Статья 117. Изнасилование

Изнасилование, то есть половое сношение с применением физического насилия, угрозы или использованием беспомощного состояния потерпевшей, -

наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет.

Изнасилование, совершенное лицом, ранее совершившим такое преступление, -

наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.

Изнасилование, совершенное группой лиц, или изнасилование несовершеннолетней -

наказывается лишением свободы на срок от пяти до пятнадцати лет.

Изнасилование, совершенное особо опасным рецидивистом, или повлекшее особо тяжкие последствия, а равно изнасилование малолетней, -

наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.

Изнасилование является наиболее тяжким и опасным половым преступлением. Общественная опасность изнасилования состоит в исключительной безнравственности и циничности действий преступника. Оно может причинить серьезный вред здоровью женщины, наносит ей нравственную травму, грубо унижает ее достоинство, посягает на ее половую свободу, а если потерпевшая является малолетней или не достигшей половой зрелости, - на ее половую неприкосновенность.

Анализируя применение наказания по этой категории дел, Пленум Верховного Суда Украины в постановлении от 27 марта 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании и других половых преступлениях»[689] обратил внимание судов на то, что изнасилование является тяжким преступлением, за совершение которого законом предусмотрена строгая уголовная ответственность. Нельзя допускать необоснованного ослабления ответственности в отношении лиц, совершивших это преступление, назначение им мягких мер наказания. По ряду конкретных дел вышестоящие судебные инстанции по протестам соответствующих должностных лиц отменяли приговоры ввиду необоснованного применения к лицам, совершившим изнасилование, условного осуждения, назначения при наличии отягчающих обстоятельств мягких мер наказания или необоснованного применения ст.

Изнасилование посягает на половую свободу женщины, а если последняя не достигла половой зрелости, - то на ее половую неприкосновенность. Поэтому потерпевшей от этого преступления может быть только женщина, причем ни ее моральный облик, ни порочный образ жизни, ни характер ее отношений с виновным (супружеские отношения, наличие предшествующей изнасилованию добровольной половой связи и т. п.) не исключают при доказанности всех остальных признаков этого преступления ответственности за изнасилование. Так, наличие юридически оформленного брака не лишает женщину ее половой свободы, поэтому супруг может быть привлечен за изнасилование, если, конечно, все обстоятельства этого преступления доказаны в ходе расследования и рассмотрения дела. Лицо мужского пола ни при каких условиях потерпевшим от изнасилования выступать не может. Посягательство на половую свободу мужчины может рассматриваться как другое преступление, например, мужеложство (ст. 122), хулиганство (ст. 206), преступление против личности (ст. 101, 102 и др.).

С объективной стороны изнасилование заключается в половом сношении с женщиной с применением физического насилия, угрозы или с использованием беспомощного состояния потерпевшей. Половое сношение при изнасиловании совершается против воли потерпевшей. При применении физического насилия или угрозы воля потерпевшей подавляется, при использовании беспомощного ее состояния потерпевшая лишена возможности сопротивляться - воля ее игнорируется.

Для ответственности по ст. 117 достаточно установить, что половое сношение с женщиной сопровождалось хотя бы одним из указанных в законе способов подавления сопротивления потерпевшей: физическим насилием, применением угрозы или использованием ее беспомощного состояния. Если половое сношение достигнуто иным путем, кроме указанных, оно не может считаться изнасилованием. Практика вышестоящих судебных инстанций не считает изнасилованием или покушением на него домогательство на вступление в половую связь без применения физического насилия, угроз или использования беспомощного состояния потерпевшей.

Под половым сношением, о котором говорит ст. 117, следует понимать лишь естественное его совершение, т. е. совокупление мужчины с женщиной, когда совершается половое сношение путем введения мужского полового члена в половые органы женщины. Для полового сношения в таком понимании не требуется обязательной дефлорации или эякуляции. Противоестественное половое сношение с женщиной, т. е. сношение с ней per os или per anum, совершенное с применением физического насилия, угрозы или с использованием беспомощного состояния потерпевшей, представляет собой насильственное удовлетворение половой страсти в извращенной форме и квалифицируется по ст. 118 (см. комментарий к ней).

Физическое насилие - это физическое преодоление оказываемого или ожидаемого сопротивления потерпевшей, которое обусловлено нежеланием женщины вступить с виновным в половую связь. Физическое насилие должно быть таким, чтобы преодолеть действительное, а не мнимое, т. е. притворное, сопротивление женщины. Для признания сопротивления действительным достаточно установить, что женщина сделала все, что считала возможным для отражения посягательства и что ее нежелание вступить в половое сношение с виновным было явным для насильника.

Отсутствие физического насилия и наличие в деле данных о добровольном половом сношении исключает ответственность за изнасилование.

М. признан виновным в том, что он на берегу реки с применением физической силы изнасиловал несовершеннолетнюю Л. Через неделю после этого М. пригласил Л. послушать пластинки к себе домой, где вторично ее изнасиловал. Спустя некоторое время он вечером также на берегу реки в третий раз изнасиловал Л. Затем на окраине леса, за селом, М., находясь в нетрезвом виде, встретил Л., затащил ее в овраг и пытался изнасиловать, но ему помешала мать потерпевшей. В суде М. показал, что вступил в близкие отношения с Л. по ее согласию, насилия к ней не применял. Судом установлено, что Л., работая учетчицей в колхозе, познакомилась с трактористом этого колхоза М., длительное время с ним тайно встречалась в лесу, на берегу реки и у него дома, неоднократно вступала с М. в половую связь. Потерпевшая не только не заявила об изнасиловании ее М. после возникших между ними близких отношений, но и продолжала с ним встречаться. Более того, когда М. не являлся на свидания, Л. принимала со своей стороны меры к возобновлению встреч.

Потерпевшая заявила о факте изнасилования только после того, когда мать узнала о ее встречах с М. Причем ее показания об обстоятельствах изнасилования противоречивы и при отсутствии других объективных данных не могут являться бесспорным доказательством вины М. На первом допросе Л. показала, что при встрече на реке М. повалил ее на землю, зажал ей рот рукой и, несмотря на ее сопротивление и крики, изнасиловал. Таким же путем он изнасиловал и в другой раз. О случае изнасилования в доме М.

Поскольку применение физического насилия и причинение в результате этого вреда здоровью женщины является составным элементом объективной стороны изнасилования, нанесение телесных повреждений не требует здесь дополнительной квалификации. Верховный Суд Украины отметил, что причинение тяжких телесных повреждений при изнасиловании или покушении на изнасилование охватывается диспозицией

ч.              4 ст. 117 УК и дополнительной квалификации по другим статьям о преступлениях против личности не требует[692].

Разъясняя применение закона в таких ситуациях, Пленум Верховного Суда Украины указал, что изнасилование или покушение на изнасилование, сопровождающееся причинением легких или средней тяжести телесных повреждений, подлежит квалификации только по ч. 1 ст. 117, а если при изнасиловании причинены телесные повреждения, повлекшие последствия, указанные в ст. 101 - по ч. 4 ст. 117. В указанных ситуациях дополнительная квалификация по другим статьям УК о преступлениях против личности (например, ст. 106, 107, 102, 101) не требуется, поскольку причинение вреда здоровью в указанных пределах охватывается диспозицией закона об ответственности за изнасилование[693].

Однако в тех случаях, когда потерпевшей при изнасиловании или покушении на изнасилование причинены телесные повреждения, опасные в момент нанесения для ее жизни, все совершенное надлежит квалифицировать по правилам совокупности преступлений, т.

