§ 3. РАЗБОЙ
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» определяет разбой как «нападение с целью завладения чужим имуществом, соединенное с насилием или угрозой применения насилия».
Разбой является более тяжким преступлением, чем кража, так как изъятие имущества при разбое происходит путем насилия над личностью потерпевшего. Таким образом, разбой одновременно посягает и на личное имущество гражданина и на его личность. Отсюда следует, что непосредственным объектом разбоя являются личное имущество и личность советских граждан.
Правильное определение непосредственного объекта разбоя имеет большое значение для квалификации действий виновного. В тех случаях, когда разбойное нападение совершается с целью завладения государственным или общественным имуществом, все совершенное необходимо квалифицировать по ст. 2 или 4 Указа от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».
Так, Бегунов был признан виновным в том, что, будучи в нетрезвом состоянии, в 18 часов около вокзала в г. Иваново на ходу вскочил в трамвай, в котором не было пассажиров, и путем применения физического насилия пытался отнять у кондуктора Ермолаичевой деньги, вырученные от продажи трамвайных билетов. Бегунов нанес кондуктору несколько ударов и угрожал убийством.
Верховный Суд СССР признал в определении от 19 июля 1952 г. правильной квалификацию действий Бегунова по ст. 2 Указа от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества»[1256].
В руководящем постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 г. в связи с этим указано: «Хищение государственного или общественного имущества, соединенное с разбойным нападением на лиц, в ведении или под охраной которых находится это имущество, должно квалифицироваться как хищение при отягчающих обстоятельствах, по ст.
2 или 4 Указа от 4 июня 1947 г.»[1257].С объективной стороны разбой представляет собой нападение с целью завладения чужим имуществом, соединенное с насилием или с угрозой применения насилия.
Под нападением следует понимать такие действия, которые посредством насилия лишают потерпевшего возможности оказать сопротивление нападающему. Нападение при разбое может быть открытым, т. е. явным для потерпевшего. Открытое нападение при разбое является типичным, однако, это не исключает возможности и скрытого нападения. Например, разбоем является лишение жизни пьяного с целью завладения имуществом, нанесение удара сзади, выстрел из засады с той же целью.
Для оконченного состава разбоя в отличие от кражи не требуется завладения чужим имуществом. Оконченный состав разбоя будет иметь место в самый момент нападения с целью завладения чужим имуществом. Вот почему являются ошибочными попытки квалификации разбойного нападения с ссылкой на ст. 16 УК УССР (ст. 19 УК РСФСР), предусматривающую ответственность за покушение на преступление, в тех случаях, когда преступнику не удалось завладеть имуществом потерпевшего. Так, были неправильно квалифицированы действия Серякова по ст. 19 УК РСФСР и ст. 2 ч. 2 Указа от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан». Обвиняемый напал на гр-на Новикова и пытался снять с него часы, угрожая при этом ножом, но был задержан на месте преступления милиционером. В действиях Серякова имеется оконченный состав разбоя, поэтому применение ст. 19 УК РСФСР (ст. 16 УК УССР) необо- снованно[1258].
Насилие при разбое может быть физическим и психическим. Именно наличием насилия разбой отличается от кражи как ненасильственного похищения чужого имущества. Физическое насилие при разбое заключается в нанесении побоев, ударов, легкого, менее тяжкого или тяжкого телесного повреждения или даже в причинении смерти потерпевшему. Физическое насилие может выражаться и в ограничении свободы потерпевшего, например, связывание, вталкивание в подъезд дома, в багажник автомашины и т.
