§ 3. Признаки экологического преступления

1              Реймерс Н.Ф. Природопользование. Словарь-справочник. М., 1990. С. 196.

2              См.: Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред.

Главная задача науки — постижение сущности изучаемых фрагментов реальности. Однако многое для нее остается еще «вещью в себе». Сущность изучаемого предмета проявляется в признаках, характеризующих его с разных сторон. В то же время исследователь чаще всего имеет дело не с самой сущностью, а с различными формами ее проявления, причем явление, как форма проявления сущности, «включает в себя не только обнаружение внутреннего содержания, существенных связей объектов, но и всевозможные случайные отношения, особенные черты последнего»1. Следовательно, в реальности задача постижения сущности, по сути, сводится к выявлению основных признаков изучаемого объекта и отграничения их от других менее важных характеристик.

Специфика преступления, как и любого иного явления, также раскрывается в основных его признаках. Традиционно главным признаком преступления, согласно классической формуле «nullum crimen sine lege», считалась противоправность. В Уголовном кодексе РФ приоритет формального над материальным в понятии преступления не просматривается: по способу конструирования оно является формально-материальным, поскольку содержит указание не только на формальный (нормативный) признак - запрещенность деяния уголовным законом, но и на материальный - общественную опасность деяния, раскрывающую социальную сущность преступления (ст. 14 УК).

Некоторые авторы полагают, что необходимо отказаться от такой взаимосвязи признаков, когда в основу определения кладется материальный признак, а формальный признак (уголовная ответственность) объявляется производным от него, поскольку «...в правовом государстве первое место должен за-нять признак противоправности» .

1              Философский энциклопедический словарь. M., 1983. С. 665-666.

2              См., например: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций. M., 1999. С. 21.

Общее для всех преступлений проявляется в совокупности их признаков: общественной опасности, виновности, противоправности и наказуемости. Экологические преступления, как и все другие разновидности преступлений, помимо указанных общих признаков отличаются собственной спецификой прояв-

ления преступных посягательств. К числу их особых идентифицирующих признаков прежде всего относят экологичность1. Поэтому следует согласиться с мнением О.Л. Дубовик, которая отмечает, что «анализ содержания понятия «экологическое преступление» основывается на характеристике таких его черт, как экологичность, противоправность и общественная опасность»2. Само расположение признаков экологического преступления в определенном порядке, «иерархичность», хоть и вызывает определенный интерес в методологическом плане, но не представляется особенно важным, поскольку преступление может быть признано экологическим тогда и только тогда, когда характеризуется всеми этими признаками в совокупности.

Обычно признаком называют свойство, показатель, примету, знак, по которым можно определить какой-либо предмет или целый класс предметов. Признаки, которыми предметы отличаются друг от друга, относят к отличительным. В общих и в отличительных признаках могут фиксироваться как существенные, так и несущественные свойства предметов. Наибольшую познавательную ценность в научных исследованиях приобретает анализ существенных свойств предметов.

Различают два смысла выражения «существенности» свойства:

1)              важность свойства для другого предмета;

2)              свойство, определяющее характер, природу и направление развития

предмета безотносительно к тому, какое значение имеет данное свойство для

других предметов.

ем.: Дубовик ОЛ. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. M., 1998. С. 82.

2 Дубовик ОЛ. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 1998. С. 82.

Понятие существенного признака в первом случае является относительным, так как в одном отношении существенными могут признаваться одни признаки, в другом - другие, в третьем - третьи, если сам предмет рассматривается с точки зрения его отношения к разным предметам. Существенные признаки второго рода, взятые вместе, достаточны для выражения сущности предмета, а каждый их них в отдельности необходим для нее1.

Преступление как правовое явление характеризуется определенными признаками, представляющими существенные стороны данного явления, которые могут быть выявлены и установлены на основе анализа законодательного определения понятия преступления. Признаки (общественная опасность, виновность, уголовная противоправность, наказуемость), взятые вместе, достаточны для выражения сущности любого преступного деяния, а каждый их них в отдельности необходим для нее. Поэтому для анализа видовой специфики экологических преступлений важно уточнить особенности проявления в них как общих, так и особенных (только им присущих) характеристик.

