3.3 Порядок компенсации морального вреда реабилитированному и перспективы его развития
Институт реабилитации в уголовном судопроизводстве России предусматривает для лица, признанного невиновным, не только возможность возмещения имущественного вреда, но и компенсацию (заглаживание) морального вреда.В отличие от имущественного вреда, который возмещается в натуре или в денежной форме, компенсация или заглаживание морального вреда, подразумевают в большинстве случаевнеимущественную форму (принесение извинений, а также принятие иных мер, направленных на восстановление нарушенных в результате преступления прав, законных интересов личности).
При этом имущественная форма компенсации морального вреда (то есть в денежном выражении) также не исключается[272] [273].В современной России вопросы правовой защиты гражданина в ситуациях
273
причинения морального вреда и процедуры его материального
компенсационного возмещения (в денежном эквиваленте), продолжительное время остаются дискуссионными как в научной среде, так и в процессе законотворчества и правоприменения.
Актуальность данного вопроса обусловлена не только широким кругом правоотношений, где гражданин, являясь их участником, подвергается риску ненормативной «реализации» его прав со стороны должностных лиц, обязанных в точности исполнять действующее законодательство, и в то же время соблюдать и конституционные нормы(ст. 53), и нормы уголовно-процессуального законодательства (ч. 1 ст. 133 УПК РФ).
Анализ практики расследования преступлений свидетельствует о том, что самый существенный моральный вред гражданину причиняется незаконным или необоснованным уголовным преследованием.Поэтому и сегодня актуальным остается тезис известного российского процессуалиста И.Я. Фойницкого, оглашенный членам собрания совета Санкт-Петербургского юридического общества: «невинно к суду привлекаемые достойны вознаграждения». Онтакже отмечал: «Тяжелый вред испытывает лицо, невинно наказываемое.
Переносимые им душевные страдания, сопровождают его позором общественным, образующие идеальную сторону такого вреда доказать который в данном случае очень трудно. Устранить последствия вреда, причиненного привлечением невиновного к суду уголовному, в большинстве случаев невозможно. Нет той ценности, которая могла бы выкупить душевные страдания, начавшиеся для человека после274
того, как за ним закрылись тюремные запоры ...» .
Несмотря на то, что «впервые словосочетание «моральный вред» появилось именно в уголовно-процессуальном законодательстве» , а в главе 18 УПК РФ оно неоднократно используется, до настоящего времени законодатель не дает его разъяснения в Уголовно-процессуальном кодексе.В частности, в ст. 133 УПК РФ, в перечень вреда подлежащих возмещению в порядке реабилитации, указано устранение последствий морального вреда.
Статья 136 УПК РФ комментирует ряд положений, регламентирующих порядок возмещения морального вреда, составляющего его «идеальную» сторону: принесение официального извинения реабилитированному за причиненный ему вред (ч. 1); обязанность суда, органа уголовного преследования, по требованию реабилитированного, а в случае смерти - его близких родственников, через средства массовой информации сделать сообщения о невиновности лица и сообщить о его реабилитации (ч. 3), а также направить письменные сообщения о реабилитации лица по месту работы, учебы и жительства (ч. 4).
