§ 2. Общие начала назначения наказания

Хотя нет ни одной работы или учебного руководства, где бы не рассматривались общие начала назначения наказания, определения этого понятия, как правило, не дается. Так, в учебнике 1972 г.

Общие начала назначения наказания - это те установленные законом критерии, которыми должен руководствоваться суд при назначении наказания по каждому конкретному делу. Иначе говоря, какое бы уголовное дело суд ни рассматривал, какое наказание ни определял бы виновному, он обязан исходить из этих общих критериев, в которых находят свое выражение, и притом наиболее концентрированное, принципы назначения наказания в советском уголовном праве.

Уже в Руководящих началах по уголовному праву 1919 г. (ст. 11) была сделана попытка сформулировать общие начала назначения наказания. В этой статье указывалось, что при определении меры наказания суд оценивает степень и характер опасности для общежития как самого преступника, так и совершенного им деяния.

В этих целях суд должен изучить всю обстановку совершенного преступления, выяснить личность преступника, поскольку таковая выявилась в учиненном деянии и его мотивах, установить, насколько само деяние в данных условиях места и времени нарушает основы общественной безопасности.

В УК 1922 г., прообразом Общей части которого явились Руководящие начала, в ст. 24 и ст. 25 воспроизводились почти без всяких изменений положения ст. 11 и ст. 12 этих начал.

В ст. 30 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. формулировалось, что при определении судом наказания учитываются степень и характер опасности преступника и совершенного им преступления, личность преступника, мотивы преступления, а также насколько само преступление в данных условиях места и времени является общественно опасным. В ст. 31 и ст. 32 этого закона определялись отягчающие и смягчающие обстоятельства, учитываемые при назначении наказания.

УК УССР 1927 г., воспроизводя эти формулировки Основных начал (ст. 42 и ст. 43), в то же время в ст. 7 устанавливал, что суд при назначении наказания, руководствуясь социалистическим правосознанием, действует на основании отдельных статей Общей и Особенной части настоящего Кодекса.

В УК РСФСР 1926 г. эти положения были сформулированы более удачно. Статья 45 этого Кодекса устанавливала, что при назначении осужденному наказания суд руководствуется:

а) указаниями Общей части настоящего Кодекса;

б) пределами, указанными в статье Особенной части, предусматривающей данный вид преступления;

в) своим социалистическим правосознанием, исходя из учета общественной опасности совершенного преступления, обстоятельств дела и личности совершившего преступление.

Таким образом, если в Руководящих началах, УК 1922 г. и даже в Основных началах 1924 г. рассматриваемые нами положения были обозначены в общем их виде, то уже УК РСФСР 1926 г. закрепил их в такой развернутой и конкретизированной форме, что они, по существу лишь с редакционными уточнениями, вошли в Основы уголовного законодательства 1958 г. и в действующие ныне УК всех союзных республик.

Общие начала назначения наказания, закрепленные ныне в ст. 39 УК УССР, которая текстуально воспроизводит ст. 32 Основ уголовного законодательства, сформулированы следующим образом: «Суд назначает наказание в пределах, установленных статьей закона, предусматривающей ответственность за совершенное преступление, в точном соответствии с положениями Основ уголовного законодательства и Общей части УК. При назначении наказания суд, руководствуясь социалистическим правосознанием, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного и обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность».

Общие начала назначения наказания, как они обрисованы в законе, состоят в своей совокупности из следующих трех критериев:

а) суд определяет наказание в пределах, установленных статьей закона, предусматривающей ответственность за данное преступление;

б) суд определяет наказание в соответствии с положениями Основ и Общей части УК;

в) суд определяет наказание, руководствуясь социалистическим правосознанием, учитывая характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного и обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность.

Этот последний критерий общих начал назначения наказания состоит, как видим, из трех элементов, которые хотя и находятся в тесной взаимосвязи, однако учитываются самостоятельно. Это характер и степень общественной опасности преступления; личность виновного и смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства.

Все эти критерии должны применяться судом одновременно в своем единстве, когда он решает вопрос об избрании конкретной меры наказания. Игнорирование одного из них, недоучет содержащихся в них требований приводят к тому, что наказание назначается с нарушением закона и не соответствует тем целям, которые определены в ст. 20 Основ.

