§ 1. Понятие и социально-правовая сущность множественности преступлений в уголовном праве России

Уголовное право использует различный инструментарий реагирования на сложные проявления криминальной деятельности, охватывающей два и более преступных деяния. Наиболее известным из них является институт множественности преступлений.

Множественность преступлений является распространенным видом пре­ступной деятельности и представляет собой повышенную общественную опасность. Общеизвестен факт, что случаи совершения лицом нескольких преступлений встречаются в судебной практике достаточно часто. Проведен­ное исследование подтверждает эту истину, поскольку каждый второй осуж­денный - это лицо, в деяниях которого существует какая-либо разновидность множественности преступлений.

В 2012 г. около 44,7% от числа выявленных преступников оказались ли­цами, ранее совершавшими преступления, в 2013 г. - 47,7%, в 2014 г. - 50,7%, в 2015 г. - 52%; в 2012 г. 72,3% ранее совершавших преступления бы­ли уже судимыми (к числу выявленных преступников - 32,4%), в 2013 г. - 66,7% (31,8%), в 2014 г. - 60,5% (30,7%), в 2015 г. - 54,3% (28,2%) соответ­ственно; от числа судимых прежде совершали преступление при наличии опасного и особо опасного рецидива в 2012 г. - 4% (к числу выявленных пре-

ступников - это 1,8%), в 2013 г. - 4,1% (1,9%), в 2014 г. - 7,02% (2,14%), в 2015 г. - 7,3% (2,2%/.

Диаграмма 1.

Соотношение лиц, ранее совершавших преступления с количеством лиц, имеющих судимость за 2012-2015 гг. (в %)

Множественность преступлений свидетельствует о большей обществен­ной опасности личности, на такое поведение общество вынуждено реагиро­вать интенсивнее с точки зрения обеспечения собственной безопасности, применять более суровые меры наказания, задействовать большие ресурсы для раскрытия и расследования таких преступлений.

Несмотря на то, что основные уголовно-правовые аспекты института множественности преступлений уже исследованы, многие проблемы в тео­рии уголовного права и правоприменительной деятельности до сих пор остаются дискуссионными. Изучение уголовного законодательства, практики его применения, специальной литературы позволяет указать на неоднознач­ность того, что на самом деле допустимо считать множественностью пре­ступлений. Верно отмечается, что она может рассматриваться в нескольких аспектах: с одной стороны, в фактическом, предопределяемом не самим уго­ловно-правовым регулированием, а действительным совершением несколь­ких действий (бездействий), и юридическом, предопределяемом не действи-

¹ См.: Состояние преступности январь-декабрь 2012-2015 гг. [Электронный ресурс] И Официальный сайт Министерства внутренних дет РФ - URL: www.mvd.ru (дата обращения 30.07.2013 г., 11.12.2014 г., 16.062015 г., 28.02.2016 г.).

тельным совершением нескольких действий (бездействий), а самим уголов­но-правовым регулированием; с другой стороны - в абсолютном, порождае­мом начальной квалификацией всех деяний, и относительном, порождаемом отдельной квалификацией нового преступления. Причем эти аспекты в дей­ствующем законодательстве включают и совпадения, и отличия, и пересече­ния^{[2] [3].}

Следует различать развитие института множественности преступлений в доктрине уголовного права и законодательстве. Теоретические основы мно­жественности стали разрабатываться намного позже, чем их законодательное закрепление.

Почти все современные ученые-криминалисты едины во мнении о том, что зарождение норм, регламентирующих множественность преступлений, относится к концу XIV в. и связано с Двинской Уставной грамотой и Псков­ской Судной грамотой . Этот этап, как верно замечает Э.Г. Шкредова, харак­теризуется тем, что законодательство лишь содержит ссылки на варианты множественности в описании отдельных составов преступлений^[4]. В ст. 8 Псковской Судной грамоты определено: «Что бы и на посад(е) но крадется ино дважды спожаловати, а изличив казнити по его вине, и в третий ряд из- ли(чи)в, живота ему не дати, крам крамъскому татю»^[5].