Было установлено, что Ш., напав на потерпевшую Б. и, преодолевая оказываемое ею сопротивление, поднимал ее за ноги, вследствие чего она теряла сознание. Используя беспомощное состояние Б., Ш. совершил с ней половой акт. По заключению судебномедицинской экспертизы потерпевшей причинены тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни в момент нанесения. Отвергая квалификацию изнасилования по ч. 4 ст. 117 по признаку наступления особо тяжких последствий, суд указал, что по прямому смыслу этой статьи под изнасилованием, повлекшим особо тяжкие последствия, понимается не любое изнасилование, отличавшееся опасным характером, а только такое, в результате которого наступили исключительные по своей тяжести последствия. Телесные повреждения, причиненные Б. во время изнасилования, отнесены к категории тяжких по признаку их опасности для жизни в момент их причинения; последствия же указанных повреждений не могут быть расценены как особо тяжкие. По этим основаниям действия Б. были квалифицированы как изнасилование без отягчающих обстоятельств и как причинение тяжкого телесного повреждения по совокупности.

Пленум Верховного Суда Украины, обобщая эту практику, специально указал, что изнасилование, соединенное с тяжким телесным повреждением, опасным для жизни в момент причинения, само по себе не может считаться таким, что повлекло за собой особо тяжкие последствия. Такие действия надлежит квалифицировать по совокупности преступлений по соответствующим частям ст. 101 и 117[696].

квалификации изнасилования или покушения на него, сопряженных с убийством, см. комментарий к п. «ж» ст. 93.

Угроза представляет собой психическое насилие, примененное к потерпевшей с тем, чтобы сломить ее сопротивление. Такая угроза может быть направлена и против близких потерпевшей (например, ее ребенка). Угроза может выражаться в словах (например, «убью», «изувечу», «зарежу» и т. п.), демонстрации оружия или других предметов, которыми можно причинить женщине телесные повреждения, может вытекать из создавшейся обстановки, когда, например, группа лиц окружает женщину в безлюдном месте, требуя подчиниться их домогательствам, может носить и неопределенный характер (например, «молчи, иначе хуже будет») и т. п.

По своему содержанию угроза при изнасиловании как правило заключается в немедленном причинении именно физического изнасилования потерпевшей, например, угроза убить, изувечить и т. п. При изнасиловании эта угроза как бы равнозначна физическому насилию, т. е. является непосредственной и может быть немедленно осуществлена субъектом преступления. Этот реальный характер угрозы и возможность ее осуществления в тот же момент ставят женщину в безвыходное положение, вынуждают ее уступить домогательствам насильника с тем, что бы предотвратить грозящее ей немедленное физическое насилие. Именно в связи с этим Пленум Верховного Суда Украины разъяснил, что под угрозой, применяемой как средство подавления сопротивления потерпевшей в целях ее изнасилования, следует понимать запугивание потерпевшей такими действиями или высказываниями, которые выражали намерение немедленного применения физического насилия к самой потерпевшей или к ее близким родственникам (например, к ребенку). Угроза может быть и другого характера (это угроза разглашения о женщине позорящих сведений, угроза уничтожения или повреждения имущества[697]. Другого рода угрозы (например, угроза виновного причинить себе вред или покончить с собой, если женщина не уступит и др.) не ставят женщину в безвыходное положение, не парализуют ее воли, поэтому исключают ответственность за изнасилование или покушение на него.

Угроза убийством как средство подавления сопротивления потерпевшей с целью ее изнасилования полностью охватывается ст. 117 и не требует квалификации по ст. 1002. Если угроза убийством имела место уже после совершения изнасилования, например, с тем, чтобы потерпевшая, никому не сообщила о случившемся, действия виновного надлежит квалифицировать по совокупности преступлений по ст. 117 и 100.

Использование беспомощного состояния потерпевшей при изнасиловании заключается в совершении полового акта с женщиной, которая не могла понимать характера и значения совершаемых с нею действий или, хотя и понимала происходящее, не имела возможности оказать сопротивление насильнику. Признак использования беспомощного состояния женщины указан в законе наряду с такими способами подавления воли потерпевшей, как применение физического насилия и угроз. Поэтому использование беспомощного состояния женщины имеет место там, где к потерпевшей не применялись ни физическое насилие, ни угрозы. При использовании беспомощного состояния нет надобности применять насилие или угрозы, так как сопротивление здесь отсутствует. Если же беспомощное состояние женщины достигнуто путем физического насилия (например, в результате связывания) или угрозы убийством, то имеет место изнасилование путем применения физического насилия и угроз, а не использование беспомощного состояния как самостоятельного признака объективной стороны этого преступления.

Беспомощное состояние потерпевшей может быть признано, когда она в силу физических недостатков, расстройства психики и иного болезненного либо бессознательного состояния не могла понимать характера и значения совершаемых с нею дей- ствий[698] или не могла оказать сопротивление насильнику, и последний, вступая в половое сношение, мог и должен был сознавать, что потерпевшая находится в таком беспомощном состоянии[699]. Беспомощное состояние, таким образом, прежде всего охватывает случаи, когда потерпевшая не понимает значения совершаемого с нею полового акта. Сюда относятся малолетство, психическая болезнь, при которой женщина не отдает отчета в своих действиях или не может ими руководить, бессознательное состояние (например, случившийся помимо действий виновного обморок). Виновный, понимая, что потерпевшая находится в таком состоянии, вступает с нею в половое сношение. Так, С. осужден за изнасилование. Обманным путем он завел девятилетнюю девочку на берег реки и совершил с ней половой акт. «При таких обстоятельствах, - указал суд, - когда девочка ввиду своего возраста не могла отдавать себе отчет в совершаемых действиях, а С., используя ее беспомощное состояние и оказывая на нее психическое воздействие, вступил с ней в половую связь, действия виновного надлежит квалифицировать как изнасилование, предусмотренное ч. 4 ст. 117 УК»[700].

Пленум Верховного Суда Украины отмечал, что если потерпевшая в силу малолетнего возраста и развития не могла сознавать характер и последствия совершаемых с нею действий, виновный должен нести ответственность за изнасилование, совершенное с использованием беспомощного состояния потерпевшей, по ч. 4 ст. 117[701].

Кроме того, беспомощное состояние может быть вызвано физическими недостатками потерпевшей (например, отсутствие руки или ноги, слепота и т. д.), престарелым ее возрастом, болезнью, не являющейся психической, например, связанной с высокой температурой. В этих случаях потерпевшая хотя и понимает характер совершаемых в отношении ее действий, но не может оказать сопротивление насильнику.

Большое значение имеет вопрос о наличии беспомощного состояния потерпевшей вследствие алкогольного или наркотического опьянения. Опьянение, как правило, может быть разной степени, и лишь глубокое алкогольное или наркотическое опьянение может лишить женщину возможности понимать ход событий или оказывать сопротивление виновному. Этот вопрос разрешил Пленум Верховного Суда Украины по делу П., который был осужден за изнасилование X., находящейся в состоянии опьянения.

