«УЧИТЕЛЬ! ПЕРЕД ИМЕНЕМ ТВОИМ ПОЗВОЛЬ СМИРЕННО ПРЕКЛОНИТЬ КОЛЕНИ-»

30 декабря 2012 г. исполняется 90 лет со дня рождения нашего дорогого Учителя - профессора Марка Игоревича Бажанова.

Нельзя не вспомнить, что традиционно на нашей кафедре празднование наступающего Нового года начиналось именно со дня рождения Марка Игоревича.

Не только в коллективе нашего университета, но и среди широкой юридической общественности имя Марка Игоревича Бажанова ассоциируется прежде всего с образом настоящего ученого, человека, преданного высоким идеалам науки. Марк Игоревич был очень принципиальным в науке, давал свою объективную, компетентную оценку научному произведению, несмотря на чины и звания автора. Нередко он повторял, что в науке генералов нет и что истина не устанавливается голосованием. При этом даже при самом критическом отношении к оппоненту Марк Игоревич был примером тактичной, уважительной критики и этому учил нас. Помню, как он, обсуждая с одним из авторов прочитанную рукопись докторской диссертации, советовал ему исключить из текста такие выражения, как «глубоко ошибочно», «неправильно», «неверно» и т. п. Он, ссылаясь на исторические факты, предостерегал автора, что если еще вчера мы говорили о каком-то положении, что оно является глубоко ошибочным, то не следует исключать, что завтра будем утверждать, что оно-то и является единственно верным.

Марк Игоревич был блестящим оратором, великолепным лектором. Его лекции для студентов, выступления на заседаниях кафедры, ученого совета, научных конференциях и симпозиумах всегда приятно поражали воображение слушателей. Я помню, как любое его выступление перед аудиторией приводило к тому, что затихал шум, смолкали разговоры и все, кто слушал Марка Игоревича, внимали каждому его слову и фразе. В каждом своем выступлении он находил именно то главное и важное, что заставляло задуматься над проблемой, интересно ставил вопросы, предлагал оригинальные решения - все это порождало желание глубже и основательнее ознакомиться с поднятой проблемой. Он и нас учил тому, что незачем выходить на кафедру перед научным собранием, если ничего не можешь сказать нового и интересного, тем более незачем говорить об известных вещах да еще ограничиваться ничего не значащими декларациями и банальностями. И как он искренне радовался, если его ученик выступил со свежей мыслью, интересным сообщением, поставил проблему, предложил оригинальный подход к ее решению!

Он обязательно подойдет и похвалит. А это, естественно, очень ободряло и обязывало нас еще более ответственно подходить к публичным выступлениям.

В то же время Марк Игоревич «умел и слушать». Выступая перед коллегами по кафедре, членами Совета, участниками какой-либо конференции, многие часто в качестве «главного слушателя» выбирали Марка Игоревича. Ощущая его внимание, проявляющееся даже в мимике лица, интерес к твоему выступлению, ты невольно успокаивался, преодолевал естественное волнение, излагая свои мысли более четко, логично и последовательно.

К научным работам он относился с особой тщательностью и требовательностью. Помнится, как при обсуждении на кафедре кандидатской диссертации один из оппонентов сказал, что работа в целом ему понравилась. В ответ Марк Игоревич заметил, что нравиться или не нравиться может, например, девушка, а работа должна оцениваться с позиций научности или ненаучности. Марк Игоревич делил диссертации в зависимости от их качества на три категории: высокого и среднего уровня, а также диссертации, отвечавшие минимальному уровню требований, предъявляемых к работам подобного рода.

Марк Игоревич внимательно следил за развитием уголовно-правовой мысли, успехами в смежных науках, до последних дней интересовался новыми идеями в общей теории права. Он всегда откликался на интересные авторефераты кандидатских диссертаций и считал своим долгом подготовить отзыв на каждый автореферат докторской диссертации, так как рассматривал докторскую диссертацию как событие в уголовноправовой науке.

Марк Игоревич всячески поощрял создание каждым из нас собственной научной библиотеки. Рассказывал, как после войны, испытывая материальную нужду и имея одну лишь шинель, он большую часть средств расходовал на приобретение книг. После смерти Марка Игоревича его супруга Инна Владимировна передала блестящую библиотеку Марка Игоревича на кафедру уголовного права академии (ныне - университет), с которой была связана вся его жизнь.

