2.2 Субъекты правоотношений по реабилитации

Под субъектами правоотношений принято понимать участников, которые в соответствии с правовыми нормами наделены определенными правами и корреспондирующими им обязанностями. В процессе реализации реабилитационных правоотношений обязанная сторона удовлетворяет интересы управомоченного участника правоотношений.

В целом уголовно-процессуальные отношения носят публичный двусторонний характер. С учетом назначения уголовного судопроизводства их субъектами, с одной стороны, выступает государство, наделяющее свои государственные органы и их должностных лиц правом уголовного преследования, обязанностью реабилитации невиновного. Другой стороной данного вида отношений выступает физическое лицо, в отношении которого осуществлялось государственное принуждение при реализации уголовной ответственности и наказания, получившее право на возмещение вреда, причиненного незаконным и необоснованным уголовным преследованием.

Следует обратить внимание на то, что двусторонность уголовнопроцессуальных отношений (государство - физическое лицо) не определяет четкого количества участников, их может быть гораздо больше.

Исходя из целей диссертационного исследования, остановимся на характеристике субъектов реабилитационных правоотношений.Л.В. Бойцова характеризует реабилитационные правоотношения как облеченные в правовую форму общественные отношения по возвращению утраченных гражданином прав и преимуществ, ликвидации правоограничений, связанных с незаконным уголовным преследованием, а также восстановлению правоспособности на будущее время^[153].

Исходя из законодательного определения реабилитации, соискатель под реабилитационными отношениями мы понимаем регулируемые нормами уголовно-процессуального законодательства общественные отношения, складывающиеся между лицом, официально признанным невиновным или непричастным к совершенному преступлению, и государством, отношения, которые посредством обоюдной реализации прав и обязанностей направлены на полную ликвидацию возникших ограничений прав лица, на возмещение и компенсацию вреда, причиненного ему уголовным преследованием.

Юридическим фактом, порождающим возникновение реабилитационных правоотношений, является вступление в законную силу реабилитационного акта.

Субъектами реабилитационных отношений, с одной стороны, выступает лицо, признанное невиновным в совершении преступления, а с другой - государство, обязанное восстановить указанное лицо во всех правах, предшествующих его уголовному преследованию. Например, праву реабилитированного на компенсацию морального вреда, соответствует обязанность прокурора извиниться от имени государства, сообщить по месту жительства, работы, учебы о невиновности лица.

Анализ уголовно-процессуального и иных отраслей права позволяет выделить разнообразие субъектов, участвующих в реабилитационных

правоотношениях. Согласно п. 55 ст. 5 УПК РФ, уголовное преследование в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого осуществляется от имени государства стороной обвинения.

В соответствии с п. 46 ст. 5 УПК РФ к стороне обвинения законодатель относит орган дознания, начальника органа дознания, дознавателя, начальника подразделения дознания, следователя, руководителя следственного органа, прокурора, частного обвинителя (исключительный перечень указан в названной норме).

Исходя из положений части 1 ст. 134 УПК РФ законодатель к числу субъектов реабилитационных правоотношений относит суд, обязанный признать за оправданным либо лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию.

В соответствии ст. 53 Конституции РФ вышеуказанный вред возмещается государством за счет казны Российской Федерации (ч. 1 ст. 1070 ГК РФ), соответственно можно выделить еще одного правообязанного субъекта - Министерство финансов РФ как главного распорядителя бюджетных средств России.

Управомоченной стороной реабилитационных отношений выступает лицо, подлежащее реабилитации, то есть наделенное правом на возмещение вреда, причиненного ему незаконным или необоснованным уголовным преследованием (п. 35 ст. 5 УПК РФ). В главе 18 УПК РФ законодатель к числу управомоченных субъектов относит наследников, близких родственников, родственников, иждивенцев реабилитированного, который умер.

Необходимо обратить внимание на то, что термины «субъекты реабилитационных отношений» и «субъекты права на реабилитацию» не тождественны. Субъекты реабилитационных отношений - более широкое понятие, включающее субъектов реабилитации.

В толковании закона субъектом, обладающим правом на реабилитацию в уголовном судопроизводстве, выступает только то лицо, которое в определенной процессуальной форме компетентным органом или должностным лицом признано невиновным, а осуществляемое ранее уголовное преследование - незаконным и необоснованным.

Исходя из сказанного, соискатель полностью поддерживает М.И Пастухова, утверждавшего, что «субъектами реабилитации являются лица, которые привлечены к уголовной ответственности без достаточных оснований, которым в связи с производством по уголовному делу причинен вред и которые в установленном порядке признаны невиновными в совершении преступления»^[154].

Перечень субъектов, обладающих правом на уголовно-процессуальную реабилитацию, закреплен в части второй ст. 133 УПК РФ. Их анализ приведен далее.

Наряду с субъектами права на реабилитацию уголовно-процессуальное законодательство предусматривает и иных субъектов реабилитационных отношений. В юридической литературе приводятся различные критерии классификации субъектов реабилитационных отношений. Например, выделяют «субъектов, имеющих право на реабилитацию», и «субъектов, имеющих право на

возмещение вреда в порядке реабилитации»^[155], «правообязанных и

управомоченных субъектов»^[156].

В свою очередь правообязанных и управомоченных субъектов в зависимости от стадии уголовного судопроизводства можно разделить на субъектов досудебных стадий (подозреваемый, обвиняемый, дознаватель, следователь и т.п. соответственно) и судебных (подсудимый, оправданный, суд, государственный обвинитель и т.п. соответственно).Приведенное многообразие субъектов и классификация участников реабилитационных правоотношений не позволяет вести речь об их двусторонности (государство - лицо, признанное невиновным или непричастным к совершению преступления).