Пленум указал, что само по себе половое сношение с женщиной, находящейся в состоянии опьянения, без применения физического насилия или угроз, не всегда дает основания рассматривать это как изнасилование. Имеющиеся в деле данные не свидетельствуют о том, что X. во время полового акта находилась в беспомощном состоянии. Как установлено экспертизой X. находилась в слабой степени алкогольного опьянения, понимала происходящее с нею, самостоятельно передвигалась и совершала другие действия, которые говорят о том, что она не теряла сознания. По делу было установлено также, что П. встречался с потерпевшей, после совершения полового акта проводил ее домой. Все это дало основание исключить обвинение П. в изнасиловании X.[702] Такие же разъяснения были даны по делу В. Исходя из того, что не всякая степень опьянения потерпевшей может рассматриваться как беспомощное состояние, вышестоящий суд указал, что само по себе половое сношение с женщиной, находящейся в опьянении, без применения физического насилия и угроз еще не является основанием для рассмотрения этого деяния как преступного. Для подобной оценки содеянного необходимо, чтобы степень опьянения характеризовала состояние потерпевшей как беспомощное, лишала ее возможности сознавать окружающую обстановку, понимать значение совершаемых виновным действий или оказывать ему сопротивление[703]. Только такая степень опьянения и означает, что потерпевшая находилась в беспомощном состоянии. Беспомощное состояние женщины может быть вызвано не только алкогольным или наркотическим опьянением, но и действиями на ее организм ядовитых, токсичных или иных сильнодействующий веществ[704].

Причины беспомощного состояния потерпевшей могут быть вызваны собственными действиями виновного или возникнуть независимо от его поведения. Причем для признания изнасилования, совершенным с использованием беспомощного состояния потерпевшей, эти обстоятельства значения не имеют. Виновный будет нести ответственность за данное преступление тогда, когда он сам привел женщину в такое состояние (например, напоил допьяна, дал наркотики, токсическое вещество, снотворное и т. п.), или когда она находилась в таком беспомощном состоянии независимо от его действий[705] (например, была малолетней, потеряла сознание, вследствие дорожно-транспортного происшествия и т. п.).

В связи с тем, что практика встречается со случаями вступления с женщиной в половую связь путем обмана, например, путем ложного обещания жениться, оказать какие-либо услуги или предоставить какие-то выгоды, возникает вопрос о квалификации подобных действий. Поскольку такого рода обманы не приводят женщину в беспомощное состояние, не лишают ее возможности проявить свою волю при вступлении в половое сношение, совершение в этих ситуациях полового акта исключает ответственность за изнасилование. Так, С. предложил К. стать его женой и они подали в ЗАГС заявление о регистрации брака. После этого, воспользовавшись доверием К., С. вступил с ней в половую связь, а затем зарегистрировать брак с ней отказался, несмотря на то, что К. забеременела. Отменяя приговор, которым С. был осужден за изнасилование, и прекращая дело производством, вышестоящий суд в своем определении отметил: «Суд признал С. виновным в изнасиловании К. путем обмана. Между тем то обстоятельство, что С. после подачи заявления в ЗАГС о регистрации брака вступил с К. в половую связь, а затем отказался зарегистрировать с ней брак, не могло служить основанием для привлечения С. к уголовной ответственности». Стремясь исключить в такого рода случаях привлечение к ответственности, Пленум Верховного Суда Украины в постановлении от 27 марта 1992 г. разъяснил, что действия лица, которое домогалось согласия потерпевшей на половой акт путем злоупотребления доверием, например, обещанием вступить в брак, не могут рассматриваться как изнасилование, поскольку закон не предусматривает такого признака этого преступления, как применение обмана[706].

С субъективной стороны изнасилование совершается лишь с прямым умыслом, при котором виновный сознает, что применяет насилие, угрозу или использует беспомощное состояние потерпевшей для вступления с ней в половое сношение и желает этого. Целью данного преступления является удовлетворение виновным своей половой потребности. В составе изнасилования достижение этой цели неразрывно связано с общественно опасным деянием виновного, заключающимся в половом сношении с применением физического насилия, угроз или использования беспомощного состояния потерпевшей. Здесь, как говорил А. Ф. Кони, «в самом преступлении содержится уже его объяснение, содержится указание на его цель. В таких делах, по большей части, для всякого ясно, к чему стремится обвиняемый. Так, кража в огромном большинстве случаев совершается для завладения чужим имуществом, тайно, грабеж - для похищения его явно, изнасилование - для удовлетворения животной страсти и т. д.»[707].

Что касается мотива изнасилования, то им всегда является стремление к удовлетворению полового чувства. Иногда этот мотив сопровождается и другими побочными мотивами - хулиганскими побуждениями, желанием унизить или опозорить женщину, отомстить ей.

Субъектом изнасилования - непосредственным исполнителем преступления - может быть лицо мужского пола, достигшее 14-летнего возраста[708]. В качестве соучастника может выступать и женщина. Например, если женщина завлекает потерпевшую в глубину парка с тем, чтобы, пользуясь отсутствием людей, виновный совершил изнасилование потерпевшей, то она является пособником в преступлении. Если же женщина применяет физическое насилие к потерпевшей, участвует в ее связывании для того, чтобы виновный совершил с потерпевшей насильственный половой акт, то такая женщина считается соисполнительницей преступления.

Изнасилование считается оконченным преступлением с момента начала полового сношения. Лишения потерпевшей девственности (дефлорация) или окончания насильником полового акта в физиологическом смысле (эякуляция) для признания изнасилования оконченным не требуется[709].

Приготовлением к изнасилованию признаются действия по созданию условий для совершения преступления, например, приобретение наркотиков для приведения женщины в беспомощное состояние, заманивание ее в удобное для совершения преступления место и т. п. Т., услышав о том, что около железнодорожного полотна какие- то парни «имеют связь с какой-то женщиной», отправился туда, имея цель принять участие в изнасиловании. Когда он подходил к месту совершения преступления, то был задержан работниками милиции. Вышестоящий суд, рассмотрев это дело, указал, что приход к месту происшествия с целью вступления с потерпевшей в половую связь без действий, непосредственно направленных на осуществление этого намерения, не может быть расценен как оконченное преступление или покушение на него. Эти действия были направлены на обеспечение возможности совершения изнасилования, поэтому их следует считать приготовлением к преступлению[710].

Приготовление к изнасилованию квалифицируется по ч. 1 ст. 17 и соответствующей части ст. 117, по которой и определяется наказание виновному.

Покушение на изнасилование в отличие от приготовления заключается в действиях, непосредственно направленных на совершение полового акта, но не доведенных до конца по причинам, не зависящим от воли виновного. Это применение физической силы для преодоления сопротивления женщины, связывание, угроза немедленной физической расправой, срывание одежды и т. п. действия, направленные непосредственно на совершение полового акта. Одни лишь домогательства на вступление в половую связь с женщиной не могут рассматриваться как покушение на изнасилование и, если не образуют другого самостоятельного преступления (например, хулиганства), не влекут за собой уголовной ответственности. Так, при рассмотрений дела К., привлеченного к уголовной ответственности за покушение на изнасилование, было установлено, что во время пребывания у него на квартире компании, распивавшей спиртные напитки, он пытался в коридоре совершить половой акт с потерпевшей Г., однако последней удалось уйти. Из показаний обвиняемого и потерпевшей видно, что К. не бил ее, не высказывал угроз, а молча домогался осуществления своего намерения. Причем потерпевшая на допросе показала, что если бы К. хотел насильно овладеть ею, то смог бы это сделать. Учитывая и иные обстоятельства дела, вышестоящая инстанция указала, что в деле нет сколько-нибудь убедительных данных о том, что К. пытался изнасиловать Г. и что в этом случае действия К. следует расценивать как домогательство на вступление в половую связь, не образующее состава преступления[711].