п. Психическое насилие при разбое заключается в угрозе применить физическое насилие непосредственно в момент нападения. Следовательно, угроза при разбое может выражаться лишь в угрозе физическим насилием над потерпевшим. Поэтому угроза, например, истреблением имущества или разглашением о потерпевшем позорящих сведений, не дает состава разбоя, и в этих случаях может встать вопрос об ответственности за вымогательство по ст. 188 УК УССР (ст. 174 УК РСФСР). Угроза как психическое насилие при разбойном нападении должна быть наличной, которая представляет опасность для потерпевшего в момент нападения, а не в будущем. Угроза при разбое совпадает по времени с моментом завладения имуществом потерпевшего. В этом отношении разбой следует отличать от вымогательства - предъявления требования о передаче имущества под угрозой совершения насилия в будущем, если потерпевший не исполнит требований вымогателя. Вопрос о разграничении разбойного нападения и вымогательства возник по делу Просолова и Иванова, которые были осуждены за разбой, так как по сговору между собой дважды пытались отобрать посылку у Бородако 1 января Бородако получил посылку, о чем стало известно Иванову и Просолову. Последний стал требовать у Бородако половину посылки, пригрозив, что в случае отказа, Бородако будет избит, а посылка отобрана. 5 января Бородако получил вторую посылку. Просолов и Иванов снова потребовали отдать часть посылки, но получив отказ, избили Бородако. Ни в первом, ни во втором случае Просолов и Иванов не взяли посылки у потерпевшего. Рассмотрев это дело, Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 31 июля 1953 г. указал: «как видно из приговора, избиение потерпевшего Просоловым и Ивановым не являлось средством завладения его имуществом, а было местью за отказ Бородако поделиться посылкой. Это обстоятельство подтверждается еще и тем, что Просолов и Иванов после нанесения побоев Бородако ушли, не взяв посылки, которая находилась возле Бородако. При этих обстоятельствах у суда не было оснований квалифицировать действия Просолова и Иванова по ст. 2 ч. 2 Указа от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан». Просолов и Иванов повинны в вымогательстве, и их действия должны быть квалифицированы по ст. 174 УК РСФСР (соответствует ст. 188 УК УССР). Нанесение телесных повреждений надлежало квалифицировать по признакам ст. 143 или 142 УК РСФСР (соответствуют ст. ст. 150, 147 и 146 УК УССР) в зависимости от тяжести повреждений»1.При разбое угроза может проявляться в словах («изобью», «изувечу», «убью» и т. п.), а также в определенных конкретных действиях - угроза кулаком, обнажение холодного оружия, наведение на потерпевшего пистолета и др. Угроза при разбойном нападении является средством воздействия на психику потерпевшего, средством, парализующим его способность к сопротивлению, заставляющим передать имущество нападающему. Разбой имеет место, когда сама по себе угроза и не может привести к причинению вреда личности потерпевшего, но воспринята последним как реальная и заставляющая передать имущество преступнику. В связи с этим разбой имеется налицо, когда угроза осуществляется незаряженным пистолетом, или детским пугачом в темноте и т. п., примененная в целях завладения имуществом потерпевшего.
Как физическое, так и психическое насилие при разбое может быть применено не только к лицам, являющимся собственниками или законными владельцами имущества. Разбой будет налицо, когда для завладения имуществом применяется насилие над посторонним лицом, мешающим преступнику изъять имущество. Например, если преступник угрожает насилием постороннему, оказавшемуся случайно в гостях, в целях завладения имуществом хозяина квартиры, то этот преступник совершает разбойное нападение. При разбое наиболее часто физическое или психическое насилие предшествует переходу имущества во владение виновного или же насилие осуществляется в процессе похищения имущества потерпевшего. Однако возможны случаи, когда преступник сперва похитил имущество, затем применяет насилие. Это случаи, когда кража ввиду применения насилия становится разбоем.