В многочисленных постановлениях Пленума Верховного Суда СССР, Пленумов Верховных Судов УССР и РСФСР неоднократно обращалось внимание на строжайшее соблюдение общих начал назначения наказания как необходимого условия соблюдения законности при разрешении уголовных дел.

Рассмотрим каждый из этих критериев.

Сущность первого критерия состоит в том, что суд назначает наказание лишь в пределах (рамках) санкции статьи Особенной части УК, по которой квалифицированы действия виновного.

Как известно, в санкции уголовного закона выражается государственная оценка самого характера и степени опасности того преступления, за которое она установлена. Как правильно отмечал в свое время А. Н. Трайнин, «...каждому общему типовому определению преступления, даваемому в диспозиции закона, каждому составу всегда соответствует общее типовое наказание, определенное в санкции»[154]. В пределах этого типового наказания и следует суду в силу прямых указаний ст. 32 Основ избрать конкретное наказание, соответствующим образом индивидуализируя его. Отсюда очевидно, что структура санкций в статьях Особенной части УК имеет большое значение для правильного определения наказания по конкретному делу.

В литературе справедливо отмечено, что «определение в законодательстве вида и размера наказания за те или иные преступления и создание стройной и внутренне согласованной системы санкций - одна из трудных задач»[155]. Чтобы, с одной стороны, создать необходимую базу для законного определения наказания, законодатель должен четко предусмотреть в статьях уголовного закона конкретные санкции. С другой стороны, чтобы соблюсти требования принципов гуманности, индивидуализации и справедливости наказания, необходимо предоставить суду право определенной свободы в выборе конкретного размера наказания. Эти предпосылки и определяют существование в советском уголовном праве:

относительно-определенной санкции в двух ее видах:

а) с указанием минимума и максимума наказания или

б) лишь максимума наказания и

альтернативной санкции (например, в УК РСФСР 1960 г. она встречается более 170 раз)[156].

В литературе имеются указания на существование и других видов санкций в советском уголовном праве. Так, полагают, что в некоторых случаях законодатель устанавливает абсолютно-определенные санкции (ст.

Причем следует отметить, что в советском законодательстве ярко выражена тенденция, заключающаяся в том, что чем шире диспозиция статьи закона, тем шире, как правило, рамки относительно-определенной санкции, чем конкретнее диспозиция закона, тем уже рамки санкции2.

Проявление этой тенденции в структуре санкций вовсе не означает, что здесь уже законодателем сделано все возможное. Изучение эффективности уголовного наказания в качестве одного из своих элементов предполагает изучение эффективности карательных санкций, установленных за совершение преступлений. Эта проблема большая и сложная, требующая серьезных усилий советских криминалистов, проблема во многом совсем не исследованная[158].

При относительно-определенной санкции, где указан минимум и максимум наказания, суд может назначить наказание лишь в этих пределах. При относительно-определенной санкции, где указан лишь максимум наказания, минимумом его является тот низший предел, который установлен в Общей части УК (например, для лишения свободы - 3 месяца, для исправительных работ - 1 месяц).

Ни при каких условиях суд не может назначить наказание выше того максимума (высшего предела), который установлен в санкции статьи УК. Если бы суд пошел по этому пути, он бы грубо нарушил принцип законности наказания. Однако ниже минимума санкции (низшего ее предела) суд при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 37 Основ (ст. 44 УК УССР), вправе назначить наказание, в чем находит свое выражение принцип гуманности наказания.

По общему правилу санкция определяет вид и пределы назначения основного наказания. Дополнительные наказания могут назначаться судом лишь тогда, когда они указаны в санкции (это ссылка, высылка, конфискация имущества, штраф). Причем эти дополнительные наказания могут указываться в санкции как обязательные (например, по ч. 2 ст. 86 УК УССР такое дополнительное наказание, как конфискация, указано в качестве обязательного) или факультативные (например, в санкции той же статьи - высылка). В санкции некоторых статей может быть включено в качестве дополнительного наказания и такое наказание, которое, как правило, назначается судом на основании положений Общей части (например, такое наказание, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, указано в санкциях в качестве обязательного или факультативного в очень немногих случаях).