Корреспондирующими нормам главы 18 УПК РФ являются нормы гражданского законодательства. В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса [274] [275] РФ[276] [277] под моральным вредом понимаются «физические или нравственные страдания, причиненные действиями, нарушающими личные неимущественные права, либо посягающие на принадлежащие гражданину нематериальные блага, за которые суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации причиненного вреда». Положениями статей 1070 и 1100 ГК РФ регулируются порядок возмещения морального вреда, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, а также в иных случаях, предусмотренных законом. Закрепленные в гражданском законодательстве оценочные критерии установления размера материальной компенсации причиненного гражданину морального вреда на практике не согласуется с конституционным и уголовнопроцессуальным принципом полной ответственности государства за вред причиненный реабилитированному (п. 35 ст. 5 УПК РФ), вне зависимости от вины государственных органов и их должностных лиц. Чрезмерной лаконичности законодателя в определении морального вреда (без должного раскрытия его содержания) для принятия правильного судебного решения правоприменителюявно недостаточно, в особенно, если это связано с материальной компенсацией.Верховный Суд РФпопытался исправить этот недостаток в своем постановлении от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (далее Постановление) , Пленум Верховного Суда РФ рассмотрел указанный вопрос более детально. Согласно п. 2 Постановления, под моральным вредом понимаются «нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействиями), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, или нарушающими его личные неимущественные права, либо нарушающими имущественные права гражданина». Здесь толкование понятия «моральный вред» значительно шире чем в норме ГК РФ, так как предусматривает возможность причинения морального вреда в результате не только действий, но и бездействий, нарушивших как нематериальные блага, так неимущественные и имущественные права гражданина. Отличия гражданского нормативно-правового и судебного толкования понятия «морального вреда» в целом не существенны для его судебного рассмотрения в смысле последствий необоснованного и незаконного уголовного преследования отдельного гражданина. Практика развития соответствующего нормативно-правового регулирования в отраслевом законодательстве стран Содружества независимых государств свидетельствует о том, что во многих из них имеются положительные подвижки, устраняющие проблемы «судебной путаницы».Так, например, заслуживает внимания позиция белорусского законодателя, который дифференцировал в главе 48 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее - УПК РБ), не только виды возможно причиненного вреда, но и раскрыл их содержание. В п. 5 ст. 240 УПК РБ под «моральным вредом понимаются подлежащие устранению последствия в виде причинения нравственных и физических страданий, нарушающих личные неимущественные права, унижающие честь и достоинство, а также причинившие ущерб деловой репутации» , что соответствует понятию, закрепленному в ст. 151 ГК РФ. Знакомство с практическим опытом соответствующего правоприменения в Беларуси свидетельствует о том, что процессуальное разъяснение и толкование [278] морального вреда облегчает принятие судебных решений, содержание которых является приемлемым для реабилитированных граждан[279]. Для эффективной практической реализации соответствующих норм российского законодательства следует провести их корректировку в аспекте процессуального определения понятия «моральный вред», процессуальной методики его определения и поэтапного (в зависимости от волеизъявления реабилитированного) порядка компенсации.Это целостная проблема, решать которую следует не поэтапно, а на основе системного подхода, что означает внесение необходимых изменений законодателем одним нормативным актом и сразу. Учитывая многочисленные исследования[280], прямо или косвенно касающиеся обозначенного нами вопроса, мы все же считаем целесообразным остановиться на требующей дополнительной разработки компенсации отдельных видов морального вреда, составляющего его «идеальную» сторону. Одним из первоначальных этапов удовлетворения нематериальных прав невиновного является принесение лицу, необоснованно пострадавшему в ходе уголовного преследования, извинения от имени государства. Данная обязанность возложена законодателем на прокурора. Учитывая, что форма принесения извинения прокурором законодательно не определена, ученые за время существования уголовно-процессуального института «Реабилитация» предлагали следующие процедуры принесения извинения невиновному.