1. Общественная опасность - атрибут любого преступного деяния. Как необходимый и существенный признак преступления, она характеризует его внешнюю, объективную и материальную стороны. Отечественные юристы общественную опасность чаще понимают как «объективное свойство деяний, которые влекут негативные изменения в социальной действительности, нарушают упорядоченность системы общественных отношений» или как «способность деяния причинить вред общественным отношениям, объективное свойство, позволяющее оценить поведение человека с позиции определенной социальной группы»2.

1              См.: Горский ДМ. Определение. M., 1974. С. 108.

2              Пашин С.

3              См., например: Жевлаков Э.Н. Экологические преступления: понятие, виды, проблемы ответственности: Дисс ... докт. юрид. наук. М., 1991. С. 54.

Следует заметить, что общественная опасность — совокупное свойство всех признаков правонарушения, которые все вместе определяют характеристику деяния и оцениваться могут только во взаимосвязи3. Однако основным смыслообразующим понятием в таком признаке преступления, как общественная опасность, является сама опасность, понимаемая «как наличие и действие сил (факторов), которые являются деструктивными и дестабилизирующими по отношению к какой-либо системе»1. Общественная опасность включает в себя прежде и более всего вредоносность, а также такие характеристики, как мотивы, цели, способы совершения преступления, групповой характер деяния и не-которые другие признаки . Именно из-за особой вредоносности каждое серьезное экологическое преступление непредсказуемо по возможным последствиям.

Часто разрыв во времени между совершением экологически опасного деяния и проявлением его возможных последствий может быть очень велик, и потому объективно оценить масштабы вредоносности всех последствий практически невозможно. Поэтому, как справедливо отмечает О.Л. Дубовик, «общественная опасность экологических преступлений не сводится к сумме вредных единичных последствий, к сумме причиненного экологического и экономического вреда...»3, она определяется «экологической значимостью социальных ценностей, которым противопоставляется преступное поведение данного вида, содержанием экологически вредного поведения, умалением экологических интересов общества и нарушением прав каждого человека на благоприятную окружающую среду и т.п.»4.

1              Зателепин O.K. К вопросу об объекте преступления в уголовном праве // Уголовное право. 2003. Jfel.C. 30.

2              См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред.

3              Дубовик ОЛ. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 1998. С. 83.

4              Дубовик ОЛ. Экологическое право. M., 2002. С. 157.

5              Столяров В.Б. Уголовно-правовые аспекты экологических преступлений //Экологическое право. 2001. № 1.С. 14.

В.Б. Столяров также выделяет доминанту экологически значимого поведения субъекта и последствия, полагая, что именно они характеризуются специфической направленностью преступлений против охраны окружающей природной среды. «Субъект сам по себе без учета его социальной роли и в отрыве от психологического и действенного поведения, учитываемого законом, не может служить критерием разграничения преступлений, а последних от непреступных правонарушений. Исключение составляет специальный субъект, особенности которого учитываются в качестве дополнительных признаков преступления и влияют на квалификацию»5.

Общественная опасность - общий признак всех деяний, признаваемых законом преступными, включая экологические. Казалось бы, общественная опасность как главный материальный признак, выражающий социально-политическую характеристику экологических преступлений, может и должна служить основой разграничения экологических преступлений и правонарушений. Однако реально провести «демаркацию» границ между ними на основе критерия только общественной опасности очень сложно. В Уголовном кодексе РФ говорится: «Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности» (ч. 2 ст. 14), но ни в одной из статей главы 26 УК РФ (кроме ст. 260 УК) не указаны конкретные границы этой «малозначительности», превышение которых в принципе и должно влиять на вид юридической ответственности.

Вероятно, в связи с этим О.Л. Дубовик, анализируя специфику общественной опасности экологических преступлений, особо выделяет ее качественную сторону: «Качественная характеристика общественной опасности определяется характером, экологической значимостью социальных ценностей, которым противопоставляется данное противоправное поведение, расхождением его с действительными интересами и возможностями общества и человека, а также всем содержанием экологически вредного поведения (при обращении к составу преступления, т.е.

1 Дубовик ОЛ. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. С. 83.

