11. Условия правоохраны жизненных интересов
11. Такими правоохраняемыми интересами могут быть: личность и ее блага- жизнь, телесная неприкосновенность, личные чувствования, честь, обладание или пользование известными предметами внешнего мира; проявление личности вовне, свобода передвижения и деятельности в ее различных сферах; возникшие в силу этой деятельности известные отношения или состояния - их неизменяемость, ненарушимость; различные блага, составляющие общественное достояние, и т.
п.Причем, конечно, не всякий интерес этих групп получает правоохрану, а, по справедливому замечанию Биндинга, только тот, который может иметь общественное значение (Socialwerth)[1].
Сумма таких правоохраненных интересов, обрисовка каждого из них в отдельности, их взаимное отношение и т. п. изменяются в истории каждого народа сообразно с изменением условий государственной и общественной жизни, с развитием культуры[2]. Стоит только в этом отношении сравнить, например, объем таких правоохраненных интересов по Русской Правде, с одной, и по действующему Уголовному уложению, с другой стороны. Этим же объясняется невозможность установления одного какого-нибудь признака, могущего служить основанием правоохраны интересов и построения понятия о так называемом естественном преступном деянии[3].
Охраняемые интересы могут иметь реальный характер - жизнь, здоровье, неприкосновенность владения, или идеальный - честь, религиозное чувство, благопристойность и т. д.
Эти интересы могут принадлежать отдельному лицу, физическому или юридическому, или отдельным общностям, существующим в государстве, но не составляющим лиц юридических, или всей совокупности общественных факторов, всему обществу, или, наконец, государству как юридически организованному целому.
При этом правоохраненный интерес может входить в юридическую сферу определенного субъекта, и тогда посягательство на интерес будет посягательством и на субъективное право, или же известный интерес охраняется правовыми нормами исключительно как общественное достояние или благо, независимо от принадлежности его тому или другому субъекту.
По Общему правилу, такой охраной пользуются блага, находящиеся в области или пределах государства, на его территории; но эта охрана может распространяться и за пределы территории, причем охрану могут получить не только блага, обладатели которых, принадлежа к гражданам государства, имеют право как его подданные на такую охрану, но, при современных международных отношениях, такая охрана может распространяться и на блага, не состоящие под непосредственной властью государства, блага, охраняемые союзом государств.
Правоохрана может относиться или к самому интересу, защищая его непосредственно от разрушения, уничтожения или изменения, или охрана может быть направлена на юридическое отношение лица к такому благу - охрана возможности и свободы владеть, распоряжаться или пользоваться таковым благом или интересом.
Охрана интереса нормами права выражается в воспрещении действий, направленных на причинение вреда этому интересу, в наложении обязанности воздерживаться от известных действий, так что нарушения норм этого рода будут всегда преступными содеяниями, составляющими главную массу уголовных нарушений.
Но могут быть случаи, когда известный интерес представляется столь существенным, что государство не только воспрещает посягательство на него, но требует при известных условиях от каждого гражданина или от известной группы граждан прямого содействия охране этого интереса, требует известной деятельности, так что нарушение норм этого рода будет преступным бездействием.При этом в обоих случаях - как воспрещения, так и требования - норма права, по общему правилу, воспрещает всякую виновную деятельность или всякое виновное бездействие, всякое неисполнение нормы, ее запрета или требования, со стороны дееспособного субъекта. Норма "не убей" воспрещает как деятельность, направленную на лишение кого-либо жизни, так и деятельность, из которой может по небрежности действующего произойти чья-либо смерть; норма "являйся в суд свидетелем по законному о том требованию" будет заключать в себе требование не только не отказываться сознательно от исполнения этой обязанности, но и требование не пренебречь этой обязанностью по невнимательности. В каждой норме заключается возможность как умышленного, так и неосторожного посягательства на ее бытие, хотя не всегда, как будет указано далее, оба вида виновности признаются наказуемыми.
Охрана интереса может заключаться в воспрещении учинения того, что прямо вредит этому интересу, производит почитаемые недозволенными изменения в нем, в его отношении к другим юридическим благам, в его отношении к лицу - обладателю такового интереса; таково содержание норм "не убей", "не укради", а при нормах требовательных - в требовании учинения того, что должно по своим последствиям содействовать возникновению, бытию или неизменяемости данного интереса, его отношения к другим благам или к лицу, ими обладающему; таково, например, содержание норм: "отбывай воинскую повинность", "являйся в суд свидетелем".
Далее, такая охрана может относиться к устранению опасности вреда, грозящего охраняемым интересам, и притом в двоякой форме: или в виде устранения опасности, грозящей данному конкретному интересу, или в виде устранения опасности, грозящей известной группе охраняемых интересов, даже общественному или государственному порядку вообще. По отношению к нормам требовательным данный вид охраны может выразиться в требовании учинения каких-либо действий, которые содействуют или должны содействовать устранению опасности, грозящей также или данному определенному интересу, какова, например, обязанность донесения о готовящихся преступлениях, или общественному и государственному порядку вообще, каково, например, большинство полицейских требований.