Так, Д.А. Тазиев[281] [282], В.С. Раменская предлагали подготовку письменного официального документа. Сторонники устной формы считали, что это должно быть сделано не позднее 30 суток с момента признания уголовного преследования незаконным, а в случае невозможности не исключали письменную форму . Имеется также и компромисная точка зрения, предлагаемаяА.А. Орловой, заключающаяся в 284 принесении извинения письменно или устно . В настоящее время Генеральная прокуратура Российской Федерации, не дожидаясь законодательного разрешения обозначенной проблемы, указала подчиненным прокурорам на то, что «извинения приносятся в письменной форме в возможно короткий срок, но не позднее одного месяца со дня вынесения 285 соответствующего процессуального решения . Наша точка зрения такова, что извинение прокурор должен приносить устно и письменно. Устное приносится при вручении реабилитированному заключения о возмещении вреда, связанного с уголовным преследованием, письменное направляется по месту его жительства, а по желанию реабилитированного и по месту учебы, работы, а также подлежит размещению на официальном сайте в Интернете[283] [284] [285] [286]. В связи с эти мы предлагаем изложить ч. 1 ст. 136 УПК РФ в следующей редакции: «1. Прокурор в срок не позднее 30 суток с момента возникновения у лица права, предусмотренного статьей 134 настоящего Кодекса приноситустно и письменно официальное извинение от имени государства. Извинение в устной форме прокурор приносит одновременно с вручением заключения, предусмотренного ч. 1 ст. 134.1 настоящего Кодекса. Письменное извинение направляется по месту жительства реабилитированного, а также по его письменному ходатайству по месту учебы, работы, публикуется в Интернете». Следующей формой компенсации морального вреда в порядке реабилитации является сообщение в средствах массовой информации сведений, свидетельствующих о реабилитации лица. В соответствии с частью 3 ст. 136 УПК РФ средства массовой информации по требованию реабилитированного, а в случае его смерти - его близких родственников или родственников, письменному указанию суда, прокурора и т.д. Обращает на себя внимание тот факт, что указанная форма компенсации морального вреда, как и в целом компенсационно-восстановительный процесс реабилитации, приобретает диспозитивную форму, то есть зависит от требования пострадавшей стороны. Формальное наделение суда, прокурора, органа предварительного расследования правом обращения в средства массовой информации с целью опровержения ранее опубликованной информации о виновности лица и сообщения о его реабилитации не получает реализации на практике, что подтверждается 96,4% опрошенных в ходе исследования сотрудников органа предварительного расследования и работников прокуратуры. Неопределенность части 3 ст. 136 УПК РФ демонстрирует на практике различные подходы к реализации своего права реабилитированным. Лица, за которыми признано такое право, напрямую обращаются в различные средства массовой информации, или к должностному лицу, либо к органу, принявшему решение о невиновности лица. Однако и в том, и другом случае компетентные органы находят поводы, чтобы не извиняться за свои ошибки. Приговором Курского областного суда гр. С. оправдан и за ним признано право на реабилитацию. В последующем требование гр. С.сделать сообщение о реабилитации в сети Интернет было отклонено, со ссылкой на то, что в ст. 136 УПК РФ нет указания на Интернет . Мы полностью согласны с решением судебной коллегии, отменившей данное решение суда, поскольку Интернет относится к электронным средствам информации, что также согласуется с позицией Европейского Суда по правам [287] человека, который указывал, что публикация информации о судебном решении по 288 делу может составить надлежащую компенсацию потерпевшему . В связи с этим, полагаем возможным в редакцию части 3 статьи 136 УПК РФ внести дополнения.