<<
>>

Глава четвертая ИЗМЕНЕНИЕ ОБВИНЕНИЯ В КАССАЦИОННОЙ И НАДЗОРНОЙ ИНСТАНЦИЯХ

Задача вышестоящего суда при пересмотре приговоров заключается в том, чтобы проверить, отражает ли приговор объективную истину. Эту свою задачу вышестоящий суд осуществляет путем проверки законности и обоснованности приговора согласно ст.

15 Закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик «При рассмотрении жалоб и протестов вышестоящий суд по имеющимся в деле и представленным сторонами материалам проверяет законность и обоснованность вынесенного нижестоящим судом приговора или решения». В этой норме закона четко выражена сущность советского пересмотра приговоров.

Только тот приговор, который является обоснованным, отражает объективную истину по делу.

Обоснованным, т. е. вытекающим из материалов дела, может быть только такой приговор, который вынесен с соблюдением всех требований уголовно-процессуального закона и в котором к преступному деянию подсудимого применен надлежащий уголовный закон. В то же время законным может считаться только такой приговор, который основан на всех доказательствах, имеющихся в деле, и вытекает из совокупности этих доказательств, т. е. является приговором обоснованным. «Строгое и неуклонное выполнение закона, являющееся непременным условием осуществления советского правосудия, обеспечивает и правильное разрешение дела по существу», - говорится в руководящем постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 1 декабря 1950 г. Проверка обоснованности приговора предполагает проверку вышестоящим судом существа дела в тесной связи с проверкой правильности применения материального и процессуального закона.

Задача всеобъемлющей проверки приговора определяет и другую, не менее принципиальную особенность советского пересмотра приговоров. Вышестоящий суд обязан всякий раз рассмотреть дело не только в пределах жалобы или протеста, но и в полном его объеме (ст. 412 УПК РСФСР).

Суд, проверяющий приговор, не может пройти мимо нарушений закона и оставить в силе неправильный приговор лишь потому, что эта неправильность не указана в протесте или в жалобе, а обязан такой приговор отменить или соответствующим образом изменить.

Рассмотрение дела, выходящее за пределы доводов протеста или жалобы, носит название ревизионной проверки.

Одной из особенностей советского пересмотра приговоров является также право вышестоящего суда не только отменить приговор, но и изменить его.

Все сказанное относится в равной мере к производству кассационному и к производству в порядке надзора, так как задачи и содержание пересмотра приговоров в кассационной и надзорной инстанциях совершенно одинаковы. Однако сходство содержания и задач этих двух видов пересмотра приговоров не исключает существенных процессуальных различий между ними.

Кассационный пересмотр является обычным видом пересмотра приговоров, возникающим по жалобам сторон. Он имеет своим предметом приговоры, не вступившие в законную силу.

Обжалование этих приговоров ограничено определенным сроком. Кассационный пересмотр, как правило, протекает на началах состязательности.

Пересмотр приговоров в порядке надзора является исключительным видом пересмотра, возникающим по инициативе точно указанных в законе должностных лиц. Он не ограничен никакими сроками и имеет своим предметом приговоры, вступившие в законную силу. Проверке со стороны надзорной инстанции подлежит не только приговор, но и определение кассационной и нижестоящей надзорной инстанции. Наконец, пересмотр приговоров в порядке надзора не знает состязательности.

Вопрос об изменении обвинения, уже разрешенного приговором суда, может возникнуть при пересмотре приговора как в кассационной, так и в надзорной инстанции. Права кассационной и надзорной инстанций по изменению обвинения вытекают из самого характера этих стадий, где суд не разрешает вновь дело по существу, а лишь проверяет законность и обоснованность приговора.

Вышестоящий суд вправе изменить приговор суда первой инстанции. Изменения эти могут касаться квалификации преступления или назначенного осужденному наказания.

Оставляя в стороне как не относящийся к данной работе вопрос о праве вышестоящего суда изменять наказание, назначенное приговором, перейдем к вопросу, непосредственно нас интересующему, о правах вышестоящего суда в области изменения обвинения.

Статья 419-а УПК РСФСР, как и соответствующие статьи уголовно-процессуальных кодексов большинства других союзных республик, предусматривает право вышестоящего суда по изменению квалификации преступления, но ничего не говорит о том, в каких пределах и при каких условиях допускается такое изменение.

УПК УССР (п. 3 ст. 346) и УПК БССР (п. 2 ст. 420) говорят вообще об изменении приговора, но об изменении квалификации преступления не упоминают.

