§ 2. Правовые основания признания лица особо опасным рецидивистом

Количество судимостей за указанные в законе преступления как основание, дающее возможность признать лицо особо опасным рецидивистом, иногда именуют «формальным элементом»[409], «признаком формального характера»[410], «формальным признаком»[411].

Такая терминология представляется малоудачной, так как в количестве судимостей за определенные преступления находит свое выражение материальное содержание самого понятия особо опасного рецидивиста. Само сочетание указанных в законе судимостей выражает повышенную степень общественной опасности преступника. Более удачно определяют это основание А. И. Свинкин и Ю. Н. Юшков, указывая, что законодатель здесь стремится к предельной формализации путем перечисления в законе формально-определенных показателей, образующих правовую структуру особо опасного рецидива и во многом предопределяющих существенные стороны его социального содержания[412].

Может быть предложено и другое наименование этого основания для признания лица особо опасным рецидивистом, имеющее не только теоретическую, но и, так сказать, практическую направленность. Ввиду того что указаниями, содержащимися в пп. 1-4 ст. 231 Основ, должен руководствоваться суд при решении вопроса о признании лица особо опасным рецидивистом в любом деле, в каждом случае, это основание может быть названо общим. Общее основание для признания лица особо опасным рецидивистом содержит установленные в законе критерии, на которых должен всегда, при всех условиях, независимо от конкретных обстоятельств дела основываться суд, признавая лицо особо опасным рецидивистом.

Судебная практика свидетельствует, что неправильное понимание судами общего основания для признания лица особо опасным рецидивистом приводит к ошибочному решению этого вопроса[413]. Ошибки судов, здесь встречающиеся, можно свести в основном к трем категориям. Прежде всего, суды в ряде случаев не принимали во внимание требуемое законом количество судимостей для признания лица особо опасным рецидиви- стом[414].

Однако одного лишь общего основания для признания лица особо опасным рецидивистом еще недостаточно. Статья 231 Основ указывает, что суд, решая этот вопрос, учитывает личность виновного, степень общественной опасности совершенных преступлений, их мотивы, степень осуществления преступных намерений, степень и характер участия в совершении преступлений и другие обстоятельства дела. Как правильно отметил И. М. Гальперин, ввиду того что в законе говорится о совершенных преступлениях, указанные выше обстоятельства должны учитываться не только применительно к деянию, за которое осуждается подсудимый, но и к ранее совершенным преступле- ниям[418].

Это второе основание для признания лица особо опасным рецидивистом состоит, следовательно, в установлении степени общественной опасности личности виновного, совершенных им преступлений и иных обстоятельств, которые констатируются всякий раз судом, исходя из особенностей данного конкретного дела, тех именно материалов, которые в этом деле имеются. Вот почему это основание для признания лица особо опасным рецидивистом может быть названо индивидуальным (частным). Данное основание предлагают именовать формально-неопределенными признаками для признания лица особо опасным рецидивистом[419]. Такая терминология малоудачна, так как может создать впечатление, что признание лица особо опасным рецидивистом возможно при каких-то неопределенных обстоятельствах.

Если общее основание для признания лица особо опасным рецидивистом определяется на основе тех положений, которые указаны в пп. 1-4 ст. 231 Основ, то индивидуальное основание может быть установлено в результате исследования и оценки фактических обстоятельств дела.

При этом следует специально подчеркнуть, что для признания лица особо опасным рецидивистом необходимо сочетание общего и индивидуального (частного) основания. Этого требования неуклонно придерживается практика вышестоящих судебных инстанций. Так, по делу Т. Верховный Суд РСФСР указал, что при признании лица особо опасным рецидивистом суд не должен ограничиваться ссылкой только на наличие судимостей, совокупность которых дает основание для такого решения, а обязан указывать и другие обстоятельства дела, позволяющие прийти к выводу о необходимости признания подсудимого особо опасным рецидивистом[420].

Соотношение общего и индивидуального основания для признания лица особо опасным рецидивистом выглядит следующим образом.

Общее основание является лишь возможным, потенциальным источником признания лица особо опасным рецидивистом. Окончательное решение этого вопроса определяется наличием индивидуального основания, так как даже при наличии общего основания суд вправе и не признать подсудимого таковым. Вот почему признание лица особо опасным рецидивистом необходимо обязательно мотивировать. В ранее действовавших нормах УК союзных республик такого требования не содержалось. В ст. 231 Основ специально предусмотрено, что решение суда по этому вопросу должно быть мотивировано в приговоре. Такая мотивировка является необходимой процессуальной гарантией законности и обоснованности признания лица особо опасным рецидивистом.

