Понятие о свидетеле

Свидетелями называются лица, призванные сообщить следственным органам или суду полученные ими путем личного восприятия сведения о фактах, имеющих значение по делу или относящихся к личности обвиняемого.

Свидетель - это «живой человек, хорошо понимающий свою роль и свой долг перед социалистическим обществом и государством»[1441].

Юридические лица - учреждения, предприятия, кооперативные и общественные организации не могут выступать в качестве свидетеля. Показания лица, работающего в том или ином учреждении либо предприятии, рассматриваются как личные его показания, за которые это лицо полностью и отвечает.

Содержанием свидетельского показания может быть все лично воспринятое свидетелем, но не обязательно непосредственное восприятие события или обстоятельства, о которых показывает свидетель. Свидетелем является не только тот, кто лично был очевидцем преступления, но и тот, кто слышал о нем от очевидцев или других лиц.

Свидетельское показание со слов других лиц допускается по делу, но лишь в тех случаях, когда свидетель может указать следователю или суду тех лиц, которые ему рассказали о фактах, имеющих значение по делу. Если свидетель о сообщенных суду фактах узнал из документов, то требуется указать те документы, из которых свидетелем почерпнуты сообщаемые им сведения.

В законе говорится, что свидетель в своих показаниях должен избегать «изложения сведений, источник которых им не может быть указан» (ст. 285 УПК РСФСР).

Когда неизвестен источник сведений, сообщаемых свидетелем, то следователь и суд лишены возможности проверить показание свидетеля путем использования первоисточника сведений.

Поэтому показания свидетеля, источник которых не может быть указан, не являются вообще доказательствами и не могут быть использованы при решении судебных дел.

Гражданка П. обвинялась в том, что нанесла побои гр-ке Д.

Таким образом, закон и на его основе Верховный Суд Союза ССР предъявляют требование к следствию и суду - использовать лишь те свидетельские показания, источник получения сведений которых может быть установлен и проверен.

По советским законам лицо может быть осуждено лишь тогда, когда виновность его будет точно установлена. Вину лица в совершении преступления нельзя установить на основе неопределенных, неконкретных показаний свидетелей. Иное решение вопроса находилось бы в резком противоречии с задачами советского суда, охраняющего права и интересы советских людей, в частности обвиняемого. Устраняя из числа доказательств такие показания свидетеля, источник которых не может быть установлен, советский закон устанавливает еще одну гарантию против необоснованного осуждения советских граждан.

Содержанием свидетельского показания может быть всякое обстоятельство, воспринимаемое данным лицом и имеющее значение для дела. Имеющими значение для дела обстоятельствами признаются такие, от установления которых зависит правильное разрешение уголовного дела. Это, например, обстоятельства, относящиеся к преступлению, виновности обвиняемого в этом преступлении, характеристике личности обвиняемого и т. п.

Лицо, которое допрашивается в качестве свидетеля, располагает, как правило, сведениями о весьма разнообразных и многочисленных обстоятельствах. Изложение свидетелем всех этих обстоятельств было бы совершенно излишним, так как неизбежно привело бы к загромождению дела ненужными материалами. Следственные органы и суд интересуют лишь такие обстоятельства, которые дают возможность правильно разрешить дело.

В связи с этим уголовно-процессуальные кодексы союзных республик устанавливают, что свидетели могут быть спрашиваемы исключительно о фактах, подлежащих установлению в данном деле, и о характеристике личности обвиняемого.

Любое лицо, участвующее в судебном процессе, может быть заменено другим лицом, если к тому возникнет необходимость.

Так, например, следователь, ведущий предварительное расследование дела, может быть заменен другим следователем; судья при наличии соответствующих оснований может быть отведен и заменен другим судьей. Равным образом и эксперт может быть заменен другим лицом - специалистом в той же области знаний.

По-иному разрешается этот вопрос в отношении свидетелей. Гражданин или гражданка становятся свидетелем именно потому, что могут сообщить следственным или судебным органам сведения о фактах, которые они лично восприняли и которые необходимы для разрешения дела. Заменить их другими лицами поэтому нельзя. Свидетели по уголовному делу незаменимы.