Таким образом, закон не указывает условий, при которых возможно изменение квалификации вышестоящим судом, а также не устанавливает пределов такого изменения. Разрешение этой задачи мы находим в процессуальной теории и судебной практике.

Изменение квалификации преступления возможно в вышестоящем суде только в том случае, когда факты, установленные приговором, не вызывают сомнения, когда они являются достоверными. Обязанность вышестоящего суда в этом случае заключается в том, чтобы исправить ошибку суда первой инстанции, применившего в приговоре к деянию осужденного ненадлежащий уголовный закон.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 14 сентября 1944 г. по делу Д. указано: «Вышестоящий суд вправе либо подтвердить виновность, установленную судом первой инстанции, либо отвергнуть и прекратить дело, либо отвергнуть и передать дело на новое рассмотрение. Что касается изменения квалификации, то вышестоящий суд вправе это сделать лишь в том случае, если к данному действию осужденного, признанному судом первой инстанции и не отвергнутому полностью или частично вышестоящим судом, судом первой инстанции применен ненадлежащий закон».

Следовательно, если будет обнаружена неполнота исследования дела либо необоснованность приговора, то квалификация преступления не может быть изменена. В таком случае приговор подлежит отмене, а дело - либо направлению на новое рассмотрение, либо прекращению, либо возвращается для дополнительного расследования.

Таковы условия, при которых возможно изменение квалификации преступления вышестоящим судом.

Каковы же пределы такого изменения? Вправе ли вышестоящий суд применить без усиления наказания к действиям осужденного уголовный закон с более высокой санкцией?

Не вызывает никакого сомнения, что для подсудимого далеко не безразлично, осужден ли он, например, по ст. 111 или по ст. 109 УК РСФСР, по ч. 2 ст. 146 или по

ч.              2 ст. 74 того же УК.

Отсутствие в законе точных указаний по этому вопросу может привести и приводит иногда на практике к тому, что подсудимый в результате пересмотра приговора оказывается осужденным за более тяжкое преступление, чем то, в котором он признан виновным по приговору суда.

Ч.              была осуждена линейным судом по ч. 1 ст. 116 УК РСФСР к двум годам лишения свободы. Железнодорожная коллегия Верховного суда СССР при пересмотре дела в кассационном порядке переквалифицировала действия Ч. на ст. 109 УК РСФСР, снизив ей наказание до полутора лет лишения свободы.

Пленум Верховного суда СССР по этому делу указал: «Железнодорожная коллегия не имела права переквалифицировать действия Ч. на ст. 109 того же кодекса, так как хотя она и снизила наказание Ч., однако переквалифицировала ее действия на ст. УК, допускающую применение более высокого наказания, чем та статья, по которой была осуждена Ч. судом»1.

По делу Ф., осужденной за кражу осла по п. «а» ст. 206 УК Азербайджанской ССР, Верховный Суд республики в кассационном порядке переквалифицировал совершенное ею преступление на ст. 210 того же УК. (скотокрадство), санкция которой выше, чем статьи 206, и снизил наказание, назначенное приговором.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР в определении от 11 марта 1945 г. разъяснила: «Верховный Суд Азербайджанской ССР не мог изменять квалификацию преступления, даже при смягчении наказания, без направления дела на новое рассмотрение и предъявления Ф. обвинения по ст. 210 УК Азербайджанской ССР».

Такое решение вопроса Верховным судом СССР является совершенно правильным. Если суд первой инстанции при установлении новых обстоятельств, свидетельствующих о необходимости применения к действиям подсудимого более тяжкого уголовного закона, обязан в силу ст.

313 УПК РСФСР передать дело к доследованию, то с тем большим основанием это должен сделать вышестоящий суд. Направление дела на доследование необходимо для того, чтобы по делу в результате нового его расследования и рассмотрения была установлена объективная истина, а также для того, чтобы обвиняемый имел возможность защищаться от предъявленного ему более тяжкого обвинения.

По тем же основаниям недопустимо в вышестоящем суде такое изменение квалификации преступления, хотя и в сторону смягчения, которое влечет за собой существенное изменение характера обвинения (напр., со ст. 142 ч. 1 на ст. 74 ч. 2 УК РСФСР). И в этих случаях подсудимому должно быть обеспечено право возражать против обвинения по новой квалификации, а это возможно только в том случае, если это новое обвинение будет предъявлено обвиняемому в порядке ст. ст. 128 и 129 УПК РСФСР.