Покушение на изнасилование по своим объективным признакам может совпадать с различными действиями, посягающими на честь, достоинство и половую свободу женщины. В связи с этим, как разъяснил Пленум Верховного Суда Украины, необходимо отличать покушение на изнасилование от других преступных посягательств, затрагивающих честь, достоинство и неприкосновенность личности женщины (хулиганство, причинение телесных повреждений, оскорбление и др.)[712].

При разрешении дел о покушении на изнасилование с применением физического насилия или угроз необходимо устанавливать, действовал ли виновный с целью совершения полового акта и являлось ли примененное им насилие средством достижения этой цели. Только при наличии этих обстоятельств действия виновного могут рассматриваться как покушение на изнасилование. Так, X. и И. были осуждены за то, что с применением физического насилия пытались изнасиловать потерпевшую Г., но свой замысел до конца не довели, так как были задержаны на месте преступления работниками милиции. В кассационной жалобе адвокат указывал, что в деле не установлен умысел на изнасилование потерпевшей и в связи с этим просил приговор изменить и действия виновных квалифицировать как злостное хулиганство по ч. 2 ст. 206 УК. Отклоняя эту жалобу и оставляя состоявшийся приговор без изменений, Верховный Суд Украины указал, что ссылка на неправильность квалификации действий виновных необоснованна. X. в судебном заседании признал, что пытался изнасиловать потерпевшую, но по не зависящим от него причинам преступление до конца не довел. И. признавал, что снимал одежду с потерпевшей, держал ее и помогал X. осуществить его намерение. По показаниям потерпевшей, осужденные силой завели ее во двор школы, X. наносил ей удары по голове, а И. снимал с нее одежду, держал ее, но свое намерение им не удалось довести до конца, так как их задержали. Принимая во внимание, что осужденные действовали согласовано и имели намерение с применением физического насилия совершить групповое изнасилование, Верховных Суд отметил, что их действия правильно квалифицированы как покушение на это преступление[713].

квалификации покушения на изнасилование, соединенное с причинением потерпевшей телесных повреждений, см. п. 5 комментария к этой статье.

Покушение на изнасилование квалифицируется по ч. 2 ст. 17 и соответствующей части ст. 117, в пределах санкций которой и определяется наказание виновному.

При осуждении за покушение на изнасилование суд обязан указать в приговоре конкретные причины, в силу которых насильник не довел преступление до конца (например, сопротивление женщины, крики о помощи, появление посторонних лиц и т. п.).

При решении вопроса об ответственности за покушение на изнасилование нередко приходится сталкиваться с добровольным отказом от совершения преступления. Добровольный отказ от доведения преступления до конца в силу ст. 18 УК исключает уголовную ответственность за приготовление или покушение на преступление. Лицо при добровольном отказе от доведения преступления до конца может быть привлечено к ответственности в случаях, если в его действиях, совершенных до добровольного отказа, содержатся признаки иного оконченного состава преступления. Причем мотивы добровольного отказа не имеют значения. Лицо может добровольно оставить начатое преступление из страха перед наказанием, из чувства сожаления к жертве, в результате раскаяния и т. п.

Добровольный отказ от изнасилования имеет место в тех случаях, когда лицо, сознавая полную возможность совершения преступления, по своей воле окончательно прекращает начатое деяние и тем самым не доводит его до конца. Добровольный отказ от совершения изнасилования надлежит рассматривать не как смягчающее вину обстоятельство, а как исключающее ответственность за попытку совершить данное преступление. Лицо, покушающееся на изнасилование, но добровольно отказавшееся от начатой преступной деятельности, ответственности не подлежит[714]. Ввиду неправильного истолкования добровольного отказа нижестоящей инстанцией вышестоящий суд по делу А. указал, что добровольный отказ от доведения преступления до конца есть полный по тем или иным мотивам отказ от уже начатого преступления при наличии сознания фактической возможности его завершения и при отсутствии каких-либо объективных причин, которые совершающий это деяние не был бы в состоянии преодолеть. Мотивы же, в силу которых покушавшийся решил отказаться от доведения преступления до конца, не имеют значения для признания добровольного отказа. Следовательно, если суд признал, что в данном случае А., имея полную возможность изнасиловать С., отказался от намерения довести это преступление до конца в связи с тем, что побоялся ответственности за содеянное, то это обязывало суд освободить подсудимого от уголовной ответственности за покушение на изнасилование[715].

При добровольном отказе лицо не подлежит ответственности за покушение на изнасилование, а может лишь отвечать за фактически совершенные им действия, если последние содержат состав иного преступления. Добровольный отказ от покушения на изнасилование в зависимости от конкретных обстоятельство дела, как отмечено по делу Ш. и О., может рассматриваться как хулиганство или как действие, унижающее честь и достоинство личности[716]. Так, по делу Ф. было установлено, что он покушался на изнасилование восьмилетней девочки Н., но, пожалев потерпевшую, добровольно отказался от доведения до конца своего намерения, хотя имел полную возможность ее изнасиловать. Поэтому в силу ст. 18 УК от ответственности за покушение на изнасилование не несет. Однако ввиду того, что до добровольного отказа в действиях Ф. имелись признаки преступления, предусмотренного ст. 121 (развращение несовершеннолетней), он должен нести ответственность за это последнее посягательство[717]. То же самое имело место по делу П., который был осужден за покушение на изнасилование X. Вышестоящий суд констатировал, что после нанесения потерпевшей ударов ножом, ничто не мешало осужденному довести преступление до конца. Поэтому было признано, что в силу добровольного отказа, П. за покушение на изнасилование нести уголовную ответственность не может, но подлежит такой ответственности по ч. 1 ст. 106 за причинение легких телесных повреждений потерпевшей[718].

Нельзя, однако, признать отказ от изнасилования добровольным, если он вызван, как указал Верховный Суд Украины, невозможностью дальнейшего продолжения преступных действий вследствие активного сопротивления потерпевшей[719]. Такие действия виновного образуют собой покушение на изнасилование. Пленум Верховного Суда Украины разъяснил, что не признается добровольным отказ от изнасилования, который вызван невозможностью дальнейшего продолжения преступных действий по причинам, не зависящим от воли виновного (например, когда этому помешали другие люди или насильник не смог преодолеть сопротивление потерпевшей, либо не мог закончить преступление по физиологическим причинам и т. п.)[720].

В ч. 2 ст. 117 предусмотрена ответственность за изнасилование, совершенное лицом, ранее совершившим такое преступление, т. е. за повторность. Повторным является изнасилование, если ему предшествовало такое же деяние, предусмотренное в ч. 1, 2, 3 или 4 ст. 117. Причем для признания преступления повторным не имеет значения, был ли виновный осужден за ранее совершенное изнасилование, были ли оконченными оба преступления и являлся ли виновный их исполнителем или иным соучастником. Повторность может иметь место, когда потерпевшими (от каждого случая изнасилования) являются как разные, так и одна и та же женщина.