Из значения правила о незаменимости свидетеля вытекают важные практические выводы. Если возникнет необходимость допросить в качестве свидетеля лицо, которое выполняет в деле иные функции, то отдается предпочтение свидетелю. Так, например, если нужно допросить как свидетеля народного заседателя, входящего в состав суда, то заседатель должен быть выведен из состава суда и допрошен как свидетель. Для выполнения его прежних функций следует пригласить другого народного заседателя. Этим достигается объективность, беспристрастность при рассмотрении дела и гарантируется его правильное разрешение. Действительно, например, на эксперта или на народного заседателя, бывших очевидцами совершения преступления, могут оказать влияние те впечатления, которые ими получены в результате восприятия самого преступления. Поэтому выводы, полученные экспертом по делу, или мнение народного заседателя могут оказаться в таких случаях необъективными и приведут к неправильному решению дела.

Правило о незаменимости свидетеля также показывает демократизм нашего судопроизводства. Советское общество заинтересовано в осуждении лишь действительно виновного и в меру его вины и ответственности. Одной из гарантий правильного решения дела является объективность, беспристрастность советского суда.

В связи с этим Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (ст. ст. 43, 48, 56 и 122) устанавливает категорическое требование, заключающееся в том, что во всех случаях подлежат отводу судья, народный заседатель, эксперт, следователь и некоторые другие участники процесса, если они участвовали или могли участвовать в деле в качестве свидетеля.

Имея в виду это требование закона, Верховный суд СССР неоднократно указывал на невозможность совмещения в одном лице обязанностей свидетеля и эксперта, свидетеля и судьи, свидетеля и следователя. Приговор, вынесенный с нарушением указанного требования закона, подлежит отмене как незаконный и необоснованный.

Гражданин С. был осужден за то, что, находясь в нетрезвом состоянии, обругал нецензурными словами продавщицу К., а затем пошел в правление колхоза и продолжал там хулиганские действия. Приговор по этому делу был отменен на том основании, что в расследовании и разрешении его принимали участие очевидцы преступления. Так, следствие по делу проводилось оперуполномоченным милиции, а в качестве народного заседателя в суде участвовала гр-ка Е., которые были очевидцами хулиганских действий С. и поэтому должны были выступать по делу в качестве свидетелей[1443].

Поясняя это свое определение, Верховный суд указал, что очевидцы преступления не могут принимать участие в рассмотрении и разрешении дел, ибо у них еще до того, как начато следствие, сложилось свое собственное мнение об этом преступлении. Поэтому при всей их добросовестности они не смогут беспристрастно, без учета своего мнения расследовать, а тем более оценить в суде те факты, которые сами наблюдали.

Был отменен также приговор по делу С., который обвинялся в том, что, будучи дежурным по станции, из-за своей нераспорядительности допустил наезд цистерны на паровоз и сход вагона с рельс. Основанием отмены приговора послужило, в частности, то обстоятельство, что в качестве эксперта выступал маневровый диспетчер станции, который должен был выступать в качестве свидетеля по делу[1444].

Из правила о незаменимости свидетелей вытекает и другое важное положение: в советском суде может быть допрошен как свидетель каждый, кто наблюдал события и обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела.

Уголовно-процессуальный закон, стремясь обеспечить правильное разрешение каждого уголовного дела, не знает отвода свидетелей по мотивам родства, дружбы, вражды и т. п. В качестве свидетелей могут быть допрошены и родственники обвиняемого, и его супруг, и его друзья, и лица, находящиеся с ним во враждебных отношениях. Суд, конечно, учитывает характер отношений между свидетелем и обвиняемым, когда решает вопрос о правильности показаний таких свидетелей.

В ряде случаев свидетель располагает такими сведениями по службе, которые не подлежат оглашению. Однако если сведения эти могут помочь суду правильно разрешить дело, то свидетель обязан сообщить их суду и не может ссылаться на служебную тайну.

У работников советских государственных учреждений и предприятий, кооперативных организаций, а также у отдельных граждан не может быть тайн от советского суда. Только при знании всех обстоятельств дела, в том числе и тех, которые составляют служебную или профессиональную тайну, суд может вынести справедливый приговор, а это - главное в деятельности советских органов правосудия. Ссылка на служебную или профессиональную тайну как средство отказа от дачи свидетельских показаний не может иметь место в советском суде.

Для того чтобы избежать в этих случаях оглашения государственной, военной или дипломатической тайны, закон разрешает суду слушать дело в закрытом судебном заседании, где не может присутствовать никто из посторонних.