Имеющуюся формулировку после слов «о реабилитации» дополнить текстом следующего содержания: «с одновременнойпубликацией в Интернете решения о реабилитации лица». Нами отмечалось выше, что отсутствие нормы-дефиниции, содержащей понятие «морального вреда», отрицательно сказывается в правоприменительной практике, но еще большим пробелом является полное отсутствие процессуального порядка и процедуры определения и возмещения морального вреда в виде материальной компенсации (денежной компенсации). Отсутствие процессуального порядка оценки размера материальной компенсации морального вреда вызывает большие проблемы у правоприменителя, и они возникают как в уголовном, так и в гражданском судопроизводстве. Следует отметить, что вопрос о моральном вреде, причиненном гражданину в системе уголовно-процессуальных отношений, подлежит рассмотрению на основе реализации гражданско-правовых норм по правилам Гражданского кодекса РФ. Методика оценки размера материальной компенсации морального вреда в настоящее время является наиболее важным, сложным в правовой реализации вопросом и практически не урегулированным ни текущим законодательством, ни судебной практикой. Сложившаяся судебная практика разрешения этого вопроса идет по пути упрощения всех возможных процедур. Их алгоритм достаточно прост: истец без обоснования должных расчетов по иску о компенсации морального вреда заявляет его максимальный размер, так как справедливо полагает, что суд все равно существенно его уменьшит.^ качестве примера можно привести обращение Славцовой Л.А. о компенсации морального вреда в порядке реабилитации. Свои [288] переживания и глубокие нравственные страдания, причиненные длительным незаконным и необоснованным уголовным преследованием, она оценила в 2 000 000 рублей. Суд, полагая, что заявленные требования являются завышенными и неразумными, в качестве компенсации морального вреда удовлетворил иск на сумму 200 000 рублей . Еще одним примером является исковое требование Шаловой Н.М. о компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование в сумме 100 000 рублей. Суд удовлетворил иск на сумму 300 рублей[289] [290] [291]. Отдельные суды субъектов Федерации, стремясь с целью упорядочить оценки моральных страданий реабилитированных граждан, дают рекомендации нижестоящим судам в виде таблиц, которые содержат средние значения 291 компенсации морального вреда . Проведенные обобщения соответствующей судебной практики свидетельствуют о том, что в целом по России примерная «стоимость» нравственных страданий гражданина, выглядит следующим образом: необоснованное возбуждение уголовного дела - 20 тысяч рублей; каждый год содержания невиновного в учреждениях, исполняющих наказания в виде лишения свободы - 250 тысяч рублей; применение пыток в правоохранительных органах - до 2 миллионов рублей (по аналогичному обращению в Страсбургский суд «Лисин против Российской Федерации» - 70 тысяч евро). Нормативная неопределенность процессуальной методики и точных критериев оценки причиненного морального вреда в номинальном (денежном) выражении, невозможность судей использовать оценочные критерии «разумности» и «справедливости» при его определении приводят в ряде случаев к вынесению правосудных решений, которые вызывают множество вопросов.Так, например, в 2014 году по судебному решению одного из российских судов гражданин за незаконное нахождение в колонии строго режима в течение четырех лет получил компенсацию в сумме один миллион рублей, то есть примерно по 700 рублей за день лишения свободы. В то же время подростку, необоснованно задержанному на сутки по подозрению в совершении преступления, по судебному решению выплачено семь тысяч рублей. Различные методики оценки размера компенсации морального вреда неоднократно предлагались учеными-процессуалистами и юристами- практиками. Их суть сводится к выработке базисных критериев, которые были рекомендованы к законодательному закреплению. Конечный размер компенсации морального вреда предлагалось определять по различным формулам с учетом обстоятельств, причинивших страдания гражданину, а именно: «примененной мерой пресечения и процессуального принуждения; фактически понесенного наказания; разумности сроков судопроизводства и примененияуказанных мер, а также статуса реабилитированного как участника уголовного 292 судопроизводства» . Суды, определяя размеры компенсаций причиненного морального вреда в денежном выражении, исходят из критериев, закрепленных в ст. 151 и 1101 ГК РФ, то есть из степени вины нарушителя; степени физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица и фактическими обстоятельствами, при которыч причинен вред; требований разумности и справедливости; «степени тяжести жестокого обращения»[292] [293]; иных заслуживающих внимания обстоятельств. Все приведенные критерии носят оценочный характер, что предполагает субъективную оценку при вынесении судебных решений. Уйти от проблемы необъективности судебного решения по делу о компенсации морального вреда можно только на основе законодательного (в нормах публичного права) закрепления обязательного проведения истцу 294 психологической экспертизы . Реализация соответствующего вида специальных знаний на основе научноразработанной методики их применения позволит суду получить достоверные и объективные сведения относительно характера морального вреда, причиненного гражданину.