересным будет отметить, что АС «Рекомендации» включает в себя подраздел «Ораторское искусство», в который включены рекомендации по психологии, логическому построению речи, «региональные» рекомендации и, что самое удивительное, известные речи государственных обвинителей.

6. «Правовое обеспечение судебного следствия» (АС «Право») представляет собой справочно-поисковую систему с нормативно-правовыми актами.

7. «Справочник», представляющий собой указатель статей УПК РФ, регулирующих сроки в уголовном процессе.

8. «Справочник квалификации преступлений, проблем их регистрации и учета», в котором помещена Особенная часть УК РФ со ссылками на текст статей.

9. «Судебные экспертизы», состоящие из четырех подсистем: АС «Классы и роды экспертиз», АС «Экспертные учреждения», АС «Справочные сведения», АС «Экспертизы-право», в которых приводится справочная информация по видам экспертиз, законодательное обоснование проведения конкретного вида экспертизы и ссылки на статьи в соответствующих законах, подтверждающие проведение экспертизы такого вида.

Описанные выше информационные системы «Досудебное производство 2010/3» и «АРМ-Гособвинение», по нашему мнению, обладают значительным потенциалом в деле автоматизации деятельности прокуратура, тем не менее, к сожалению, в настоящее время в полном объеме обозначенные системы не внедрены и не используются.

Кроме того, на наш взгляд, является необходимым расширение систем, основанных на современных информационных технологиях, в направлении расширения доступа к базам данным, информационным ресурсам для достижения целей обеспечения сотрудников прокуратуры оперативной информацией в кратчайшие сроки.

Необходимо отметить, что обозначенные выше мероприятия по внедрению информационных технологий в правоприменительную практику органов прокуратуры, безусловно, частично решили проблемы, связанные с информационным обеспечением деятельности, однако не решили в любом случае их полностью. Так, для решения одной из проблем в целях обеспечения системного и единого подхода к реализации прокурорскими

работниками специфических полномочий, предотвращения ошибок и унификации в управлении, организации деятельности по каждому из направлений прокурорской деятельности, обеспечения постоянного информационного обмена между разными звеньями системы органов прокуратуры предлагается создание Единой автоматизированной

информационно-коммуникационной системы прокуратуры Российской Федерации (ЕАИКСП РФ), которая по существу является автоматизированной информационной системой, обеспечивающей формирование единого информационного пространства прокуратуры Российской Федерации. В результате внедрения ЕАИКСП РФ должна быть создана единая информационная инфраструктура, как оптимизирующая по времени деятельность сотрудников прокуратуры, так и аналогично упрощающая процесс подачи жалобы и получения ответа для обычных граждан.

В рамках ЕАИКСП РФ предполагается функционирование следующих подсистем:

- Подсистема «делопроизводство», которая предназначается для автоматизации и обеспечения единства ведения процесса делопроизводства в органах прокуратуры Российской Федерации посредством сбора, накопления, систематизации и учета информации;

- Подсистема «архив» имеет целью автоматизацию архивного хранения информации, когда-либо полученной и исходящей от органов прокуратуры, безусловно, в случае направления такого запроса в бумажном виде сотруднику архива требуется значительное количество времени на поиск и копирование информации для ответа. Внедрение описанной подсистемы сократит временные затраты и позволит бумажным оригиналам документов храниться более продолжительное время. Кроме этого, представляется интересным отметить, что подсистема «архив» предполагает автоматизацию хранения и организационно-распорядительных, кадровых и бухгалтерских документов органов прокуратуры.

Таким образом, описанная выше система позволит как руководителям, так и рядовым сотрудникам, не покидая рабочего места, без лишних служебных записок, подавать запросы, поручения и получать на них ответы, контролировать исполнение заданий и поручений, реализовывать полномочия прокуратуры как надзорного органа по плановым проверкам, контролировать сроки на жалобы граждан.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что в результате внедрения информационных технологий в деятельность прокуратуры повышается эффективность прокуратуры как государственного органа в целом.