вершения тождественных и однородных преступлений; юридическое значе­ние имело лишь третье преступление, которое с необходимостью влекло уси­ление наказания.

Общепризнанно, что раньше всех возникла такая разновидность множе­ственности преступлений, как специальный рецидив (повторение), она явля­лась более общественно опасной по сравнению с другими формами. Не­сколько позже, в 1497 г. (Судебник Ивана III), появляется прототип совре­менной совокупности, состоящей из тождественных преступлений, а также идеальной совокупности; в 1649 г. (Соборное Уложение) - прототип реаль­ной совокупности преступлений, состоящей из разнородных преступлений.

Дальнейшее развитие уголовно-правовых норм о множественности пре­ступлений шло по пути уточнения отдельных признаков и понятий этого яв­ления, кристаллизации форм преступного поведения, детализации правил назначения наказания. Становление и развитие института множественности преступлений в историческом аспекте достаточно подробно представлено во многих научных исследованиях⁶, полагаем нет смысла останавливаться на этом подробно. Вместе с тем проблема социальной сущности данного фено­мена анализируется не так активно.

Соглашаясь с замечанием Г.С. Досаевой, что множественность преступ­лений была в поле зрения отечественных юристов с момента зарождения уголовно-правовой науки, составляя неотъемлемую часть ее предмета⁷, все же считаем, что как раздел научной теории уголовного права этот институт более детально стал разрабатываться лишь в XX в. В качестве самостоятель­ного уголовно-правового института множественность преступлений впервые

См.: Санинскнй Р.А.

’ См.: ДосаеваГ.С. Указ.соч. С. 49.

в юридической литературе была предложена в 1967 г. рядом ученых , а затем нашла отражение в учебных изданиях’. Связано это с тем, что долгое время положения, регламентирующие совершение одним лицом нескольких само­стоятельных преступлений, рассматривались как часть института наказания. Отдельных работ, посвященных множественности преступлений, не было. В доктрине XIX в. упоминается о множественности преступлений, но лишь в рамках влияния отдельных факторов на усиление наказуемости. Авторы ис­следовали эту тему наряду с другими, и это выражалось в виде параграфов и глав в комментариях уголовного законодательства и учебных курсах по уго­ловному праву¹⁰.

Тем не менее ряд криминалистов уже в XIX в. обратил внимание на необходимость теоретических разработок квалификации нескольких деяний, совершенных одним и тем же лицом.

Рассуждения О.И. Горегляда (1815), Г.И. Солнцева (1820), П.Н. Гуляева (1826) относительно множественности преступлений представляют несо­мненный интерес, поскольку именно они во многом определили основы дальнейшего развития учения о множественности. Авторы выделяли две формы множественности: стечение (совокупность) и повторение (рецидив). «Стечение преступлений состоит в том, когда несколько ненаказанных еще преступлений одного и того же самого преступника откроются вместе в од­ном и том же суде или по одному и тому же уголовному делу»¹¹, повторени­ем преступлений признавались ситуации «если же наказанный преступник второй раз или более учинит одинаковое преступление».

См.: Фролов Е. А, Галиакбаров Р. Р. Множественность преступных деяний как институт советского уголовного права. Свердловск, 1967. С. 3.

’ См.: Курс советского уголовного права: в 5 т. / Отв. ред. Н.А. Беляев, М.Д. Шаргородский. Л.. 1968-

1981.

¹⁰ См., например, Опыт начертания Российского уголовного права. Ч 1. О преступлениях и наказани­ях вообще. СПб.: Тип. И. Иоаннесова, 1815; Российское уголовное право, изложенное... Гавриилом Солнце­вым. (Казань, 1820) // Фельдштейн Г.С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. Яро­славль, 1909; Таганцев Н.С. Русское уголовное право: лекции. В 2 т. Часть Общая. СПб., 1902.