Такая структура санкции обязывает суд назначить в ее пределах не только основное, но и дополнительное наказание.

При альтернативной санкции, как известно, в статье закона указаны два или более наказания разного вида, причем возможно, если речь идет о срочных наказаниях, и установление пределов каждого из видов наказаний, фигурирующих в альтернативной санкции. Здесь также встречаются санкции, где фигурируют и дополнительные наказания. Поэтому суд, подходя к назначению наказания, должен, прежде всего, установить характер санкции статьи, по которой квалифицировано преступление подсудимого, и в пределах этой санкции определить вид и размер конкретного наказания - как основного, так и дополнительного. Ошибки, здесь встречающиеся, сводятся главным образом к тому, что суды безо всякой на то мотивировки не назначают дополнительные наказания, прямо предусмотренные в санкциях соответствующих статей УК. Так, Верховный Суд СССР, Верховные Суды РСФСР и УССР неоднократно обращали внимание на то, что суды при рассмотрении уголовных дел не применяют лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного наказания при осуждении виновных по тем статьям УК (например, ст. 92 УК РСФСР, ст. 84 УК УССР, ст. 211 УК РСФСР, ст. 215 УК УССР), где это наказание прямо указано в санкциях1. Тем самым суды нарушают требование ст. 32 Основ, обязывающей их назначать наказание в пределах статьи закона, предусматривающей ответственность за совершенное преступление. Отступить от этого требования суд может, лишь приведя специальные на то мотивы в приговоре.

Суд назначает наказание в точном соответствии с положениями Основ и Общей части УК. Нормы Общей части УК союзных республик, как известно, почти текстуально воспроизводят соответствующие положения Основ, развивая их там, где это предоставлено союзным республикам самими Основами. Поэтому рассматриваемое требование ст. 32 Основ заключается, по существу, в том, что, определяя наказание, суд обязан точно сообразовываться с положениями Общей части УК.

Нормы Общей части УК содержат принципиальные положения, относящиеся как к преступлению и условиям ответственности за него, так и к назначению, видам наказания и освобождению от наказания.

Применительно к назначению наказания за совершенное преступление соблюдение этих требований означает, что суд обязан в качестве предпосылки применения наказания установить:

а) что совершенное лицом деяние является преступлением, что в действиях лица имеются признаки определенного состава преступления (ст. 7 и ст. 3 УК);

б) что в деле нет обстоятельств, исключающих ответственность (невменяемость, необходимая оборона, крайняя необходимость, добровольный отказ от совершения преступления);

в) выяснить целесообразность назначения наказания несовершеннолетнему (ст. 10 УК) или освобождения лица от наказания в порядке ст. 10, ст. 51, ст. 50 УК;

г) определяя наказание за приготовление или покушение, учесть степень осуществления преступного намерения и причины, в силу которых преступление не было доведено до конца (ст. 17 УК);

д) при назначении наказания соучастникам учесть степень и характер участия лиц в совершенном преступлении (ст. 19 УК);

е) назначая наказание, обязательно исходить из тех целей, которые призвано обеспечить наказание в советском уголовном праве (ст. 22 УК);

ж) строго руководствоваться той системой и видами наказаний, которые определены в ст. 23 УК УССР;

з) при назначении наказания определенного вида исходить из его характера, условий применения, сроков, определенных в Общей части УК;

и) применяя дополнительные наказания, не предусмотренные в статьях Особенной части УК, назначать их при условиях, указанных в соответствующих нормах Общей части УК (например, при назначении лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного наказания, когда оно не предусмотрено в санкции, руководствоваться требованиями ст. 31 УК УССР);

к) при назначении наказания по совокупности преступлений или совокупности приговоров определять окончательное наказание в точном соответствии со ст. 42 и ст. 43 УК УССР;

л) учитывать требования всех других норм Общей части УК о применении наказания (например, о зачете предварительного заключения и др.).

Игнорирование этих требований Общей части приводит на практике к нарушению закона и определению наказания, не отвечающему принципам его назначения.