Тем не менее необходимо признать, что основным видом судебной деятельности в уголовном процессе является рассмотрение дел по существу, однако действующее законодательство подразумевает и особые правообеспечительные и правовосстановительные функции судебного контроля.^[167]. Вопросы о природе, месте, роли и пределах в уголовном процессе судебного контроля остаются в научной литературе

дискуссионными. Таким образом, ряд ученых полагают, что осуществление судебного контроля в уголовном процессе является конституционной формой осуществления правосудия с присущими ему характерными чертами:

1) осуществляется специальным государственным органом - судом;

2) это деятельность осуществляется в определенном процессуальном порядке, регламентированном УПК РФ;

3) результатом этой деятельности является правовое решение - судебное решение, которое обязательно для исполнения;

4) в ходе осуществления этой деятельности разрешается правовой

спор

Таким образом, судебный контроль в уголовном процессе можно представить как регламентированную уголовно-процессуальным законом деятельность суда по предварительной или последующей проверке законности и обоснованности действий (бездействия) и (или) решений органов и должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, направленную на разрешение правового спора относительно соблюдения прав и законных интересов участников процесса и иных лиц, имеющую целью защиту прав и законных интересов лиц и завершающуюся вынесением общеобязательного судебного решения.

Производство в суде в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях регламентируются гл. 45.1., 47.1., 48.1. УПК РФ. Необходимо отметить, что применение информационных технологий в ходе осуществления судебного контроля регламентировано в УПК РФ крайне немногословно. Так, упоминание о возможности использования технических средств в суде апелляционной инстанции встречается только в ч.8 ст. 389.13 УПК РФ, в соответствии с которой суд апелляционной инстанции вправе исследовать доказательства с использованием систем видеоконференц-связи.

Аналогичная норма действует и для производства в суде кассационной инстанции. Так, ст. 401.13 УПК РФ устанавливает, что лицо, содержащееся под стражей, или осужденный, отбывающий наказание в виде лишения свободы, вправе участвовать в судебном заседании непосредственно либо путем использования систем видеоконференц-связи при условии заявления ими ходатайства об этом.

Названные нормы направлены на обеспечение активного участия обвиняемого (подсудимого, осужденного) в суде, особо оговаривая его право ^[168] на участие в судебном разбирательстве не только суда первой инстанции, но и в заседаниях судов апелляционной и кассационной инстанций, а также ратифицированного в РФ Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого Резолюцией Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г. N 2200 A (XXI), в соответствии с пп. «d» п. 3 ст. 14, «каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения быть судимым в его присутствии и защищать себя лично или посредством выбранного им самим защитника» .

Вопрос о форме участия в судебном заседании осужденного, содержащегося под стражей, в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 389. 11 УПК РФ решается единолично судьей апелляционной инстанции, при этом согласно п. 2 ч. 1 ст. 389.12 УПК РФ, даже если осужденный не ходатайствовал о своем участии в суде апелляционной инстанции, суд может признать его участие в судебном заседании необходимым. В таком случае судья решает, требуется ли личное участие осужденного, содержащегося под стражей, для чего выносится отдельное постановление о его этапировании в соответствующий следственный изолятор и последующем доставлении непосредственно в судебное заседание либо осужденный будет принимать участие путем использования системы видеоконференц-связи.