В зависимости от обстоятельств конкретного уголовного дела, стадии уголовного судопроизводства, на которой принимается решение о невиновности лица, участники реабилитационных отношений нуждаются в конкретизации их прав и обязанностей.

Учитывая, что содержанием реабилитационных отношений являются корреспондирующие права и обязанности субъектов, проанализируем каждого из субъектов реабилитационных отношений. Начнем с управомоченных субъектов, исключительный перечень которых закреплен в части 2 ст. 133 УПК РФ. К их числу относятсяследующие:

1) подсудимый (ч. 2 ст. 47 УПК РФ), в отношении которого вынесен оправдательный приговор либо уголовное преследование прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения;

2) подозреваемый (ч. 1 ст. 46 УПК РФ), обвиняемый (ч. 1 ст. 47 УПК РФ), в отношении которогоуголовное преследование прекращено в связи с

- отсутствием события или состава преступления;

- отсутствием заявления потерпевшего по делам, относящимся к категории частного обвинения;

- отсутствием заключения суда о наличии признаков преступления либо согласия соответствующего органа и суда на возбуждение уголовного дела или привлечения в качестве обвиняемого одного из лиц, указанных в п.п. 1-5 части первой ст. 448 УПК РФ;

- неустановленной причастностью (установленной непричастностью) к совершению преступления;

- наличием ранее вступившего в законную силу приговора суда по тому же обвинению, а также определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению;

- наличием неотмененного постановления органа дознания, следователя, прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела;

- отказом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в даче согласия на лишение неприкосновенности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, и (или) отказом Совета Федерации в лишении его неприкосновенности;

3) осужденный (ч.

4) лицо, в отношении которого незаконно и необоснованно применялись принудительные меры медицинского характера (ст. 97 УПК РФ) в случае отмены указанного постановления.

Обращаем внимание, что из буквального содержания ч. 1 ст. 133 УПК РФ законодатель возникновение права на реабилитацию, а также возмещение вреда, связывает с незаконным и необоснованным уголовным преследованием.

Учитывая, что уголовное преследование осуществляется и на судебных стадиях, прокурор от имени государства в судебном заседании поддерживает обвинение, а обвиняемый, в отношении которого назначено судебное разбирательство, приобретает статус подсудимого (ч. 2 ст. 47 УПК РФ), положения п. 55 ст. 5 УПК РФ после слова обвиняемого следует дополнить словом подсудимого. Соответствующее изменение предлагаем внести в указанную норму.

Также следует согласиться с учеными, предлагающими, по-нашему мнению, более корректное изложение ч. 2 ст. 47 УПК РФ: «Подсудимый, в отношении которого вынесен обвинительный приговор, является осужденным. Подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор, является

157

оправданным» .

Учитывая, что «правоотношения в сфере реабилитации осуществляются с момента установления реабилитирующих оснований для прекращения уголовного судопроизводства до момента признания за реабилитированным лицом права на возмещение вреда» ^{[157] [158]},отметим важность не только момента установления реабилитирующих оснований, но и периода времени, на протяжении которого в отношении лицапроводилось незаконное и необоснованное уголовное преследование. Данное обстоятельство будет влиять на размер компенсационных выплат реабилитированному.

В нашем понимании, моментом возникновения реабилитационных отношений, можно считать даты вынесения соответствующего процессуального решения (дата предъявления незаконного обвинения и дата его отмены; период, в течение которого применялась незаконная мера пресечения и т.п.).

Анализ правового статуса указанных управомоченных субъектов реабилитационных правоотношений позволяет сделать вывод,что первоначальным моментом установления реабилитирующих оснований является вынесение в отношении лица незаконного и необоснованного постановления о возбуждении уголовного дела (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ).

Исходя из назначения уголовного судопроизводства Уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации закрепляет обязанность органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора в случае обнаружения преступления принимать предусмотренные УПК РФ меры по установлению события преступления, изобличению лица (лиц), причастных к его совершению.

Согласно п. 9 ст. 5 УПК РФ, досудебное производство включает уголовное судопроизводство с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу.

Порядок проверки дознавателем, органом дознания, следователем, руководителем следственного органа сообщений о преступлении

регламентируется положениями ст. 144 УПК РФ.Законодатель, наделяя должностное лицо широким перечнем полномочий при проверке сообщений о преступлении, уже на стадии возбуждения уголовного дела допускает возможность значительного ограничения прав и свобод лица, участвующего в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении.

Следует согласиться с учеными, указывающими, что «стадия возбуждения уголовного дела - эксклюзивный институт в отечественном уголовном процессе»^{[159] [160]}, который «стремительно утрачивает свое назначение, она перестала быть гарантией прав личности от произвола властей путем разделения настоящей

процессуальной и «альтерпроцессуальной» деятельности по выявлению и

- 160

раскрытию преступлений» .

Несмотря на возможность существенного ограничения прав и свобод лица, при его проверке на причастность к совершенному преступлению его процессуальный статус законодателем не определен, не обозначены правовые и иные гарантии по возмещению и компенсации вреда, причиненного в результате проверки лица на причастность к совершенному преступлению по поступившему сообщению (заявлению).

На стадии возбуждения уголовного дела лицо, подозреваемое в совершении преступления, называть подозреваемым можно только условно, так как при отсутствии оснований, предусмотренных ч.1 ст.46 УПК РФ, подозреваемое в совершении преступления лицо процессуального статуса такого участника уголовного процесса, как подозреваемый, не приобретает^[161]. При этом, согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, «необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование»^[162]. Ключевым признаком того, что уголовное преследование начато, следует признавать фактическое ограничение прав изобличаемого лица^[163].