Третий критерий общих начал назначения наказания заключается в том, что при определении наказания суд руководствуется социалистическим правосознанием, учитывая: а) характер и степень общественной опасности преступления, б) личность виновного и в) обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность.

Социалистическое правосознание, как это вытекает из закона, предопределяет тот подход, который должен быть у судьи при оценке конкретных обстоятельств дела, когда он назначает наказание осужденному.

Социалистическое правосознание заключает в себе представление об основополагающих принципах социалистического права, в частности права уголовного, знание действующего уголовного законодательства и правильную оценку имеющихся в нем институтов, их конкретных задач и целей.

Социалистическое правосознание включает в себя и имеющееся у судей чувство справедливости, полное отвращение к произволу и беззаконию, чувство уважения к советским законам. «Уважение к праву, к закону, - отмечалось на XXIV съезде партии, - должно стать личным убеждением каждого человека. Это тем более относится к деятельности должностных лиц»1. Судьи как должностные лица, представители власти должны неукоснительно руководствоваться этими указаниями.

Правосознание судьи - это высокоразвитое правосознание, проявляющееся в правильном понимании уголовно-правовых явлений и понятий и в умении дать им правильную политическую и юридическую оценку.

Применительно к назначению наказания это означает, что, например, определяя наказание лицу, совершившему тяжкое преступление, или рецидивисту, суд исходит из того, что здесь необходимо применение строгой уголовной репрессии как одной из эффективных форм борьбы с такого рода правовыми явлениями. Напротив, при применении наказания к несовершеннолетним суд руководствуется теми гуманистическими идеями, которые пронизывают советское уголовное право и дают суду право назначать более мягкое наказание. Далее, скажем, определяя наказание лицу, совершившему хищение государственного имущества в крупных размерах, суд обязан основываться на том, что социалистическая собственность является священной и неприкосновенной, что каждый гражданин в силу ст. 61 Конституции СССР обязан беречь и укреплять социалистическую собственность и что лица, совершившие на нее такое опасное посягательство, заслуживают сурового наказания. Напротив, при совершении преступлений, не представляющих большой общественной опасности, подход к назначению наказания, как велит социалистическое правосознание, должен быть иным. Это наказание, как правило, не может быть связано с лишением свободы, или лицо вообще может быть освобождено от наказания. Руководствуется суд своим социалистическим правосознанием и тогда, когда учитывает характеристику личности подсудимого, а равно те смягчающие обстоятельства, которые влияют на назначение наказания, однако в законе прямо не указаны.

Суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления.

По вопросу о характере и степени общественной опасности, которые учитываются в качестве элемента общих начал назначения наказания, автор данной работы придерживается позиции, которую сформулировал Я. М. Брайнин[159] и к которой затем присоединились А. Д. Соловьев[160], Н. А. Беляев[161], Г. Л. Кригер[162] и многие авторы соответствующих параграфов в учебниках по уголовному праву[163].

В соответствии с этим мнением характер общественной опасности совершенного преступления - это не индивидуальный признак конкретного преступного деяния, а признак, характеризующий все преступления определенной группы или определенного вида. Так, характер общественной опасности зависит от того, отнесено преступление к тяжким (ст. 71 УК) или же к преступлениям, например, не представляющим большой общественной опасности (ст. 51 УК), в какую группу преступлений оно включено в системе Особенной части УК. Характер общественной опасности преступлений государственных всегда более высок, нежели, скажем, преступлений хозяйственных или должностных. Характер общественной опасности может относиться и к признакам отдельной группы преступлений одного и того же вида. Например, хотя хищения государственного или общественного имущества и преступно-небрежное отношение к охране этого имущества относятся к преступлениям одного вида - преступлениям против социалистической собственности - и помещены в одной главе Особенной части УК, они отличаются по характеру своей общественной опасности. Первые намного опаснее, чем вторые. Преступления, представляющие по своему характеру большую общественную опасность, требуют и применения более сурового наказания.