Участие осужденного в судебном заседании апелляционной инстанции посредством использования видеоконференц-связи является важным гарантом соблюдения прав и свобод личности в уголовном процессе, средством оптимизации организационных и финансовых, а прежде всего, процессуальных сложностей, связанных с рассмотрением апелляционных жалоб. Поэтому будет полезным рассмотрение Постановления Конституционного Суда РФ от 10 декабря 1998 г. №27-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 335 Уголовно- ^[169] процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина М.А. Баронина». Так, при принятии жалобы было определено, что в целях соблюдения прав и свобод осужденного, содержавшегося под стражей и обратившегося с жалобой, ему должна быть обеспечена реальная возможность участвовать в судебном заседании и изложить свою позицию по делу . Суд, рассмотрев варианты возможного участия лица, обратившегося с жалобой в судебном заседании, счел возможным обеспечить участие такого лица посредством использования систем видеоконференц-связи. Однако во время непосредственного рассмотрения дела была выявлена проблема обеспечения права заявителя, содержащегося под стражей, на непосредственное общение с защитником. Возможность доверителя на общение со своим адвокатом во время судебного заседания является по существу обычной, «каждодневной» процессуальной ситуацией в уголовном процессе. В этой связи в рассматриваемой ситуации адвокат, физически находящийся в зале судебного заседания, и подзащитный, физически находящийся в следственном изоляторе, фактически лишены возможности дать и получить правовой совет, т.е. осужденный ограничен в праве на получение юридической помощи, а адвокат не обладает реальной возможностью такую помощь оказать. Случай с адвокатом по назначению в порядке ст. 51 УПК РФ представляется еще более затруднительным в вопросе взаимодействия защитника и подзащитного. Однако и в первом, и во втором случае основная сложность возникает при необходимости согласовать некие обстоятельства, позицию по делу между осужденным и защитником, тем более, что предмет разговора может являться и предметом адвокатской тайны. ^[170]

В такой казусной ситуации было предложено следующее решение. В случае возникновения потребности осужденного, находящегося под стражей и участвующего в судебном заседании посредством видеоконференц-связи, и адвоката уточнить позицию по делу, такое ходатайство должно быть заявлено коллегии, рассматривающей дело, в случае удовлетворения которого коллегия должна удалиться из зала судебного заседания; таким образом будет обеспечена адвокатская тайна и гарантировано право осужденного на получение квалифицированной юридической помощи. Однако здесь возникает другая сложность - приставы в следственном изоляторе или исправительном учреждении обязаны присутствовать непосредственно при проведении видеоконференц-связи. В результате чего, конфиденциальность разговора защитника и осужденного, разумеется, не может быть обеспечена.

Как одно из возможных решений, А.В. Исаков предлагает при рассмотрении судом дела с использованием видеоконференц-связи предоставить защитнику, находящемуся в зале судебного заседания, возможность восприятия осужденного и общения с ним по персональному монитору, защитник также должен обладать возможностью конфиденциального обмена с осужденным информацией посредством использования соответствующих технических средств . На наш взгляд, решение, предложенное А.В. Исаковым, конечно, является решением обсуждаемой проблемы, но объективно сложно реализуемо на практике, и, в первую очередь, ввиду того, что требует специальных помещений со специальным оборудованием, что повлечет финансовые затраты, кроме того, в некоторых зданиях суда такая возможность будет физически отсутствовать ввиду дефицита свободных комнат. ^[171]

В свою очередь, с нашей точки зрения, решением проблемы могло бы послужить обеспечение участия адвоката совместно с его подзащитным посредством использования системы видеоконференц-связи, обеспечивающейся исправительным учреждением, в котором содержится лицо, обратившееся с жалобой.

В любом случае необходимо признать, что на сегодняшний день серьезным препятствием для более широкого использования видеоконференц-связи в порядке судебного контроля является низкое обеспечение информационными технологиями и техническими средствами учреждений пенитенциарной системы.

Кроме этого, ч. 8 ст. 389.13 УПК РФ регламентирует возможность использования систем видеоконференц-связи и для исследования доказательств. Приведенная правовая норма сталкивается с серьезной критикой ученых-процессуалистов, которые утверждают, что исследование доказательств посредством использования системы видеоконференц-связи нарушает принципы устности и непосредственности рассмотрения дела

174

судом .

В ключе рассуждений о возможностях использования видеоконференцсвязи на стадиях судебного контроля в уголовном процессе необходимо отметить, что, по нашему мнению, проведение допроса свидетеля и потерпевшего с использованием систем видеоконференц-связи при рассмотрении дела в апелляционной инстанции также возможно с соблюдением правил, установленных п. 8 ст. 398.13 УПК РФ. В соответствии с обозначенной нормой исследование доказательств при рассмотрении дела апелляционной инстанцией возможно с использованием систем видеоконференц-связи. ^[172]

