УМЫШЛЕННОЕ УБИЙСТВО, СОВЕРШЕННОЕ В СОСТОЯНИИ СИЛЬНОГО ДУШЕВНОГО ВОЛНЕНИЯ, НЕОБОСНОВАННО КВАЛИФИЦИРОВАНО ПО П. «Г» СТ. 102 УК РСФСР
(Извлечение)
Богатов осужден по п. «г» ст. 102 УК РСФСР. Он признан виновным в умышленном убийстве Кургаева, совершенном с особой жестокостью при следующих обстоятельствах.
19 мая 1980 года в девятом часу вечера Богатов в нетрезвом состоянии, застав в квартире, в постели своей сожительницы, Кургаева, в процессе ссоры нанес ему множественные телесные повреждения руками и ногами, а также ножкой от стула, причинив черепномозговую травму, от которой он на следующий день умер.
Заместитель Председателя Верховного Суда РСФСР в протесте поставил вопрос о переквалификации действий осужденного по ст. 104 УК РСФСР.
Президиум Верховного Суда РСФСР 21 сентября 1983 г. протест удовлетворил, указав следующее.
Вина Богатова в умышленном убийстве Кургаева материалами дела доказана. Однако действия его без достаточных оснований квалифицированы по п. «г» ст. 102 УК, предусматривающей ответственность за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах.
В судебном заседании Богатов, не отрицая своей вины, пояснил, что в упомянутый день в квартиру его сожительницы Ю., где он проживал, пришли его знакомые Петраков и Кур- гаев. После распития спиртных напитков, в котором принимала участие и Ю., Богатов выходил из квартиры на некоторое время, чтобы позвонить по телефону. Когда он возвратился в, в спальне он увидел свою сожительницу, лежавшую на кровати с обнаженным Кургаевым. Он закричал на них. Кургаев и К), вскочили с кровати, в этот момент Богатов ударил кулаком сожительницу, и она тотчас выбежала из квартиры. Далее, по показаниям Богатова, Кургаев бросился на него, однако тот вырвался и стал избивать Кургаева, нанося ему удары не только кулаками, но и стулом.
Объяснения Богатова о том, что он застал лежащими в постели Кургаева и свою сожительницу Ю. при упомянутых обстоятельствах, подтверждены материалами дела и признаны установленными судом первой инстанции.
Однако областной суд и приговоре указал, что Богатов не находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.
При этом суд сослался на то обстоятельство, что, застав в постели потерпевшего и сожительницу, Богатов некоторое время стыдил их, ругал, хотел уйти и не был сильно взволнованным от увиденного. Стал избивать потерпевшего только тогда, когда последний сам бросился на него драться. Как указал суд, множество целенаправленно нанесенных ударов в голову потерпевшего также говорит о том, что подсудимый руководил своими действиями и не находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения. Действительно, Богатов на предварительном следствии заявил, что, увидев Кургаева с сожительницей в постели, стал стыдить их. В своих последующих показаниях, в том числе и в судебном заседании, Богатов пояснил, в чем это выразилось: он одну фразу лишь произнес, назвав Кургаева и сожительницу «подлецами и животными». Поэтому утверждение суда о том, что Богатов «некоторое время стыдил их и ругал», имея в виду более или менее значительный отрезок времени, прошедший до того момента, как он стал наносить Кургаеву удары, является неправильным, противоречащим материалам дела. Неосновательно также утверждение суда о том, что Богатов не был сильно взволнован.
На первом допросе в стадии предварительного следствия Богатов показал, что он был «возмущен наглостью и распущенностью Кургаева». Затем Богатов пояснил о своем состоянии более подробно: «Я, когда зашел в спальню, не ожидал такого увидеть. В глазах у меня помутнело, был в шоке, появилась злоба, не контролировал себя, стал наносить удары...»
Неправильным является вывод суда о том, что, поскольку Богатов мог руководить своими действиями - целенаправленно наносил удары в голову потерпевшего, - он совершил преступление не будучи в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения. Этот вывод сделан без учета того, что нахождение лица в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения не исключает его вменяемости и уголовной ответственности за содеянное.
Довод о причинении «Богатовым потерпевшему множества телесных повреждений не означает отсутствия у виновного внезапно возникшего сильного душевного волнения. Как разъяснено в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 27 июня 1975 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве», убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего, хотя бы и содержащее такие признаки особой жестокости, как причинение большого количества телесных повреждений, надлежит квалифицировать по ст. 104 УК РСФСР.
Указанные обстоятельства дела позволяют прийти к выводу, что Богатов совершил убийство Кургаева в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного тяжким оскорблением со стороны потерпевшего, но его действиям судом первой инстанции дана ошибочная правовая оценка.
(Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1984, № 1. С. 9)
УМЫШЛЕННОЕ УБИЙСТВО В СОСТОЯНИИ ВНЕЗАПНО ВОЗНИКШЕГО СИЛЬНОГО ДУШЕВНОГО ВОЛНЕНИЯ, ВЫЗВАННОГО НАСИЛИЕМ СО СТОРОНЫ ПОТЕРПЕВШЕГО, НЕОБОСНОВАННО КВАЛИФИЦИРОВАНО КАК УБИЙСТВО ПРИ ОТЯГЧАЮЩИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ
(Извлечение)
Непокоров осужден по п. «г» ст. 102 УК РСФСР. Он признан виновным в умышленном убийстве с особой жестокостью Кривова.
14 октября 1983 г. днем Непокоров в помещении распивал спиртные напитки с Кривовым и Киркиным. Опьянев, Кривов без какого-либо повода со стороны Непокорова нанес ему несколько ударов в лицо. Киркин потребовал от Кривова, чтобы тот прекратил избивать Непокорова. После ухода Киркина Кривов еще нанес несколько ударов Непокорову. Сразу после этого Непокоров схватил с полки металлический гаечный ключ, который швырнул в голову Кривова, и набросился на него. У Кривова в это время был в руках нож. Между Непокоровым и Кривовым завязалась борьба, оба упали, и Непокоров нанес несколько ударов Кривову гаечным ключом по голове, затем отобрал у него нож и нанес им Кривову несколько ударов в грудь.
От полученных телесных повреждений потерпевший на месте происшествия скончался.Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, рассмотрев дело по кассационным жалобам осужденного, его адвоката и потерпевшей - матери погибшего, приговор изменила, указав следующее.
Суд, правильно установив фактические обстоятельства дела, дал неправильную юридическую оценку преступным действиям Непокорова.
Как видно из приговора, суд признал достоверными показания Непокорова, данные им при допросе в качестве обвиняемого, поскольку эти показания были объективно подтверждены другими доказательствами по делу.
Будучи допрошенным в качестве обвиняемого, Непокоров показал, что Кривов и Киркин пришли к нему уже выпивши, Кривов, схватив его и прижав при этом руки, дважды поднимал. Затем Кривов и Киркин стали распивать водку, и он выпил граммов сто. Кривов просил у него ключ от помещения, но он ему категорически отказал. Тогда Кривов, ничего не говоря, подошел к нему и с обеих сторон руками ударил по ушам и еще несколько раз за голову поднял вверх, потом отпустил и руками начал бить по голове с обеих сторон, затем ударил рукой в «солнечное сплетение». Далее, как видно из показании Непокорова, он пытался от Кривова вырваться и убежать, но Кривов не давал этой возможности. Киркин ушел. Непокоров остался с Кривовым вдвоем и решил, что тот его больше не будет избивать. Однако в ответ на его слова: «Сынок, за что ты меня так бьешь?» Кривов снова обеими руками ударил его по ушам и в «солнечное сплетение». От удара Непокоров упал, с полки схватил гаечный ключ. Увидев в руке Кривова нож, он бросил ключ в голову Кривова. Они стали бороться, упали на пол, Непокоров отнял нож. По его словам, он не помнит, наносил ли удары Кривову.
Факт беспричинного избиения Непокорова Кривовым подтвердил в судебном заседании свидетель Киркин.
Таким образом, обстоятельства, при которых было совершено убийство Кривова, установлены судом на основании показаний Непокорова, которые дают основание считать, что данное преступление им было совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, когда Непокоров, уже будучи травмированным неправомерными действиями Кривова, решил, что тот больше не будет его бить, обратился к Кривову с вопросом с целью примирения, но тот вдруг неожиданно вновь набросился на него.
Обстоятельства, установленные судом, не могут расцениваться как обычная ссора между Непокоровым и потерпевшим, возникшая на почве алкогольного опьянения, еще и потому, что, согласно имеющимся в деле данным, в том числе отраженным в акте стационарно судебно-психиатрической экспертизы, Непокоров ранее имел тяжелую травму головы (открытый многооскольчатый перелом лобной, левой височной, обеих теменных костей с размозжением вещества мозга левого полушария), в связи с чем ему была произведена операция «декомпрессивная трепанация черепа . Последствием указанной травмы явились судорожные припадки церебрастенической симптоматики, такие характерные особенности, как вспыльчивость, несдержанность.С учетом этих особенностей, несмотря на незначительное употребление спиртного (100 г водки, как пояснил Непокоров), повторное нападение на него, когда он уже не ожидал этого со стороны Кривова, могло вызвать и, по мнению судебной коллегии, вызвало состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения.
При таких обстоятельствах действия Непокорова подлежат квалификации по ст. 104УК РСФСР.
(Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1985, № 5. С. 5)
УМЫШЛЕННОЕ УБИЙСТВО, СОВЕРШЕННОЕ В СОСТОЯНИИ ВНЕЗАПНО ВОЗНИКШЕГО СИЛЬНОГО ДУШЕВНОГО ВОЛНЕНИЯ, НЕОБОСНОВАННО КВАЛИФИЦИРОВАНО ПО СТ. 103 УК РСФСР
(Извлечение)
Белозерова осуждена по ст. 103 УК РСФСР. Она признана виновной в умышленном убийстве своего мужа Белозерова.
В ноября 1984 г., в своей квартире, Белозерова на почве личных неприязненных отношений в процессе ссоры с мужем умышленно нанесла ему удар кухонным ножом в грудь, отчего он умер на месте происшествия.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР удовлетворила протест заместителя Председателя Верховного Суда РСФСР об изменении приговора и определения, переквалификации действий Белозеровой со ст. 103 на ст. 104 УК.
Вывод суда относительно квалификации действий Белозеровой по ст. 103 УК содержит существенные противоречия, которые повлияли на правильность применения уголовного закона.
Как пояснила Белозерова и судебном заседании, после рождения ребенка Белозеров часто приходил домой в нетрезвом состоянии, устраивал ссоры и избивал ее, в связи с чем ей приходилось уходить с ребенком из дома. В последнее время муж избивал ее систематически под предлогом ревности. Защищаясь, ей приходилось брать нож, после чего Белозеров прекращал свои действия. 8 ноября 1984 г. муж в нетрезвом состоянии пришел к ней на работу и требовал деньги, которые она якобы взяла. Затем дома выражался нецензурно, бросил н нее флакон духов. Она сказала, что деньги она не брала, но Белозеров ударил ее по лицу и ушел из кухню. Вернувшись, он еще нанес ей сильные удары в лицо и грудь. Тогда, не отдавая отчета своим действиям, она схватила нож и нанесла им удар Белозерову.
Эти показания Белозеровой, свидетельствующие о том, что она в момент случившегося находилась в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, не опровергнуты и находят объективное подтверждение добытыми и проверенными в ходе судебного разбирательства доказательствами и фактически признаны самим судом в приговоре.
Так, свидетели Бойко К), и Бойко В. подтвердили, что Белозеров в их присутствии избивал свою жену на почве ревности, в связи с чем она несколько раз приходила к ним с ребенком ночевать.
По словам свидетелей Харитонова В. и Харитоновой Н., Белозеров часто бил жену из ревности, находясь в нетрезвом состоянии, в связи с чем они вызывали работников милиции. 8 ноября 1984 г. Белозеров требовал у жены деньги, а та клялась, что не брала их, он ударил ее кулаком по лицу и намеревался еще нанести удар, но Харитонов сказал, что позовет милицию. Белозерова в это время крикнула, чтобы муж не подходил к ней, в руке у нее был нож, однако Харитонов не видел, как она нанесла удар Белозерову.
Из показаний свидетеля Кочеина видно, что после случившегося Белозерова находилась в истерике, почти не отвечала на вопросы, просила спасти потерпевшего.
Как видно из акта судебно-психиатрической экспертизы, Белозерова в период инкриминируемого ей деяния психическим заболеванием не страдала, однако она аффективно неустойчива, обнаруживает психопатические черты характера.
Таким образом, из показании осужденной и свидетелей видно, что удар ножом потерпевшему был нанесен в ответ на его неправомерные действия, выразившиеся и избиении Белозеровой.
При таких данных вывод суда о том, что Белозерова убила мужа на почве личных неприязненных отношений в ссоре, основан на односторонней и предположительной оценке суда.
Как видно из доказательств по делу, в момент нанесения ножом удара мужу Белозерова находилась в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием со стороны потерпевшего Белозерова, и ее действия следует квалифицировать по ст. 104 УК РСФСР. В деле нет, других доказательств, которые бы давали основание для вывода квалификации содеянного Белозеровой пост. 103УК.
(Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 1986, № 10. С. 4)