Таким образом, следует прийти к выводу, что вышестоящий суд может изменить квалификацию преступления только тогда, когда новая квалификация не является более тяжкой и притом не меняет существенно характера обвинения.

Выше было указано, что вышестоящий суд не вправе изменять квалификацию преступления в сторону отягчения. Но может ли кассационная инстанция, отменив приговор по жалобе осужденного, указать органам расследования и суду первой инстанции на необходимость такого изменения квалификации? Вправе ли органы расследования и суд при вторичном рассмотрении дела изменить квалификацию преступления в сторону отягчения, если приговор отменен по жалобе осужденного? В какой мере связаны органы расследования и суда указаниями вышестоящего суда об изменении квалификации преступления?

Все эти вопросы имеют весьма существенное практическое значение. Нет никакого сомнения, что кассационная инстанция при наличии к тому оснований не только вправе, но и обязана отменить приговор и указать в своем определении на необходимость квалифицировать совершенное обвиняемым преступление по уголовному закону, предусматривающему более тяжкое наказание.

Это право и обязанность кассационной инстанции вытекает из ст. 15 Закона о судоустройстве, возлагающей на вышестоящий суд проверку законности и обоснованности приговора. Поэтому, если уголовный закон применен судом первой инстанции неправильно, то вышестоящий суд обязан отменить приговор и указать, какой закон должен быть применен, хотя бы закон этот предусматривал более тяжкое наказание. Пройти мимо такого нарушения закона судом первой инстанции значило бы оставлять в силе явно неправильные приговоры, что, конечно, совершенно недопустимо.

Далее. Статья 2 Закона о судоустройстве возлагает на советский суд задачу обеспечения «точного и неуклонного исполнения советских законов всеми учреждениями, организациями, должностными лицами и гражданами СССР». Такая задача стоит, само собой разумеется, как перед судом, рассматривающим дело по существу, так и перед кассационной и надзорной инстанцией. Поэтому вышестоящий суд, отменяя приговор и указывая на необходимость квалифицировать совершенное обвиняемым преступление по закону с более тяжкой санкцией, обеспечивает соблюдение социалистической законности, осуществление задач советского правосудия.

Наконец, как отмечалось выше, кассационная инстанция не связана пределами жалобы или протеста, а должна проверить каждое дело в полном объеме. Выяснив в ревизионном порядке, что к деянию подсудимого надлежит применить закон с более тяжкой санкцией, кассационная инстанция обязана указать суду первой инстанции на необходимость квалифицировать преступление, совершенное обвиняемым, в соответствии с материалами дела.

Однако в какой мере такое решение вопроса соответствует норме, выраженной в ст. 26 Основ уголовного судопроизводства СССР и союзных республик? Не будут ли стеснены при этом права обвиняемого, положение которого может ухудшиться в результате принесенной им жалобы на приговор?

Согласно ст. 26 Основ уголовного судопроизводства, «При рассмотрении судом дела, переданного ему из кассационной инстанции для нового рассмотрения по существу, усиление меры социальной защиты, избранной при первом рассмотрении дела, допускается только в случае, если приговор был опротестован прокуратурой».

Статья 26 Основ, как это вытекает из прямого ее смысла, имеет в виду передачу дела из кассационной инстанции непосредственно в суд первой инстанции и в этих случаях разрешает суду усилить наказание только тогда, когда приговор был отменен по протесту прокурора. Усиление наказания в этом случае происходит при той же квалификации преступления, так как дело рассматривается вторично по той же формулировке обвинения. Уголовный закон применен в данном случае правильно, но наказание, прежде назначенное подсудимому, признано чрезмерно мягким.

Отсюда следует, что ст. 26 Основ не распространяется на те случаи, когда приговор отменен ввиду необходимости применения при новом расследовании и рассмотрении дела уголовного закона с более высокой санкцией. Ведь приговор, которым неправильно применен уголовный закон, не отражает объективной истины по делу и потому подлежит отмене, как не отвечающий требованиям социалистического правосудия.

Указанные положения находят себе подтверждение в судебной практике. Они высказаны, в частности, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР от 29 октября 1947 г. по делу С. и У.

