3. Социально-психологические механизмы сплочения и интеграции малых групп. Группы с антиобщественной направленностью

1. Вся жизнь человека проходит в рамках различных малых

групп, возникающих в процессе социального взаимодейст-

вия людей. Именно в ходе непосредственного межличност-

ного общения выявляются общие интересы и цели общаю-

щихся, происходит согласование их деятельности, направ-

ленной на достижение общего результата.

существу, и происходит выделение той или иной человечес-

кой общности^ самостоятельную функциональную единицу.

В этом смысле общение выступает как предпосылка воз-

никновения человеческих общностей.

Но, раз возникнув, общность создает дополнительные

возможности для расширения и углубления общения тех

индивидов, которые входят в состав этой общности. А это

' <Несоответствующие общественным требованиям групповые нор-

мы поведения, - пишет В. Н. Кудрявцев, - циркулируют среди огра-

ниченною круга людей, которые их придерживаются, и глубокое про-

тиворечие между ними и требованиями советской морали и права мо-

жет некоторое время и не быть замеченным, пока оно не выразится во

внешнем поведении> [133, 12-13].

' Речь идет о том, что каждый из соучастников в соучастии с рас-

пределением ролей осуществляет свою собственную объективную сто-

оону состава преступления. Поэтому, хотя их деятельность при совер-

шении конкретного преступления и является совместной, действия каж-

дого из них - раздельны. Эти вопросы подробно рассматриваются в

Разделе, посвященном правовой характеристике совместной преступ-

ной деятельности.

значит, что общность, в свою очередь, выступает как усло-

вие общения и как фактор его развития '.

Понятие общности многозначно. В одних случаях этим

термином обозначают любую совокупность индивидов, спо-

собных к общению друг с другом, начиная от предельно

широкого (человечество в целом) и кончая узким (напри-

мер, семья).

обозначения степени взаимопонимания, возникающего меж-

ду общающимися индивидами, степени их внутренней ду-

ховной солидарности.

Разновидностью общности в первом значении этого сло-

ва является любая социальная группа, т. е. такая совокуп-

ность людей, которая имеет какие-то общие объективно су-

ществующие свойства. Естественно, что степень единения

общающихся индивидов в пределах той или иной социаль-

ной общности может быть весьма различна. Но уже сам

факт возникновения определенной общности говорит о на-

личии у общающихся между собой индивидов каких-то об-

щих интересов, общих целей. Именно эти общие цели и

интересы обусловливают стремление членов групп к обще-

нию, способствуют их сплочению, выделению в самостоя-

тельную общность. А это значит, что общность, являясь

средством сплочения членов социальной группы на базе

общих для них групповых интересов, вместе с тем выступа-

ет и как средство групповой дифференциации, обособления

данной группы от других.

2. Групповые интересы образуют трансформированные

под влиянием группы личные интересы участников группы.

Но для того чтобы такая трансформация могла иметь мес-

то, надо чтобы до сформирования этих групповых интере-

сов у общающихся между собой лиц была общность интере-

сов. В самом простом виде общность интересов заключает-

ся в том, что в структуре интересов участников группы

имеются общие для всех них элементы [200, 55]. Именно за

счет этих общих элементов интереса каждого участника

общением ин-

Несколько иначе зависимость

' Несколько иначе зависимость между общностью .

терпретирует Б. Д. Парыгин. С одной стороны, он рассматривает общ-

ность как исходную предпосылку и постоянное условие межличностною

общения, а, с другой (в историческом плане), как результат челове-

ческого общения [170, 182].

ности, такие как, скажем, человечество в целом, то тогда, неизбежно,

общность будет выступать как исходная предпосылка общения. Если

же брать микросоциальные общности, то их возникновению необходи-

мо предшествует общение лиц, образующих такую общность. Нельзя,

например, представить себе такую первичную группу, как семья, в ка-

честве предпосылки общения. Наоборот, общение (и, как правило, весь-

ма длительное) является необходимым условием возникновения семьи.

группы и образуется групповой интерес всех ее участников.

Только при наличии такого интереса и возможно формиро-

вание конкретной общности.