Следует здесь сказать, что процессуальные вопросы такого признания все еще мало освещены в нашей литературе[421]. В связи с этим в качестве общего принципиального положения необходимо отметить, что расследование и рассмотрение уголовных дел, где решается вопрос о признании лица особо опасным рецидивистом, не имеет каких-либо отличительных особенностей. Такое расследование и рассмотрение подчиняется универсальному, общему регламенту процессуальной процедуры, которая установлена в УПК. Все демократические принципы советского уголовного судопроизводства находят и в таких делах свое полное выражение.

В связи с тем что действующее процессуальное законодательство не требует от следователя предъявления обвиняемому обвинения в том, что при рассмотрении дела судом он может быть признан особо опасным рецидивистом, в нашей литературе было высказано ряд суждений, с которыми нельзя согласиться. Так, утверждалось, что это существенный пробел нашего процессуального права и что необходимо дополнить УПК нормой, в которой бы устанавливалась такая обязанность следователя[423].

Эти предложения не были приняты законодателем, хотя в 1969 г. он решал вопросы унификации понятия особо опасного рецидива в масштабе Союза ССР. Признав необходимым такую унификацию в Законе от 11 июля 1969 г., союзный законодатель обязал республики внести соответствующие изменения и дополнения в УК и УПК. Однако дальше воспроизведения общесоюзной нормы (ст. 231 Основ) об особо опасном рецидивисте (ст. 26 УК УССР) и уточнения некоторых положений о мотивировке такого признания в приговоре (статьи 324, 334, 335 УПК УССР) законодательство союзных республик не пошло. Для этого имелись и имеются достаточные основания, которые, прежде всего, заключаются в том, что действующее процессуальное законодательство устанавливает надежные гарантии, связанные с признанием лица особо опасным рецидивистом.

В этом плане следует усилить прокурорский надзор за тем, чтобы следователь полно и всесторонне собрал и исследовал в ходе предварительного следствия все материалы и обстоятельства, свидетельствующие о наличии непогашенных и неснятых судимостей за преступления, указанные в ст. 231 Основ. Должны быть собраны материалы, характеризующие степень опасности личности обвиняемого, показывающие, что он является злостным преступником. Именно такие требования выдвигают перед следователем ст. 22, ст. 64 УПК УССР.

Ознакомление обвиняемого со всеми материалами дела, участие защитника в ходе следствия, обязанность следователя обеспечить полноту, всесторонность и объективность расследования в достаточной мере ограждают того обвиняемого, который при рассмотрении дела судом может быть признан особо опасным рецидивистом.

Признание лица особо опасным рецидивистом является последствием назначения ему определенной меры наказания в виде лишения свободы. Поэтому признание лица особо опасным рецидивистом лежит, так же как и назначение этого наказания, за пределами обвинения, сущность которого составляют фактические и юридические признаки, образующие состав определенного преступления[424]. В связи с этим невозможно предъявлять обвинение в том, что обвиняемый может быть признан судом особо опасным рецидивистом, как невозможно предъявить ему обвинение в том, что он будет наказан судом лишением свободы либо к нему будет применено наказание в виде ссылки или даже в виде смертной казни.

Предложения включать в постановление о привлечении в качестве обвиняемого или в обвинительное заключение[425] утверждение о том, что лицо может быть в суде признано особо опасным рецидивистом, неприемлемо и по следующим соображениям. Общеизвестно, что в обвинительном заключении выводы следователя о виновности обвиняемого и о квалификации совершенного им преступления должны соответствовать объективной действительности, то есть быть истинными[426]. Обвинение же, содержащееся в обвинительном заключении, как этого требует закон (ст. 141 УПК УССР), должно быть тождественно с тем обвинением, которое было сформулировано в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, и, следовательно, те выводы, которые сделаны в этом постановлении, также являются истинными. Это выводы о конкретном составе преступления и лице, совершившем это преступление. Отсюда следует, что в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении не могут содержаться гипотетические, вероятные суждения. Суждение же следователя о том, что в суде обвиняемый, возможно, будет признан особо опасным рецидивистом, является проблематичным, вероятным и поэтому не может быть включено в обвинение.

Практика Верховных Судов УССР и РСФСР, совершенно правильно понимая закон, исходит из того, что ст. 132 УПК УССР (ст. 144 УПК РСФСР) не требует указания в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого на возможность признания его в суде особо опасным рецидивистом[427].