По этому делу обвиняемые были преданы суду по ст. 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и осуждены Новосибирским областным судом по ч. 1 ст. 116 УК РСФСР. Прокурор принес в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РСФСР протест, в котором просил возвратить дело на новое рассмотрение по признакам ст. 3 упомянутого Указа, по которой обвиняемые были преданы суду. Коллегия протест удовлетворила, но одновременно вынесла частное определение, в котором указала, что действия обвиняемых надлежало квалифицировать по ст. 4 того же Указа. Вместе с тем Коллегия, полагая, что она связана пределами кассационного протеста прокурора, предлагавшего передать дело на новое судебное рассмотрение по ст. 3 Указа, не считала себя вправе самостоятельно передать дело на новое рассмотрение по признакам ст. 4 Указа, предусматривающей более тяжкое наказание. Ввиду этого Коллегия определила обратиться через Председателя Верховного суда РСФСР с представлением на имя Председателя Верховного суда СССР о внесении протеста для отмены приговора первой инстанции и определения вышестоящего суда и для передачи дела на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия по признакам ст. 4 Указа от 4 июня 1947 г.

Председатель Верховного суда СССР внес протест в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда СССР, которая этот протест удовлетворила. В протесте сказано:

«В частном определении Верховного Суда РСФСР правильно указано, что действия, инкриминируемые обвиняемым по данному делу, подлежат квалификации не по ст. 3, а по ст. 4 Указа. Однако для этого вовсе не следовало выносить сначала определение о передаче дела на новое судебное рассмотрение, а затем, в противоречии с этим определением, входить с представлением о передаче дела на доследование по признакам ст. 4 Указа. Согласно ст. 26 Основ судопроизводства суд при вторичном рассмотрении дела вследствие отмены приговора вышестоящим судом, при отсутствии протеста прокурора, но кассационной жалобе осужденного не вправе повысить наказание, если дело передано кассационной инстанцией на новое судебное рассмотрение. Однако по прямому смыслу ст. 26 Основ все эти требования относятся к тем случаям, когда дело передается на новое судебное рассмотрение. В тех же случаях, когда дело передается на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия, т. е. когда речь идет о новом обвинении, которое должно быть предъявлено обвиняемому, когда дело, таким образом, возвращается в свое исходное положение, вышестоящий суд, даже при отсутствии протеста прокурора, вправе это сделать, если бы даже новое обвинение, которое должно заменить старое, повлекло для обвиняемого более тяжкое наказание. Поэтому Верховный суд РСФСР, признав, что по делу имеются данные для привлечения обвиняемых к ответственности по ст. 4 Указа, вправе был, независимо о пределов кассационного протеста, передать дело на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия поскольку обвинение по ст. 4 Указа обвиняемым в процессе предварительного следствия предъявлено не было».

Согласившись с протестом, Верховный Суд СССР признал право за кассационной инстанцией при возвращении уголовного дела к доследованию отменять приговор и при этом давать указания о необходимости квалифицировать преступление, совершенное обвиняемым, по закону с более тяжкой санкцией по сравнению с тем, какой был применен судом первой инстанции.

Таковы права суда второй инстанции в тех случаях, когда к действиям осужденного применен ненадлежащий уголовный закон.

Следует здесь же отметить, что в тех случаях, когда в результате нового расследования формулировка обвинения осталась прежней, т. е. первоначально предъявленное обвинение не изменилось, наказание при вторичном рассмотрении дела не может быть усилено.

По делу Ф. и других Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 8 июля 1949 г. разъяснил, в каких случаях при передаче дела на доследование по жалобе осужденного суд, вторично рассматривающий дело, по существу связан в силу ст. 26 Основ первоначальным размером наказания. Пленум указал, что если «в результате нового расследования, ранее предъявленная формулировка обвинения осталась без изменений, суд по существу вторично рассматривает дело в пределах того же обвинения, как и при первом рассмотрении дела. В этом случае создается одинаковое положение, как если бы дело было передано не на новое расследование, которое ничего нового не внесло, а на новое судебное рассмотрение. Поэтому, исходя из смысла ст. 26 Основ уголовного судопроизводства, суд в этом последнем случае не вправе при отсутствии протеста прокурора повысить наказание по сравнению с первым приговором».

Это положение было дополнено и получило развернутую формулировку в руководящем постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 1 декабря 1950 г. «Об устранении недостатков в работе судов по рассмотрению дел в кассационном порядке». В этом постановлений Пленум разъяснил судам, что «в соответствии со ст. 26 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик они по кассационной жалобе осужденного, при отсутствии протеста прокурора, не вправе отменить приговор и передать дело на новое судебное рассмотрение по мотивам мягкости наказания или необходимости изменения закона, влекущего более тяжкое наказание.