Поколение ученых, к которому принадлежал Марк Игоревич, училось уголовному праву в основном на литературе дореволюционных отечественных криминалистов, поскольку советской литературы было совсем немного. Марк Игоревич любил перечитывать, как он говорил, «стариков», часто ссылался на них в своих публичных выступлениях и лекциях, учил и нас, что негоже забывать «стариков», ибо, как известно, все новое - это во многом хорошо забытое старое.

Вспоминаю, как он рассказывал мне о том, в каком возрасте принято было защищать докторские диссертации. Говорил о том, что раньше, в 50-е гг. XX ст., считалось, что докторская степень должна завершать научную карьеру ученого уже в зрелом для него возрасте, можно сказать, на склоне творческих лет, тогда, когда ученый уже стал достаточно известен в широких кругах научной общественности своими публикациями, участием в конференциях и т. п. Затем ситуация и подходы изменились, и уже в 80-е гг. прошлого столетия считалось, что разрыв между кандидатской и докторской диссертациями не должен превышать десяти лет. Подобная тенденция не только сохранилась в настоящее время, а, напротив, еще ускорилась.

Марк Игоревич имел широчайший научный кругозор, он умел смотреть далеко вперед, обладал, я бы сказал, научной мудростью и прозорливостью.

Вспоминаю, как однажды один из аспирантов пришел из научной библиотеки и сообщил, что обнаружил недавно поступившее учебное пособие Г. В. Бушуева «Социальная и уголовно-правовая оценка причинения вреда преступнику при его задержании» (1976). А я в это время как раз приступил к работе над кандидатской диссертацией, посвященной уголовно-правовым проблемам задержания преступника. Я тут же пошел в библиотеку и прочитал названное пособие, которое произвело на меня сильное впечатление. Об этом я рассказал Марку Игоревичу как своему научному руководителю и высказал мысль о том, что не следует ли нам изменить тему исследования, поскольку, на мой взгляд, основные вопросы в пособии (которое издано на базе диссертации) решены, а частностями заниматься неинтересно.

Марк Игоревич попросил меня заказать это указанное пособие из г. Горького (я тогда на кафедре вел широкую переписку и выписывал литературу по уголовному праву из многих вузов Советского Союза). Вскоре пособие было получено, Марк Игоревич его очень быстро прочитал и пригласил меня на беседу. Обсуждая пособие, он, во-первых, меня успокоил, сказав, что работа вызвала у него много вопросов и потому есть широкое поле для продолжения исследования, и, во-вторых, предложил не унывать, а, напротив, сосредоточиться на принципиальных проблемах. Я, конечно, очень приободрился. Вскоре снова, но теперь уже не спеша и внимательно, не доверяя слепо каждому слову автора, перечитал пособие, а позднее в г. Москве - и диссертацию. И, действительно, пришел к выводу, что не все так однозначно, как мне показалось в первый раз.

Марк Игоревич не только учил людей, был истинным Учителем, но и ценил, уважал труд, успехи и достижения в научном творчестве своих питомцев. В каждой его статье, монографии он обязательно ссылался на работы своих учеников, которые внесли определенный вклад в разработку той или иной научной проблемы. Я помню, когда он готовил к изданию свою монографию по проблемам назначения наказания (издана в 1980 г.), в беседе с молодым тогда научным работником В. И. Тютюгиным он не стеснялся советоваться, хотел услышать и его мнение по тому или иному вопросу. И тут же в шутливой форме говорил, что «канонизирует» его, ссылаясь в своей монографии на те выводы и положения, которые высказаны в его кандидатской диссертации, выполненной, кстати, под руководством М. И. Бажанова.