Степень общественной опасности, которую должен учитывать суд при назначении наказания, определяет уже тяжесть конкретного преступления, зависит от индивидуальных особенностей этого преступного деяния. Поэтому, исходя из конкретных обстоятельств дела, суд и должен определить степень общественной опасности совершенного преступления[164]. При всех прочих равных условиях хищение путем растраты, например, учиненное на сумму в 1000 руб., всегда более опасно, чем то же хищение, но на сумму 500 руб. То же самое можно сказать и о степени злостности хулиганства, которая должна учитываться при определении виновному наказания. Так, хотя хулиганство, соединенное с менее тяжким или легким, повлекшим расстройство здоровья телесным повреждением, охватывается одной и той же квалификацией по ч. 2 ст. 206 УК, степень их общественной опасности различна и должна быть учтена судом при определении конкретной меры наказания.

Суд учитывает личность виновного, так как обстоятельства, ее характеризующие, имеют весьма важное значение при избрании конкретного наказания.

Как правильно пишет Н. С. Лейкина, законодатель, указывая в ст. 32 Основ на необходимость учитывать при назначении наказания личность виновного, имел в виду все те обстоятельства, относящиеся к личности, которые приобретают значение помимо преступления, - его характера и степени общественной опасности, помимо отягчающих и смягчающих обстоятельств[165]. Таким образом, учет личности виновного - самостоятельный элемент общих начал назначения наказания, подлежащий специальной оценке со стороны суда.

Социальный облик лица, степень его опасности для общества, выявившаяся при совершении преступления, образ жизни, семейное положение, состояние здоровья, наличие не образующих невменяемости психических аномалий, поведение лица до и после совершения преступления, наличие прошлых судимостей, отношение к труду, нравственный облик, совершение неблаговидных или, напротив, благородных поступков, отношение к людям, авторитет в коллективе, где виновный работал, и тому подобные обстоятельства всегда учитываются в судебной практике при назначении наказания. Так, аморальный образ жизни, наличие прошлых судимостей - свидетельство более высокой степени общественной опасности личности. А такие свойства человека, как благородство, забота о ближних, честная трудовая деятельность, характеризуют его с положительной стороны и при наличии всех других обстоятельств могут привести суд к назначению более мягкого наказания. Так, Верховный Суд СССР неоднократно предостерегал суды от назначения необоснованно мягких мер наказания лицам, в прошлом судимым или проявившим при совершении преступления такие отрицательные свойства, как жестокость, корыстолюбие, тунеядство. Напротив, при наличии таких данных о личности, как примерная трудовая деятельность, участие в общественной жизни коллектива, плохое состояние здоровья, наличие малолетних детей и т. п., у суда есть основание к назначению наказания менее сурового.

П. С. Дагель подчеркнул, что в ст. 32 Основ говорится об учете личности виновного, а не ее общественной опасности. Подобное терминологическое различие не является случайным, а отражает то положение, что при назначении наказания учитывается более широкий круг обстоятельств, характеризующих личность виновного, чем данные о его общественной опасности[166].

Поэтому для осуществления принципа гуманности, индивидуализации и справедливости при назначении наказания суд должен учитывать, кроме демографических данных, общественно-производственную и социально-бытовую характеристику виновного, наличие в прошлом особых заслуг, сведения о совершенных ранее преступлениях, наличие определенных физических или психических аномалий и пр.

Представляется, что Пленум Верховного Суда РСФСР дал по этому вопросу достаточно четкую ориентацию, когда в постановлении от 8 сентября 1976 г. указал, что к сведениям о личности подсудимого относятся, в частности, сведения об участии подсудимого в боевых действиях по защите Родины, о наличии у него правительственных наград, ранений, контузий, инвалидности, тяжелых заболеваний, почетных воинских и других званий; сведения о судимостях; о признаний его ранее особо опасным рецидивистом; о применении принудительного лечения от алкоголизма или наркомании; об отношении к работе, поведении в обществе, быту и т. п.[167]

Поэтому в приговоре недопустимы ничего не говорящие общие ссылки на учет личности виновного без должной конкретизации данных, которые суд берет в основу применения наказания[168].

В связи с учетом личности виновного при назначении наказания заслуживает рассмотрения вопрос об учете психических аномалий, не образующих состояния невменяемости.