Такая процедура избавит суд и участников процесса от волокиты в обеспечении доказательственной базы, обосновывающей моральные страдания (соответствующие справки от врачей; психологов; данные, подтверждающие ухудшение состояния здоровья; производства самостоятельных расчетов, в обоснование размера компенсации причиненного вреда и пр.), что повысит эффективность рассмотрения исков, разумность и справедливость -295 размеров компенсаций, а также вынесенных решений . Наши предложения обосновываются позицией С.Н. Бокова: «моральный вред является объективно существующей комплексной юридико-психологической категорией»[294] [295] [296]. Соответственно объективным способом установления и доказывания данной категории, должен быть научно обоснованный метод психологического исследования, который на протяжении длительного времени применяется за рубежом и положительно себя зарекомендовал. Одним из таких способов объективного установления и доказывания причиненных моральных страданий незаконным и необоснованным уголовным преследованием может стать психофизиологическое исследование с использованием полиграфа, применение которого уже осуществляется в уголовном судопроизводстве .На этом основании мы предлагаем внести соответствующие дополнения в ст. 196 УПК РФ следующего содержания: «6) характер и степень перенесенных психофизиологических страданий, а также психофизиологическое состояние реабилитированного, обратившегося за компенсацией морального вреда в исковом порядке». В качестве основы психофизиологических критериев оценки причиненного морального вреда, «проявляющегося как негативное физическое ощущение, негативные эмоции и неблагоприятные в психологическом отношении состояния» , можно использовать Международный классификатор болезней 10го пересмотра - МКБ-10, рубрика F43 - «Реакция на тяжелый стресс и нарушения 299 адаптации» . В процессе доказывании степени страдания посредством производства психологической экспертизы могут возникнуть некоторые трудности. Так, согласно ч. 2.1 ст. 133 УПК РФ, лицо имеет право на реабилитацию, в том числе и на возмещение вреда при частичной отмене обвинительного приговора суда и оправдании осужденного либо прекращении уголовного дела, уголовного преследования в части не нашедшего подтверждения обвинения. Вычленить долю вреда, причиненного частичным незаконным и необоснованным уголовным преследованием, завершившимся обвинительным приговором, не всегда возможно, о чем свидетельствует судебная практика. [297] [298] [299] При одновременном обвинении в нескольких преступлениях невозможно определить, по какому из предъявленных обвинений истец испытывал 300 нравственные страдания . В этих случаях суду на помощь может прийти методика арифметической оценки размера морального вреда, подлежащего компенсации,путем пропорционального подхода. То есть подлежит возмещению вред, который «соразмерен соотношению между первоначально назначенным по приговору 301 наказанием и оставленным в силе вышестоящим судом» . Если говорить о таком оценочном критерии, как «степень вины нарушителя» (ст. 151 ГК РФ), обязательном для суда при разрешении исков о компенсации морального вреда, то он полностью противоречит нормам уголовнопроцессуального законодательства, так как, положения ч. 1 ст. 133 УПК РФ регламентируют, что вред причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме и независимо от вины причинителя вреда. Несогласованность норм уголовно-процессуального и гражданского права при рассмотрении вопросов компенсации причиненного морального вреда в порядке реабилитации указывает на приоритет применения положений главы 18 УПК РФ. Они являются специальными по отношению к нормам частного права, а соответственно и установление вины причинителя вреда не является обязательным критерием при рассмотрении исков о компенсации морального вреда в номинальном, денежном выражении. Судебная практика Верховного Суда РФ идет по этому же пути. В качестве примера можно привести результаты рассмотрения дела реабилитированного Шемякина. Представитель Минфина в лице Управления Федерального казначейства по Волгоградской области, обосновывая свою кассационную жалобу положениями ч. 