Описанные ситуации не следует смешивать со случаями, когда расследуется дело о преступлении, совершенном лицом, уже до этого признанным особо опасным рецидивистом. Здесь при привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении обязательно указание на этот признак, характеризующий субъекта преступления и прямо входящий в содержание обвинения.

Указывая в обвинительном заключении, как того требует ст. 223 УПК УССР, сведения о личности обвиняемого, следователь обязан привести данные о судимостях, наличие которых дает суду возможность признать лицо особо опасным рецидивистом. Представляется, однако, полезным внедрение в практику специальных «анкет-заключений», где содержались бы данные, характеризующие личность обвиняемого, имеющиеся у него судимости, причины и условия, способствующие совершению преступления и пр. Такие предложения вносились неоднократно в нашей литературе[428]. В первую очередь такая анкета должна появиться в делах, где имеются основания для признания лица особо опасным рецидивистом. Ее введение будет ориентировать следователя, а затем и суд на детальное исследование обстоятельств дела, устанавливающих указанные данные. Такая анкета обеспечит составление необходимых представлений следователя и частных определений судов. Она облегчит суду первой инстанции исследование всех обстоятельств, обусловливающих признание лица особо опасным рецидивистом, а суду второй инстанции - проверку дела под углом зрения принятого в приговоре в этой части решения. «Анкета-заключение» могла бы быть необходимым материалом для статистических и криминологических обобщений с широким использованием полученных выводов для предупреждения особо опасного рецидива. Анкета должна находиться в деле и заполняется в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства.

Существенные процессуальные гарантии признания лица особо опасным рецидивистом установлены в стадии судебного разбирательства. Вопрос о признании особо опасным рецидивистом - один из вопросов, который суд обязан согласно ст. 324 УПК УССР разрешить в своем приговоре. Вот почему вопрос этот должен быть с необходимой полнотой и всесторонностью выяснен в ходе судебного следствия. Причем признание лица особо опасным рецидивистом может иметь место, если основания для такого признания были исследованы в суде с предоставлением подсудимому возможности осуществить свое право на защиту в этой части (возможность дать показания по этому вопросу, истребование соответствующих документов о прошлых судимостях и разрешение других вопросов). Все это затем найдет отражение в мотивировке приговора, где, как отмечено в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О судебном приговоре», кроме ссылки на наличие судимостей, совокупность которых дает основание для признания лица особо опасным рецидивистом, должно быть указано, по каким соображениям, относящимся к личности виновного, степени осуществления преступных намерений, характеру и степени участия в совершении преступлений, а также другим обстоятельствам дела, суд пришел к выводу о необходимости признания лица особо опасным рецидивистом.

Однако в практике имеются серьезные отступления от этих требований. Как свидетельствует В. Тирский, по выборочным данным в 32 % изученных приговоров абсолютно не указаны общие, а в 50 % - индивидуальные основания для признания лица особо опасным рецидивистом. И лишь в каждом седьмом приговоре при сравнительно полной и правильной юридической аргументации суды пытаются обосновать необходимость признания лица особо опасным рецидивистом их повышенной общественной опасностью, приводя в качестве оснований неоднократную судимость, отрицательные характеристики с места работы, нежелание исправляться в процессе отбывания наказания за ранее совершенное преступление и т. д.[429] В. И. Попов пишет, что лишь в 22,9 % случаев по изученным им делам в обоснование признания особо опасными рецидивистами суды ссылались на незанятость виновных общественно полезной деятельностью, в 14,9 % - на совершение преступлений в нетрезвом состоянии, в 12,8 % - на отрицательную характеристику обвиняемых по месту жительства и работы, в 9 % - на совершение ими преступлений после условного, условно-досрочного освобождения, освобождения по амнистии и помилованию (в действительности эти показатели являются значительно более высокими). В 16 % приговоров содержались лишь неконкретизиро- ванные ссылки на «личность виновного». Подробная оценка прошлой преступной деятельности подсудимых приводилась в 2,9 % приговоров[430].

Для мотивировки признания лица особо опасным рецидивистом прежде всего надо констатировать наличие общего основания, т. е. необходимое количество непогашенных и неснятых судимостей за преступления, указанные в ст. 231 Основ. Следовательно, здесь мотивировка приговора должна содержать указания, что подсудимый по достижении им совершеннолетия был дважды, трижды и т. д. осужден к лишению свободы по таким-то уголовным законам за такие-то конкретные преступления и что судимости с него за них не сняты и не погашены. Этот элемент мотивировки в приговоре должен быть основан на соответствующем пункте или пунктах ст. 231 Основ.