Аналогичной позиции придерживается Верховный Суд Российской Федерации: «Под началом уголовного преследования понимается принятие в отношении лица одного из процессуальных решений, указанных в части 1 статьи 46 или части 1 статьи 47 УПК РФ, в соответствии с которыми оно признается подозреваемым или обвиняемым, или момент, с которого в отношении лица начато производство одного из процессуальных действий в порядке, предусмотренном частью 1.1 статьи 144 УПК РФ, либо следственных действий, направленных на его изобличение в совершении преступления, предшествующих признанию его подозреваемым или обвиняемым»^[164].

Приобретение статуса участника производства проверки сообщения о преступлении имеет значение для возможности реализации его прав и законных интересов, а также для обеспечения его безопасности^[165].

В целях обеспечения защиты прав участников проверки сообщения о преступлении законодатель предусмотрел для указанной категории некоторые гарантии (ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ), однако достаточны ли они для защиты лица, заподозренного в совершении преступления и что делать, если его причастность не установлена, а права и законные интересы нарушены? Например, опубликованные в средствах массовой информации материалы о причастности лица к преступлению, изъятое у лица имущество в ходе проверки сообщения о преступлении утрачены либо испорчены и т.п.

В соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ должностные лица при проверке сообщения о преступления вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать предметы и документы, изымать их в установленном Уголовно-процессуальным кодексом порядке. Зачастую лица, в отношении которых проводится проверка на причастность к совершению преступления, принудительно доставляются в правоохранительные органы, подвергаются личному досмотру, освидетельствованию, помимо их воли проводятся иные мероприятия, затрагивающие их конституционные права.

Перечисленные действия, проводимые в ходе проверки сообщения о преступлении, могут привести к нарушению законных прав и свобод лица, заподозренного в совершении преступления. В частности, могут пострадать такие конституционные права, как неприкосновенность частной жизни, семейная тайна, тайна переписки и телефонных переговоров, наконец, честь и доброе имя лица, вовлеченного в проверку. Более того, проводимыми мероприятиями может быть причинен имущественный, физический и моральный вред.

Таким образом, уже на стадии возбуждения уголовного дела, когда решение процессуально еще не оформлено, в деятельности должностных лиц правоохранительных органов обнаруживаются элементы уголовного преследования.В данном случае уголовное преследование подлежит более широкому пониманию и не может ограничиваться только подозреваемым или обвиняемым, в отношении которых уже ведется производство по уголовному делу.

Конституция РФ допускает соразмерность ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина в случаях, вызванных необходимостью защиты прав и законных интересов других лиц, общества и государства (ч. 3 ст. 55). Но как быть с теми лицами, чьи права и свободы на стадии возбуждения уголовного дела ограничивались незаконно и необоснованно, когда проведенными мероприятиями лицу,вовлеченному в проверку сообщения о преступлении, причинен вред, а в итоге в отношении лица, вынесено решение об отказе в возбуждении уголовного дела?

Несмотря на закрепленную в Конституции РФ гарантию возмещения вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти или их должностных лиц, уголовно-процессуальное законодательство в отношении лиц, принудительно вовлеченных в орбиту уголовно-процессуальных отношений на стадии возбуждения уголовного дела, таких гарантий и механизмов не содержит. Причину мы видим в невозможности определения фактической грани начального момента уголовного преследования, а также вытекающих из нее всех последующих ограничений прав и свобод лица.

Исторически сложившаяся (ст. 314 Устава уголовного судопроизводства, ст. 52 УПК РСФСР, ст. 46 УПК РФ) форма вовлечения лица в уголовное судопроизводство не может иметь решающего значения для определения его статуса. Например, задержание лица по подозрению в совершении преступления либо избрание в отношении задержанного меры пресечения применяется, как правило, не для фиксации подозрения, а для предупреждения возможности его уклонения от уголовного преследования. «Применение к подозреваемому предусмотренных законом мер процессуального принуждения является лишь следствием признания лица подозреваемым»^[166].

О неблагополучии в правовом регулировании, «необходимости системного изменения и реформирования ^[167]»по отношению к стадии возбуждения уголовного дела свидетельствуют многочисленные проектыее модернизации^[168]. Однако пока указанные проекты не реализованы законодателю необходимо предусмотреть такие гарантии в отраслевом законодательстве, включив их субъектов в число лиц, которые незаконно и необоснованно вовлекались в досудебное производство в качестве заподозренных, как имеющих право на реабилитацию и возмещение вреда в порядке главы 18 УПК РФ. С соискателем полностью солидарны 90% опрошенных работников прокуратуры и 22,1% сотрудников органов предварительного расследования.

Наделение статусом участника производства, осуществляемого при проверке сообщения о преступлении, имеет не только теоретическое и практическое значение, но и в первую очередь обеспечит возможность реализации им комплекса прав и законных интересов, создаст условия правовой определенности и будет соответствовать требованиям правового государства.

В связи с этим, предлагаем ввести в уголовно-процессуальное законодательстве понятие «заподозренный в совершении преступления, то есть лицо, в отношении которого осуществляются процессуальные действия в порядке, предусмотренном частью 1.1 статьи 144 настоящего Кодекса» (п. 12.1

ст. 5 УПК РФ¹⁶⁹). В научном обороте данный термин используется достаточно

170

давно , однако законодательного воплощения данный процессуальный статус не получил.

По нашему мнению, данные изменения потребуют дополнения в п. 55 ст. 5 УПК РФ дополнив субъектов, в отношении которых осуществляется уголовное преследование указанным участником. Также в ч. 2 ст. 133 УПК РФ в число субъектов, имеющих право на реабилитацию и возмещение вреда в порядке реабилитации, необходимо включитьзаподозренного в совершении преступления, в отношении которого вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по основаниям, предусмотренным п.1, п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ и п. 1 ч.1 ст. 27 УПК РФ.Такой подход будет способствовать полной и объективной проверке каждого заявления и сообщения о преступлении, снизит уровень незаконно и необоснованно возбужденных уголовных дел, а впоследствии и их прекращение по реабилитирующим основаниям. Предлагаемые нововведения приведут не только к экономии уголовно-процессуальных средств (затраты на расследование незаконно возбужденных уголовных дел, их обжалование участниками уголовного судопроизводства и т.п.), но и финансов, затрачиваемых государством на возмещение вреда в порядке главы 18 УПК РФ.