2 ст. 1070 ГК РФ, просил отменить ранее вынесенное [300] [301] решение о взыскании с Минфина России за счет казны РФ,о возмещении убытков в сумме 28 920 рублей, причиненных незаконным осуждением Шемякина. Судебная коллегия Верховного Суда РФ в удовлетворении жалобы отказала, аргументировав свое решение тем, что при разрешении вопроса о возмещении вреда в порядке реабилитации следует руководствоваться ст. 133-135 УПК РФ, а не ч. 2 ст. 1070 ГК РФ[302] [303]. Онастоящего времени противоречивость указанных норм публичного и частного права остается причиной необоснованных судебных актов и предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. Как следует из материалов дела, ранее судимый МоскаевС.А., в ноябре 2007 года осужден приговором мирового судьи по ч. 2 ст. 306 УК РФ к двум годам лишения свободы, с применением ст. 70 УК РФ, окончательное наказание назначено в виде лишения свободы сроком на 7 лет 4 месяца. В 2011 году произошла либерализация уголовного законодательства, в результате изменений внесенных Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ в часть вторую ст. 15 УК РФ, преступление, предусмотренное частью 2 ст. 306 УК РФ, ранее относившееся к категории средней тяжести, отнесено к категории небольшой тяжести. Руководствуясь ст. 10 УК РФ. Маскаев С.А обратился в суд с ходатайством об освобождении от отбывания наказания в соответствии со ст. 78 УК РФ. 7 февраля 2012 года судья Ленинского районного судаг. Астрахани в удовлетворении ходатайства Маскаева С.А. отказала. 12 февраля 2013 г. президиум Астраханского областного суда решение районного суда отменил, дело направил на новое рассмотрение. 17 апреля 2013 г.постановлением вышеуказанного районного суда г. Астрахани наказание, вынесенное по совокупности приговоров в отношении Маскаева С.А., снижено до 7 лет 2 месяцев лишения свободы. В освобождении от наказания, за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 306 УК РФ, заявителю отказано (в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности). 20 мая 2014 г. президиум Астраханского областного суда изменил постановление судьи районного суда г. Астрахани от 17 апреля 2013 г., освободив Маскаева С.А. из-под стражи и назначенного ему по ч. 2 ст. 306 УК РФ наказания. Первоначально иск МоскаеваС.А. удовлетворен частично на сумму один миллион рублей, но впоследствии отказано в удовлетворении заявленных требований. Мотивируя свои решения, суды апелляционных и кассационных инстанций пришли к выводу о том, что право на реабилитацию за МоскаевымС.А. не признано. Кроме того, вред, причиненный при осуществлении правосудия, согласно п. 2 ст. 1070 ГК РФ, подлежит возмещению при обязательном условии - наличия вины судьи, допустившего судебную ошибку, установленную приговором суда, вступившим в законную силу . Конституционный Суд РФ, вынося определение, отметил, что оспариваемая заявителем ч. 2 ст. 1070 ГК РФ не является основанием для отказа в возмещении вреда, причиненного незаконными действиями суда, если вина судьи установлена не приговором суда, а иным соответствующим решением. Аналогичная позиция проверки законности и обоснованности судебных актов и их пересмотра Конституционным Судом РФ излагалась в определениях от 8 апреля 2010 г. № 524-О-П[304] [305], от 18 января 2011 года № 47-О-О[306].Научное сообщество придерживается аналогичной позиции, говоря, что по своей юридической природе правила о возмещении имущественного вреда, причиненного лицу действиями должностных лиц по уголовному делу, в рамки 307 аналогичного гражданско-правового института «не вписываются» . Следует согласиться с Л.А. Родионовым в том, что «виновным должно предполагаться любое действие государственных органов и должностных лиц, 308 если оно является незаконным» , а таковым, по нашему мнению, следует считать то решение, которое было впоследствии отменено или изменено. Таким образом, бланкетный характер части 2 ст. 136 УПК РФ не отвечает принципам процессуальной эффективности и доступности лицу с наименьшими для него затратами, получить компенсацию причиненного морального вреда в полном объеме.