Конечно, во всех этих видах посягательств на правоохраненный интерес должны быть в наличности оба вышеуказанных момента правонарушения: посягательство на авторитетную волю, выраженную в норме, неповиновение ей и посягательство, прямое или косвенное, на правоохраненный интерес жизни, но их пропорциональное значение в отдельных группах, так сказать, изменяется: в деяниях вредоносных момент неподчинения отходит на второй план, а в группе опасных деяний он выдвигается, и тем сильнее, чем отдаленнее и непредвиденнее опасность.
Если же принять во внимание, что предположение об опасности и возможности вреда, вызывающее приказ или запрет, зависит от усмотрения правопроизводящего источника, могущего ошибаться, не понимать действительного значения отдельных действий, могущего устанавливать известные запреты и приказы под влиянием случайных и временных условий; если иметь в виду, что такие веления, наконец, могут быть продуктом личного усмотрения, даже простого самодурства власти, воспрещающей не то, что вредно и опасно, а то, что полезно и необходимо для общественного развития, то формальная сторона неподчинения власти в этой группе посягательств может сделаться не только преобладающей, но и исключительной. Однако, тем не менее, думается мне, было бы нежелательно возводить нарушения формального требования послушания из случайных явлений законодательной жизни в особую самостоятельную группу. Не надо забывать, что такие веления сами по себе не имеют права на существование, что жизнепригодность норм есть единственный масштаб для их разумной оценки. Государство не может требовать повиновения только ради повиновения, так сказать, для приучения граждан к порядку; как справедливо говорит Принц, "нарушение требований закона есть зло, но закон, из нарушений требований коего не вытекает другого зла, кроме самого нарушения, сам по себе есть зло"[4].Переступление юридической нормы в ее жизненной конкретной обстановке предполагает наличность известного внешнего проявления, или заключающего в себе причиненное виновным и действительно выполненное нарушение, или только попытку такового, и притом попытку более или менее отдаленную от исполнения; все эти оттенки внешней стороны преступного деяния, подробно изложенные далее, могут быть подведены под общее выражение "посягательство"[5].
Вместе с тем так как нарушение интереса, охраняемого нормами, возможно и со стороны сил природы, и со стороны лица, не обладающего разумом, малолетнего и т. д., а между тем преступное нарушение норм предполагает наличность вины, то, не касаясь пока более точной характеристики этого внутреннего элемента, его можно было бы оттенить в самом определении преступления словом "деяние" в противоположность делу, факту.
Все вышеприведенные соображения приводят нас к такому, казалось бы, более точному определению преступного деяния: преступным почитается деяние, посягающее на юридическую норму в ее реальном бытии, или, выдвигая более содержание посягательства: деяние, посягающее на охраненный нормой интерес жизни.
________________________________________
[1] Ср. систематический обзор правовых благ как основу деления Особенной части уголовного права у Liszt, L. Z. VIII, с. 147 и след.
[2] Ср. Merkel, ї 4.
[3] Такие определения являются или крайне туманными, или в сущности совершенно условными; таковы определения писателей новоитальянской школы, например, Гарофало: "Во всякое время и во всяком месте нарушающие известное обычное чувство благорасположения или человечности и справедливости или честности" (Sentiment moyen de pitie et de justice); определение Colojanni и Ferri, что преступление есть деяние, вызываемое побуждениями личными и антисоциальными, которое потрясает условия существования и оскорбляет средний уровень нравственности известного народа в данный момент его существования; или же в высшей степени ^ложное определение Tarde - все деяния, порождаемые везде и всегда теми органическими побуждениями человеческой природы, кои тождественны всегда и повсюду; деяния, противоречащие основным условиям социальной жизни и вызывающие всегда и повсюду неодобрение и порицание. Ср. Thiry.
[4] Немецкие криминалисты по условиям правоохраны различают Verletzungsdelicte, Gefahrdungsdelicte и Ungehorsamsdelicte, причем две первые группы соединяют в одну - Angriff sdelicte. Ср. подробный анализ этих групп, а в особенности объема и условий -Ungehorsamsdelicte, у Binding, Normen, I, ї 52-54. H. Сергеевский "Пособия"; ср. Kessler, Einwilligung, с. 64. Более подробный разбор вреда и опасности как последствий посягательства из--ложен далее в учении о внешней стороне преступного деяния.
[5] Спасович, вводя также в определение преступления слово "посягательство", замечает: "Мы выбрали слово "посягательство", а не "нарушение", потому что первое из этих понятий шире последнего; оно содержит в себе и совершенные правонарушения, и покушения на правонарушения, и даже приготовление к. правонарушениям".