¹¹ См.: Горегляд О.И. Опыт начертания Российского уголовного права. Часть 1. О преступлениях и наказаниях вообще. СПб, 1815. С. 86-88.

«особенными причинами, увеличивающими вину преступника», следствием чего должно было служить усиление наказания¹². При всяком осуждении, отмечает автор, определенное прежде преступнику наказание «необходимо должно быть в некоторой мере увеличено или же определяется особый род

наказания».

Особенность подхода И.Е. Неймана к анализу множественности пре­ступлений состояла в том, что он позиционировал нормы о стечении пре­ступлений как составляющую Общей части уголовного права и закона, выде­ляя при этом несколько ее видов: а) последовательное совершение лицом не­скольких преступлений («если преступник, не быв наказан за первое, сделал еще и другие») - современным языком реальная совокупность; б) «в одном и

том же деянии совершил он вместе умышленное и неумышленное преступ-

13

ление» - в современной интерпретации идеальная совокупность. И.Е. Ней­ман также относил стечение преступлений к «обстоятельствам, увеличиваю­щим степень наказания», полагая при этом, что «по общим началам уголов­ного законодательства должно быть налагаемо другое наказание, нежели ка­кое именно определено в законе за деяние преступника».

В работе Г.И. Солнцева впервые в теории отечественного уголовного права вопрос о множественности преступлений был изложен в двух отделах учебника - о преступлении и о наказании¹⁴. Автор характеризует институт стечения преступлений (concursusdelictorum) в качестве совокупности «мно­гих преступных деяний, одними и теми лицами в одно или в разное время учиненных, не наказанными оставшихся и потом следствием судебным ме­стом обнаруженных». Г.С. Фельдштейн, анализируя данный труд, отмечает, что Г.И. Солнцев усматривает множественность преступлений не только в том случае, когда преступник совершил над одним объектом ряд правонару­шений, не отделенных сколько-нибудь значительным промежутком времени,

¹² См.: Горегляд О.И. Указ.соч. С. 86-88.

¹² См.: Нейман И. Е. Начальные основания уголовного права. СПб., 1814. С. 54.

¹⁴ См.: Солнцев Г.И. Российское уголовное право. Казань, 1820. / Под ред. Г.С. Фельдштейна. Яро­славль, 1907.

но и тогда, когда единичный преступник совершает ряд преступлений над несколькими объектами, безразлично умышленно или неумышленно. «Он отчетливо различает concursusdelictorum от того, что он называет «повторен­ными преступлениями (reiteratadelicta)», т.е. от преступлений, как он замеча­ет, «одного или разного рода в другой, третий или четвертый раз, по наказа­нии первого преступления» допущенных. За все «степенные и повторенные преступления, констатирует Г. Солнцев, по законам российским полагается обыкновенно увеличительная степень наказания в зависимости от особенно­стей преступлений и преступников»¹⁵.

Итак, можно констатировать, что в работах О.И. Горегляда, И.Е. Нейма­на, Г.И. Солнцева и др. сделана попытка в самом первом приближении сфор­мулировать некоторые исходные положения учения о множественности пре­ступлений: показано влияние множественности на усиление наказания, по­ставлены вопросы о значении предшествующего осуждения или вида пре­ступления для определения формы множественности, уточнено, заслуживает ли множественность обязательного усиления уголовного наказания.