Нами предлагается предусмотреть упрощенный порядок рассмотрения исков о компенсации морального вреда в денежном выражении, предусмотрев его в гл. 18 УПК РФ и ст. 399 УПК РФ, то есть без проведения процессуальных действий, осмотров документов, допроса свидетелей, установления причинно-следственной связи между виной причинителя вреда и установленными убытками. Реализацию предложения мы видим в законодательном или судебнопрактическом (Верховным Судом РФ) определении минимального (презюмируемого) размера компенсации морального вреда, который подлежит возмещению вне искового порядка при отсутствии вины реабилитированного (самооговор и иные действия, послужившие поводом для возникновения или увеличения причиненного вреда). В случае несогласия с установленной оценкой вреда за реабилитированным предлагается сохранить право обращения в суд в судебном порядке, в том числе и при получении им базисного (презюмируемого) размера компенсации морального вреда. Подобная практика возмещения вреда предусмотрена и в отдельных зарубежных правовых системах. Так, например, в Великобритании размеры компенсации морального вреда определяются Комиссией в соответствии со [307] [308] специальной Тарифной схемой 1994 года. При исчислении сумм компенсации вреда, используются стандартные формуляры[309]. Предлагаемый базисный метод оценки компенсации морального вреда, смягчит проблему субъективного отношения судей в принятии решений, существенно облегчит их работу, повысит доверие к принимаемым решениям со стороны пострадавших, при этом не исключитвозможность добиваться полной компенсации морального вреда в исковом порядке. В соответствии с предметом исследования, обозначенным в данном параграфе, хотелось бы предложить дополнения в ст. 136 УПК РФ следующего содержания: «1.1 Моральным вредом признается причинение лицу психофизиологических страданий действиями (бездействиями), нарушающими личные нематериальные блага, неимущественные права гражданина, в том числе унижающие его честь и достоинство, а также причиняющие ущерб деловой репутации либо нарушающие права граждан, последствия которых составляют неимущественный вред, подлежащий устранению в порядке, предусмотренном ст. 399 настоящего Кодекса. 1.2 Компенсация реабилитированному причиненного морального вреда в денежном выражении определятся органом, осуществляющим уголовное судопроизводство в соответствии с размерами, установленными действующим законодательством. 1.3. Получение лицом материальной компенсации в порядке, предусмотренном ч. 1.2 настоящей статьи, не исключает возможности обращения реабилитированного за материальной компенсацией морального вреда в денежном выражении в порядке искового судопроизводства». Мы полагаем, что рассмотрение вопроса компенсации морального вреда в данном аспекте и предлагаемые изменения и корректировки нормативноправовой базы реабилитации (в том числе механизма оценки компенсации морального вреда в денежном выражении) будет способствовать полному и быстрому восстановлению нарушенных прав реабилитированного. Новый механизм методики оценки причиненного морального вреда в денежном выражении будет отвечать принципу справедливости, нормам морали и реализации принципа ответственности государства перед лицом, которому причинен вред, незаконным и необоснованным уголовным судопроизводством. На основе изложенного можно прийти к выводам о том, что моральный вред является объективно существующей комплексной (одновременно юридической и психологической) категорией и, соответственно, объективным способом ее установления и доказывания должен быть научно обоснованный метод психологического исследования. Словосочетание «моральный вред» неоднократно упоминается в уголовно-процессуальном законодательстве,однако его разъяснение в Уголовно-процессуальном кодексеотсутствует.Законодательное определение понятия «моральный вред» в УПК РФ будет способствовать эффективной практической реализации соответствующих норм института реабилитации в уголовном судопроизводстве, процессуальной методики его определения и поэтапного (в зависимости от волеизъявления реабилитированного) порядка компенсации.Закрепленные в действующем гражданском законодательстве оценочные критерии установления размера компенсации морального вреда на практике не согласуется с конституционным и уголовно-процессуальным принципом полной ответственности государства за вред причиненный реабилитированному. Решением данной проблемы, а также смягчению субъективного отношения судей при принятии решений по компенсации морального вреда в денежном выражении может послужить законодательное определение минимального (презюмируемого) размера его компенсации. Механизм объективной методики оценки причиненного морального вреда в денежном выражении, а также законодательное закрепление презюмируемого его размера будет отвечать принципу справедливости, нормам морали и реализации принципа ответственности государства перед лицом, невинно пострадавшим в ходе уголовного преследования.