В этой связи, учитывая, что использование систем видеоконференцсвязи преследует как одну из целей обеспечение финансовой и процессуальной экономии, разрешение вопроса о допросе свидетеля и потерпевшего с использованием систем видеоконференц-связи было бы разумным разрешать при назначении и подготовке заседания суда апелляционной инстанции. Безусловно, суд апелляционной инстанции и в ходе судебного следствия вправе принять решение о допросе свидетеля с использованием системы видеоконференц-связи, однако это повлечет за собой отложение судебного разбирательства, приведет к затягиванию производства по делу. При этом возможно как принятие решения о проведении допроса свидетеля путем использования систем видеоконференцсвязи, так и дача поручения суду в одном процессуальном документе. Такое решение вопроса позволит сократить сроки рассмотрения дел. Так, по мнению С.А. Краснопевцева, разрешение проблем несвоевременности явки (доставки) свидетелей в установленное судом время, что зачастую является основной причиной длительности рассмотрения уголовных дел, нарушения прав и законных интересов участников процесса, в том числе и обвиняемых, содержащихся под стражей, возможно возложить на суд по месту нахождения свидетеля^[173]. Таким образом, в случае уклонения свидетеля от явки в суд, которому поручено организовать проведение допроса свидетеля или потерпевшего, постановление о приводе может вынести как суд, на рассмотрении которого находится дело, так и суд, при поддержке которого должен осуществляться допрос свидетеля посредством использования систем видеоконференц-связи. Предоставление такой возможности суду, которому поручено организовать проведение допроса с использованием систем видеоконференц-связи, позволяет сократить как финансовые затраты на извещение свидетелей, так и время на физическое перемещение уведомление свидетеля или территориального управления судебных приставов, в случае уклонения и необходимости привода свидетеля.

Как было обозначено выше, возможность использования систем видеоконференц-связи предусмотрена и для потерпевшего. Однако, на наш взгляд, есть еще ряд участников уголовного процесса, на которые необходимо распространить действие описанного порядка. Так, несмотря на то, что ст. 389.13 УПК РФ текстуально не содержит ограничений по использованию систем видеоконференц-связи при допросе специалиста и эксперта, но и не содержит прямого указания. В связи с чем суды, применяя нормы допроса для первой инстанции, допрашивают таких участников в очном порядке в зале судебного заседания.

При этом необходимо отметить, что обоснование необходимости допроса посредством использования систем видеоконференц-связи может быть различным: как невозможность явки в судебное заседание из-за болезни, удаленности постоянного места их проживания от суда, в котором рассматривается дело в апелляционном порядке, больших затрат времени и денежных средств на проезд, находящихся в длительных служебных командировках, так и нахождение свидетелей (потерпевших), отбывающих наказание в местах лишения свободы, что подразумевает необходимость их этапирования из исправительной колонии к месту нахождения суда.

Помимо обозначенных причин, проведение допроса потерпевших и свидетелей посредством использования систем видеоконференц-связи может быть обусловлено необходимостью обеспечения их безопасности и возникновения угрозы давления со стороны осужденного. Кроме того, потерпевшие и свидетели могут быть лицами с некими психологическими особенностями, например, несовершеннолетние или лица с психическими заболеваниями.

В свою очередь, по мнению Е. А. Артамоновой, посредством использования систем видеоконференц-связи может быть допрошен только свидетель или потерпевший, достигший 16 лет, при обязательном разъяснении ему судьей, которому поручено проведение допроса, прав, обязанностей и ответственности за дачу заведомо ложных показаний или отказ от дачи показаний в соответствии со ст. ст. 307 и 308 УК РФ с получением расписки от допрашиваемого. После чего Е.А. Артамонова делает следующий вывод: поскольку статьи УПК РФ не содержат обязанности по разъяснению значения полных показаний для судебного следствия по уголовному делу, необходимо отказаться от допроса посредством использования систем видеоконференц-связи для иных категорий свидетелей и потерпевших на данный момент недопустимо, до момента конкретизации таких положений в УПК РФ^[174].