В структуре научного уголовно-правового знания конца XIX- начала XX столетия формирующемуся учению о множественности преступлений отво­дилось место преимущественно в разделе о назначении уголовного наказа­ния. Однако некоторые авторы (Н.А. Неклюдов, Н.Д. Сергеевский, Л.С. Бе­ло гриц-Котляревский) вполне закономерно исследовали вопросы множе­ственности преступлений в двух разделах своих учебников: в рамках изуче­ния вопроса о назначении наказания и в рамках учения о преступлении. Ло­гика в этом была проста: если наказание есть следствие преступления, то специальные правила увеличения наказаний при нескольких преступлениях также должны иметь своим предрасположением некий особый феномен именно из области преступления. В итоге учение о преступлении пополня­лось за счет включения в его предмет проблем множественной преступной деятельности. Опыты такого композиционного построения учебников, как

” ФельдштейнГ.С. Главные течения в истории науки у головного права в России. С. 406-407.

отмечает Г. С. Досаева, были весьма осторожны, но они закладывали основу современного понимания множественности как института, обслуживающего категорию преступления в уголовном праве¹⁶.

Теоретические положения о множественной преступной деятельности в науке уголовного права Советской России начала XX в. также не были долж­ным образом осмыслены в качестве составляющей института преступления. По-прежнему множественность преступлений в уголовном законодательстве была частью предписаний о назначении наказания. Об этом свидетельствует структура советских учебников по уголовному праву, где учение о множе­ственности было прочно связано с учением о наказании¹⁷.

Теория уголовного права основывалась на законодательстве того перио­да. Первым кодифицированным уголовно-правовым актом советской власти был Уголовный кодекс РСФСР 1922 г.¹⁸ В разделе, посвященном вопросам определения меры наказания, устанавливалось, что при назначении уголов­ного наказания надлежит различать, совершено ли преступление профессио­нальным преступником или рецидивистом или оно совершено в первый раз (ст. 25); когда в совершенном обвиняемом деянии содержатся признаки пре­ступлений, предусмотренных разными статьями кодекса, суд определяет наказание по статье, устанавливающей наибольшую наказуемость (ст. 29); в случае совершения подсудимым до вынесения приговора двух или более преступных деяний, суд, определив наказание за каждое преступление от­дельно, приговаривает виновного к тягчайшему из всех назначенных ему наказаний (ст. 30).

Множественность преступлений находила отражение и в статьях Осо­бенной части уголовного закона в качестве квалифицирующих признаков не-

См.: Досаева Г.С. Развитие учения о множественности преступлений в русской уголовно-правовой науке второй половины XIX века // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право иуправление. 2012. № 12. С. 69-76.

” См.: Познышев СВ. Учебник уголовного права: Общая часть. Очерк основных начал общей и осо­бенной части уголовного права. Т. 1. М., 1923: Уголовное право. Общая часть / ред. А.А. Герцензон, Б.С. Ошерович, А.А. Пионтковский. Изд. 2-е, перераб. идополн. М., 1939.

“ См.: Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. 7 Сборник материалов по истории социалистического уго­ловного законодательства (1917 - 1937 гг.): учеб.пособие. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1938. С. 103-125.

которых составов преступлений, например, «в виде промысла» (ст. 85, 97); совершенное лицом, «уже отбывшим наказание за умышленное убийство или весьма тяжкое телесное повреждение» (ст. 142); совершенное лицом, «зани­мающимся кражами как профессией» (ст. 180); «совершенное рецидивистом» (ст. 183). Как видно, Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. умалчивал о множе­ственности преступлений в тех главах, которые были посвящены категории преступлений, но выделял разнообразные формы множественной преступной деятельности. Они не были должным образом систематизированы, не содер­жали определения непосредственно в законе, но в той или иной мере учиты­вались при назначении наказания.