Общее основание для признания лица особо опасным рецидивистом должно устанавливаться с помощью официальных документов, главным образом копий приговоров. Только тогда, когда такую копию невозможно истребовать, прошлые судимости могут устанавливаться на основе справок МВД. Именно из копий приговоров суд почерпнет данные о количестве судимостей, сможет сделать вывод, не погашены они или не сняты, выяснить, за какие именно преступления и когда они получены. В мотивировке суда должны содержаться ссылки на эти документы. Однако, как свидетельствует Т. М. Ка- фаров, по изученным им делам в отношении 45 % рецидивистов к делу были приобщены не все копии приговоров, вынесенных ранее судами[431].

Эту же ошибку отмечает В. Тирский, указывающий, что только в 19,7 % от общего числа дел об особо опасных рецидивистах, которые были им изучены, оказались копии всех приговоров за ранее совершенные преступления[432].

Мотивировка наличия индивидуального (частного) основания для признания лица особо опасным рецидивистом черпается из конкретных обстоятельств дела и предполагает оценку степени общественной опасности совершенных преступлений и личности осужденного, а также иных обстоятельств дела.

Говоря об учете личности преступника, его общественной опасности, проф. А. А. Герцензон замечает, что «действующее законодательство рядом норм в некоторой степени ограничивает возможности индивидуализации наказания в связи с особенностями личности преступника, устанавливая формальные ограничения для этого при наличии некоторых обстоятельств: таково, например, признание лица особо опасным рецидивистом, ограничения в применении досрочного освобождения, ограничения в размещении лишенных свободы по типам мест заключения, ограничения, связанные с режимом для некоторых категорий заключенных, и т. д.»[433].

Оставляя в стороне, как не относящиеся к теме нашей работы, суждения, касающиеся досрочного освобождения, размещения заключенных по видам ИТУ, отметим, что применительно к особо опасным рецидивистам вывод А. А. Герцензона представляется неточным. Прежде всего, принцип индивидуализации находит свое отражение в том, что признание лица особо опасным рецидивистом должно основываться не только на общем, но и на частном (индивидуальном) основании. Причем, как указывалось выше, признание лица особо опасным рецидивистом определяется в конечном счете индивидуальным (частным) основанием, а общее основание служит лишь возможным источником для положительного решения этого вопроса судом. Именно это имеет в виду закон, когда требует от суда учета личности виновного, степени общественной опасности совершенных преступлений, их мотивов, степени осуществления преступных намерений, степени и характера участия в совершении преступления и других обстоятельств дела.

Практика Верховного Суда СССР, Верховных Судов УССР и РСФСР, местная судебная практика придают индивидуализации при признании лица особо опасным рецидивистом решающее значение.

Интересно в этом отношении дело Б., который был признан особо опасным рецидивистом за совершенное убийство жены, так как до этого уже дважды был судим за злостное хулиганство. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР исключила из приговора признание Б. особо опасным рецидивистом, указав, что суд исходил из признаков, указанных в законе, и не принял во внимание данные о личности Б., не учел мотивы преступления - личные взаимоотношения с потерпевшей.

Отменяя это определение коллегии, Президиум Верховного Суда РСФСР заметил, что совершение преступления на почве личных взаимоотношений «не свидетельствует об отсутствии общественной опасности совершенного Б. преступления» и что по делу следует учесть, что осужденный «неоднократно привлекался к уголовной ответственности, поведения своего не изменил... к совершению убийства готовился заранее»[434].

Для мотивировки признания лица особо опасным рецидивистом имеет значение и тщательный анализ не только личности виновного, но и мотивов и других субъективных обстоятельств, учет поведения лица после освобождения из мест заключения. Так, П., имеющий судимость по ст. 142 УК РСФСР 1926 г., был признан особо опасным рецидивистом в связи с осуждением за убийство.

Работая в транспортной конторе шофером, П. стал сожительствовать с К. Родственники пытались помешать этой связи, поэтому К. и П., решив, что жить друг без друга не могут, договорились покончить жизнь самоубийством. П. привез К. к себе на квартиру, где по договоренности с ней сначала выстрелом из ружья в голову убил ее, а затем пытался покончить жизнь самоубийством, причинив себе тяжкое ранение.