Равным образом не допускается отказ от дачи показаний по соображениям врачебной или иной профессиональной тайны. Так, врач обязан сообщить следствию и суду все интересующие их сведения о болезни обвиняемого, хотя в обычной обстановке он - обязан сохранять такие сведения в тайне. Если сведения эти касаются интимной жизни участников процесса или слушается дело о половом преступлении (например, изнасилование, заражение венерической болезнью), то суд имеет право разбирать это дело в закрытом судебном заседании[1445].

«Следует также отметить, что в качестве свидетеля может быть допрошено лицо, которое является обвиняемым по другому делу, или же лицо, уже осужденное приговором суда и отбывающее наказание. При этом даже лишение лица избирательных прав по судебному приговору не устраняет возможности его допроса в качестве свидетеля.

Свидетелями по делу могут быть лица различного возраста, в том числе и несовершеннолетние и даже малолетние дошкольного возраста. Советский закон не устанавливает возрастных ограничений в этой области, а судебная практика знает случаи допроса детей в качестве свидетелей. Возможность такого допроса зависит от индивидуальных особенностей малолетнего правильно воспринимать явления и излагать виденное и слышанное им.

Однако к показаниям малолетних органы следствия и суд всегда подходят с большой осторожностью.

Допуская возможность допроса малолетних в качестве свидетелей, закон учитывает склонность детей к фантазированию. Воображение, которое развито весьма сильно у детей, заменяет им недостаток опыта и знаний. Воображаемое может быть воспринято детьми как подлинная действительность. Поэтому к детским воспоминаниям о тех или иных событиях часто примешивается фантазия.

Кроме того, дети легко подвержены внушению. Они, как правило, легко поддаются влиянию родителей, старших. Разговоры, ведущиеся взрослыми в присутствии ребенка о том или ином происшествии, быстро усваиваются детьми. Высказывания взрослых в этих случаях превращаются часто в высказывания самих детей.

Имея в виду эти особенности детской психики, закон обязывает всякий раз производить допрос малолетних свидетелей в присутствии врача или педагога либо того и другого. Эти лица могут задавать вопросы малолетнему свидетелю, имеют право требовать занесения в протокол своих замечаний по ведению допроса, а затем дают заключение о продуманности и правдивости показаний малолетнего свидетеля. Будучи знаком с детской психологией, врач, или педагог оказывает большую помощь следственным органам в создании надлежащей обстановки допроса, помогает учесть особенности показаний малолетнего свидетеля. Все это имеет большое значение для правильной оценки показаний детей и в конечном счете для справедливого разрешения дела.

Нарушение данного требования влечет за собой отмену приговора, если последний основан на показаниях малолетнего свидетеля.

Г. был признан виновным в том, что он задушил гр-ку М. и ограбил ее квартиру.

Пересматривая это дело, Верховный суд СССР в определении от 1 июля 1942 г. указал, что «вся версия обвинения построена исключительно на показаниях одиннадцатилетнего мальчика, сына М., которые содержат ряд сомнительных моментов, колеблющих правдоподобность и достоверность этих показаний. В частности, представляется малоправдоподобным, чтобы преступник, пытаясь, по словам мальчика, в первый раз неудачно его зарезать, не привел в исполнение своего намерения, особенно после вторичной попытки мальчика к бегству. Не могут считаться достоверными также его показания и о том, что в первый раз он застал мать стонущей, а во второй раз - мертвой.

Поскольку смерть наступила от удушения, она не могла наступить постепенно, и если потерпевшая при первой встрече с сыном была еще жива, то она должна была бы остаться живой, так как, по показаниям мальчика, с момента первой встречи с преступником последний все время находился с ним вместе и никаких действий по отношению к матери не предпринимал. Не исключена возможность, что ребенок в своих показаниях мог перемешать правду с вымыслом, что часто бывает свойственно детям этого возраста[1446]. К показаниям мальчика - сына погибшей М. следует подойти с особой осторожностью, тем более что в прямое нарушение ст. 163 УПК РСФСР мальчик был допрошен в отсутствие педагога и в присутствии своей сестры, которая также выступала свидетелем по делу».

При участии педагога или врача в допросе малолетних свидетелей показания малолетних могут быть положены так же, как и другие имеющиеся в деле доказательства, в основу судебного приговора. В практике имели место случаи, когда малолетние выступали важными свидетелями в делах по обвинению в тяжких преступлениях.