В ряде случаев при совершении повторного изнасилования требуется квалификация по совокупности преступлений. Так, Пленум Верховного Суда Украины в постановлении от 27 марта 1992 г. разъяснил, что при совершении двух или более изнасилований, ответственность за которые предусмотрена различными частями ст. 117, а также при совершении в одном случае покушения на изнасилование или соучастия в этом преступления, а в другом - оконченного изнасилования, действия виновного по каждому из указанных преступлений должны квалифицироваться самостоятельно[721]. Поэтому, например, если лицо первый раз покушалось на изнасилование, а второй раз совершило оконченное преступление, его действия квалифицируются по ч. 2 ст. 17, ч. 1 ст. 117 и ч. 2 ст. 117. Однако совокупность исключается и ответственность наступает лишь по ч. 2 ст. 117, когда ранее совершенное изнасилование по своей квалификации полностью совпадает с последним случаем изнасилования (например, оба преступления являются оконченными и охватываются ч. 1 ст. 117)[722]. По делу Т. и других Пленум Верховного Суда Украины признал, что покушение на изнасилование и участие в групповом изнасиловании одной и той же потерпевшей при отсутствии разрыва во времени не требуют раздельной квалификации действий виновного. Т. был признан виновным в том, что попытался изнасиловать Л., затем по сговору с другими лицами совершил групповое изнасилование той же потерпевшей. Действия Т. были квалифицированы по

ч.              2 ст. 17, ч. 1 ст. 117, ч. 3 ст. 117. Судом было установлено, что вечером на квартиру к потерпевшей Л. зашли Т. и Г. Когда Г. пошел за спиртными напитками, Т., применив физическую силу, пытался изнасиловать Л., однако свое намерение до конца не довел, так как потерпевшая оказала активное сопротивление и в квартиру зашел Б. Выйдя с последним на улицу, Т. рассказал ему, что пытался изнасиловать Л. По предложению Б. они вернулись в квартиру, где Б. изнасиловал              потерпевшую, а              Т. в              этот              раз              по не

зависящим от него причинам не осуществил свое              намерение.              В это              время              возвратился

Г. с другими лицами, также осужденными по делу, и, распив спиртные напитки, они (в том числе и Т.), применив физическое насилие, совершили групповое изнасилование Л. Таким образом Т. с самого начала имел умысел на изнасилование потерпевшей Л., но по не зависящим от него обстоятельствам не довел своего намерения до конца. И лишь после распития спиртных напитков с помощью иных лиц, т. е. при отягчающих обстоятельствах, осуществил свой преступный замысел. В данном случае, как отметил Пленум Верховного Суда Украины, характер преступных действий и объект посягательства - половая свобода одной и той же потерпевшей - при отсутствии разрыва во времени оставались для Т. неизменными, поэтому все совершенное им в отношении потерпевшей Л. охватывается диспозицией ч. 3 ст. 117 УК УССР и дополнительной квалификации по ст. 17 и ч. 1 ст. 117 не требует[723].

Признак повторности исключается, если при совершении одного изнасилования виновный вступил с потерпевшей в половое сношение два или даже более раза. По делу Д. было установлено, что он сперва изнасиловал спящую Н., а затем вскоре совершил те же действия с применением угроз. Вышестоящий суд изменил квалификацию действий П. с ч. 2 ст. 117 на ч. 1 этой статьи, указав, что суд первой инстанции допустил ошибку, признав, что Д. совершил повторное изнасилование.

Указанное преступление было совершено в отношении одной и той же потерпевшей, когда виновный еще не вышел из преступного состояния, почему совершенные им акты изнасилования нельзя рассматривать как самостоятельные преступления[724].

В силу ст. 27 УПК Украины дела об изнасиловании без отягчающих обстоятельств возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшей. Поэтому при совершении двух изнасилований без отягчающих обстоятельств поводом для возбуждения уголовного дела является подача жалобы потерпевшей от первого преступления или подача жалоб обеими потерпевшими. Если потерпевшая от первого преступления не возбуждала вопрос о привлечении виновного к уголовной ответственности, то последующее изнасилование другой потерпевшей не может расцениваться как повторное преступление. В таком случае при наличии жалобы о возбуждении дела лишь потерпевшей от второго изнасилования, действия виновного должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 117[725].

Следует иметь ввиду, что изнасилование не может быть признано повторным, если судимость за ранее совершенное преступление снята или погашена в установленном законом порядке, т. е. на основании акта помилования, амнистии или ст. 55. Признак повторности отсутствует также, если к моменту совершения второго изнасилования истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности или давности исполнения обвинительного приговора, указанные соответственно в ст. 48 и 49. Вопрос этот возник по делу Ф., который был признан виновным в покушении на изнасилование гр-ки Ф. Его действия были квалифицированы по ст. 17 и ч. 2 ст. 117 по признаку повторности, так как ранее Ф. уже был судим за изнасилование. Указав, что ч. 2 ст. 117 в качестве квалифицированного признака предусматривает повторное совершение изнасилования, вышестоящая инстанция отметила, что понятие повторности преступлений следует рассматривать в связи со ст. 48 и 55 УК, по смыслу которых преступления могут считаться повторными лишь в тех случаях, когда не устранены правовые последствия ранее совершенного преступления. Если виновный не был осужден за совершенное преступление, обстоятельством, устраняющим его правовые последствия, является истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности, установленных в ст. 48 УК. В случае же осуждения его за это преступление обстоятельством, исключающим возможность оценки нового деяния как повторного по смыслу ст. 55 УК, является снятие или погашение судимости за первое преступление. Из дела видно, что к моменту покушения Ф. на изнасилование гр-ки Ф. судимость за ранее совершенное им изнасилование в соответствии с п. 5 ст. 55 УК была погашена. Вследствие этого суд не мог считать это изнасилование обстоятельством, дающим основание для квалификации содеянного Ф. по ст. 17 и ч. 2 ст. 117 и его деяние подпадает под признаки ст. 17 и ч. 1 ст. 117[726].

В ч. 3 ст. 117 предусмотрена ответственность за изнасилование, совершенное группой лиц, или за изнасилование несовершеннолетней. Отсутствие этих обстоятельств исключает применение ч. 3 ст. 117. Так, 3. был осужден по ч. 3 ст. 117 за изнасилование 30-летней А., страдающей олигофренией в степени выраженной дебильности. Рассматривая это дело в кассационном порядке, вышестоящий суд указал, что органы следствия и суд квалифицировали действия 3. по ч. 3 ст. 117 в связи с тем, что он изнасиловал психически неполноценную потерпевшую. Между тем ответственность по

ч.              3 ст. 117 наступает в случаях совершения изнасилования группой лиц или изнасилования несовершеннолетней. Ни одного из указанных признаков в действиях 3. нет, поэтому его преступление не может квалифицироваться по ч. 3 ст. 117, а представляет собой изнасилование с использованием беспомощного состояния потерпевшей, которое охватывается ч. 1 ст. 117.

Совершение изнасилования группой лиц представляет особую опасность, так как при совместном совершении такого преступления усиливается интенсивность применяемого виновным насилия, и потерпевшая лишается возможности оказать сопротивление. При таком изнасиловании причиняется серьезный вред здоровью женщины, грубо и цинично оскорбляется ее достоинство, а совершенное свидетельствует об особой безнравственности и опасности виновных.

Совершение изнасилования группой предполагает: а) участие в преступлении двух или более лиц, действующих в качестве исполнителей, и б) согласованность действий участников группы в отношении потерпевшей, при этом предварительный сговор между участниками изнасилования не обязателен[727].