Здесь насилие применяется преступником в целях завладения или в целях удержания похищенного уже имущества, либо для отражения преследования со стороны потерпевшего и т. п. В подобного рода случаях преступник должен нести ответственность по ст. 2 Указа от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан. Довидайтес В., Довидайтес И. и Бол- трушайтис, преданные суду по ст. 2 ч. 2 названного Указа, были осуждены судом за кражу по ст. 1 ч. 2 за то, что, вооружившись винтовкой и по сговору между собой выломали окно в квартире гр. Богданова и похитили 60 кг сала, а когда были замечены хозяином дома, открыли по нему стрельбу из винтовки. Верховный Суд СССР в определении от 30 декабря 1949 г. указал, что «при таких данных следует признать, что суд необоснованно переквалифицировал действия обвиняемых со ст. 2 ч. 2 на ст. 1 ч. 2 того же Указа от 4 июня 1947 г., так как, судя по материалам дела, хищение сопровождалось насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего и должно квалифицироваться как разбой при отягчающих обстоятельствах»1. Данное решение вопроса Верховным Судом СССР является единственно правильным и вытекает из того, что в данном деле насилие явилось средством удержания похищенного имущества, и, следовательно, имеет место разбойное нападение, а не кража.С субъективной стороны разбой может быть совершен лишь с прямым умыслом. Преступник сознает, что он совершает нападение с целью завладения чужим имуществом и желает совершения этих действий. Разбой предполагает обязательно цель завладения чужим имуществом, т. е. свидетельствует о корыстном мотиве обращения чужого имущества в свою собственность или собственность третьих лиц. Если лицо, применяя насилие, ставит своей целью завладеть не чужим имуществом, а имуществом, которое, по его мнению, является его собственным, то все совершенное не может рассматриваться как разбой, оно представляет собой самоуправство и соответствующее преступление против личности. Например, нанесение удара потерпевшему в целях изъятия своей собственной вещи или вещи, которую виновный считает своей собственной: следует квалифицировать по ст.
154 и 153 УК УССР (ст. 90 и 146 УК РСФСР). Отсутствие цели завладения чужим имуществом даже при наличии насилия над потерпевшим исключает возможность привлечения за разбой, а может дать состав какого-либо другого преступления, например, хулиганства и др. Верховный Суд СССР неоднократно обращал внимание на то, что нападение, соединенное с насилием, может квалифицироваться как разбой только в том случае, если оно совершено с целью завладеть чужим имуществом.Большой интерес в этом отношении представляет дело по обвинению Гапонова и Богач по ст. 2 ч. 2 Указа от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан». 23 апреля 1953 г. Талонов и Богач встретили на одной из улиц г. Макеевки своего знакомого Михно и его товарища Мурина. Все они зашли в столовую, где приняли участие в совместном употреблении спиртных напитков, деньги за которые платили Богач и Гапонов. Мурин за вино денег не платил, заявив, что у него при себе их нет. Однако Богач вытащил у Мурина из кармана 50 руб. денег и потребовал, чтобы последний купил на эти деньги еще вина. Мурин обещал это сделать, но когда ему Богач отдал деньги, Мурин тайком ушел из столовой. Обнаружив, что Мурина нет, Гапонов и Богач вышли из столовой на улицу, догнали Мурина и, нецензурно ругаясь, насильно отобрали у него 50 руб. Рассмотрев это дело, Верховный Суд СССР в определении от 24 августа 1955 г. указал: «Богач и Гапонов не совершили разбойного нападения на Мурина с целью его ограбления и в их действиях нет состава преступления, предусмотренного ст. 2 ч. 2 упомянутого Указа от 4 июня 1947 г. Из обстоятельств дела видно, что Богач и Гапонов отобрали у Мурина деньги с целью возмещения сделанных ими затрат на выпивку, в которой принимал участие и Мурин. Непосредственным поводом этих действий являлся обман Богача и Гапонова со стороны Мурина, выразившийся в неправильном утверждении последнего, что у него нет денег, а затем в отказе выполнить свое обещание угостить участников выпивкой и водкой.
Действия Богача и Гапонова, которые народный суд рассматривал как разбойное нападение, надлежит квалифицировать по ст. 70 ч. 2 УК УССР (хулиганство), поскольку их действия были связаны с нарушением общественного порядка с проявлением явного неуважения к обществу»1.
Субъектом разбоя являются лица, в сознании которых глубоко укоренились пережитки капитализма, готовые в целях завладения имуществом поставить под угрозу жизнь и здоровье советских людей. В силу этого преступники, совершающие разбойные нападения, представляют повышенную общественную опасность и с ними должна вестись эффективная и суровая борьба.
К ответственности за совершение разбоя могут привлекаться лица, достигшие 12-летнего возраста. Конечно, к несовершеннолетним, ставшим на путь совершения разбоя, следует подходить с учетом их возраста. Большей частью несовершеннолетние вовлекаются в разбойные шайки под воздействием и влиянием взрослых преступников, которые и должны нести наиболее суровую ответственность.