Следует отметить, что внесение в перечень условий, дающих право на реабилитацию и возмещение вреда, постановления об отказе в возбуждении уголовного дела также защитит права подозреваемых и обвиняемых, которые утратили свой статус в связи с отменой постановления о возбуждении уголовного дела.

Прокурор в соответствии с ч. 4 ст. 146 УПК РФ и руководитель следственного органа в соответствии с п.п. 2, 2.1 ч.1 ст. 39 УПК РФ вправе ^{[169] [170]}

отменить признанное незаконным и необоснованным постановление о возбуждении уголовного дела. Обращает на себя внимание и тот момент, что принятие указанного решения прокурором ограничено 24 часами. Руководитель следственного органа, в отношении подчиненных следователей, дознавателей, следователей, руководителей других следственных органов наделен еще более широкими полномочиями и каких-либо ограничений во времени не имеет.

Предусмотренная Уголовно-процессуальным кодексом РФ процедура отмены постановления о возбуждении уголовного дела руководителем следственного органа не гарантирует соблюдения законности, защиты прав подозреваемых и обвиняемых.В практической деятельности следственных органов их руководители, желая улучшения ведомственных показателей (недопущение роста прекращенных производством уголовных дел, реабилитированных лиц), по истечению определенных сроков предварительного следствия отменяют вынесенные подчиненными следователями постановления о возбуждении уголовного дела, мотивируя свое решение отсутствием достаточных оснований для их возбуждения, таким образом избегая процедуры реабилитации. Аналогичными правами наделены прокуроры в части отмены постановлений о возбуждении уголовных дел, вынесенных дознавателями.Примером изложенному может служить апелляционное определение Ставропольского краевого суда по иску К.А., С.С., К.Н. и К.А.В. к Министерству финансов Российской Федерации о возмещении материального и морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием .

В обоснование исковых требований истцы указали, что 06.02.2014 органом предварительного следствия в отношении них возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ. Принятое решение истцы обжаловали в прокуратуру и суды различных инстанций с целью отмены данного постановления как незаконного и необоснованного. Должностными лицами прокуратуры, а также судом первой инстанции в ^[171] удовлетворении жалобы истцов было отказано, постановление о возбуждении уголовного дела в отношении них было признано законным. Впоследствии суд апелляционной инстанции, решение нижестоящего суда отменил, дело было направлено в суд первой инстанции для рассмотрения по существу. После этого постановлением суда первой инстанции производство по жалобе было прекращено, поскольку обжалуемое постановление о возбуждении в отношении них уголовного дела было отменено 06.06.2014 руководителем следственного органа как преждевременное и незаконное. Мотивировка постановления, вынесенного руководителем следственного органа, имела следующее содержание: «доследственная проверка проведена поверхностно и не всесторонне, в материалах дела отсутствуют достаточные данные, указывающие на наличие в действиях фигурантов признаков преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ». По результатам дополнительной проверки принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п. 1 ч.1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием события преступления, которое должно повлечь реабилитацию лица, подвергшегося уголовному преследованию. Конечно, за истцами указанное право признано не было по понятным причинам. Суд доводы истцов о возмещении имущественного и компенсации морального вреда, причиненного длившейся около года доследственной проверкой, а затем в течении четырех месяцев уголовным преследованием, во внимание не принял, жалобу истцов оставил без удовлетворения. Мотивируя решение, суд указал, что истцы правом на реабилитацию (в том числе на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием) не обладают. Доводы истцов со ссылкой на постановление об отмене постановления о возбуждении уголовного дела как основание для реабилитации, судебная коллегия посчитала несостоятельными, поскольку они основаны на неверном толковании норм процессуального права (ст. 133-139, 397, 399 УПК РФ).

Вынесение подобных решений , особенно по истечении длительных сроков следствия, с последующим принятием решения об отказе в возбуждении ^[172]

уголовного дела по реабилитирующим основаниям лишает подозреваемых (обвиняемых) права на реабилитацию по формальному признаку ввиду отсутствия к тому процессуальных оснований.

Повторим, что согласно ст. 134 УПК РФ, право на реабилитацию признается за лицом, в отношении которого прекращено уголовное дело или уголовное преследование. Исходя из ч. 2 ст. 212 УПК РФ следователь и прокурор принимают предусмотренные главой 18 УПК РФ меры по реабилитации только в случаях прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п.п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Чтобы исключить подобные правовые коллизии, потребуется внести изменения и в указанные проанализированные нами уголовно-процессуальные нормы, предусмотрев принятие мер по реабилитации и в отношении подозреваемых (обвиняемых), в отношении которых постановления о возбуждении уголовных дел отменены, с последующим принятием решения об отказе в возбуждении уголовного дела.

С учетом расширения управомоченной категории субъектов реабилитационных правоотношений, по нашему мнению, правообязанные субъекты интересующего нас института также требуют законодательного расширения. В частности, в число правообязанных субъектов следует включить орган дознания, наделенный полномочиями осуществлять оперативно-розыскную деятельность. Идея отнесения «органа дознания к правообязанным органам, обеспечивающим право на реабилитацию» ранее выдвигалась научной

-173

доктриной , однако воплощения в нормах уголовно-процессуального законодательства она не нашла.

Современное состояние преступности, характеризующейся профессионализмом, информационной и технической оснащенностью, транснациональными связями и т.п., требует от правоохранительных органов принятия адекватных мер. Для этого государство наделило ряд субъектов правом ^[173]

осуществлять оперативно-розыскную деятельность . В своем большинстве применяемые средства и методы оперативно-розыскной и иной проверочной деятельности в той или иной мере ограничивают права и свободы лица, в отношении которого они проводятся. Более того, в соответствии с ч. 1 ст. 148 УПК РФ орган дознания наделен правом принимать решения об отказе в возбуждении уголовного дела, соответственно при принятии решения по реабилитирующим основаниямна него необходимо возложить и обязанность признания права на реабилитацию.

Соответствующие изменения в части расширения правообязанных субъектов реабилитационных отношений необходимо внести в главу 18 УПК РФ, включив в список и таких участников проверки сообщения о преступлении, как начальник органа дознания, начальник подразделения дознания, следователь- криминалист (Приказ СК России от 08.08.2013 № 53 «Об организации работы следователей-криминалистов в Следственном комитете Российской Федерации»).

Также анализ уголовно-процессуальных норм главы 18 УПК РФ указывает на то, что из числа правообязанных субъектов, признающих право на реабилитацию, необоснованно исключен прокурор .Прокурор в соответствии с полномочиями, закрепленными в ст. 37 УПК РФ, вправе осуществлять от имени государства уголовное преследование, осуществлять надзор за процессуальной деятельностью органов расследования, поддерживает государственное обвинение, обеспечивая законность и обоснованность уголовного преследования лица. В настоящее время прокурор, не только не выступает субъектом признания права на реабилитацию, а, напротив, «его полномочия позволяют влиять на статус реабилитированного»^{[174] [175] [176]}.

Примером может служить жалоба гражданина БондаренкоМ.И., ставшая предметом разбирательства в Конституционном Суде Российской Федерации. Истец указывает на нарушение его конституционных прав, оперируяположениями статьи 63, пункта 3 части второй статьи 133, части пятой статьи 135, части первой статьи 136, статьи 137, части первой статьи 214, статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации . В отношении заявителя уголовное дело по истечении шести лет уголовного преследования за кредитные мошенничества прекращено по реабилитирующим основаниям.После того, как бизнесмен потребовал от Министерства финансов Российской Федерации возместить причиненный незаконным и необоснованным уголовным преследованием ущерб в сумме 12 млн. рублей, прокуратура, возражавшая против удовлетворения исковых требований, немотивировав решение о прекращении уголовного дела, отменила его как «преждевременное», ввиду чего реабилитированный утратил свой статус, а суд по формальным основаниямотказал истцу в его требованиях.

Таким образом, прокурор, призванный обеспечить законность и реализовать назначение уголовного судопроизводства, в большинстве случаев занимает сторону ответчиков и всевозможными способами препятствует реализации прав юридически реабилитированного лица, что еще раз указывает на дисбаланс уголовно-процессуальных норм института реабилитации в уголовном процессе России.

В связи с этим, нами предлагается не только включить прокурора в число субъектов, признающих право на реабилитацию, но и наделить его полномочиями по отстаиванию в суде исковых требований реабилитированного, по возмещению

178

причиненного им вреда . ^{[177] [178]}

Таким образом, прокурор, оставаясь стороной обвинения, будет реализовывать правозащитную функцию, что в полной мере согласуется с назначением уголовного судопроизводства России .

Нельзя оставить без внимания один из наиболее дискуссионных вопросов, связанных с субъектами, имеющими право на возмещение причиненного вреда в порядке реабилитации. В соответствии со ст. 139 УПК РФ в числе субъектов реабилитационных отношенийоказывается юридическое лицо. Как правило, процессуалисты предлагают исключить юридическое лицо из реабилитационных отношений.Например, А.Н. Глыбина и Ю.К. Якимович, считают «абсурдным» возможность возмещения вреда юридическому лицу, поскольку в основе идеи реабилитации лежит признание невиновности лица, вовлеченного в орбиту уголовного процесса, а юридическое лицо не является субъектом уголовной ответственности. Причиненный юридическому лицувред, в результате необоснованного уголовного преследования его работника, указанные авторы

называют «опосредованным», а потому он может быть возмещен в порядке

180

гражданского судопроизводства .

Судебная практика также придерживается указанной позиции. Например, Верховный Суд Республики Дагестан в кассационном порядке изменил постановление Кировского районного суда г. Махачкалы, исключив из резолютивной части указание о признании за ООО «Милосердие - 92» права на реабилитацию, в связи с уголовным преследованием, мотивировав тем, что «юридические лица в соответствии с УК не могут быть осуждены, а, следовательно, и реабилитированы. Отмена незаконно примененных мер процессуального принуждения возможна путем подачи жалобы в суд или прокурору, но не в порядке реабилитации» . ^{[179] [180] [181]}

С этой точкой зрения можно согласиться частично. Действительно, пока юридическое лицо не будет признаваться субъектом преступления, вести речь о признании за ним права на реабилитацию не следует. Вреда, причиненный юридическим лицам незаконными действиями и решениями суда, прокурора, следователя, дознавателя и т.п., должен возмещаться в полном объеме в порядке, установленном главой 18 УПК РФ (при условии установления прямой причинной связи с проводимым уголовным преследованием).Обоснование данной позиции раскроем на примере уголовной ответственности за взяточничество в интересах юридического лица.