Исполнителем изнасилования является как лицо, непосредственно совершающее насильственный половой акт с потерпевшей или покушающееся на такие действия, так и тот, кто применяет к потерпевшей физическое насилие или угрозы с целью заставить ее вступить в половой акт с кем-либо из участников группы. Пленум Верховного Суда Украины разъяснил, что как групповое изнасилование по ч. 3 ст. 117 должны квалифицироваться действия не только лиц, совершивших насильственный половой акт, но и тех, которые содействовали им путем применения насилия или угроз к потерпевшей или довели последнюю до беспомощного состояния с целью ее изнасилования другим лицом и тем самым являлись самоисполнителями, а не пособниками этого преступле- ния[728]. Действия соисполнителей должны квалифицироваться по ч. 3 ст. 117 без ссылки на ст. 19. Так, по одному делу Верховным Судом Украины было указано, что суд правильно квалифицировал по ч. 3 ст. 117 действия лица, которое лично не совершило насильственного полового сношения, но путем применения насилия к потерпевшей содействовало другим в ее изнасиловании[729].

Пленум Верховного Суда Украины далее разъяснил, что действия участников группового изнасилования, также следует квалифицировать по ч. 3 ст. 117, независимо от того, что другие участники группы вследствие невменяемости, недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или по иным, предусмотренным законом основаниям не были привлечены к уголовной ответственности[730]. Это означает, например, что если совершеннолетний организовал группу, в которой участвовали подростки, не достигшие 14 лет, и с их помощью, преодолев сопротивление потерпевшей, совершил изнасилование, он несет ответственность по ч. 3 ст. 117. Виновный в таких случаях должен быть также привлечен к ответственности по ст. 208 за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность[731].

Согласованность действий участников группы в отношении потерпевшей означает, что сознанием каждого участника изнасилования охватывается объективное способствование друг другу в совершении преступления. Квалификация изнасилования как совершенного группой, как неоднократно указывалось, возможна лишь при условии, что лица, принимавшие участие в изнасиловании, действовали согласованно в отношении потерпевшей[732]. Если такая согласованность отсутствует, действия виновных не могут рассматриваться как изнасилование, совершенное группой лиц. Так, Т. завел потерпевшую М. в лес, повалил на землю и, воспользовавшись ее беспомощностью, изнасиловал. Все это из-за кустов наблюдал К., незнакомый Т. Он подошел и спросил у последнего, может ли он изнасиловать М. И когда тот согласился, К. совершил с М. половой акт. Действия виновных были квалифицированы по ч. 3 ст. 117 как групповое изнасилование. Рассматривая это дело в кассационном порядке, вышестоящий суд отметил, что из материалов дела видно, что Т. и К. не знакомы, действовали без согласия и содействия при изнасиловании друг другу не оказывали. При таких обстоятельствах нет оснований говорить о групповом изнасиловании и каждый из них должен отвечать за самостоятельно совершенное преступление.

Групповое изнасилование может иметь место в отношении как одной, так и нескольких потерпевших. Причем таковым признается изнасилование, когда виновные, действуя согласовано и применяя физическое насилие или угрозу в отношении нескольких женщин, затем совершают половой акт каждый с одной из них[733]. Если осужденные действовали согласовано по предварительному сговору, оказывали друг другу помощь, хотя каждый из них ставил цель изнасиловать одну из двух потерпевших, их преступление, как указано по делу Я. и К., должно квалифицироваться как групповое изнасилование[734].

От изнасилования, совершенного группой лиц, следует отличать соучастие в этом преступлении, когда действия соучастников надлежит квалифицировать по ст. 19 и 117. Такое соучастие часто выступает в виде пособничества, выражающегося, как правило, при совершении данного преступления в активной форме содействия испол- нителю[735]. Так, лицо, содействовавшее совершению изнасилования, но лично не совершившее с потерпевшей насильственного полового акта и не применявшее насилия к потерпевшей во время ее изнасилования другим лицом, отвечает как пособник по ст. 19 и 117, а не как участник группы. Например, пособник заманил женщину в помещение и, заперев выход из него, дал возможность исполнителю, находящемуся в этом помещении, совершить изнасилование потерпевшей. Подобного рода ситуация имела место по делу Б. и Р. Водитель Б., подвозя в кабине машины незнакомую ему М., с целью ее изнасилования решил выехать за город. М. потребовала остановить машину и пыталась из нее выйти. В этот момент, когда Б. остановил машину, в кабину села Р., ехавшая в кузове, и воспрепятствовала М. уйти, избив потерпевшую и грозя ей расправой. Б. вывез М. за город, а Р., пригрозив потерпевшей, вышла из машины и ушла в сторону, дав возможность Б. преодолеть сопротивление потерпевшей и, применив физическую силу, изнасиловать М. Рассмотрев это дело, вышестоящий суд указал, что Р. необоснованно признана судом соисполнительницей преступления, так как в момент изнасилования она насилия к потерпевшей не применяла. Своим действиями Р. физически способствовала Б. вывезти в удобное для него место потерпевшую М., сознательно создала условия для совершения им изнасилования, что является пособничеством в преступлении и подлежит квалификации по ст. 19 и ч. 1 ст. 117[736]. Однако если у лица, объективно создавшего условия для изнасилования, отсутствует умысел на содействие совершению этого преступления, то ответственность за пособничество исключается. Если такое лицо скрыло следы совершенного изнасилования или не сообщило органом власти о имевшем место изнасиловании, оно может быть привлечено к ответственности либо за укрывательство (ст. 186), либо за недонесение (ст. 187) о преступлении[737].

Лицо, содействовавшее совершению изнасилования путем применения насилия к лицу, пытавшемуся воспрепятствовать этому преступлению, рассматривается как пособник и несет ответственность по ст. 19 и 117.

Изнасилование несовершеннолетней имеет место в случаях, когда потерпевшая находится в возрасте от 14 до 18 лет. Изнасилование девочки до 14 лет квалифицируется по ч. 4 ст. 117 как изнасилование малолетней. Верховный Суд Украины указал, что для квалификации изнасилования по ч. 3 ст. 117 не имеет значения достижение потерпевшей брачного возраста или половой зрелости[738]. Таким образом, даже тогда, когда потерпевшая достигла половой зрелости и брачного возраста (этот возраст по ст. 16 КоБС Украины установлен в 17 лет), но ей не исполнилось 18 лет, ее изнасилование охватывается ч. 3 ст. 117,так как для применения этой нормы значение имеет лишь возраст потерпевшей. Пленум Верховного Суда Украины, разъясняя ч. 3 ст. 117, указал, что за изнасилование несовершеннолетней подлежит ответственности лицо, которое знало или допускало, что совершает насильственный половой акт с несовершеннолетней либо могло и должно было это предвидеть[739]. Верховный Суд Украины отметил по одному делу, что, поскольку осужденный знал, что совершает насилие над несовершеннолетней, его действия подлежат квалификации по ч. 3 ст. 117[740]. По делу К., осужденного за изнасилование несовершеннолетней по ч. 3 ст. 117, защитник ссылался на то, что обвиняемый не знал действительного возраста потерпевшей. Однако суд, обосновывая применение ч. 3 ст. 117, указал, что потерпевшая фактически не достигла 18 лет, да и по внешнему виду похожа на подростка и не производит впечатления совершеннолетней девушки. Она худощава, небольшого роста. Хотя обвиняемый не знал фактического ее возраста, он должен был и мог предвидеть, что совершает изнасилование несо- вершеннолетней[741].