Марк Игоревич жил не только научными, но и жизненными интересами своих учеников, знал наши проблемы, стремился посильно помочь в их решении. Не раз приходили все мы, его ученики, за мудрым советом к Учителю, как поступить в той или иной ситуации. Мне запомнилась одна закономерность: если я следовал совету Марка Игоревича, то все получалось наилучшим образом; если же решал «посамовольничать», то обязательно попадал впросак. Известно, однако, что не всегда мы поступаем так, как хотелось бы Учителю. При этом, однако, Марк Игоревич всегда обращался с нами тактично и вежливо. Но по его интонации и форме обращения мы могли определить, доволен ли он нами или нет. Меня, например, в хорошем расположении духа Марк Игоревич называл по имени «Юра», иногда «Юрочка» (он выделял меня как любимого ученика, хотя внешне это ни в чем и не проявлялось). В случае, если Марк Игоревич был недоволен мной, он обращался ко мне подчеркнуто официально - Юрий Васильевич!

Марк Игоревич всегда был заинтересован в успехах учеников, ценил их время, понимал то волнение, которое испытывали мы, отдавая на его суд ту или иную рукопись, и то нетерпение, которое овладевало нами при ожидании его оценки.

Марк Игоревич учил нас взвешенно и всесторонне подходить к нашим законодательным предложениям, особенно на первых порах своей творческой деятельности. Вспоминаю, как в самом начале работы над кандидатской диссертацией в тезисах своего первого научного сообщения я предложил новую редакцию статьи УК о задержании преступника. Марк Игоревич, прочитав тезисы, спросил, уверен ли я, что эта формулировка будет такой же и при завершении работы и не придется ли мне критиковать самого себя? Я честно сказал, что такой уверенности у меня нет, но на сегодняшний день я вижу редакцию предлагаемой статьи именно такой. Тогда он предложил в тезисах указать, что предлагаемая статья УК может быть сформулирована, например, таким образом... Тем самым, отметил он, ты оставляешь поле для дальнейшего усовершенствования своей позиции.

Марк Игоревич был великолепным мастером слова, основательно знал и любил русский язык. Многие из нас учились у него не только ораторскому искусству, но и умению грамотно излагать свои мысли. Я помню, как однажды после открытой лекции одного нашего начинающего преподавателя мы собрались на кафедре для обсуждения его лекции. В таких случаях Марк Игоревич обычно давал возможность высказать свое мнение всем желающим, начиная с младших по возрасту, и лишь после этого как бы подводил итоги обсуждения. И вот на этом обсуждении я высказал замечание по поводу того, что лектор, на мой взгляд, злоупотреблял вычурной, витиеватой речью, «перенасытил ее достаточно трудно усваиваемой терминологией». Мне казалось, что лекция, особенно для студентов второго курса, начинающих изучать уголовное право, должна излагаться более простым, доступным и понятным языком. Я помню, что не все коллеги со мной согласились, считая, что это приведет к упрощению изложения материала. После этого я и сам начал уже сомневаться в своей правоте. И вот, выслушав всех, высказал свое отношение к качеству прочитанной лекции и наш Учитель. И буквально одной фразой, одним высказыванием он расставил все точки над «і», отметив, что простота изложения не означает его упрощения. Да, лекция, безусловно, должна нести в себе полезную и важную информацию. Однако излагать ее надо простым, доступным и понятным для аудитории языком, речь должна быть не только «профессиональной», но и четкой, ясной, логически выверенной, без излишнего «украшательства и цветистости».

Возвращая рукопись, Марк Игоревич беспощадно вычеркивал все лишнее, ненужное, наносное, все, что затемняло суть вопроса. Он был редактором от Бога! Если, например, в пользу того или иного положения приводилось несколько аргументов, он никогда не перечислял их так: «во-первых», «во-вторых» и т. д., а делал это иначе: «прежде всего», «кроме того», «далее» и «наконец»... Марк Игоревич не любил в научных работах вычурности, витиеватости. Он считал, что научный стиль изложения должен быть достаточно сух, деловит, четок, понятен читателю. Это при выступлении, чтобы привлечь внимание публики к приводимым аргументам в пользу той или иной позиции, Марк Игоревич советовал перечислять аргументы с помощью слов: во-первых, во-вторых и т. д.