Так, в Харькове 27 января 1955 г. было совершено убийство девятилетней девочки Люды. Это тяжкое преступление совершила гр-ка осужденная Харьковским областным судом к высшей мере уголовного наказания - расстрелу. Одним из важных свидетелей по этому делу была одноклассница Люды - девочка восьми лет Галя В. Галя В. показала, что в день, когда была убита Люда, К. пришла в школу и, дождавшись конца уроков, пошла с Людой домой. Эти показания, как и показания других свидетелей, а также собственное признание обвиняемой дали возможность правильно разрешить дело и вынести справедливый приговор, встреченный одобрением всех граждан, присутствующих на этом процессе[1447].

По другому делу, которое также слушалось в Харькове, долго не удавалось изобличить убийцу. По делу был допрошен пятилетний мальчик, сын обвиняемого. Показания мальчика были настолько точны и правдивы, что обвиняемый, прочтя протокол допроса своего сына, сознался в совершении преступления[1448].

Большой интерес представляет также дело, где лишь при помощи показаний шестилетней девочки Лии Б. было раскрыто преступление[1449].

Обстоятельства этого дела сводятся к следующему. В составе товарного поезда, прибывшего на станцию С., находился мотовоз и рядом с ним вагон, в котором ехали шофер автопарка С., с женой, шофер мотовоза В., а также работница Б. с шестилетней девочкой Лией.

Вечером, с наступлением темноты, мотовоз сгорел. Перед следователем встала задача раскрыть преступление. Допрошенные по делу С. и В. заявили, что пожар мотовоза якобы вспыхнул от выброшенных С. углей из поддувала топившейся в вагоне печки. Жена С. и Б. заявили, что причины пожара мотовоза им неизвестны.

Следователь, ознакомившись со схемой мотовоза, установил, что от углей, выброшенных С. из поддувала топившейся в вагоне печи, мотовоз загореться не мог. Крыша мотовоза была накрыта жестью, окна были закрыты, дверцы заперты на замок, и вообще случайно искра в будку мотовоза, а тем более в бензобак, откуда начался пожар, попасть не могла.

Узнав, что в вагоне ехала шестилетняя девочка Лия Б., следователь решил ее допросить как свидетельницу по делу, вызвав для этой цели педагога, который и принял участие в допросе.

Девочка показала следующее: «Вечером дядя Вася (С.) ходил за бензином к мотовозу, потому что керосина в лампе не было, а в нашем вагоне было темно. Сначала к мотовозу ушел дядя Вася, а потом к нему на улицу вышел дядя Ваня (В.) и унес лампу.

Об этом дядя Вася рассказывал тёте Марусе (жене С.), после того когда сгорел мотовоз, а я слушала. Моя мама ругала дядю Васю за то, что он рассказывал о пожаре мотовоза. Дядя Вася - брат моей мамы. Мама меня не била, а только взяла за волосы после того, как я рассказывала о пожаре мотовоза одной тете. Как зовут эту тетю, я не знаю, она живет около нас». Показания девочки, как видно из изложенного, отличались четкостью и ясностью.

После того как В., а затем и С. был предъявлен протокол допроса Лии, они рассказали, как произошел пожар. Оказалось, что С. и В. проникли в мотовоз для того, чтобы достать бензина для освещения своего вагона. Набирая бензин из бензобака в керосиновую лампу, они зажгли паклю, в результате чего бензин вспыхнул C. и В. только успели выскочить из мотовоза, как сразу же произошел взрыв и мотовоз сгорел.

Так шестилетняя девочка Лия Б. помогла правильно расследовать дело о пожаре.

Приведенные случаи в достаточной мере показывают, какую важную роль иногда играют для правильного разрешения дела малолетние свидетели.

Лица, которые не могут быть свидетелями по делу

По советскому законодательству только две категории лиц не могут вызываться и допрашиваться в качестве свидетелей: это «1) защитник обвиняемого по делу, по которому он выполняет таковые обязанности; 2) лица, которые ввиду своих физических и психических недостатков неспособны правильно воспринимать имеющие значение по делу явления и давать о них правильные показания» (ст. 61 УПК РСФСР).

Следует выяснить, по каким же основаниям указанные категории лиц не могут быть свидетелями в советском суде.