Пришедший на смену первому кодексу Уголовный кодекс РСФСР 1926 г.” не внес принципиальных изменений в содержание и структуру норм о множественности преступлений. По сути, «он во многом дублировал своего предшественника, будучи обязанным своим появлением не столько развитию уголовно-правовой науки и практики, сколько созданию СССР, принятию Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес­публик 1924 г. и необходимости фиксации свершившегося разграничения компетенции между Союзом и образующими его республиками в сфере уго­ловно-правового регулирования»²⁰. Принципиальным отличием можно счи­тать то, что новый УК не упоминал о профессиональных преступниках и ре­цидиве, но в Особенной части также сохранялся разнобой в употреблении терминов для обозначения множественности («в виде промысла», «во второй раз», «повторно», «неоднократно», «лицом, ранее привлекавшимся и отбыв­шим назначенную судом меру социальной защиты»). Несовершенство УК РСФСР 1926 г. в части регламентации множественности преступлений вы­ражалось в использовании одних и тех же терминов с различным содержани­ем, в многочисленной терминологии, обозначающей разные виды множе-

” См/. Уголовный кодекс 1926 г. // Сборник материалов по истории социалистического уголовного законодательства (1917 - 1937 гг.): учеб.пособие. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1938. С. 230-256.

²⁰ См.: Досаева Г.С. Нормативная и теоретическая оценки множественности преступной деятельности в законодательстве Советской России 20-х годов прошлого века Havκa и образование: хозяйство и эконо­мика; предпринимательство; право и управление. 2013. № 1. С. 81-89.

ственности преступлений; в отказе от использования термина «рецидив»; в отсутствии четких правил назначения наказания.

Анализируя причины недостаточного внимания к проблемам множе­ственности преступлений и законодательной разработки их «по остаточному принципу», некоторые авторы в качестве таковых называют кардинальную трансформацию общего подхода к пониманию содержания, основания и зна­чения уголовного наказания²¹. Действительно, политические процессы того времени не позволяли в полной мере индивидуализировать наказание с уче­том содеянного. После окончания Красного террора периода Гражданской войны в образованном в 1922 г. СССР продолжались политические репрес­сии. В 1922 г. в связи с разработкой Уголовного кодекса РСФСР В.И. Ленин писал наркому юстиции Д.И. Курскому: «Суд должен не устранить террор; ... а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без при­крас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное пра­восознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого.»²² Циркуляром ОГПУ от 29 октября 1929 г. для предварительного рассмотрения следственных дел и доклада на судебных за­седаниях создаются так называемые «тройки», а с 5 июля 1937 г. они наде­ляются правом выносить смертные приговоры. По статистике 1 спецотдела бывшего МВД СССР, с 1 января 1921 г. по 1 июля 1953 г. по обвинениям в совершении контрреволюционных и других особо опасных государственных преступлений были осуждены 4 060 306 человек, из них 799 455 - пригово­рены к высшей мере²³.

Уголовная политика советской России первой половины XX в. была направлена на борьбу «с врагами народа». В связи с этим отдельные иссле­дования разновидностей множественности, чаще всего рецидива и професси­ональной преступности, в конце 20-х-начале 30-х гг. XX в. прекращаются, поскольку государство не признавало рецидив как социально-правовое явле-

См.: ДосаеваГ.С. Указ.соч. С. 81-89.

²² Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 45. С. 190-191.

²² См.: Государственный архив Российской Федерации. Ф. 9401. On. I. Д. 4157. Л. 201-205.

ниє: «В СССР не было и нет почвы для рецидива и профессиональной пре­ступности»²⁴. Таким образом, до 50-х гг. XX в. исследования множественно­сти преступлений не проводятся, отдельных глав в учебниках ей не посвяща­ется. По этой причине длительное время не разрабатывались и уголовно­правовые нормы, позволяющие эффективно бороться с таким негативным явлением, как множественность преступлений.

Начиная с 60-х гг. XX в., в научной литературе происходит активное ис­следование множественности преступлений как института уголовного права. Связано это с принятием Основ уголовного законодательства Союза ССР и Союзных республик 1958 г. и Уголовного кодекса РСФСР I960 г. , которые по верному замечанию А.В. Наумова, явились значительным шагом вперед в направлении демократизации уголовного права и уголовного законодатель­ства²⁶. Наиболее существенным для развития науки этого периода следует признать возвращение ее к социологическим началам. Стали появляться ра­боты, посвященные анализу факторов, порождающих преступность, изуче­нию личности преступника, выяснению результативности применяемых мер наказаний и т.д.²⁷

Продолжалась разработка наиболее значимых теоретических проблем уголовного права, в том числе и множественности преступлений. Поскольку понятие множественности преступлений в законе не было регламентировано, ученые стремились разработать научно обоснованные дефиниции этого яв­ления.