Существенным условием осуществления допроса несовершеннолетних свидетелей является обязательное участие педагога - при возрасте допрашиваемого субъекта до 14 лет такое участие педагога обязательно, при этом обязательно и участие законного представителя несовершеннолетнего, при возрасте от 14 до 18 лет - по усмотрению суда. Обязательное участие педагога также предусмотрено и для допроса свидетелей и потерпевших, имеющих психологические и психические заболевания. Однако УПК РФ не содержит порядка привлечения ни педагога, ни законного представителя к допросу несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля посредством использования системы видеоконференц-связи.

С нашей точки зрения, безусловно, обеспечение участия психолога и законного представителя является необходимым гарантом соблюдения прав и свобод допрашиваемых несовершеннолетних свидетеля или потерпевшего при производстве судебного следствия, однако полностью исключать такую возможность, как предлагает Е. А. Артамонова, совсем неверно с точки зрения доказательственной значимости таких показаний, например, по уголовным делам о преступлениях против половой неприкосновенности или неисполнении родителями обязанностей по воспитанию и уходу за детьми. И все-таки необходимо отметить, что УПК РФ не содержит прямого запрета, а значит, проведение допроса несовершеннолетних свидетеля или потерпевшего посредством использования системы видеоконференц-связи возможно при соблюдении общих правил УПК РФ. При этом УПК РФ нуждается в их дополнении с учетом особенностей допроса с использованием системы видеоконференц-связи.

Применение видеоконференц-связи представляется эффективным по уголовным делам о преступлениях, совершенных организованными преступными группами, многоэпизодным уголовным делам или совершенным на территории нескольких субъектов. Зачастую по таким делам в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного процесса применяются меры государственной защиты в порядке, предусмотренном Федеральным законом «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» , в соответствии с которым в ходе судебного заседания свидетель или потерпевший должен находиться в отдельном специальном помещении, в котором в режиме реального времени осуществляется трансляция из судебного заседания со звуком и изображением, а в зал судебного заседания передаются со звуком и изображением показания допрашиваемого лица; в случае необходимости и из соображений обеспечения безопасности изображение лица может быть «размыто», а звук голоса изменен.

Еще одним преимуществом использования видеоконференц-связи является допрос при проживании лица за границей РФ. Так, в случае, если ^[175]

место постоянного нахождения свидетеля или потерпевшего находится за пределами Российской Федерации, в соответствии с условиями

многосторонних или двустороннего международного договора

уполномоченный орган запрашивающей стороны должен направить запрос об оказании правовой помощи с кратким изложением обстоятельств уголовного дела и обоснованием необходимости явки свидетеля или потерпевшего. Несмотря на то, что большинство международных договоров накладывает на запрашивающее государство обязанность по компенсации затрат на дорогу до места допроса, стоимость проживания в гостинице и прочих расходов, понесенных лицом в связи с явкой для дачи показаний, запрашивающее государство не вправе накладывать на них обязательства по явке в суд. Подобные решения, как указывает В.В. Милинчук, не могут быть принудительно исполнены, поскольку не имеется соответствующих

178

международных правовых механизмов .

Кроме того, ввиду значительной протяженности Российской Федерации использование систем видеоконференц-связи, безусловно, решает проблему «географии» и передвижения участников уголовного процесса до места допроса, однако не решает проблемы разных часовых поясов.

Еще одной сложностью является реализация на практике представления в суд апелляционной инстанции дополнительных материалов, возможность которого предусмотрена ч. 4 ст. 389.13 УПК РФ, но при этом детальный порядок УПК РФ не предусматривается.