Вопрос этот важен, так как необходимо решить, должно ли наличие таких аномалий усиливать или, напротив, смягчать назначенное судом наказание. Так, опрос практических работников, как свидетельствует З. А. Вышинская, показал, что 26 % из них считали, что наказание в этих случаях должно быть смягчено, 7,5 % полагали, что наказание должно быть более тяжким, так как причиной аномалий часто является злоупотребление алкоголем.

В литературе аномалии психики, не образующие невменяемости, также часто предлагают считать обстоятельствами, которые должны влечь смягчение наказания[169]. Однако такое однозначное решение вопроса представляется сомнительным. Более правильным следует считать мнение, что такая аномалия может смягчать наказание, когда она явилась следствием перенесенного ранее тяжелого заболевания, была врожденной (например, слабоумие) или вызвана тяжелой травмой и т. п. Анализ судебной практики показывает, что психические аномалии учитываются в совокупности с другими данными, характеризующими как совершенное преступление, так и личность виновного. Так, суды отказывали в смягчении наказания при наличии психических аномалий, когда имели место: а) отягчающие обстоятельства, свидетельствующие о стойкости антисоциальной установки субъекта и его повышенной общественной опасности (тяжесть последствий, наличие прошлой судимости и др.); б) иные обстоятельства, отрицательно характеризующие личность осужденного, а также попытка осужденного использовать психические дефекты для оправдания своего поведения и т. п.; в) злоупотребление алкоголем при совершении преступления[170].

Таким образом, при наличии указанных ситуаций наказание может быть усилено и, следовательно, психические аномалии не всегда влекут за собой снижение меры наказания.

В связи с указанием ст. 32 Основ на учет личности виновного при назначении наказания возникает вопрос о большей конкретизации этого положения в самом законе. Так, Г. Т. Ткешелиадзе предлагает сформулировать ст. 32 Основ в этой части следующим образом: «При назначении наказания суд, руководствуясь социалистическим правосознанием, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность, а также образ жизни виновного в прошлом и его поведение после совершения преступления»[171]. Таким образом, автор предлагает вместо указания на учет «личности виновного», как это имеет место в действующем праве, включить в закон требование учета образа жизни в прошлом и после совершения преступления.

Однако такая формулировка закона сузила бы возможности суда по учету обстоятельств, характеризующих личность виновного, которые включают в себя целый комплекс признаков. Отказ от понятия «личность виновного» противоречит и требованию учета при назначении наказания не только деяния, но и деятеля, которое всегда проводилось и проводится в советском уголовном праве. Наконец, отказ от понятия «личность виновного» в ст. 32 Основ не соответствует и осуществлению таких принципов назначения наказания, как его гуманность, индивидуализация и справедливость.

Все это не исключает того, что указание на учет личности судом в ст. 32 следует конкретизировать хотя бы в таком плане, как это сделано в рекомендациях Пленума Верховного Суда РСФСР, которые приводились выше. Ведь и сейчас закон, говоря о смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельствах как элементе общих начал назначения наказания, конкретизирует их в специальных статьях Основ[172].

При назначении наказания суд обязан учитывать обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность.

Эти обстоятельства характеризуют различные стороны совершенного преступления и личность виновного и дают основание для избрания законного, обоснованного, гуманного, индивидуализированного и справедливого наказания.

Обрисовывая эти обстоятельства как элемент общих начал назначения наказания, ст. 32 Основ не дает их перечней. Они указаны в последующих самостоятельных статьях закона, имеют чрезвычайно большое значение, потому их характеристике и посвящена отдельная, следующая глава этой монографии.

В обрисовке же общих начал назначения наказания законодатель лишь стремится ориентировать суд на то, что он должен учитывать как смягчающие, так и отягчающие обстоятельства, что они с этой точки зрения равнозначны.

Представляется, что сама конструкция ст. 32 Основ нуждается в усовершенствовании. Ее следует разбить на отдельные пункты и в каждом из них обозначить соответствующий критерий общих начал, как это было в ст. 45 УК РСФСР 1926 г. Такая конструкция закона будет содействовать его более правильному применению.