Однако с того момента, когда общность возникла, она

стремится к консолидации своих членов, к установлению

внутригрупповой сплоченности, внутригрупповой солидар-

ности, к обеспечению возможно более полного взаимопони-

мания между участниками группы, к выработке у всех них

общей картины мира, общего взгляда на жизнь. Поэтому,

естественно, что когда в конкретной малой группе господ-

ствуют антиобщественные взгляды, когда эта группа стре-

мится к достижению противозаконных целей или даже це-

лей, не порицаемых обществом, но достигаемых с помощью

средств, запрещенных законом, то она, неизбежно, будет

оказывать отрицательное влияние на каждого своего члена.

В таких группах, также как и в группах, внутренний на-

строй которых совпадает с интересами общества в целом,

вырабатываются определенные групповые нормы, которым

должен следовать каждый участник группы. Эти групповые

нормы закрепляются во взаимных экспектациях членов

группы. При этом по мере стабилизации группы усиливает-

ся давление на тех ее участников, которые не оправдывают

групповых ожиданий. Давление это тем сильнее, чем спло-

ченнее группа, чем больше организованности в ее дейст-

виях.

Механизм группового давления на каждого участника

группы в целях понуждения его следовать групповым нор-

мам в принципе одинаков и в группах, отвечающих тре-

бованиям общества, и в группах, имеющих антиобществен-

ную направленность. Различие заключается лишь в интен-)

сивности такого давления, а иногда и в характере групповых

санкций, применяемых к индивиду в целях понуждения его

к определенным действиям, отвечающим интересам группы.

Дело в том, что для подавляющего большинства людей со-

вершение действий, связанных с нарушением закона, требу-

ет, как правило, значительно больших усилий, чем соверше-

ние обычных, общепринятых действий, укладывающихся

в рамки правомерности. Это в значительной степени отно-

сится и к поведению индивидов в группе, хотя здесь и дей-

ствуют свои, подчиняющиеся социально-психологическим

закономерностям условия '.

' <Нс подлежит никакому сомнению, - писал В. М. Бехтерев, -

что в проявлениях нервно психологической деятельности социальных

"ли общественных групп имеются известные особенности, проистекаю-

щие из того, что эта деятельность проявляется не в индивидах, взятых

^Д^ьно друг от друга, а в группах и собраниях лиц, спаянных опре-

Каковы же социально-психологические механизмы, обес-

печивающие консолидацию группы, единство действий ее

участников?

3. Одним из таких механизмов, на который обычно ука-

зывают и в социально-психологической и в криминологи-

ческой (применительно к группам с антиобщественной на-

правленностью) литературе является конформизм [49; 121;

201; 237; 249].

О конформном поведении обычно говорят в тех случаях,

когда при расхождении во мнениях между индивидом и

группой индивид поддается, уступает групповому нажиму

[121, 83}. Иными словами, природа конформизма неразрыв-

но связана с эффектом группового давления на психику

индивида, в результате чего последний стремится к тому,

чтобы внешне согласовать свои действия с суждениями и

поступками других.

Степень давления, которое группа оказывает на своих

членов, может быть весьма различной. Она зависит от ряда

факторов, важнейшим из которых является та основа, на

которой эта группа возникла. Если в основе образования

группы лежит общий и важный для всех ее участников ин-

терес, то степень зависимости каждого участника группы от

групповых норм будет намного выше, чем тогда, когда та-

кая группа возникла на базе поверхностных, случайно сов-

павших между собой интересов нескольких лиц. Как

справедливо отмечает А. М. Яковлев, <группа оказывает

тем большее давление в направлении подчинения поведе-

ния ее членов определенным нормам, чем большее значение

имеют такие нормы для сохранения группы, для защиты ее

коллективных интересов> [249, /72].

Следует при этом учитывать, что результативность тако-

го <давления> во многом зависит и от участника группы, на

которого это давление оказывается. Чем привлекательнее

для него группа, чем больше он ценит свою принадлежность

к ней, тем конформнее его поведение, тем с большей охотой,

с большей легкостью следует он требованиям, которые эта

группа к нему предъявляет.

4. Однако конформизм, хотя и важный, но далеко не

единственный механизм групповой интеграции. В отличие

от конформизма, обеспечивающего внешнюю подогнанность

совокупного поведения под некий общий образец, эффект

групповой интеграции в не меньшей степени обеспечивается

внутренней согласованностью, спонтанной гомфотерностью

работающих поэтому сообща,

деленными интересами и действующих

как одно собирательное целое> 159, 7].