В уголовном законодательстве предусмотрена ответственность за ряд экономических преступлений, совершаемых в интересах организации (ст.ст. 204, 291, 291.2 УК РФ).Складывающаяся судебно-следственная практика

свидетельствует о том, что физическое лицо, передавшее взятку в интересах предприятия, привлекается к уголовной ответственности, а юридическое лицо привлекается к административной ответственности по ст. 19.28 КоАП РФ, предусматривающей административную ответственность за дачу взятки или коммерческий подкуп от имени или в интересах юридического лица. Так, в марте 2017 года заместитель генерального директора ООО «Китком» (г. Черкесск, Карачаево-Черкесская Республика) пытался дать взятку в сумме 2 тыс. руб. судебному приставу за получение фиктивной справки об отсутствии задолженности по исполнительным производствам. При передаче взятки он был задержан, возбуждено уголовное дело поч. 3ст. 30, ч. 1 ст. 291.2 УК РФ. Одновременно прокурор г. Черкесска возбудил административное производство в отношении ООО «Китком» по ч.1ст. 19.28 КоАП РФ и направил его в суд. Решением суда ООО «Китком» оштрафовали на сумму в 1 млн.рублей .

Пленум Верховного Суда Российской Федерации также разъясняет, что «привлечение к уголовной ответственности за дачу взятки или незаконную передачу предмета коммерческого подкупа не освобождает юридическое лицо, ^[182] от имени или в интересах которого совершены соответствующие коррупционные действия, от ответственности за незаконное вознаграждение от имени юридического лица» по ст. 19.28 КоАП РФ .Так, в декабре 2014 года в г. Новосибирске к административной ответственности по ч.1 ст. 19.28 КоАП РФ привлечено ООО «Финансовые технологии». Административное дело возникло из уголовного дела в отношении В., генерального директора указанного общества, обвиняемого по ст. 204 УК РФ. Рассмотрение административного дела в отношении ООО «Финансовые технологии» состоялось до разрешения по существу уголовного дела по обвинению В. Между тем впоследствии в отношении генерального директора В. суд вынес оправдательный приговор^{[183] [184]}.

Приведенный пример указывает на то, что вред юридическому лицу, причиненный в связи с необоснованным уголовным преследованием представителя организации, нельзя назвать «опосредованным», а соответственно, и возмещению он подлежит в порядке уголовного, а не «арбитражного судопроизводства»^[185].

Ранее автором обозначалось, что подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, оправданный, лицо, в отношении которого незаконно применялись принудительные меры медицинского характера, в случаях правовой реабилитации, т.е. вступления в силу реабилитационного акта, получают право на возмещение причиненного вреда. Вместе с тем, несмотря на то, что решения реабилитирующего характера принимаются в отношении указанных лиц, право на возмещение вреда (при определенных обстоятельствах) приобретают другие лица.

Одним из таких обстоятельств выступает смерть юридически реабилитированного лица.

Провозглашенное Конституцией РФ право на охрану чести и репутации личности не может распространяться только на период жизни человека. Умерший подозреваемый (обвиняемый)не в состоянии защитить принадлежавшие ему права. Необходимость их соблюдения и обеспечение судебной защитой обязывает государство создавать правовые механизмы, гарантирующие не только умершему подозреваемому (обвиняемому) восстановление чести и доброго имени, но и его близким родственникам и иным заинтересованным лицам положительного отношения со стороны общества, обеспечение имущественных прав, перешедших к ним по наследству.

Уголовно-процессуальные нормы не содержат необходимых механизмов, связанных с возможностью передачи права на реабилитацию после смерти реабилитированного другому лицу^{[186] [187] [188]}. Этот вопрос практически не обсуждался ни в теории, ни на практике, однако его актуальность очевидна в силу ряда причин. Во-первых, признание человека, его прав и свобод высшей ценностью (ст. 2 Конституции РФ) не ограничивается периодом его жизни. При этом УПК РФ не предоставляет каким бы то ни было лицам правомочий по защите прав умершего подозреваемого (обвиняемого) , в отношении лица проводится проверка в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ. Во-вторых, несмотря на то, что, согласно части второй ст. 133 УПК РФ, смерть подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) не входит в число реабилитирующих оснований, государство обязано гарантировать как защиту прав умершего, так и его близких

родственников, а также иных заинтересованных лиц, чьи права и законные

188

интересы затрагиваются при производстве по уголовному делу .

Анализируя нормы рассматриваемого института, нами выявлены противоречия относительно субъектов и отношений, которые требуют правовой регламентации в достаточно часто возникающих процессуальных ситуациях уголовного судопроизводства.В частности, в части второй ст. 134 и части шестой ст. 135 УПК РФ законодателем определен порядок извещения наследников, близких родственников, родственников и иждивенцев, вручения им постановления судьи о производстве выплат в порядке реабилитации. В части третьей и четвертой ст. 136 УПК РФ регламентирован порядок восстановления прав реабилитированного в плане предъявления требований: сообщить в соответствующих средствах массовой информации о реабилитации, а также о принятых решениях, оправдывающих гражданина, по месту его жительства, учебы, работы.

Отсутствие в числе лиц наследников и иждивенцев как субъектов, имеющих, право предъявлять требования в порядке частей третьей и четвертой ст. 136 УПК РФв случае смерти лица, подлежащего реабилитации, ведет к безосновательному ограничению их прав по отношению к близким родственникам и родственникам реабилитированного. В этой связи возникает вопрос о том, для чего органы предварительного расследования и суд должны направлять наследникам и иждивенцам извещение о реабилитации, если у них отсутствует право требования публикации сообщения о реабилитации через средства массовой информации, по месту работы, учебы, жительства реабилитированного.

Вызывает критику диспозиция части второй ст. 134 УПК РФ, где законодатель обязывает орган дознания, предварительного следствия и суд в пятисуточный срок направлять извещение, предусмотренное ч. 1 ст. 134 УПК РФ только после обращения к ним наследников, родственников, близких родственников или иждивенцев. То есть даже если место жительства (пребывания) указанных лиц известно, закон не требует от органа дознания, предварительного следствия и суда обязательного уведомления о принятом по реабилитации решении. В связи с этим, возникает вопрос, кто будет представлять интересы умершего реабилитированного при отсутствии иных механизмов законодательного регулирования данного вида отношений?