Отменяя приговор в части признания П. особо опасным рецидивистом, Президиум Верховного Суда РСФСР указал, что, хотя П. подпадает под признаки особо опасного рецидивиста, так как в прошлом судим, однако с учетом приведенных выше конкретных обстоятельств настоящего дела и того факта, что за время работы в транспортной конторе он зарекомендовал себя с положительной стороны, у суда не было достаточных оснований для признания его особо опасным рецидивистом[435].

Отвергая признание особо опасным рецидивистом Б., Верховный Суд РСФСР сослался на то, что «суд не учел молодого возраста осужденного и характера совершенного преступления»[436].

Необходимо иметь в виду, что мотивировка суда о признании лица особо опасным рецидивистом должна свидетельствовать о том, что осужденный является злостным преступником, представляет повышенную общественную опасность и упорно не желает стать на путь исправления[437]. Это же положение затем было повторено в постановлении Пленума от 25 июня 1976 г. «О практике применения судами законодательства о борьбе с рецидивной преступностью[438].

Полная и подробная мотивировка дает суду возможность в резолютивной части приговора сформулировать решение о признании лица особо опасным рецидивистом. Причем требуется полное согласование описательной и резолютивной частей приговора. Если суд в описательной части приговора указал на необходимость признания лица особо опасным рецидивистом, а в резолютивной части не написал об этом, лицо нельзя считать особо опасным рецидивистом, а данная ошибка не может быть исправлена без отмены приговора[439].

Придавая важное значение мотивировке признания лица особо опасным рецидивистом, Пленум Верховного Суда СССР еще в постановлении от 30 июня 1969 г. «О судебном приговоре» указал, по существу, толкуя это положение закона a contrario, что если подсудимый не будет признан особо опасным рецидивистом, суд в описательной части приговора должен указать, что вопрос о признании данного лица особо опасным рецидивистом им был обсужден. Здесь, следовательно, от суда не требуется какой бы то ни было мотивировки.

Достаточно указания на то, что вопрос о признании подсудимого особо опасным рецидивистом судом обсуждался и что суд не нашел в деле основания для такого признания.

Признание лица особо опасным рецидивистом влечет за собой существенные правовые последствия.

Эти последствия заключаются в следующем.

Особо опасным рецидивистам в случаях, предусмотренных в законе, возможно назначение наказания в виде лишения свободы на срок до 15 лет. Заслуживает дальнейшего обсуждения предложение А. И. Свинкина и Ю. Н. Юшкова о введении в действующее законодательство нормы, которая бы позволила суду при признании лица особо опасным рецидивистом выходить за максимальные пределы санкции статьи УК, по которой квалифицировано преступление, с ограничением наказания в этом случае максимальным пределом лишения свободы как вида наказания1.

Особо опасные рецидивисты отбывают наказание в виде лишения свободы в тюрьме или в исправительно-трудовой колонии особого режима.

Особо опасные рецидивисты условно-досрочному освобождению не подлежат, то есть обязаны полностью отбыть наказание, назначенное им по приговору суда.

За особо опасными рецидивистами после отбытия ими наказания устанавливается административный надзор органов милиции.

Судимость у особо опасного рецидивиста не погашается автоматически, а может быть снята судом или актом амнистии либо помилования.

При совершении особо опасным рецидивистом нового преступления в случаях, предусмотренных в Особенной части УК, наступает ответственность за квалифицированный вид данного преступления. Так, в УК РСФСР имеется 16 составов преступлений, специальным субъектом которых может быть особо опасный рецидивист (ст. 771; ч. 3 ст. 89; ч. 3 ст. 90; ч. 2 п. «г» ст. 91; ч. 3 ст. 93; п. «л» ст. 102; ч. 2 ст. 108; ч. 2 ст. 109; ч. 3 ст. 117; ч. 3 ст. 144; ч. 3 ст. 145; ч. 2 п. «г» ст. 146; ч. 3 ст. 147; ч. 3 ст. 2181; ч. 2 ст. 2241, ч. 3 ст. 2242 УК РСФСР). В УК УССР таких составов преступлений 18. В частности, кроме тех случаев, которые предусмотрены в УК РСФСР (исключая менее тяжкое телесное повреждение - ч. 2 ст. 109 УК РСФСР), в качестве специального субъекта преступления особо опасный рецидивист указан при совершении спекуляции, при приобретении имущества, добытого заведомо преступным путем, и при удовлетворении половой страсти в извращенных формах (ч. 2 ст. 154, ч. 2 ст. 213, ч. 2 ст. 118 УК УССР).