Количественная характеристика, в свою очередь, позволяет сравнивать однородные преступления между собой, а в ряде случаев и подгруппы различных экологических преступлений. Теоретически количественная оценка общественной опасности выражается в ее степени, а в законодательном плане она находит отражение в санкциях, в содержании ответственности за совершенное деяние1.

Т.А. Бушуева и П.С. Дагель считают, что общественную опасность характеризуют: а) значимость причиняемого ими вреда; б) объем или размер этого вреда; в) его многозначность (многоаспектность, т.е. отрицательное воздействие на различные общественные отношения); г) степень вероятности причинения вреда соответствующими деяниями; д) распространенность деяний данно-го вида; е) их динамика . Поскольку при совершении экологических преступлений причиняется вред жизненно важным интересам общества, то в данном случае общественно значимые интересы следует понимать гораздо шире: они затрагивают экологическую безопасность как нынешнего, так и будущих поколений. Особый характер общественной опасности этой группы преступных деяний выделен и законодателем, поместившим главу об экологических преступлениях в разделе IX «Преступления против общественной безопасности и общественного правопорядка».

1              Там же. С. 83-84.

2              См.: Бушуева Т.А., Дагель П.С. Объект уголовно-правовой охраны природы // Советское государство и право. 1971. № 8. С. 78.

3              Дубовик ОЛ. Указ. работа. С. 82.

4              См.: Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. Б.В. Здравомыслова. M., 2002.

С. 49.

5              Дубовик ОЛ. Там же. С. 82.

2. Противоправность экологического преступления как юридическое выражение признака его общественной опасности также выступает «сложней-шим правовым феноменом» . Обязательным компонентом уголовной противоправности является наличие в норме уголовно-правовой санкции, которая содержит угрозу применения наказания определенного вида в случае совершения предусмотренного законом деяния4. Как отмечает О.Л. Дубовик, особенность противоправности экологических преступлений проявляется и в том, что «правовая оценка этих деяний изменчива, а их фиксируемая общественная опасность не всегда воспринимается обществом, властными структурами и юристами однозначно»5.

Принято различать прямую уголовную противоправность, смешанную и условную противоправность, когда в законе не указывается о запрещении деяния, а указаны лишь признаки вредных последствий1, хотя в юридической литературе рассматриваются и другие возможности подразделения противоправ-ности на отдельные разновидности . Основные виды экологически противоправного поведения указаны в соответствующих статьях уголовного закона: это загрязнение природных объектов, самовольное или незаконное их уничтожение или повреждение.

К формальным особенностям экологических преступлений следует отнести бланкетный характер диспозиций соответствующих уголовно-правовых норм3, и, как следствие, - «необходимость обращения к чрезвычайно обширному, сложному по структуре и используемой специальной терминологии, неко-дифицированному и не до конца сформировавшемуся экологическому законодательству, которое в последние годы развивается интенсивно и по разным направлениям»4. Поэтому при квалификации экологических преступлений приходится ориентироваться на весь массив нормативного экологического материала, содержащегося в актах правительства РФ, министерств, ведомств и т.п.

3. Экологичность — наиболее важная и наиболее спорная характеристика экологических преступлений. Признак экологичности - это то общее, что проявляется во всех их разновидностях, характеризует специфику преступных посягательств. И поскольку именно этот признак отличает экологические преступления от иных преступных деяний, то тщательное изучение и анализ всех его сторон и аспектов представляется особо важным и интересным.

1              См.: Дубовик ОЛ., Жалинский А.Э. Причины экологических преступлений. М., 1988. С. 65.

2              См., например: Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 117 и др.

3              См. например: Лопашенко Н.А. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 УК РФ. СПб.,

С. 30.

4              Дубовик ОЛ. Там же. С.82-83.

Прежде всего следует отметить осторожное отношение некоторых юристов к обоснованности применения самого этого термина. Обычно под «эколо-гичностью» понимается просто формальное «отнесение к экологическим того или иного правонарушения...»1. Однако в этом случае название самого понятия по сути отрицает его же содержание. Если в уголовном праве «экологичность» выступает как главный признак проявления опасных последствий экологических преступлений, то во многих других областях этот термин чаще всего применяется в абсолютно противоположном значении. В экономике, к примеру, экологичность выступает как синоним экологической безопасности (экологичность производства, экологичность современных технологий и т. п.), в политике характеризует те экологические организации, деятельность которых направлена на защиту природной среды. Поэтому причины настороженности среди специалистов вполне понятны: неоднозначность интерпретации термина может привести не только к курьезам (например, «экологичность» предприятия за рубежом считается важнейшим показателем его инвестиционной привлекательности2), но и к более серьезным последствиям. Однако этот термин уже получил юридическую «прописку» в уголовном праве и, по-видимому, нет смысла искать более подходящие варианты для его замены, тем более что предлагаемые альтернативы (антиприродные преступления, преступления против природы и др.) еще менее удачны.

1              Дубовик ОЛ., Жалинский А.Э. Указ. работа. С.61.

2              См.: Байдаков СЛ., Серов Г.П. Правовое обеспечение охраны окружающей среды и экологической безопасности. М., 2003. С. 9.

В российском уголовном праве «экологичность» преступлений характеризует предметную сторону посягательств - антиприродную направленность и формально не может считаться их главным определяющим признаком. Более логично было бы вместо признака «экологичности» говорить о признаке «анти-экологичности» такого рода преступлений. Против возражений по поводу использования «отрицательных» понятий в юридической терминологии можно выдвинуть следующие аргументы. К примеру, понятие «безопасность» - отрицательное понятие, но тем не менее оно широко используется в уголовном праве (в определении объектов многих видов преступлений, в понятиях «общественная безопасность», «экологическая безопасность» и т.п.). Трудно дать корректное определение отрицательному понятию, но с учетом того, что «отрицание отрицания» - известная форма логического утверждения, такая задача не кажется неразрешимой.

С этой точки зрения признание антиэкологичности преступлений и фактора дестабилизации социальных отношений как результата их посягательств в качестве определяющих характеристик экологических преступлений не следует воспринимать как вопиющую терминологическую нелепость. Фактор дестабилизации здесь выступает «наглядной» формой проявления специфики более абстрактного признака «экологичности» (точнее, «антиэкологичности) с «коварностью» названия которого исследователи вынуждены мириться.

Важно отметить, что в России понятие «экологическое преступление» все же чаще понимается как «преступление направленное против природы», тогда как в США, где общепринятым является термин «environmental сгіте» (преступление против окружающей природной среды), а не «ecological сгіте» (экологическое преступление), характеристика «экологический», как правило, используется в дефинициях более конкретных видов преступлений. К примеру, понятие «ecoterror» характеризует проявление экологического терроризма (совершение различного рода террористических акций против предприятий, лабораторий и т.д., которые также причиняют вред и природе) и т.п.

Э.Н. Жевлаков считает, что «сущность экологических преступлений проявляется в признаках того же порядка, что и сущность экологически значимого поведения вообще, так как преступление - часть его»1. Следовательно, «основными отличительными признаками экологических преступлений следует считать объект, предмет посягательства, экологически значимое поведение субъекта и последствия, так как именно эти признаки характеризуются особым свойством всех преступлений в области охраны окружающей природной среды — экологичностью»2.

1              Жевлаков Э.Н. Экологические преступления: понятие, виды, проблемы ответственности: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1991. С. 106.

2              Жевлаков Э.Н. Экологические преступления (понятие, виды, классификация). М., 1995. С. 30.

В свою очередь, О.Л. Дубовик уточняет, что экологичность связана с социальными и естественно-природными закономерностями взаимодействия общества и человека с окружающей средой; отражает исторический уровень науки, технологий, масштабы потребления и производства; зависит от уровня научных представлений о механизмах различного вида антропогенных воздействий, что и дает возможность выделить группу экологических правонарушений как относительно самостоятельную в структуре иных противоправных общественно опасных деяний1.

Интерпретация экологически значимого поведения неоднозначна. Например, О.Л. Дубовик рассматривает экологически значимое поведение как совокупность социально обусловленных, волевых действий отдельных людей или коллективов, которые используют окружающую среду и вызывают (могут вызывать) в ней изменения, затрагивающие охраняемые законом общественные интересы . В этом контексте, конечно, идентифицирующими признаками экологического преступления следует признать:

Освоение объектов окружающей среды (ее компонентов, элементов, природных ресурсов) как операционного базиса деятельности, необходимого для поддержания жизни, или иной (например, культурной, духовной) значимой социальной ценности.

Направленность на такое использование объектов окружающей среды или воздействие на нее, которое прямо запрещено уголовным законом.

Непосредственное социально осуждаемое изменение состояния, качества или отдельных параметров окружающей среды.

Нарушение конституционных прав человека на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии3.

1              См.: Дубовик ОД. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. С. 82.

2              См.: Дубовик ОЛ. Законодательство об охране природы и поведение личности // Право и охрана природы. М., 1979. С. 57-63.

3              См.: Дубовик ОЛ. Экологические преступления: Комментарий к главе 26 Уголовного кодекса Российской Федерации. М., 1998. С. 82.

Но люди не могут существовать, не изменяя природную среду. Взаимодействие человека с природой чаще всего оборачивается ее истощением или загрязнением. Лишь осознав возможные последствия экологических потрясений, общество начинает разрабатывать основы новой стратегии природопользования. Однако и сегодня «масштабные» проекты преобразования природной среды (поворот русла северных рек на юг и др.) не становятся предметом обсуждения в широких кругах общества. Поэтому для установления действительно эффективного экологического правопорядка необходимо наращивать усилия по экологическому просвещению населения. К сожалению, в российском обществе экологическое сознание остается настолько «элитарным», что зачастую не присуще и многим представителям самой элиты1. Соответственно, и уголовно-правовое законодательство в этой области значительно отстает от происходящих в обществе изменений. В частности, не в должной мере учитывается нарастающая опасность экологических проблем, обеспечение потребности большей части населения страны в благоприятной природной среде, интересы частных собственников на природные объекты и многое другое.

1              См., например: Гоношилина И.Г. Экологическое сознание: социально-политический аспект: Авто-реф. дис. ... канд. филос. наук. Ульяновск, 2003. С. 15-16; Веревичева М.И. Экологизация процесса обучения в системе непрерывного образования - важный фактор профилактики экологических правонарушений // Проблемы профильного обучения в системе непрерывного образования. Димитровград, 2003 и др.

2              См., например: Петров В.В. Экологические преступления: понятие и составы //Государство и право. 1993. № 8; Вольдман Г.И. Ответственность за преступления в области охраны природы (Квалификация и наказание). Саратов, 1984 и др.

3              Дмитриев О.В. Экологические преступления //Специфика правового регулирования в период становления рыночных социально-экономических отношений. Омск, 1996. № 11. С. 105.

Важным специфическим признаком экологических составов преступлений, отличающих их от других смежных составов (связанных с природными объектами), является реальное функционирование природного объекта в постоянной взаимосвязи с окружающей природной средой2. Поэтому выяснение, находился ли «природный объект в момент совершения преступления в системе экологических связей с окружающей его природной средой» , является необходимым условием квалификации общественно опасного деяния. Воздействие на конкретный природный объект, не являющийся элементом (звеном) в цепи экологических взаимосвязей, не может нарушить стабильности общественных отношений по охране природных объектов, следовательно, не может быть признано преступным.

4.              Виновность - признак, характеризующий деяние со стороны его

умысла или неосторожности. Российское законодательство предусматривает

возможность наступления уголовной ответственности только при наличии ви-

ны (ст. 5 УК РФ).

Это обстоятельство особенно актуально в отношении экологических преступлений. Поскольку осознание сложности и опосредованности многих экологических взаимосвязей в природной среде затруднительно для значительной части населения России, то только с учетом реального осмысления субъектом последствий содеянного можно объективно судить о степени его виновности.

5.              Наказуемость. При совершении экологического преступления винов-

ный может выполнять множество различных действий, но уголовно-правовое

значение имеют лишь те из них, которые предусмотрены в диспозициях норм

Особенной части УК и вызвали опасные последствия или создали их угрозу1.

Однако как виновность, так и наказуемость - признаки, присущие всем видам

уголовно наказуемых преступных деяний, следовательно, они не могут быть

использованы для раскрытия самой специфики экологических преступлений2.

1              См.: Гавриш СИ. Уголовно-правовая охрана природной среды Украины. Проблемы теории и развития законодательства. Харьков, 1994. С. 159.

2              См.: Ратьков Л.Н. Правовое значение классификации преступлений: Авторефер. дис              канд. юрид.

наук. Ростов-н/Д, 2002. С. 16.

3              Там же. С. 76.

Исследование экологически опасных последствий предполагает анализ особенностей проявления форм дестабилизации социальных отношений в сфере взаимосвязей экологических интересов личности, социальных групп и общества. Характеризуя интерес как связующее звено общения субъектов в различных общественных отношениях, включая и их экологический аспект, Э.Н. Жевлаков отмечает: «Важным признаком экологических правонарушений является обязанность определенного поведения их субъектов. Она определяется в основном тем, что в таком поведении заинтересованы как отдельные лица, так и все общество»3.

Понятие интереса как одного из важных структурных элементов общественных отношений в области экологии рассматривают многие специалисты1. Особо важным представляется анализ аспектов такого рода взаимосвязей общественных интересов с позиции социальной экологии, комплексной науки о всех видах взаимоотношений, обеспечивающих экологическую безопасность общества2. Правовая оценка нанесения существенного вреда или угрозы нанесения такого вреда определенной сфере общественных и личных интересов в сфере экологии также является необходимым элементом анализа общих признаков экологических преступлений.

Рассматривая экологичность (в контексте ее антиэкологичности) как общий признак любого экологического преступления, характеризующий направленность его на дестабилизацию существующих и охраняемых уголовным законом определенного рода общественных отношений, можно сделать вывод, что особое значение для материальных составов данного вида преступных деяний приобретает «установление причинной связи между совершенными деяниями и наступившими вредными последствиями или возникновением угрозы причинения существенного вреда окружающей среде и здоровью людей» (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения»), т.е. нацеленность их на изменение стабильности форм существования природной среды и сферы общественных отношений, обеспечивающей эту стабильность, основы общей экологической безопасности нынешнего и будущих поколений.

1              См., например: Глезерман Г.Е. Интерес как психологическая категория // Вопросы философии. 1966. № 10; Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960 и др.

2              См., например: Духно Н.А. Экологический правопорядок: понятие и структура // Журнал российского права. 1999. № 7-8. С. 50-56.

Согласно ст. 42 Конституции Российской Федерации, каждый (человек) имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением. Экологическое преступление является разновидностью экологических правонарушений и соотносится с ними как часть и целое. Одно из первых определений экологического правонарушения приводится в Законе РСФСР «Об охране окружающей природной среды» от 19 декабря 1991 г., в котором экологическое правонарушение характеризуется как «виновное противоправное деяние, нарушающее природоохранное законодательство и причиняющее вред окружающей природной среде и здоровью человека». Сам перечень экологических правонарушений, за которые может наступить административная ответственность, конкретизирован в ст. 84 данного Закона. Из 237 правонарушений, предусмотренных Кодексом РФ об административных правонарушениях, 51 правонарушение в той или иной мере связано с охраной окружающей среды.

Чтобы определить ту черту, которую реально можно провести между экологическим преступлением и экологическим правонарушением, сопоставим отличительные признаки этих двух видов противоправных действий. Родовым объектом экологических правонарушений являются отношения по поводу конституционного права каждого человека на благоприятную окружающую среду1. Соответственно, и экологическое правонарушение понимается как «запрещенное эколого-правовыми нормами РФ и субъектов РФ под угрозой применения мер юридической ответственности виновное деяние, посягающее на конституционное право граждан на благоприятную окружающую среду, в том числе причиняющее вред природной среде (отдельным ее элементам) либо содержащее реальную угрозу его причинения»2.

1              См.: Экологическое право России / Под ред. А.П. Анисимова. М., 2003. С. 115.

2              Там же. С. 113.

Как было отмечено, стержень «экологического» интереса общества заключается в сохранении стабильности системы определенных отношений в обществе. «Скачки» в развитии, даже в сторону «прогресса», опасны и для природы, и для самого общества («культурная революция» в Китае, «перестройка» в СССР и т.п.). И дело тут не в отрицании самой положительной динамики развития, а в понимании того обстоятельства, что любое резкое изменение может нарушить сложившееся равновесие, особенно в сфере экологии. Природа часто не успевает приспособиться к тому, что человек считает для нее «полезным». Поэтому общественную опасность экологических преступлений следует оценивать и со стороны интенсивности фактора дестабилизации.

Можно привести примеры все возрастающего интереса и понимания значения необходимости защиты фактора стабильности в практике российского законодательства. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» отмечается, что «высокая степень общественной опасности этого вида правонарушений обусловлена тем, что объектом их посягательства являются стабильность (курсив наш. - М.В.) окружающей среды и природно-ресурсный потенциал, а также гарантированное ст. 42 Конституции Российской Федерации право каждого на благоприятную окружающую среду»1. Хотя в данном случае речь идет об охране стабильности окружающей среды, следует помнить о том, что основная опасность непосредственных посягательств экологических преступлений на стабильность природной среды заключается в порождении ими социальной дестабилизации.

1              Российская газета. 1998. 24 нояб.

2              Хефлинг Г. Тревога в 2000 году. M., 1990. С. 261.

После Чернобыля, к примеру, круги экологической «дестабилизации» обострили множество других (социальных, экономических, политических, национальных и иных) противоречий, как в СССР, так и во всем мире. «Авария реактора стала национальным бедствием для Советского Союза...», - отмечает по этому поводу известный эколог Г. Хефлинг . Возможно, именно чернобыльская трагедия окончательно подорвала экономическую мощь СССР и политическую волю его руководства. По-видимому, не случайно многие страны вскоре после чернобыльской катастрофы свое будущее стали связывать не с социальными утопиями, а с более реальной и прагматичной концепцией «устойчивого развития», основанной на признании глобальной целью мирового сообщества сохранения экологической стабильности в мире.

Как юридический феномен, экологическое преступление может быть понято только как преступление против системы - системы социально-экологических отношений, целостность которой обусловлена общностью интересов общества по поводу своих взаимосвязей с природной средой (если бы такой системы не существовало, то некому было бы и дискутировать по данному поводу). Именно в нанесении существенного урона стабильности такого рода отношений и заключается «экологичность» данного вида преступных деяний.

Некоторые авторы отрицательно относятся к теории «производных признаков»1. Однако дестабилизацию следует понимать не столько как свойство, производное от признака «экологичности», сколько как более конкретную, уточняющую характеристику самих экологических преступлений. В определенном смысле это утверждение подтверждается и мнением других специалистов. Так, О.Л. Дубовик и А.Э. Жалинский отмечают, что «непосредственное (контактное) социально осуждаемое (курсив наш. - М.В.) изменение состояния или отдельных параметров окружающей среды»2 является важным идентифицирующим признаком экологических преступлений. Следовательно, проблема заключается в юридической оценке интенсивности такого рода социального возмущения.

' См., например: Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. M., 1974.

2 Дубовик ОЛ., Жалинский А.Э. Причины экологических преступлений. М., 1988. С. 62.

В данном контексте стабильность системы социально-экологических отношений понимается как форма существования относительно устойчивых взаимосвязей между людьми, обусловленная тремя особыми социальными инвариантами (постоянными, неизменными и актуальными интересами): отношениями людей к природе как биологической основе их бытия (экзистенциальный инвариант); как к естественному источнику необходимых сырьевых ресурсов (социально-экономический); как к всеобщему предмету восхищения, отдыха, рекреации и т.д. (эстетический). Эти три взаимосвязанных и взаимозависимых инварианта есть три «точки опоры», определяющие устойчивость социальной «надстройки» биологического равновесия в природе. Нанося вред природе, люди вносят дисгармонию и в систему сложившихся социально-экологических отношений.

Важным отличительным признаком экологических преступлений является и сам предмет посягательства, в качестве которого обычно выступают как целостные фрагменты природы, так и отдельные ее компоненты (природные ресурсы, дикие животные, птицы, рыбы и т.п.) Предметом экологических преступлений могут быть также «элементы природной среды, хотя и аккумулирующие в себе определенное количество человеческого труда, но остающиеся в природной среде или внесенные в нее для выполнения восстановительных функций»1. Особенностью предмета экологических преступлений является неразрывная связь живых и неживых компонентов природной среды друг с другом, а также обусловленность условий существования флоры и фауны все усиливающимся антропогенным фактором.

К формальным признакам экологических преступлений можно отнести особенности их правовой фиксации. «Нормы об охране природы в большинстве своем носят запретный характер, лишь в некоторых утверждается правовая обязанность»2.

1              Уголовное право. Особенная часть / Под ред. А.И. Papora. М., 1998. С. 286.

2              Жевлаков Э.Н. Экологические преступления: понятие, виды, проблемы ответственности. Дисс ... докт. юрид. наук. М., 1991. С.105.

3              См.: Дубовик ОЛ., Жалинский А.Э. Указ. работа. С. 58.

4              См.: Петров В.В. Экологические преступления: понятие и составы // Государство и право. 1993, № 8.

С. 90.

Важной задачей представляется и выявление таких признаков экологических преступлений, в которых опредмечивается действие причин3. Так, В.В. Петров справедливо отмечает, что нельзя отнести к числу экологических такие составы, как хищение, уничтожение, повреждение диких зверей и птиц, содержащихся в неволе или полувольных условиях (вольеры, зоопарки и т.п.), рыб, обитающих в аквариуме, рыбохозяйственных водоемах товарного назначения, продажу, обмен, скупку пушных зверей и т.д.4 Поэтому установление факта «выключения» объекта из привычной системы его экологических взаимосвязей вследствие преступного деяния есть одновременно и выявление признака опредмечивания такого рода преступления. Отсутствие этого факта практически означает отрицание наличия признаков дестабилизации и, следовательно, самого состава преступления. В указанном смысле признак дестабилизации можно рассматривать также и как признак опредмечивания экологического преступления, и как признак, помогающий определить ту грань, которая отделяет экологические преступления от экологических правонарушений. Таким образом, этот признак можно также отнести к важнейшим показателям принадлежности того или иного преступного деяния к группе экологических преступлений.

Итак, на основе проведенного анализа можно сделать следующие промежуточные выводы. Среди перечисленных выше характеристик особо важными для идентификации экологических преступлений следует считать объект, предмет, экологически значимое поведение субъекта и последствия1.

Причины, осложняющие проблемы согласования подходов к определению понятия «экологические преступления», носят объективный и субъективный характер. К числу объективных причин существующих разногласий следует отнести:

сложность специфики как объекта, так и предмета экологических преступлений;

опосредованность и многогранность существующих взаимосвязей между человеком и окружающей его природной средой;

сопряженность многих экологических преступлений с экономическими, административными и иными правонарушениями;

недостаточный уровень правового и экологического сознания в обществе.

1 См.: Жевлаков Э.Н. Указ. работа. С. 30.

Важными субъективными причинами отмеченных разногласий следует признать:

существенное отставание многих отраслей современной науки (включая уголовное право) в выявлении и изучении динамики нарастающего экологического кризиса;

принятие уголовно-правовых норм, недостаточных для эффективного противодействия существующим и возникающим угрозам экологического характера;

наличие существенных пробелов и противоречий в действующем законодательстве в области регулирования экологической сферы жизни общества;

значительный разрыв между философскими и собственными основаниями юридических теорий;

наличие «внутренних» и «внешних» противоречий в различных областях применения юридических терминов;

дефицит методологических исследований по рассматриваемым проблемам1.

Однако основной причиной теоретических разногласий по проблемам дефиниции все же следует признать существующую в уголовном праве неопределенность по отношению к объекту экологических преступлений: нельзя определять преступление, не зная точно, на что оно посягает. Только после более четкого уяснения специфики объекта экологических преступлений имеет смысл говорить о достоинствах или недостатках тех или иных дефиниций.

См., например: Ефимова Е.И. Развитие эколого-правовой терминологии в эколого-правовых исследованиях // Экологическое право. 2003. № 3. С. 2-6; 2004. № 1. С. 3-5.

Перечисленных причин достаточно, чтобы осознать масштабность задач, стоящих перед отечественными исследователями и законодателями в данной области уголовного законодательства Российской Федерации.

59