Признав, что дело недостаточно исследовано или что действия, вменяемые обвиняемому, подлежат квалификации по закону, который влечет более тяжкое наказание и по которому обвиняемому не было предъявлено обвинения в стадии предварительного следствия, суд и при отсутствии протеста прокурора вправе передать дело на новое рассмотрение со стадии предварительного следствия. При этом суд первой инстанции при вторичном рассмотрении дела может повысить наказание лишь в том случае, если при доследовании будут установлены новые фактические обстоятельства, отягчающие виновность обвиняемого, или будет применен закон, влекущий более тяжкое наказание».

В связи с изложенным возникает вопрос, в какой степени обязательны указания кассационной инстанции о необходимости применения к действиям обвиняемого уголовного закона с более тяжкой санкцией.

Согласно ст. 423 УПК РСФСР указания вышестоящего суда являются обязательными для суда первой инстанции, вторично рассматривающего дело. Ст. 350 УПК УССР, ст. 156 Узбекской ССР и ст. 165 УПК Туркменской ССР распространяют это положение также на прокуратуру и органы расследования.

Указания вышестоящего суда о квалификации преступления по закону, влекущему более тяжкое наказание, обязательны для органов расследования, прокуратуры и суда лишь при том условии, что при расследовании и рассмотрении дела не будут выяснены обстоятельства, которые вновь потребуют изменения квалификации преступления либо оставления прежней квалификации, либо даже прекращения дела.

По делу П. Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 12 ноября 1947 г. разъяснил, что указание на необходимость применения к действиям обвиняемого, закона с более тяжкой санкцией обязательно для органов расследования только в части проведения расследования в направлении, указанном судом второй инстанции, но не на части конечных выводов. В зависимости от результатов расследование органы следствия вправе прекратить дело либо сформулировать объяснение как по закону, на который имеется указание в определении суда второй инстанции, так и по иному закону, в соответствии с установленным преступлением.

Из всего сказанного следует, таким образом, что в конечном счете изменение первоначальной формулировки обвинения определяется результатами нового расследования.

Что же касается вопроса о том, вправе ли надзорная инстанция отменить приговор с указанием на необходимость применения при новом расследовании и рассмотрении дела более тяжкой квалификации преступления, то этот вопрос разрешается положительно. Права надзорной инстанции в этом отношении таковы же, как и в инстанции кассационной.

Советский уголовный процесс допускает в известных случаях не только отмену приговора и передачу дела на новое рассмотрение, но также отмену приговора и прекращение дела.

Ст. 418 УПК РСФСР и соответствующие статьи уголовно-процессуальных кодексов других союзных республик допускают отмену приговора и прекращение дела вышестоящим судом только при наличии обстоятельств, влекущих за собой прекращение дела во всех стадиях советского уголовного процесса.

Но возможны и иные основания отмены приговора и прекращения дела. Именно, если приговор суда является необоснованным, а новое расследование и рассмотрение дела не может внести никаких новых данных, то вышестоящий суд должен, отменив приговор, прекратить дело производством.

Прекращение дела ввиду необоснованности обвинения прямо предусмотрено ст. 347 УПК УССР в тех случаях, когда «выводы, сделанные судом первой инстанции, не подтверждаются материалами дела, и притом новое рассмотрение дела не может дать достаточных данных для вынесения приговора». Ст. 128 УПК Таджикской ССР допускает прекращение дела вышестоящим судом ввиду «явной необоснованности предъявленного обвинения».

Верховный суд СССР в своей кассационной и надзорной практике допускает прекращение дел по указанным основаниям. Практика эта является совершенно правильной.

Но если вышестоящий суд вправе прекратить дело в целом ввиду необоснованности предъявленного обвинения, то тем более он может прекратить дело в части, коль скоро признает, что обвинение в данной его части необоснованно. В этом случае вышестоящий суд исключает из приговора часть обвинений и прекращает дело в соответствующей его части.

Так, И. и Р. были осуждены по ст. 109 УК РСФСР и ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» по совокупности.

Ввиду того что по делу не были доказаны факты расхищения осужденными зерна и попустительства с их стороны хищению зерна подчиненными им работниками, Пленум Верховного суда своим постановлением от 1 декабря 1950 г. исключил из приговора обвинение И. и Р. по ст. 2 названного Указа и в этой части дело прекратил, оставив в силе приговор в части обвинения по ст. 109 УК РСФСР.