В то же время, если виновный в изнасиловании добросовестно заблуждался относительно фактического возраста потерпевшей, т. е. по всем обстоятельствам дела считал, что она достигла совершеннолетия, действительное несовершеннолетие потерпевшей не может служить основанием для квалификации его действий по ч. 3 ст. 117. Рассматривая дело П., который был осужден по ч. 3 ст. 117 за изнасилование 17-летней К., кассационная инстанция, изменяя квалификацию преступления на ч. 1 ст. 117, указала, что П. не знал о несовершеннолетии К., не мог он считать потерпевшую несовершеннолетней и по внешнему виду. Сама она не говорила виновному о своем несовершеннолетии. Исходя из этого следует считать, что П. не мог предвидеть, что вступает в насильственный половой акт с несовершеннолетней[742]. По делу С., осужденного за изнасилование А. по ч. 3 ст. 117 по признаку несовершеннолетия потерпевшей, которой к моменту изнасилования было 17 лет и 4 месяца, вышестоящий суд указал, что как видно из дела, С. было известно, что А. замужем и недавно прервала беременность, внешний вид потерпевшей, поведение и другие обстоятельства не свидетельствовали о ее несовершеннолетии, в связи с чем С. не предвидел и не мог предвидеть, что А. несовершеннолетняя. Поэтому действия С. были переквалифицированы на ч. 1 ст. 117[743].

В ч. 4 ст. 117 установлена ответственность за изнасилование, совершенное особо опасным рецидивистом или повлекшее особо тяжкие последствия, а равно изнасилование малолетней. Для применения ч. 4 ст. 117 достаточно установить по делу хотя бы один из указанных признаков.

Квалификация изнасилования по признаку совершения особо опасным рецидивистом возможна лишь при условии, что виновный уже до совершения изнасилования был признан таковым в установленном законом порядке (ч. 5 ст. 26). Для квалификации преступления по этому признаку не имеет значения, признано ли лицо особо опасным рецидивистом в связи с осуждением за ранее совершенное изнасилование или какое- либо другое преступление. Осужденный считается особо опасным рецидивистом с момента вступления в силу приговора, которым он был признан особо опасным рецидивистом в течение всего срока отбывания наказания и после отбытия последнего до снятия с него судимости судом в порядке ст. 55 УК или снятия таковой актами амнистии, или помилования. В соответствии с этим при квалификации изнасилования по ч. 4 ст. 117 как совершенного особо опасным рецидивистом в деле должна находиться копия приговора, которым лицо признано особо опасным рецидивистом. Если же изнасилование совершено виновным, ранее признанным особо опасным рецидивистом, судимость у которого, однако, снята, квалификация преступления по ч. 4 ст. 117 по данному признаку исключается, и при отсутствии других отягчающих обстоятельств, указанных в

ч.              2-4 этой статьи, виновный несет ответственность лишь по ч. 1 ст. 117[744].

Под особо тяжкими последствиями, дающими основания для применения ч. 4 ст. 117, следует понимать, например, смерть или самоубийство потерпевшей. Так, Л. был осужден по ч. 4 ст. 117 за изнасилование девочки, в результате чего от разрыва промежности наступила эмболия сердца и смерть потерпевшей[745]. Самоубийство потерпевшей явилось основанием для квалификации изнасилования по ч. 4 ст. 117 и по делу Б. [746]. Особо тяжким последствием является также расстройство душевной (психической) деятельности, последовавшее в результате изнасилования. Верховный Суд Украины указал, что расстройство душевной деятельности потерпевшей, имевшее место в результате покушения на изнасилование, является особо тяжким последствием, и действия виновного подлежат квалификации по ст. 17 и ч. 4 ст. 117[747]. Обострение душевной, болезни в результате полученной потерпевшей при изнасиловании психофизической травмы, перешедшей в тяжелую, требующую длительного лечения, также должно быть отнесено к особо тяжким последствиям. Характер душевной болезни, наступившей в результате изнасилования, а также ее длительность для квалификации значения не имеют. Этот вопрос возник по делу Ш., который совершил покушение на изнасилование гр-ки Б. Вследствие сильного нервного потрясения, перенесенного в результате этого покушения Б., как это установлено стационарной судебно-психиатрической экспертизой, заболела психическим заболеванием с шизофреноподобной симптоматикой. Кассационная инстанция, исходя из того, что психическое расстройство Б. к моменту рассмотрения дела в суде прошло, состояние ее здоровья стало удовлетворительным, пришла к выводу, что для применения ч. 4 ст. 117 по признаку наступления особо тяжких последствий нет оснований. Такое решение объясняется, по мнению кассационной инстанции, тем, что ч. 4 ст. 117 может быть применена лишь в том случае, если расстройство душевной деятельности, возникшее в результате изнасилования, носит стойкий характер. Если же изнасилование повлекло временное расстройство душевной деятельности потерпевшей, виновный должен отвечать по ч. 1-3 ст. 117. Надзорная инстанция признала доводы кассационной инстанции неправильными, необоснованно ограничивающими применение ч. 4 ст. 117. Сам по себе факт улучшения состояния здоровья потерпевшей не может исключить квалификацию изнасилования, которое считается повлекшим особо тяжкие последствия, независимо от стойкости наступившего душевного заболевания. Таким образом, душевная болезнь, наступившая вследствие изнасилования или покушения на него, независимо от ее характера или продолжительности, относится к особо тяжким последствиям этого преступления.

Следует, однако, иметь в виду, что нервное расстройство потерпевшей как результат изнасилования, если оно не является душевной болезнью, не может рассматриваться как особо тяжкое последствие. Этот важный вопрос был предметом рассмотрения Пленумом Верховного Суда Украины по делу 3. Последний, встретив незнакомую ему К., отвел ее в сторону от дороги, повалил на землю и, применив физическое насилие, пытался ее изнасиловать. Преступление не удалось довести до конца в результате оказанного потерпевшей сопротивления. Амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, констатировав реактивное состояние потерпевшей, отметила, что с К. контакт устанавливается свободно, ориентировка всех видов сохранена. Обманов восприятия нет, бредовых установок не выявляет. Память и интеллект без нарушений, внимание привлекается легко, речь последовательна и логична. Астенизирована, крайне подавлена, плаксива. В период обследования психических переживаний не обнаруживала, давала подробные объяснения по существу дела, критически правильно оценивала сложившуюся ситуацию, свое положение.

В судебном заседании эксперт-психиатр также подтвердил, что К. в ясном сознании, ориентировка всех видов сохранена. Доступна продуктивному речевому контакту, строит реальные планы в отношении своей дальнейшей жизни. Настроение пониженное, при воспоминании о происшедшем плакала. Психотических явлений нет. Имеются остаточные явления перенесенного реактивного состояния. Обосновывая квалификацию действий З. по ч. 4 ст. 117, суд исходил - как указал Пленум, - из неправильного предположения о том, что всякое реактивное состояние следует расценивать как расстройство душевной деятельности, являющееся особо тяжким последствием деяния. Между тем, судебно-медицинский эксперт, давая окончательное заключение в судебном заседании, с учетом выводов судебно-психиатрической экспертизы указал, что в связи с нахождением К. на больничном листе, наступившее у нее расстройство здоровья относится к категории средней тяжести телесных повреждений. Таким образом - констатировал Пленум - имеющееся у К. реактивное состояние следует расценивать как неглубокое обратимое невротическое расстройство психической деятельности, не являющееся душевным (психическим) заболеванием. В связи с этим действия З. были переквалифицированы на ч. 1 ст. 117[748].