коллективных действий [170, 257]. Чем дольше существует

гоуппа чем стабильнее межличностные контакты ее участ-

ников 'тем большей согласованностью отличаются их дей-

ствия 'тем более сплоченной является сама группа.

группах неизбежно обширный круг ситуаций шаблонизиру-

ется все более разветвленной становится система группо-

вых 'норм. <Любая группа, которая существует достаточно

продолжительное время,- пишет Т. Шибутани,- выраба-

тывает определенную систему норм> [241, 43]. Групповые

нормы, отмечает он, это не просто способы действия, это

подобающие, отвечающие определенной ситуации способы.

Эти групповые нормы, естественно, нигде не фиксируют-

ся. Они носят неформальный характер, представляя собой

определенные образцы, шаблоны поведения, которых в оп-

ределенной ситуации группа ожидает от своих членов.

<В любой группе важно именно то, что считается само собой

разумеющимся, что молчаливо и бессознательно принимает-

ся всеми> [241,^2].

В стабильных, устоявшихся группах, прочно объединен-

ных общими интересами и целями, связанных общей дея-

тельностью ее участников, как правило, возникает своеоб-

разный <коммулятивный настрой>, вбирающий и аккумули-

рующий в себе однополюсные настроения участников

группы. Именно в таких группах оказывается особенно силь-

ной зависимость участника группы от группы в целом, осо-

бенно ярко проявляется конформность их поведения.

Следует, однако, отметить, что подчинение отдельных

участников группы принятым в ней стандартам, нормам по-

ведения не всегда бывает добровольным. Это возможно как

в случаях неполного совпадения интересов конкретного ин-

дивида с интересами группы в целом, так и в случаях, когда

интересы группы, которые он некогда воспринимал как свои,

со временем утратили для него значение. В индивидуальной

биографии каждого индивида такое <рассогласование> его

интересов с интересами группы, к которой он принадлежит,

явление отнюдь не редкое.

5. В своем стремлении не допустить коррозии группа

добивается от каждого ее члена выполнения той роли, ко-

торой от него ожидают, той линии поведения, которая соот-

ветствует групповому стандарту, используя для этого

упоминавшиеся уже выше групповые санкции. Эти социаль-

ные по своей природе санкции не имеют, так же как и груп-

повые нормы, формального закрепления. Они, независимо

от характера группы, системы господствующих в ней цен-

ностей, связаны, как правило, с коммуникативной деятель-

ностью людей. Здесь и открытое осуждение линии поведе-

ния, занятой конкретным участником группы, и пренебре- 1

жительное отношение к нему, и подчеркнутая отчужден- ;

ность, холодность - словом любые жесты, которые демон- '

стрируют неодобрение группы '. Действенность всех этих

средств давления связана прежде всего с тем, что каждый

человек склонен так или иначе переживать нерасположение

или отрицательное отношение к себе со стороны других лю-

дей. Это бремя, как писал в свое время Д. Локк, <слишком

тяжело для человеческого терпения> [154, 358}.

В группах с антиобщественной ориентацией групповые

санкции могут приобретать и другие формы, в том числе и

такие, как открытая угроза или применение силы.

Групповые санкции являются одним из действенных

средств, с помощью которых осуществляется принуждаю-

щее влияние группы на индивида.

6. Рассматривая проблемы групповой интеграции с пози-

ций социальной психологии, нельзя не коснуться вопроса о

лидерстве как об одном из наиболее важных факторов кон-

солидации группы, способствующих достижению групповых

целей с наибольшим эффектом.

За последние годы интерес к вопросам лидерства в пер-

вичных группах значительно возрос. И в отечественной [98;

99; 100; 129; 231] и в зарубежной [253; 261] литературе по-

явился ряд публикаций, посвященных этой проблеме. В ра-

боте американского профессора Стогдила <Руководство по

лидерству. Обзор теории и исследования> дан перечень бо-

лее чем 3000 книг и статей по этой тематике ^

Такой интерес к проблеме лидерства, в общем, понятен.

Он объясняется самой <логикой исследования микросферы,

малых групп, которая с неизбежностью приводит к установ-

лению факта групповой дифференциации, что в свою оче-

редь позволяет увидеть значение и роль вожаков, организа-

торов и лидеров конкретных групп> [170, 301~\.

Следует отметить, что в советском уголовном праве во-

прос о значении организаторов при совершении преступле-

ния всегда выдвигался на первый план. Практика борьбы с

преступностью неизменно свидетельствовала об особой опас-

ности именно этой фигуры среди лиц, ставших на путь сов-

Жестом в социальной психологии называют любой воспринимае-

мый звук или движение, которые служат показателем внутреннего пе-,

реживания человека. Они не могут быть определены через какой-то 1

частный вид действий; любой акт может стать жестом, если другая,

сторона реагирует на него и использует его как основу для суждений;

1241, 122].                                                       '

" Только библиография в этой книге занимает 152 страницы [261,:

430- 581].

местного совершения преступления. И доктрина уголовного

права со всей определенностью подчеркивала, что <органи-

заторы преступных сообществ подлежат особо суровой

ответственности> [195, 424]. Обобщение опыта борьбы с

преступностью, достижений теории советского уголовного

права позволило уже в 1958 г. предусмотреть в новом уго-

ловном законодательстве в числе соучастников и такую фи-

гуру, как организатор преступления [16, 315-316}.

Однако правоохранительные органы, справедливо видев-

шие в организаторах преступления наиболее опасных из со-

участников, и теоретические построения, обосновавшие при

отсутствии специального закона необходимость их наказа-

ния как исполнителей преступления, и, наконец, специаль-

ное законодательное урегулирование ответственности орга-

низаторов как одного из видов соучастников исходили из

криминологической оценки их действий, как наиболее опас-

ных при совместном совершении преступления. В то же

время ни правовая теория, ни судебная практика не стави-

ли перед собой задачи специального изучения механизмов

взаимодействия внутри преступной группы, в частности

взаимодействия между инициатором, организатором груп-

повой деятельности, с одной стороны, и остальными участ-

никами группы, с другой. Именно поэтому социально-психо-

логические исследования лидерства как одного из наиболее

значимых факторов групповой интеграции имеют важное

значение и для советской криминологии и для советского

уголовного права.

Конечно же, социально-психологические исследования

лидерства призваны, в первую очередь, обеспечить решение

общих задач повышения эффективности управления произ-

водственными, социальными и другими процессами в жизни

общества. Именно эти задачи обусловливают <необходи-

мость дальнейшего совершенствования существующей прак-

тики социального контроля и регулирования социальных

процессов, потребность в более точных и надежных средст-

вах социальной диагностики, социального прогнозирования,

проектирования и корректирования изменений в системе

общественных институтов и отношений> [171,5] '. Поэтому

' В буржуазных странах интерес к проблеме малых групп, а сле-

довательно, и лидерства объясняется, как указывает Н. С. Жеребова

[97; 981, по крайней мере, двумя главными причинами. Во-первых, тем,

что малая группа в буржуазной социологии рассматривается как осно-

ва всей общественной структуры, и поэтому все проблемы обществен-

ного напряжения и конфликтов выводятся именно из напряжения, су-

ществующего в малых группах. И, во-вторых, тем, что к исследованиям

малых групп стали проявлять повышенный интерес промышленники,

политические и военные деятели, стремящиеся использовать получен-

использование выводов социально-психологической науки

и в криминологических исследованиях, и в науке уголовного

права требует их переориентирования применительно к ан-

тиобщественной деятельности малых социальных групп.

Под лидерством в социальной психологии принято пони-

мать <один из процессов организации и управления малой

социальной группой, способствующий достижению группо-

вых целей в оптимальные сроки и с оптимальным эффектом>

[170, 302]. Такое определение лидерства дано, в частности,

Б. Д. Парыгиным. Аналогично определяет лидерство и

Н. С. Жеребова [100, 60]. Правда, в другом месте она рас-

сматривает лидерство <как процесс взаимодействия: лидер

влияет на <ведомого> и обратно, но уровень влияния лидера

и <ведомого> разный> [100, 59]. При этом она подчерки-

вает определяющее значение для возникновения группы

той ситуации, в которой оказывается группа. В свою оче-

редь, А. Вендов рассматривает лидерство как <функцию со-

циальной ситуации>. Его статья, опубликованная в болгар-

ском социологическом журнале, так и называется: <Лидер-

ство как функция социальной ситуации> [253]. Однако,

независимо от конкретного, предлагаемого тем или иным

автором в рамках марксистской социальной психологии оп-

ределения лидерства, все они исходят из того, что лидерст-

во является одним из важнейших факторов групповой инте-

грации и достижения значимых для группы целей '.

ные социальной психологией выводы как одно из средств стабилизации

капитализма [96,54, 57].

' Широкий диапазон взглядов на проблему лидерства представлен

в буржуазной, особенно американской, социологической и социально-

психологической литературе. Так, X. Т. Денфорд определяет лидерство

как <процесс стимулирования и нацеливания группы решать или при-

нимать общие задачи и действенно заботиться о средствах, ведущих к

их достижению> [259, 80]. Он видит существо лидерства в том, как

личность помогает группе решать общие задачи. Другие же авторы

связывают с понятием лидерства деятельность всех членов группы,

поскольку каждый из них оказывает то или иное влияние на групповую

деятельность. Третьи рассматривают лидерство как некоторое отноше-

ние обмена, в результате которого со временем в различных вертикаль-

ных парах происходит определение ролей подчиненных. Перечень та-

ких, отличных друг от друга, определений можно было бы продолжить.

Именно многочисленность определений понятия <лидерство>, значитель-

но отличающихся друг от друга, отражает, как указывает Р. М. Стог-

дил, различие в подходе исследователей к проблеме и отсутствие еди-

ной теопии. По его мнению, все имеющиеся определения могут быть

ной теории

его

три большие группы: первая

значнтель-

Стог-

лидерство

п\Л1   1 ^.^^11...  ^-^   ,- -   -

объединены в три большие группы: первая рассматривает

как фокус процессов, протекающих в группе; вторая на первый план

выдвигает искусство индивида добиться подчинения; третья связывает

лидерство с факторами, которые обусловливают дифференциацию груп-

повых ролей и поддержание структуры экспектаций и взаимодействий

[261,7-16].

42

7. Явление лидерства органически связано с понятием

лидера как такого члена группы, <который спонтанно вы-

двигается на роль неофициального руководителя в услови-

ях определенной, специфической и, как правило, достаточно

значимой ситуации, чтобы обеспечить организацию совмест-

ной, коллективной деятельности людей для наиболее быст-

рого и успешного достижения общей цели> [170, 302-303].

Однако это определение лидера не учитывает того об-

стоятельства, что при высоком уровне инициативы конкрет-

ное лицо может не только занять лидерские позиции в рам-

ках существующей группы, но и организовать группу как

средство для реализации своих целей. Применительно к про-

тивоправному поведению такая ситуация встречается до-

вольно часто. Поэтому более полным нам представляется

определение лидера, которое дает Н. С. Жеребова. <Ли-

дер,-пишет она,-это такой член малой группы, который

выдвигается в результате взаимодействия ее членов, или

организует' вокруг себя группу, при соответствии его

норм и ценностных ориентаций с групповыми, и способству-

ет организации и управлению этой группой при достижении

групповых целей. Лидер ведет группу, стимулирует дости-

жение группой ее целей, организует, планирует и управляет

деятельностью группы, проявляя при этом более высокий,

чем все остальные члены группы, уровень участия и влия-

ния, т. е. уровень активности> [100, 60].

Однако и это определение лидера не учитывает того

реально встречающегося факта, что иногда лицо, выполня-

ющее лидерские функции, <сколачивает> группу, привносит

в ее деятельность определенные мотивы, формирует у ее

участников соответствующие его целям ценностные ориен-

тации. С таким характером деятельности лидера мы особен-

но часто сталкиваемся в случаях формирования под влия-

нием взрослых организаторов преступных групп подростков.

Конечно, для того чтобы лидер выполнял лидерские

функции в группе, эта группа должна быть объединена

общностью интересов, единством целей. Но уровень инициа-

тивы, активности конкретного лица, впоследствии, при

сформировании группы, занимающего в ней лидерские по-

зиции может заключаться не только в том, что он наиболее

последовательно добивается уже существующих общих це-

лей группы, но и в том, что он целенаправленно влияет на

попадающих в орбиту его деятельности лиц, с тем чтобы

породить у них определенные интересы, совпадающие с его

интересами.

Разрядка наша.- Ф. Б.

В советской социально-психологической литературе, как

и в литературе других социалистических стран, встречаются

и иные определения лидера [80; 231; 263]. Однако нас сей-

час интересуют не столько определения лидера сами по се-

бе, сколько те личные качества и условия, которые позволя-

ют конкретному лицу занять в малой группе лидерские по-

зиции.

8. Отдельные авторы неоднократно предпринимали по-

пытки объяснить феномен лидерства либо только как ре-

зультат личностных свойств, индивидуальных особенностей

лица, либо как результат определенной ситуации. Предста-

вители первой группы ставили вопрос так: что представляет

собой лидер как личность, чем он отличается от других

людей - нелидеров. Вторые же стремились выяснить, в ка-

кой ситуации проявляется активность лица, возводящая его

на лидерский пьедестал. Высказывались и иные взгляды.

В частности, широкое распространение на западе получила

интерпретация лидерства как функции групповой деятель-

ности. При этом лидер рассматривается с точки зрения той

роли, которую он выполняет в системе малой группы '.

Бесспорно, каждый из этих подходов позволяет охарак-

теризовать тот или иной аспект проблемы лидерства. Но

всеобъемлющее представление о природе лидерства может

быть получено лишь в результате синтеза всех этих подхо-

дов, поскольку <лидерство по своей природе является ре-

зультатом одновременно как объективных (интересы, цели,

потребности и задачи группы в конкретной ситуации), так и

субъективных (индивидуально-типологичг.ские особенности

индивида как инициатора и организатора групповой дея-

тельности) факторов> [170,303].

Широкий подход к проблеме лидерства отстаивает и

Н. С. Жеребова. По ее мнению, <лидерство в малых груп-

пах может рассматриваться как объект исследования по

крайней мере с нескольких точек зрения: как процесс орга-

низации группы для деятельности, как механизм удовлетво-

рения социальной потребности в организации, как результат

и стимул общения, как механизм, способствующий разви-

тию разных способов взаимовлияния и взаимодействия чле-

нов малой группы и др.> [100, 62-63~\. Что же касается

личностной характеристики лидера, то она полагает, что

лидер обладает <многими такими же чертами, что и боль-

шинство других членов группы, но уровень его деятельнос-

' Под ролью понимается структурно организованное участие лица

в конкретном процессе социального взаимодействия с определенными

конкретными ролевыми партнерами.

ти должен быть иным, чем у остальных членов группы>

[100, 59}. Иными словами, Н. С. Жеребова усматривает от-

личие лидера от нелидера не в его личностных характерис-

тиках, а в уровне деятельности.

Но ведь предметная деятельность человека и является

одной из существеннейших характеристик личности. Именно

в деятельности, как уже указывалось выше, проявляются

(и формируются) личностные качества человека, именно

деятельность образует <реальный базис> личности [105;

152; 185; 186; 187]. А это значит, что иной уровень деятель-

ности не может возникнуть на базе одинаковых личностных

черт.

Позиция, отстаиваемая Н. С. Жеребовой, не нова. Ряд

исследователей, в частности зарубежных, также полагают,

что лидерство - это образ действия, путь поведения, кото-

рый может быть освоен каждым человеком. Иначе говоря,

по их мнению, лидер не должен обладать какими-то особы-

ми личностными свойствами, чертами характера, им, прак-

тически, может стать каждый. Важно только, чтобы он

наиболее полно выражал надежды, мнения и стремления

группы.

Но для того чтобы выражать, и выражать полно, стрем-

ления группы, надо, как минимум, точно знать эти стремле-

ния, быть информированным о настроениях ее членов, обла-

дать определенным уровнем инициативы, активности. А для

того чтобы вести за собой других, быть уверенным в пра-

вильности избранного пути, не колебаться при реализации

намеченных планов, надо обладать и определенными воле-

выми качествами.

<Для того, чтобы вести людей,- пишет В. И. Зацепин,-

надо обладать определенными качествами, личными особен-

ностями, не последнее место среди которых занимает уве-

ренность в себе, в своих силах, в своем праве на лидерство,

в праве предъявлять требования к другим, в умении и же-

лании при необходимости предъявлять эти требования от

имени дела, коллектива или от своего собственного имени>

[101, 91}.

Опыт взаимодействия людей в малых группах свидетель-

ствует, что этими качествами люди обладают далеко не в

равной мере и что, если эти качества, эти личностные свой-

ства не выработались у лица в процессе его межличностного

общения, в ходе его социализации, то научиться им, осо-

знав, что так должен поступать лидер, нельзя.

Эти качества, естественно, отнюдь не наследственные.

Они порождаются у лица опытом его межличностного обще-

ния, той позицией, той ролью, которую ему в межличност-

ных контактах чаще всего приходится играть. И основа этих

качеств закладывается обычно в детстве, в тех первичных

детских коллективах, где ребенок привыкает быть или ини-

циатором, лидером детских затей, или ведомым, следую-

щим за чужой инициативой. Анализ эмпирического материа-

ла по исследованию малых групп и, в частности, феномена

лидерства со всей очевидностью показывает, что лидеры в

группах старших школьников выполняли аналогичную роль

еще в дошкольных коллективах.

Подтверждение этого обстоятельства мы получили и при

исследовании преступных групп несовершеннолетних, со-

стоящих исключительно из сверстников. В 9 из 10 случаев

вожаки этих групп выступали лидерами и до того, как груп-

па совершила первое преступление. 43 % из них занимали

лидерские позиции не только в этой группе, но и по месту

учебы. Правда, большая половина этих вожаков антиобще-

ственных групп активной роли в коллективах по месту уче-

бы или работы не играла.

Вместе с тем невозможно установить жесткую зависи-

мость между личностными особенностями и конкретной ро-

лью лица в группе. Дело в том, что личностные свойства

каждого участника группы всегда должны быть соотнесены

с личными качествами всех других ее участников. Лицо,

обладающее совокупностью необходимых личностных пред-

посылок для занятия лидерской позиции, может реализо-

вать эту потенцию лишь при условии, что в составе этой

группы нет других лиц, которые превосходили бы его по

способности реализовать цели группы. Поэтому лица, вы-

ступающие в одной группе как ведомые, в другой могут ока-

заться на лидерской роли.

Изучение преступных групп несовершеннолетних с точ-

ки зрения способов организации групповой деятельности

показало, что в 67 % вожаками таких групп были старшие

по возрасту и, следовательно, более опытные члены груп-

пы '. При этом, как показал опрос, 64 % общего числа бо-

лее старших по возрасту вожаков групп в прошлом входили

в состав других групп, где вожаками были их сверстники

или более старшие лица. Они же в этих группах были на

положении ведомых. Переход в другую малую группу был

связан с различными обстоятельствами: в 37 % случаев

группа распалась, в 22-другие ее участники были привле-

чены к уголовной ответственности, в 17-направлены в

спецпрофтехучилища, в 18%- подросток вышел из груп-

пы, так как был неудовлетворен своим статусом в ней, 6 %

опрошенных не смогли объяснить причин разрыва с груп-

пой, в которой они были на положении ведомых.

Таким образом, хотя субъективные качества лица, за-

нявшего в конкретной малой группе лидерские позиции, и

играют существенную роль, они должны рассматриваться в

контексте этой группы, состава ее участников, их личных

свойств и качеств, а также той конкретной, значимой для

группы ситуации, в которой лицо выдвинулось на роль ли-

дера. <Становление человека вожаком, лидером данной

группы - пишет В. И. Зацепин,- обусловлено и определен-

ными его личными качествами, и относительным уровнем

его развития в значимом для группы отношении, и си-

туацией, и его взаимоотношением с группой, и характером

группы, и качеством составляющих данную группу людей,

и системой ценностей, господствующих в группе, и многи-

ми другими факторами> [101, 88]. Аналогичную мысль про-

водит и Л. И. Уманский. Лидерство в конкретной группе,

пишет он, представляет собой сложную систему зависимос-

тей между психологическими особенностями составляющих

группу личностей, их совместимостью, взаимоотношениями

и взаимодействием, условиями и характером групповой дея-

тельности, уровнем развития группы как коллектива и си-

туацией [231,169].

9. Социально-психологическая теория не только объяс-

няет феномен лидерства и условия, при которых происходит

выдвижение конкретного лица на лидерские позиции, но и

предлагает развернутую типологию лидерства [99; 169;

170]. При этом ее модель обычно строится на трех различ-

ных основаниях, связанных с содержанием, стилем и харак-

тером деятельности лидера. По содержанию деятельности

выделяют лидера-вдохновителя, предлагающего программу

поведения, лидера-исполнителя, организующего выполнение

уже заданной программы, и лидера, который является одно-

временно как вдохновителем, так и организатором '. По

' Во всех изученных нами группах, где организатор был старше

других участников, максимальная разница в возрасте не превышала

4 лет. Усредненная же возрастная разница между организатором и

членами группы составила, по нашей выборке, 1 год 9 месяцев. В 13 %

групп организаторы были одного возраста с участниками, а в 20%-

в роли организаторов выступали подростки младшего возраста, чем ос-

тальные участники этих групп.

' Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес-

публик, а также уголовные кодексы союзных республик несколько по-

икому обозначают варианты поведения лица, признаваемого организа-

тором преступления. Деятельность организатора по закону может за-

ключаться в организации совершения преступления или в руководстве

^м. Соответственно первый вариант поведения - <организация прес-

тупления>, по установившейся в судебной практике и теории права точ-

стилю руководства различают лидера авторитарного, демо-

кратического и лидера, совмещающего в себе элементы того

и другого стиля. И, наконец, по характеру деятельности

выделяется универсальный лидер, т. е. такой, который по-

стоянно проявляет свои лидерские качества, и ситуативный,

т. е. проявляющий качества лидера лишь в определенной,

специализированной ситуации. Группируя эти признаки,

Б. Д, Парыгин выделяет восемь типов лидеров [170, 306}.

10. Эти выводы социально-психологической науки, пере-

несенные на почву криминологии, в практику борьбы с пре-

ступностью могут оказаться весьма плодотворными и в час-

ти надлежащей организации предупредительной работы, и

в части установления относительной общественной опасно-

сти действия лица, выполняющего в преступной группиров-

ке функции вожака, организатора преступлений. Примени-

тельно к проблеме совместной преступной деятельности

важным представляется выделение как организаторов, спо-

собных задавать группе, имеющей антиобщественную на-

правленность, программу противоправного поведения, так

и организаторов, предрасположенных лишь к организации

конкретной, осуществляемой такой группой деятельности

(руководителей, по терминологии уголовного закона).

Определение степени общественной опасности каждого

из них, а также тех организаторов преступных групп, ко-

торые одновременно выступают и как вдохновители, ини-

циаторы совершения преступления, и как непосредственные

руководители, направляющие деятельность группы на пре-

творение в жизнь своих преступных планов,- непосредст-

венная задача советской криминологии и науки уголовного

права.

Плодотворным в криминологическом плане может ока-

заться также и углубленное изучение стиля и характера

деятельности организатора. Во всяком случае, несомненно

одно: в стойких преступных группах, неоднократно совер-

шающих насильственные и насильственно-корыстные пре-

ступления, организаторами чаще всего являются лица с ав-

торитарными наклонностями. Надо полагать, сам характер

этих преступлений, обычно связанных с негативно-пренеб-

ке зрения, включает инициативу в совершении преступления, разработ-

ке его плана и т. д. Второй же вариант - <непосредственное руковод- ^

ство совершением преступления>, задуманного и организованного 1

другим лицом. Вполне понятно, что фигура организатора может объеди-1

нять и обе эти формы деятельности. Таким образом, и закон, и судеб-''^

ная практика, в основном, учитывают различное содержание поведения 1

лица, выступающего в качестве лидера группы, ставшей на путь со-

вершения преступлений.

режительным отношением к человеческой личности [190,

23], способствует выдвижению на роль вожака таких групп

людей жестоких, эгоистичных, пренебрежительно относя-

щихся к интересам и мнению других, в том числе и близких

им лиц [153,169}.

Средства давления, применяемые такими авторитарны-

ми вожаками по отношению к членам группы для понуж-

дения их к противоправным действиям, нередко оставляют

у последних весьма ограниченную свободу выбора. Поэто-

му стиль деятельности лидера таких групп не может не ска-

заться на оценке общественной опасности как самого орга-

низатора преступной деятельности, так и каждого участни-

ка группы. Именно в этом смысле он нуждается в

соответствующей криминологической интерпретации.

Таким образом, социально-психологический подход к

изучению контактных групп с антиобщественной ориентаци-

ей позволяет не только установить роль таких групп в фор-

мировании антиобщественной установки у лиц, попадаю-

щих в сферу их воздействия, соприкасающихся с ними в

силу определенных условий, но и выяснить механизм само-

го группообразования на базе интеграции общих интересов

участников группы, а затем и закрепления групповых осо-

бенностей, усиления сплоченности, спаянности групп. По-

зволяет он проследить и то, как используются способы ор-

ганизации групповой деятельности в тех случаях, когда мы

сталкиваемся с совместной преступной деятельностью.