После прекращения дела в определенной его части обвинения, разрешенное ранее приговором, изменяется, так как вышестоящий суд как бы «суживает» обвинение, но сравнению с приговором суда первой инстанции. Но если вышестоящий суд имеет право «сузить» в этом случае обвинение по сравнению с приговором, то ни в коем случае вышестоящий суд не вправе «расширить» рамки обвинения, не может выходить за пределы приговора.

Такое ограничение прав вышестоящего суда вытекает из того, что вышестоящий суд не разрешает дело по существу и не производит нового судебного следствия. Вышестоящий суд превысил бы свои полномочия, если бы стал на путь вменения осужденному новых преступных деяний, не установленных приговором. При наличии указаний на такие деяния вышестоящий суд должен передать дело на новое рассмотрение. Это в равной мере относится к производству как в кассационной, так и в надзорной инстанциях.

В своем постановлении от 3 февраля 1944 г. по делу А. Пленум Верховного Суда СССР отмечает: «Коллегия вышла за пределы приговора в части степени виновности А., приписав последнему факты выдачи продуктов, которые в приговоре не указаны. В силу п. 9 ст. 23 и ст. 334 УПК РСФСР вопрос о виновности подсудимого и обстоятельствах, ее подтверждающих, решается судом первой инстанции и фиксируется в приговоре. Вышестоящий суд в своем решении не вправе в этой части выходить за пределы приговора и, если он считает, что приговор упустил те или иные обстоятельства, усугубляющие вину подсудимого, вышестоящий суд не имеет права фиксировать самостоятельно виновность подсудимого по этим новым обстоятельствам, а может лишь в установленных законом случаях отменить приговор и передать дело на новое рассмотрение».

По делу Ф. и К. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР в определении от 26 января 1946 г. указала, что «... кассационная инстанция фактически подменила суд первой инстанции, так как установление определенных преступных фактов и виновности подсудимых в совершении определенных преступных действий является исключительной прерогативой суда первой инстанции, где рассмотрение дела обставлено определенными процессуальными гарантиями, которых лишен суд второй инстанции (допрос подсудимых и свидетелей, привлечение экспертизы и др.). При указанных обстоятельствах следует признать, что определение областного суда (в котором осужденным были вменены преступные действия, не инкриминируемые приговором. - М. Б.) вынесено с грубейшим нарушением п. 9 ст. 23 и ст. ст. 319 и 320 УПК БССР, из которых явствует, что решение о виновности выносится в форме приговора и что суд первой инстанции уполномочен разрешить вопрос, имели ли место те или иные преступные факты и виновны ли подсудимые в их совершении».

В цитированном уже ранее постановлении Пленума от 1 декабря 1950 г. отмечено, что вышестоящие суды «нередко выходят за пределы своей компетенции, присваивая себе функции суда первой инстанции. Так, в некоторых случаях суды при кассационном рассмотрении дела устанавливают такие факты и приписывают подсудимым такие действия, которые не указаны в приговоре или отвергнуты им, хотя в силу ст. 320 УПК РСФСР и соответствующих статей УПК других союзных республик вопрос о том, имело ли место деяние, приписываемое подсудимому, и совершил ли это деяние подсудимый, разрешается приговором суда. Суды не учитывают, что, обнаружив по материалам дела такие факты, которые могли существенно повлиять на приговор, они согласно ст. 414 УПК РСФСР и соответствующим статьям УПК других союзных республик должны передать дело на новое рассмотрение».

В предыдущей главе был подробно рассмотрен порядок изменения обвинения в случаях, предусмотренных ст. 312 УПК РСФСР. Согласно этой статье суд, рассматривающий дело по существу, обнаружив совершение подсудимым нового преступного деяния, по которому обвиняемому не было предъявлено обвинение, обязан передать дело в части или в целом на доследование для предъявления обвиняемому нового обвинения. Тем более такое требование является обязательным для суда вышестоящего, который не рассматривает дело по существу, а только проверяет законность и обоснованность приговора.

<< | >>
Источник: М. И. БАЖАНОВ. Избранные труды / М. И. Бажанов ; [сост.: В. И. Тютюгин, А. А. Байда, Е. В. Харитонова, Е. В. Шевченко ; отв. ред. В. Я. Таций]. - Харьков : Право,2012. - 1244 с. : ил.. 2012

Еще по теме Глава четвертая ИЗМЕНЕНИЕ ОБВИНЕНИЯ В КАССАЦИОННОЙ И НАДЗОРНОЙ ИНСТАНЦИЯХ: