47. Г. Приступая к определенно тех начал, на которых может быть основана краткосрочная давность погашающая наказание,
мы не можем не заметить, что этот вид давности имеет много общего с краткосрочною давностью преступления. Постановления закона, в силу которого приговор, не приведенный в течение 2 или 3 лет в исполнение, можно объяснить тем, что преступления влекущие за собою подобные приговоры относятся к разряду деяний нарушающих общественное спокойствие лишь в незначительной степени.
Власть судебная и лица наблюдающие за исполнением решений не могут уделить этим малозначащим приговорам то внимание, с которым они относятся к приговорам вызванным тяжкими нарушениями. И сам законодатель, признавая этот вид давности, руководствуется теми же соображениями, как и при определении наказуемости деяний. Так, чем выше стоит в его глазах преступность деяния, тем тяжелее и наказание с ним сопряженное и тем продолжительнее срок в течение которого оно может быть приведено в исполнение.Итак 1) законодатель, усматривая в какой степени то или другое деяние угрожает общественному спокойствию и назначая за одни преступления смертную казнь, за другие- арест или незначительный денежный штраф, не совершает ничего произвольного, постановляя, что приговоры последнего рода погашаются, если в течение трех или пяти лет они не будут приведены в исполнение. От его усмотрения зависел выбор того или другого наказания, от него же будет зависеть и определение последствий вытекающих из постановленного приговора. Постановление это является тем более разумным, что оно во 2) вполне соответствуем требованиям уголовной политики,исполнение какого-нибудь ничтожного приговора, отдаленное многими годами от его постановления, может скорее взволновать, чем успокоить умы. Взыскание, даже самое ничтожное, по прошествии нескольких лет окажется и более тяжелым, чем в момент его определения, и, что всего важнее,-менее необходимыми Его применение к осужденному, как мы заметили, скорее взволнует, чем успокоит общество; оно, далее, обнаружит некоторую небрежность органов правосудия наблюдающих за исполнением решети,небрежность, которая в данном случае может вызвать значительное ухудшение участи осужденного . Исполнение подобных приговоров, по прошествии известного времени является наконец неуместным в тех случаях, когда обвиненный своим безукоризненным поведением доказал, что приговор повлиял на него, как спасительный урок.
Исправление, как мы не раз замечали, не может быть признано основанием давности, но в данном случае мы обращаем на него некоторое внимание потому, что мелкие, второстепенные нарушения принадлежат именно к тому разряду деяний, которые легко обращаются в привычку, и из того, что виновный уклонялся от их совершения, можно не без основания сделать заключение о том, что он в известной степени исправился.Делая общий вывод из всего сказанного нами об основаниях давности в уголовном праве, мы приходим к тому результату, что во 1) долгосрочная давность преступления основывается на справедливости и совершено оправдывается бессилием уголовного правосудия восстановить по прошествии долгого времени состав преступления и решить вопросы о вменяемости и степени виновности подсудимого . Во 2) та же справедливость, но только примененная к совершенно иному объекту, может быть рассматриваема и как основание оправдывающее долгосрочную давность наказания. Этот вид давности покоится как мы старались доказать, на том положении, что наказание, примененное со прошествии долгого промежутка времени, превышает тяжесть кары определенной законом и назначенной судом, а потому и становится наказанием несправедливым. Оба указанные нами вида давности, вытекая из различных требований справедливости, применяются к совершенно различным объектам и влекут за собою, как мы увидим, далеко не одинаковые последствия. Пунктом, в котором они соприкасаются, является давность краткосрочная. Начало, лежащее в основе обоих ее видов, вытекает из отличительных свойств тех нарушений, с которыми она сопряжена, и из требований уголовной политики.