§ 1. Понятие взяточничества
Определение понятия “взяточничество” необходимо не только для выяснения группы составов преступлений, охватываемых данным понятием (юридическая природа взяточничества), или, как мы его называем, “взяточничество в собственном смысле слова”, но и представляет интерес для выяснения понятия взяточничества в широком смысле.
Поэтому, на наш взгляд, трудно согласиться с А.К. Квициния, который утверждает, что “спор о юридической природе взяточничества и отдельных его форм в настоящее время беспредметен”[1].В теории уголовного права определение понятия взяточничества касается только его юридической природы, и поэтому исследованию подвергалось исключительно нормативное содержание взяточничества. Таким образом, расширяя пределы рассмотрения понятия взяточничества, можно выделить два существенных момента: социальное понимание взяточничества и юридическое (правовое) его понимание.
Действительно, взяточничество с одной стороны характеризуется единым социальным содержанием и направленностью. Часто у людей вызывают чувство справедливого возмущения случаи получения определенными лицами незаконного вознаграждения, поборы с населения за оказание различных услуг, а также иные формы незаконного обогащения. Однако при этом складывается не совсем верное представление, а именно: когда любое получение незаконного вознаграждения понимается и толкуется как взяточничество. Оно не соответствует букве закона и не может быть признано правильным, поскольку, как будет показано ниже, не всякое вознаграждение является взяточничеством с юридической, правовой точки зрения.
Под взяточничеством в широком социальном смысле следует, на наш взгляд, понимать не только предусмотренные законом составы взяточничества, но и все формы получения лицом незаконного вознаграждения за оказание различных услуг. Это может быть, например, коммерческий подкуп.
Для определения собственно юридического содержания взяточничества необходимо установить ту отправную точку, которая позволила бы охарактеризовать это явление, т.е.
определить его исходный момент. Им является установление в первую очередь объекта и субъекта преступления.Взяточничество – это общественно опасные и противоправные действия субъектов, посягающие на единый объект - правильное функционирование государственной власти. Субъектом получения взятки может быть только должностное лицо, а субъектом дачи взятки и посредничества – как должностные, так и недолжностные лица.
Именно по этим основным признакам взяточничество отличается от иных преступлений, связанных с незаконным получением вознаграждения. С учетом объекта посягательства и субъекта преступления взяточничество отнесено законодателем к должностным преступлениям.
Юридическая природа взяточничества в теории уголовного права неоднократно исследовалась правоведами. Так, например, А.Н. Трайнин под взяточничеством понимал только состав получения взятки, рассматривая дачу взятки и посредничество во взяточничестве лишь как особые формы соучастия в получении должностным лицом взятки[1] или необходимое соучастие в получении взятки[2].
Однако такая точка зрения не получила поддержки в правовой литературе. Ряд криминалистов рассматривает составы получения, дачи взятки, а также посредничество во взяточничестве в качестве самостоятельных.[3]
Придерживаясь позиции В.Д. Меньшагина, считающего получение и дачу взятки самостоятельными преступлениями, которым присущи свои особенности, В.Н. Васильченко проводит разграничение по объективным и субъективным признакам дачи и получения взятки.[2] На наш взгляд, рассматриваемые составы дачи, получения взятки являются самостоятельными преступлениями. Ведь соучастие возможно только при совершении однородного умышленного преступления, а законодатель, выделяя различные составы взяточничества, рассматривает их в качестве разных форм преступной деятельности. [3] Соучастие возможно только в части склонения взяткодателем должностного лица к выполнению действия или бездействия в своих интересах. Дача взятки, таким образом, выступает в этом случае в качестве средства склонения не к получению взятки, а к выполнению определенного действия.
Если взятка передается за уже выполненное действие (бездействие) как благодарность, то, на наш взгляд, не может быть соучастия в получении взятки, так как дача взятки состоит лишь в передаче предмета взятки, что само по себе образует состав преступления.Б.С. Гришин в своей статье “Об ответственности за взяточничество” пишет, что “этот единый состав преступления (дача взятки и получение взятки. – Л.С.) необоснованно сконструирован в двух нормах закона...”[1] . Те взаимоотношения, которые складываются между соучастниками преступления при взяточничестве, считает он, полностью охватываются общей характеристикой соучастия, а “своими действиями он (взяткодатель. – Л.С.) посягает на правильную работу государственного или общественного аппарата не непосредственно, а через должностное лицо”.[2]
Бесспорно, что взяткодатель своими действиями нарушает в определенной степени деятельность государственного аппарата, однако согласиться с тем, что взяточничество представляет собой единое преступление, трудно. И различие здесь не только в субъекте, сколько в том, совершению какого деяния способствует взяточник, какие противоправные действия он выполняет, каков характер этих действий. Если соучастники преступления способствуют (организуют, подстрекают) получению взятки либо даче взятки, то взяткодатель своими действиями в виде передачи взятки должностному лицу стремится к тому, чтобы взяткополучатель выполнил или не выполнил в его пользу конкретное служебное действие, и вряд ли можно говорить, что взяткодатель способствует получению взятки.
Далее, разграничение следует проводить по субъективной стороне. Мотивы и цели взяткодателя никогда не совпадают с мотивами и целями взяткополучателя. С другой стороны, вполне возможны случаи соучастия не только в получении, но и в даче взятки. Прав Б.А. Куринов, который пишет: “Для простой формы соучастия, когда есть исполнитель, подстрекатель и пособник, совместность имеется уже в том случае, если все они участвовали в совершении одного и того же преступления.