Статья 231 Основ прямо решает вопрос о квалификации преступления по указанным статьям УК. В ней сказано, что статьи уголовных законов Союза ССР и союзных республик, предусматривающие ответственность за совершение преступления особо опасным рецидивистом, применяются в случаях, когда лицо было признано в установленном законом порядке особо опасным рецидивистом до совершения данного преступления. Таким образом, квалификация, например, по ч. 3 ст. 144 (кража, совершенная особо опасным рецидивистом) может иметь место лишь тогда, когда виновный до совершения названной кражи был уже признан особо опасным рецидивистом и судимость, полученная после этого признания, с него не снята.

Указанные последствия признания лица особо опасным рецидивистом отражают высокую степень общественной опасности как преступлений, им совершаемых, так и, что особенно важно, повышенную степень общественной опасности самой личности преступника.

Вопросы совершенствования ст. 231 Основ не раз ставились в литературе. Здесь мы коснемся лишь двух из них.

Статья 231 Основ, указывая, что признание лица особо опасным рецидивистом отменяется при снятии с него судимости, тем самым определяет срок, в течение которого лицо считается особо опасным рецидивистом. В статусе особо опасного рецидивиста лицо пребывает в течение всего срока отбывания им наказания, а затем и в течение срока судимости, пока с него в порядке ст. 47 Основ или амнистии либо помилования эта судимость не будет снята.

Об изменении этой нормы закона писали С. В. Бородин и М. П. Журавлев, пришедшие к одним и тем же выводам. Так, например, С. В. Бородин высказывает мысль, что, сохраняя за лицом, отбывшим наказание, статус особо опасного рецидивиста, мы как бы заранее ставим под сомнение возможности ИТУ по исправлению такого лица, поэтому лицо, отбывшее наказание, не должно считаться особо опасным рецидивистом. Если же оно в течение сроков судимости совершит новое преступление, тот факт, что это лицо было признано ранее особо опасным рецидивистом, уже должен приобретать юридическое значение[440]. Предложение это, как представляется, заслуживает серьезного внимания. Законодатель вовсе не смотрит на особо опасного рецидивиста как на неисправимого преступника. Как известно, по отбытии не менее половины срока наказания в ИТК особого режима осужденный, твердо ставший на путь исправления, может быть переведен судом в ИТК строгого режима. Из ИТК строгого режима такой особо опасный рецидивист может быть переведен в соответствии со ст. 33 Основ исправительно-трудового законодательства по отбытии не менее двух третей назначенного ему приговором срока наказания в ИТК-поселение. Наконец, укажем и на введенное в 1977 г. ст. 44[441] Основ правило, согласно которому лица, лишенные права на условно-досрочное освобождение, в том числе и особо опасные рецидивисты, по отбытии не менее трех четвертей назначенного срока наказания могут быть условно освобождены из мест лишения свободы, с обязательным привлечением их к труду в местах, определяемых органами, ведающими исполнением приговора. Эти положения действующего законодательства дают основание присоединиться к предложениям de lege ferenda, которые сделаны С. В. Бородиным и М. П. Журавлевым.

В литературе отмечалась громоздкость действующей обрисовки понятия особо опасного рецидивиста. Так, Н. Ф. Кузнецова еще в 1973 г., указав, что описание особы опасного рецидивиста содержит 472 слова, справедливо заметила, что такие громоздкие конструкции делают восприятие закона затруднительным даже для специалистов2. Перечни преступлений, данные в пп. 1-3 ст. 231 Основ, как писал М. П. Журавлев, вряд ли могут быть признаны оптимальным определением особо опасного рецидивиста. Ведь эти перечни то и дело в зависимости от криминологических данных должны пересматриваться законодателем, изменяться, дополняться. Именно эту тенденцию совершенствования ст. 231 Основ отмечают Т. М. Кафаров, М. А. Ефимов и В. А. Шкурко[442]. Однако это не обеспечивает стабильности данной нормы. Поэтому обоснованы предложения сконструировать в законе понятие особо опасного рецидивиста на базе ст. 71 Основ, где дана обрисовка особо тяжких и тяжких преступлений. Особо опасными рецидивистами могли бы признаваться лица, которые имеют судимости за особо тяжкие и тяжкие преступления, указанные в ст. 71, были осуждены за них к лишению свободы и вновь осуждаются к лишению свободы за совершение такого преступления. Тогда не было бы необходимости давать громоздкий перечень преступлений, как это имеет место в ныне действующей редакции ст. 231 Основ. Отсылая к перечню особо тяжких и тяжких преступлений, который имеется в ст. 71 Основ, ст. 231 стала бы оптимально краткой и ясной, что обеспечило бы правильное ее применение.