К особо тяжким последствиям относится и причинение потерпевшей при изнасиловании или покушении на него телесных повреждений, повлекших за собой потерю зрения, слуха, прерывание беременности, потерю способности к деторождению, неизгладимое обезображение лица (ст. 101)[749]. Таким образом, особо тяжкими последствиями признаются лишь те, которые причиняют потерпевшей реальный вред. При наличии лишь опасности наступления таких последствий судебная практика исключает применение ч. 4 ст. 117. Так, по делу Л. было признано, что действия виновного, которые представляли опасность для жизни и здоровья потерпевшей в момент изнасилования, но не повлекли тяжких последствий, не дают основания для применения ч. 4 ст. 117[750]. По делу К. суд, констатируя, что причиненные потерпевшей повреждения являлись опасными для жизни в момент изнасилования (сдавливание руками горла, сопровождавшееся кратковременной потерей сознания), однако тяжких последствий не повлекли, признал невозможной квалификацию действий виновного по ч. 4 ст. 117[751].

Обобщая эту практику, Пленум Верховного Суда Украины, разъяснил, что причинение при изнасиловании телесного повреждения, признанного опасным для жизни потерпевшей в момент его нанесения, не может рассматриваться как особо тяжкое последствие, а должно квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных соответствующими частями статей 101 и 117[752].

Лишение девственности (дефлорация) и беременность потерпевшей как результат изнасилования не относится к числу особо тяжких последствий, указанных в ч. 4 ст. 117. Не является особо тяжким последствием при изнасиловании заведомое по- ставление потерпевшей в опасность заражения венерической болезнью (в том числе и сифилисом), а равно вирусом иммунодефицита человека, если заражение не наступило. Такие действия надлежит квалифицировать по ст. 117 и ч. 1 ст. 108 или ч. 1 ст. 108 УК.

В то же время заражение сифилисом или ВИЧ-инфекцией в результате изнасилования признается особо тяжким последствием и подпадает под признаки ч. 4 ст. 117[753].

Для ответственности за изнасилование, повлекшее особо тяжкие последствия, необходимо установить, что они явились результатом именно этого преступления, т. е. что между изнасилованием и этими последствиями имеется причинная связь. Вопрос этот возник по делу Б., который был признан виновным по ч. 4 ст. 117 за изнасилование У., которая в результате этого покончила жизнь самоубийством. В кассационной жалобе осужденный, не оспаривая факта изнасилования, в то же время считает, что отсутствует причинная связь между ее действиями и самоубийством У., поэтому просит переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 117.

Отвергая доводы жалобщика, Верховный Суд Украины указал, что по показаниям свидетелей установлено, что потерпевшая У., сильно переживала случившееся, говорила, что не знает как смотреть людям в глаза, почему и покончила с собой. Эти показания свидетелей подтверждены и заключением посмертной судебно-психологической экспертизы, из которого видно, что У. при жизни психическими заболеваниями не страдала, ее поведение после совершенного изнасилования указывает, что это преступление явилось психотравмирующей ситуацией и повлекло возникновение невротического состояния, при котором и совершено самоубийство. Эти обстоятельства опровергают доводы осужденного об отсутствии причинной связи между совершенным преступлением и наступившими последствиями в виде самоубийства потерпевшей[754].

Если смерть потерпевшей не находилась в причинной связи с действиями лица, совершившего ее изнасилование, последнее не может быть квалифицировано как повлекшее особо тяжкое последствие. Так, было прекращено производством дело X., так как не было установлено, что смерть потерпевшей явилась следствием насильственного с ней полового сношения[755].

С субъективной стороны для вменения лицу особо тяжких последствий достаточно установления к ним косвенного умысла или даже неосторожной вины. Ч., гуляя с несовершеннолетней А., стал склонять ее к половому сношению, а затем повалил на землю и, преодолевая сопротивление, изнасиловал. Не вынеся этого тяжкого надругательства, А. сразу же покончила жизнь самоубийством, бросившись под проходящий поезд. Адвокат в своей кассационной жалобе просил учесть, что Ч. не предвидел и не мог предвидеть гибели потерпевшей. В своей жалобе осужденный указывал, что он пытался предотвратить самоубийство. А., бежал за ней, но упал и не смог ее удержать. Вышестоящий суд, рассмотрев эти жалобы, отклонил их, указав, что действия Ч. по ч. 4 ст. 117 квалифицированы правильно. Ч. не предвидел возникновения столь тяжких последствий, но по обстоятельствам дела он должен был и мог их предвидеть. Он действительно принимал некоторые меры к удержанию А. от самоубийства, однако это не может влиять на юридическую квалификацию содеянного им[756]. Здесь в отношении факта самоубийства потерпевшей, как результата совершенного Ч. изнасилования, имела место неосторожность в виде преступной небрежности, что и дало основание для квалификации действий виновного по ч. 4 ст. 117 по признаку наступления особо тяжких последствий.

Пленум Верховного Суда Украины прямо указал, что особо тяжкие последствия изнасилования как квалифицирующий признак преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 117, могут быть вменены в вину лицу при установлении как умышленной, так и неосторожной вины, т. е. когда виновный предвидел их возможность, так и когда он мог и должен их предвидеть[757].

В ч. 4 ст. 117 предусмотрена ответственность за изнасилование малолетней. Малолетней считается девочка, не достигшая 14 лет[758]. Изнасилование потерпевшей в возрасте от 14 до 18 лет квалифицируется по ч. 3 ст. 117 как изнасилование несовершеннолетней. Изнасилование малолетней предполагает, что виновный знал и допускал, что девочке еще нет 14 лет, либо мог и должен был это предвидеть.

Дела об изнасиловании, предусмотренном ч. 1 ст. 117, возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшей, но прекращению за примирением потерпевшей с обвиняемым не подлежат (ст. 27 УПК). Виновного не освобождает от ответственности за изнасилование ни факт прощения его потерпевшей, ни, например, согласие потерпевшей на вступление с ним в брак.

За изнасилование, предусмотренное ч. 2-4 ст. 117, уголовная ответственность наступает независимо от наличия жалобы потерпевшей. Например, по делу Ш., осужденного по ч. 3 ст. 117 за изнасилование несовершеннолетней, адвокат в своей кассационной жалобе указывал, что потерпевшая заявление о привлечении Ш. к уголовной ответственности не подавала. Вышестоящий суд, отклоняя кассационную жалобу, указал, что ст. 27 УПК, содержащая перечень преступлений, дела по которым возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшей, такого вида преступления, каким является изнасилование при отягчающих обстоятельствах, не содержит и что, следовательно, довод адвоката об отмене приговора и о прекращении дела производством по этим основаниям является необоснованным.

Жалоба потерпевшей по делам об изнасиловании, предусмотренном ч. 1 ст. 117, имеет важное значение. В связи с этим Пленум Верховного Суда Украины указал на необходимость соблюдения требования закона о порядке возбуждения уголовных дел об изнасиловании без отягчающих обстоятельств. Причем в качестве единственного повода для возбуждения таких дел при отсутствии письменного заявления потерпевшей может ее устное заявление, занесенное в протокол в соответствии со ст. 95 УПК. В жалобе или устном заявлении потерпевшей должно быть выражено желание женщины на привлечение виновного к уголовной ответственности[759].

При рассмотрении дел об изнасиловании судам надлежит в соответствии со ст. 20 УПК в каждом случае обсуждать вопрос о необходимости проведения закрытого судебного разбирательства дела в полном объеме или частично и принимать необходимые меры, чтобы лица моложе 16 лет, не являющиеся участниками процесса, не находились в зале судебного заседания. При допросах потерпевшей не следует допускать вопросов, унижающих ее честь и достоинство, нужно считаться с ее стремлением избежать излишней огласки учиненного над ней насилия1.