Конструкция исследуемой процессуальной нормы уже не раз подвергалась справедливой критике. Отсутствие нормативно-определенной обязанности органа дознания, предварительного расследования и суда устанавливать место нахождения наследников, родственников, близких родственников или иждивенцев реабилитированного обвиняемого (подсудимого), к этим лицам требование их самостоятельно обращаться в указанные органы представляется «слабо» реализуемым , мешающим этому правовому институту эффективно работать^{[189] [190]}.

Нечеткая формулировка и толкование части 2 ст. 134 УПК РФ, по нашему мнению, нарушает права умершего обвиняемого (подсудимого) реабилитированного в установленном порядке и не дает в полной мере реализовывать защиту его прав определенными нормой лицами.

Необходимость принятия разумных мер по установлению родственников (затребование адресных справок, проверка по информационным учетам) может выступать дополнительной гарантией для умершего подозреваемого

(обвиняемого)^[191].

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 29 ноября 2011 г. № 17 (п. 23)^[192]предпринял попытку урегулировать данные отношения. Было разъяснено, что дознаватель, следователь, прокурор и суд обязаны на момент вступления в силу решения о реабилитации умершего направлять извещение лицам, указанным в части 2 ст. 134 УПК РФ, при наличии сведений об их месте жительства.

Однакодля разрешения обозначенных нами проблем этого оказалось не вполне достаточно. На наш взгляд, созрели предпосылки для рассмотрения вопроса о совершенствовании диспозиции ст. 134 УПК РФ, которая могла бы удовлетворять всех заинтересованных лиц в следующей конструкции.

Статья 134. Признание права на реабилитацию.

1. Орган дознания, начальник органа дознания, дознаватель, начальник подразделения дознания, следователь, руководитель следственного органа, прокурор, судья в постановлении, а суд в приговоре или определении признают лицо, в отношении которого прекращено уголовное преследование или оно оправдано, в связи с отсутствием события,состава преступления, с непричастностью к его совершению, реабилитированным. Одновременно реабилитированному, а в случае его смерти близким родственникам, родственникам, иждивенцам, наследникам и (или) их представителямвручаетсясоответствующее извещение.

2. Орган дознания, начальник органа дознания, дознаватель, начальник подразделения дознания, следователь, руководитель следственного органа, прокурор и суд в месячный срок со дня вынесения процессуального акта о реабилитации при отсутствии сведений о месте жительстваблизких родственников, родственников, иждивенцев, наследников и (или) представителей умершего реабилитированного обязаны принять меры к их розыску. При установлении их места жительства или обращении указанных лиц в орган дознания, предварительного следствия, прокуратуру или суд им незамедлительно вручается извещение в порядке, предусмотренном частью первой настоящей статьи.

Наши предложения относительно диспозиции приведенной уголовнопроцессуальной нормы могут быть подвергнуты критике с точки зрения юридической техники, однако относительно сущности ее содержания мы считаем свою позицию правильной. В этой связи для правоприменительных целей, соответственно, должны быть уточнены некоторые понятия, приведенные в положениях статьи 5 УПК РФ, с соответствующим их нормативным закреплением.

Статья 5 УПК РФ в п. 4 под «близкими родственниками» подразумевает супруга, супругу, родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и родных сестер, дедушку, бабушку, внуков. К числу «родственников», относятся иные лица, не входящие в круг «близких родственников» и состоящие в родстве (п. 37 ст. 5 УПК РФ).В качестве доказательств, подтверждающих родство с умершим реабилитированным, следует учитывать выписки из актов гражданского состояния, свидетельство о рождении ребенка, свидетельство о заключении брака, ДНК-анализы на установление родства и т.п. В отношении детей умерших родителей законодательством установлена презумпция иждивенчества детей и не требует доказательства, за исключением лиц, признанных в соответствии с действующим законодательством полностью дееспособными либо достигших 18 лет .

Законодатель по понятным причинам в категорию «близких родственников» не включил «наследников» и «иждивенцев», хотя объективно они могут таковыми являться (это надлежит устанавливать в каждом отдельном случае).

Для оценки правового состояния круга лиц, процессуально подпадающих под категории «наследников» и «иждивенцев», полагаем, следует руководствоваться нормами гражданского законодательства, регулирующего наследование имущественных прав наравне с наличным имуществом покойного. То есть к «наследникам» согласно ст. 1142-1145, 1148 Гражданского кодекса РФ относятся: наследники первой очереди (дети, супруг и родители наследователя); наследники второй очереди (полнородные и неполнородные братья и сестры наследователя, дедушка и бабушка как со стороны отца, так и со стороны матери); наследники третьей очереди (полнородные и неполнородные братья и сестры ^[193] родителей наследователя - дяди и тети), а также наследники последующих очередей - пасынок, падчерица, отчим, мачеха.

Гражданским законодательством установлен принцип наследования «по закону первой очереди в равных долях». То есть, руководствуясь указанным принципом, установлен порядок возврата наследникам конфискованного имущества, возмещения его стоимости, если оно не может быть возвращено по основаниям, предусмотренным законодательством, или выплаты наследникам компенсации в денежном эквиваленте конфискованного имущества, принадлежащего умершему реабилитированному^[194].

Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» (ст. 16.1) также содержит положения о восстановительно-компенсационных мерах в порядке «наследования по закону первой очереди» в случае смерти реабилитированных^{[195] [196]}.

Наследники реализуют свое право на получение единовременной компенсации начисленной реабилитированному, при представлении ими

196

свидетельства о праве на наследство .