При этом необходимо лишь установить, что у них существовал умысел на совершение одного и того же преступления”.[1]Н.Д. Дурманов рассматривает дачу и получение взятки как единое преступление.[2] Аналогичную позицию занимают А.Б.Сахаров[3] и Н.П. Кучерявый. Последний, например, считает “более правильным рассматривать дачу и получение взятки как единое сложное преступление, действие которого состоит из двух необходимых, взаимосвязанных элементов – дачи и получения взятки, первый из которых выполняет взяткодатель, второй - взяткополучатель”.[4] А посредничество “представляет собой своеобразный деликт”.[5] В обоснование указанного положения Н.П. Кучерявый относит наличие тесной внутренней связи между дачей взятки и ее получением, что объясняется “помещением ст. 118 УК (дача взятки по УК 1926 г. - Л.С.) в главе о должностных преступлениях, несмотря на то, что субъектом дачи взятки является не должностное, а частное лицо”.[6] В.Ф.Кириченко, не соглашаясь с мнением Н.П. Кучерявого, пишет: “То обстоятельство, что отдельные признаки состава дачи взятки следует искать в статье, предусматривающей получение взятки, еще ничего не доказывает, так как это может быть связано с особыми приемами законодательной техники, в соответствии с которыми нет необходимости повторять уже раз определенные признаки в другой статье”.[1]
Не оспаривая наличия связи между дачей и получением взятки, нам представляется, что между указанными составами имеется ряд различий, касающихся характера действий, выполняемых взяткодателем и взяткополучателем (объективная сторона), и субъекта преступления (должностное лицо либо недолжностное), а также субъективной стороны. Только в совокупности указанных признаков можно провести отграничение между исследуемыми составами преступлений.
Если должностное лицо направляет свои действия именно на получение взятки, то действия взяткодателя характеризуются передачей предмета взятки. С субъективной стороны должностное лицо, получая взятку, сознает, что взятка дается за служебное действие и желает получить ее, преследуя при этом корыстные цели; взяткодатель же, передавая незаконное вознаграждение, как правило, преследует цель склонения взяткополучателя к выполнению действия в своих интересах.
Таким образом, законодатель вполне обоснованно рассматривает указанные составы в качестве самостоятельных преступлений.
Исходя из единства объекта посягательства, целесообразности и эффективности применения указанных норм, законодатель поместил составы дачи и получения взятки в главу “Должностные преступления”, несмотря на возможные различия в субъекте преступления, а также в выполнении объективной стороны.[2]
В уголовном законе исключена ответственность посредничества во взяточничестве. В теории уголовного права под посредничеством во взяточничестве понималось оказание содействия в установлении контактов между взяткодателем и взяткополучателем или в передаче предметов взятки.[1]
Судебная практика квалифицировала посредничество во взяточничестве как любую форму оказания содействия в установлении контактов между взяткодателем и взяткополучателем и в передаче должностному лицу по поручению взяткодателя или взяткополучателя взятки за выполнение или невыполнение им в интересах дающего взятку какого-либо действия, которое оно должно было или могло совершить с использованием своего служебного положения.[2] В связи с тем, что посредник выступает либо на стороне взяткодателя или взяткополучателя, деяния его образуют соучастие в форме пособничества.
Под взяточничеством следует понимать предусмотренные уголовным законом общественно опасные деяния, заключающиеся в незаконной передаче должностному лицу материальных ценностей или благ (взятки), а равно получение должностным лицом обусловленной или не обусловленной заранее взятки за выполнение или невыполнение в интересах взяткодателя или представляемых им лиц какого-либо действия, которое оно должно было или могло совершить благодаря своему должностному положению. Данное определение характеризует лишь юридическое содержание взяточничества путем указания на его противоправность.
Следует подчеркнуть, что определение понятия взяточничества имеет не только социальное значение, но и способствовало совершенствованию норм уголовного законодательства путем конкретизации и дифференциации ответственности лиц за преступления, связанные с взяточничеством.
Современный период развития государства характеризуется кардинальными политическими, экономическими и социальными преобразованиями. Осуществление реформ в сфере экономики и складывающиеся новые экономические отношения стали порождать и новые виды преступных деяний.
Процессы приватизации, формирование нового рынка ценных бумаг, становление предпринимательства и новой налоговой системы государства на определенном этапе привели к галопирующему росту злоупотреблений со стороны должностных лиц, участвующих во всех реформах экономики.
Если ранее существовала полная монополия государства в отношении всех сторон экономической и общественной жизни, и должностные преступления рассматривались в качестве деяний, посягающих на деятельность государственного или общественного аппарата, то сегодня ситуация коренным образом изменилась. Субъектами должностных преступлений в настоящее время могут выступать государственные служащие, привлеченные к осуществлению государственных управленческих функций.
Общественная опасность любого преступления, в том числе и взяточничества, является его объективным материальным свойством. “Анализируя общественную опасность взяточничества, – пишет Ю.А. Афиногенов, – нельзя не учитывать динамичности этого основного материального признака преступления. В зависимости от изменений в развитии общества и государства претерпевают изменения характер и степень общественной опасности различных деяний, в том числе и взяточничества”[1]. На формирование общественной опасности деяния оказывают влияние все элементы, касающиеся преступного поведения личности: объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона. Содержанием общественной опасности выступает весь тот вред, который причиняется преступлением, в чем бы этот вред ни заключался.[2]
Законодатель Кыргызской Республики предусмотрел уголовную ответственность за взяточничество в 5 составах. При этом состав получения взятки разделен на два состава соответственно: взятка-вознаграждение и взятка-подкуп. В основе их деления положен принцип обусловленности взяткой действий должностного лица. Ввиду того, что большую общественную опасность представляет поведение должностного лица, связанное с получением взятки за совершение действия по должности, то ответственность за это предусмотрена в самостоятельной статье. Самостоятельным составом выделен также состав вымогательства взятки. Состав дачи взятки не претерпел больших изменений.