Глубину познаний, принципиальность, широкий кругозор и практическую сметку Марка Игоревича я прочувствовал, когда активно работал вместе с ним над подготовкой проекта УК Украины в составе рабочей группы Кабинета Министров Украины. Эта работа началась осенью 1992 г. и завершилась весной 2001 г. Так сложилось, что из 25 членов рабочей группы над проектом активно работали именно харьковские криминалисты (поэтому иногда УК небезосновательно называют харьковским). Работали много и часто в кабинете В. В. Сташиса - первого проректора академии. Обязанности распределились фактически таким образом, что ответственность за подготовку вопросов, редактирование текста и др. по Общей части проекта УК была возложена на Марка Игоревича и меня, а по Особенной части проекта УК - на В. И. Борисова, хотя члены группы принимали участие в обсуждении всех вопросов подготовки проекта УК. Помню, как после каждого заседания нашей группы В. И. Борисов и я собирались в кабинете М. И. Бажанова и готовились к следующей встрече или продумывали аргументы «за» и «против» относительно тех многочисленных предложений по совершенствованию проекта УК, которые неоднократно поступали в адрес рабочей группы от народных депутатов Украины, представителей практических ведомств, иностранных экспертов, ученых и отдельных граждан. Марк Игоревич глубоко вникал в поставленный вопрос, сразу «схватывал» суть проблемы, системно оценивал ее, предлагал решения, обосновал свою позицию, воспринимал наши аргументы.

У Марка Игоревича сложились особые отношения с заведующим кафедрой уголовного права профессором В. В. Сташисом (10.07.1925 - 04.11.2011). В силу служебной занятости последнего одновременно и на должности первого проректора института (позднее - Национальной юридической академии Украины им. Ярослава Мудрого, Национального университета «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого»), Марк Игоревич в течение многих лет (с 1966 до 1991 г.) неоднократно исполнял обязанности заведующего кафедрой. При этом он сумел создать и сохранить на кафедре доброжелательные, деловые отношения, в кафедре всегда царила атмосфера высокой требовательности, объективности и справедливости.

Большинство текущих рабочих вопросов он решал единолично в соответствии с общими установками заведующего кафедрой. Интересно, что при решении важных кафедральных проблем ими всегда закладывался какой-нибудь принцип. Например, при рекомендации кого-либо на звание доцента всегда соблюдалась очередность в защите кандидатских диссертаций. Исключением из правила служило лишь назначение преподавателя на административную должность.

Марк Игоревич был истинным хранителем лучших традиций нашей кафедры. Он хорошо помнил, много знал и всегда к месту, вовремя и прекрасно рассказывал о тех людях, которые стояли у истоков становления нашего научно-педагогического коллектива. Его рассказы, воспоминания о таких известных ученых, как М. М. Гродзинский и B. C. Трахтеров, всегда были интересны, поучительны. Это порождало у нас - молодых членов кафедры - желание больше узнать об этих людях, глубже освоить их научное наследие, учиться у них мастерству научной полемики. Я уверен, что многие из нас обратились к трудам этих ученых именно благодаря рассказам о них нашего Учителя - Марка Игоревича Бажанова.

В кафедре Марк Игоревич видел не только педагогическую структурную единицу вуза, но прежде всего научное сообщество. Он стремился подвинуть педагогов на постановку и обсуждение интересных и значимых проблем уголовно-правовой науки и педагогической практики. На заседания кафедры им обычно выносились важные, принципиальные вопросы: обсуждение диссертаций, а также проблемных вопросов уголовноправовой науки и педагогической практики. Например, осенью 1998 г. он сам инициировал на кафедре обсуждение его доклада на тему: «О различных трактовках некоторых признаков объективной стороны преступления в науке уголовного права».

Многое еще можно сказать о нашем дорогом Учителе: о том, как не любил он административной работы и нас призывал не увлекаться ею, а заниматься наукой; о его научной щедрости и доброжелательности; о требовании к нам посещать все кафедральные банкеты; об отношении к друзьям, коллегам и студентам; об умении хранить доверенные ему личные тайны; о трепетном отношении к жене и сыну; об обязательности в отношениях, о щепетильности в денежных расчетах и готовности оказать свою помощь ближнему; о политических пристрастиях и многом другом.

Но самое, пожалуй, главное - это то, что заложенные нашим Учителем традиции, привитые им научные и жизненные ценности незыблемы в нашем коллективе, они не только сохраняются, но и обогащаются уже его учениками и учениками его учеников.

Ю. В. Баулин,

доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного права Национального университета «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого», академик Национальной академии правовых наук Украины, заместитель председателя Конституционного Суда Украины