При определении лиц, относящихся к категории «иждивенцев», по нашему мнению, необходимо руководствоваться не только гражданским законодательством (в частности ст. 1088 Гражданского кодекса РФ).Право реабилитированного на компенсационно-восстановительные меры должно переходить также к иждивенцам, которые относятся к кругу лиц, обеспечиваемых пенсией по случаю смерти кормильца (за исключением лиц, признанных судом виновными в совершении уголовнонаказуемого деяния, повлекшего за собой смерть кормильца)^[197].

К числу субъектов, имеющих право на возмещение вреда, предлагается отнести и «близких лиц» умершего реабилитированного^{[198] [199]. Законодатель к категории «близких лиц» относит тех, кому не безразлична жизнь, здоровье и благополучие лица (в рассматриваемом нами случае - умершего реабилитированного) в силу сложившихся личностных отношений (п.3 ст. 5 УПК РФ). Например, таковыми могут являться сослуживцы, соседи, одноклассники и просто знакомые. Наделение указанных лиц процессуальными полномочиями по требованию восстановления прав и свобод, возмещения причиненного вреда умершему подозреваемому, обвиняемому, подсудимому в порядке реабилитации может привести к необоснованному расширению круга лиц, наделенных такими полномочиями, а в конечном итоге к проблемам практической реализации восстановления прав и свобод умершего реабилитированного.}

Конкретизировав перечень лиц, которым может быть предоставлено право на возмещение вреда, причиненного умершему подозреваемому (обвиняемому, подсудимому), в связи с его незаконным и необоснованным преследованием, они должны быть наделены уголовно-процессуальными правами и обязанностями. Аналогичной правовой позиции придерживается Европейский суд по правам человека, указывающий, что при решении вопроса об участии заинтересованных лиц вместо умершего заявителя, в первую очередь необходимо учитывать природу их намерений .

Совершенствованию правого регулирования, практической реализации защиты прав и законных интересов умершего подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) подлежащего реабилитации, а также его близких родственников, родственников, иждивенцев, наследников и (или) их представителей может способствовать закрепление в ст. 133 УПК РФ следующего положения:

«2.2. Право на реабилитацию в порядке, установленном настоящей главой, имеют лица, указанные в пунктах 1-5 части 2 и части 2.1 настоящей статьи, признанные умершими. Право на возмещение вреда в порядке, установленном настоящей главой, имеют близкие родственники, родственники, иждивенцы, наследники и (или) представители лиц, указанных в пунктах 1-5 части 2 и части 2.1 настоящей статьи, признанных умершими»^[200].

Данное предложение потребует необходимость совершенствования понятия «реабилитация» (п. 34 ст. 5 УПК РФ). Формулировку в части дополнения после слов «причиненного уголовным преследованием ему», следует дополнитьсловами «,а в случае его смерти - близким родственникам, родственникам, иждивенцам, наследникам и (или) их представителям вреда, причиненного уголовным судопроизводством;».

Законодательное закрепление предложенных нами инициатив урегулирует порядок реализации прав умершего реабилитированного, создаст предпосылки для действенного и эффективного практического механизма реализации прав умершего подозреваемого, обвиняемого, подсудимого его близкими родственниками, родственниками, иждивенцами, наследниками и (или) их представителями.

Таким образом, подводя итоги проведенного в плане изучения субъектов правоотношений реабилитации, мы приходим к следующим выводам:

во-первых, под реабилитационными отношениями следует понимать регулируемые нормами уголовно-процессуального законодательства общественные отношения, складывающиеся между лицом, официально признанным невиновным и/или непричастным к совершению преступления (управомоченный субъект) и государством, в лице его органов и должностных лиц (правообязанный субъект), возникающие при установлении реабилитирующих оснований и направленные на полную ликвидацию возникших ограничений прав лица, возмещение и компенсацию вреда, причиненного ему уголовным преследованием на всех стадиях уголовного судопроизводства;

во-вторых, в целях защиты прав участников проверки сообщения о преступлении, а также подозреваемых (обвиняемых), в отношении которых впоследствии отменены постановления о возбуждении уголовных дел с одновременным вынесением постановления об отказе в возбуждении уголовного дела необходимо ввести в уголовно-процессуальное законодательство такого участника уголовного судопроизводства со стороны защиты, как «заподозренный» (правовой гарантией обеспечения его защищенности, безопасности, возмещения и компенсации причиненного вреда врезультате не подтвердившейся причастности к готовящемуся либо совершенному преступлению может выступать включение его в число управомоченныхсубъектов, имеющих право на реабилитацию и возмещение вреда, перечисленных в п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ);

в-третьих, с учетом необходимости предложенного нами расширения круга управомоченных субъектов в число правообязанных субъектов следует включить орган дознания, наделенный полномочиями осуществлять оперативно-розыскную деятельность, применяемые средства и методы оперативно-розыскной и иной проверочной деятельности на стадии возбуждения уголовного дела не в меньшей мере ограничивают права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка на причастность к совершению преступления, чем это предусмотрено на последующих стадиях уголовного судопроизводства;

в-четвертых, поскольку юридическое лицо в соответствии с действующим уголовным законодательством не является субъектом уголовной ответственности, наделение его правом на реабилитацию не будет отвечать идее данного института, предмету правового регулирования реабилитационных отношений (категория невиновности обязательна), будет абсолютно обоснованным исключениеюридического лица из кругауправомоченных субъектов реабилитации, однако вред, причиненный юридическому лицу, находящийся в прямой причинной связи с осуществляемым уголовным преследованием, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном главой 18 УПК РФ;

в-пятых, в целях урегулирования порядка реализации прав умершего реабилитированного, создания действенного и эффективного практического механизма реализации прав умершего подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в число управомоченных субъектов наравне с близкими родственниками и родственниками подлежат включению иждивенцы, наследники и (или) их представители.

110