В этой связи возникают закономерные вопросы: « Возможна ли пересылка таких документов по электронной почте с удостоверением их судьей, которому поручена организация допроса с использованием видеоконференц-связи?», « Возможно ли исследование, например, ^[176] вещественных доказательств также с участием судьи, которому поручена организация допроса с использованием видеоконференц-связи?» Исходя из общих положений уголовно-процессуального законодательства, можно предположить, что представление таких письменных доказательств в сканкопиях, пусть даже и подтвержденных судьей, которому поручена организация допроса с использованием видеоконференц-связи, будет ограничивать право другой стороны на полное и всестороннее ознакомление с таковыми; кроме того, в любом случае оригинал таких письменных доказательств будет необходимо приобщать к материалам дела, что, в свою очередь, требует пересылки таких документов. Исходя из интересов процессуальной состязательности, осмотр оригиналов документов может позволить заметить существенные моменты в письменных документах: подчистки, исправления и другие, что может послужить поводом для последующего проведения экспертизы и исключения из числа доказательств по делу. Рассуждая о спорной возможности предоставления дополнительных доказательств, Т.С. Османов предлагает обязать стороны направлять такие письменные доказательства суду и оппонентам заблаговременно. С нашей точки зрения, при часто встречающейся в практической деятельности тактике в судебном следствии по затягиванию и отложению судебного заседания, введение подобной нормы может способствовать еще большему злоупотреблению правом в уголовном процессе. Однако Т.С. Османов видит следующее решение - обязать стороны предоставлять документы заблаговременно, в обратном случае, отказывать стороне в приобщении документов к материалам дела, если эти документы представлены непосредственно в зале суда . На на наш взгляд, подобное решение проблемы будет ограничивать не только состязательность процесса, но и

179

Османов, Т.С. Производство в суде апелляционной инстанции: проблемы правовой регламентации главы 45 УПК РФ / Т.С. Османов // Судья. - 2012. - № 4. - С. 46.

саму доказательственную природу уголовного процесса, поэтому невозможно для законодательной и правоприменительной реализации.

Интересным замечанием к недостаточности правового регулирования использования систем видеоконференц-связи в УПК РФ будет отсутствие регламентации возможных технических неисправностей оборудования. На практике возникают самые разнообразные ситуации, связанные с техническими неполадками оборудования, что, в свою очередь, влечет невозможность проведения судебного заседания. Безусловно, что все вышеобозначенное является основанием для отложения судебного заседания и должно найти соответствующее законодательное отражение в УПК РФ.

Помимо широко рассмотренной нами возможности использования видеоконференц-связи в суде апелляционной и кассационной инстанций и на основании классификации видов уголовно-процессуальных форм с «информационными» элементами в целом в уголовном процессе, необходимо отметить, что при рассмотрении дела в указанных порядках возможно применение технических средств и для изготовления различных процессуальных документов (ст. 166, 259, 303 УПК РФ).

Представляется возможным заключить, что, несмотря на возникшие вопросы, требующие своего разрешения как путем внесения соответствующей регламентации в уголовно-процессуальный закон, так и выработкой судебной практикой практических рекомендаций, технология видеоконференц-связи была способна повысить оперативность и эффективность уголовного судопроизводства, гарантировать обеспечение прав участников процесса, решить имеющиеся организационные, финансовые и процессуальные проблемы.

В заключении также необходимо отметить, что эффективное применение информационных технологий для контроля деятельности должностных лиц и органов, осуществляющих уголовное судопроизводство невозможно осуществлять, основываясь исключительно на регулировании ведомственными актами, необходимо закрепление руководящих правил порядка применения информационных технологий контроля. В этой связи представляется обоснованным внесение изменения в главу 21 УПК РФ «Общие условия предварительного расследования», а именно о вышеуказанной нами необходимости использования общей специализированной автоматизированной системы для производства расследования следственной группой (межведомственной следственной группой), а также производства дознания группой дознавателей. Кроме этого, реализация контрольный полномочий прокурора в рамках исполнения полномочий по утверждению обвинительного заключения (или акта) будет значительно упрощена введением электронного уголовного дела, а также Единой автоматизированной информационно-коммуникационной системы прокуратуры Российской Федерации. Помимо этого, бесспорно, что имеющееся регулирование информационных технологий, содержащееся в гл.

45.1. и 47.1. УПК РФ, регламентирующее производство в суде апелляционной и кассационной инстанций, оставляет достаточно много вопросов у правоприменителя, что также требует своего законодательного решения.

Тем не менее с теоретической точки зрения можно определить, что информационные технологии, используемые для контроля деятельности должностных лиц и органов, осуществляющих уголовное судопроизводство представляют собой определенную совокупность средств, приемов и методов обработки и передачи информации, направленных на оптимизацию организации контрольной и надзорной деятельности, а также способствующих эффективности взаимодействия лиц, участвующих в уголовном процессе.