Термин «множественность преступлений» выработан наукой и не встре­чается ни в одной из норм дореволюционного и советского периодов уголов-

См.: Советское уголовное право. Часть Общая. М., 1952. С. 382.

См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1959. № 1. Ст. 6; Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. №40. Ст. 591.

См.: Наумов А.В. Преступление и наказание в истории России. В 2 ч. 4. П. М.: Юрлитинформ, 2014. С. 203.

” См.: Сахаров А.Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М., 1961; Н.Ф. Куз­нецова. Преступление и преступность. М., 1969; Яковлев А.М. Преступность и социальная психология. Со­циально-психологические закономерности противоправного поведения. М., 1971; Герцензон А.А. Уголовное право и социология (Проблемы социологии уголовного права и уголовной политики). М., 1970 и др.

ного законодательства, нет его и в действующем кодексе. Соответственно

определение данного правового явления и сегодня остается актуальным.

Отметим, что в уголовно-правовой литературе существует примерно одинаковый подход к определению множественности преступлений, но раз­ные авторы раскрывают содержание этого понятия с различной степенью конкретизации. В период действия УК РСФСР I960 г. было немало фунда­ментальных работ, посвященных множественности преступлений, в которых анализировалось данное правовое явление в целом²⁸.

Большинство ученых того времени отмечало, что множественность пре­ступлений характеризуется случаями совершения одним лицом «двух и более преступлений» (Г.Т. Ткешелиадзе), «нескольких преступлений» (П.С. Дагель, Г.Г. Криволапов), «двух, трех и более преступлений вне зависимости от того, привлекалось ли оно к уголовной ответственности или нет» (Н.Б. Алиев)²⁹. Другие авторы под множественностью преступлений понимали «стечение нескольких правонарушений, предусмотренных уголовным зако­ном, в поведении одного и того же лица» (Е.А. Фролов, Р.Р. Галиакбаров,

30

А.Ф. Зелинский) . По мнению Ю.А. Красикова, к множественности преступ­лений следует отнести случаи, когда виновное лицо одним или несколькими

последовательно совершенными деяниями выполняет несколько составов 31

преступлений , а по словам В.Н. Кудрявцева, «все совершенное не охваты­вается одной нормой Особенной части, предусматривающей единичное пре-

32

отупление» . По представлению Н.Ф. Кузнецовой, множественность пре­ступлений «образует црининение одному или нескольким объектам преступ-

^j См., например, Красиков Ю.А. Множественность преступлении (понятие, виды, наказуемость J√M.,

1988; Майков В.П. Множественность преступлений и ее формы по советскому уголовному праву. Казань, 1982; Фролов Е.А., Галиакбаров Р.Р.Множественность преступных деяний как институт советского уголов­ного права. Свердловск, 1967 и др.

³⁰ См.: Ткешелиадзе Г.Т. Ответственность при совокупности преступлений по советскому уголовному праву: автореф. дне. ... канд. юрид. наук. Тбилиси, 1961. С. 10; Дагель П.С. Множественность преступле­ний. Лекция по курсу уголовного права. Часть Общая. Владивосток, 1969; Криволапов Г.Г. Множествен­ность преступлений по советскому уголовному праву и установление ее признаков органами внутренних дел. М.. 1989. С. 12; Алиев Н.Б. Множественность преступлений// Соц.законность. 1981. №6. С. 27.

” См.: Фролов Е.А.,. Галиакбаров Р.Р. Указ.соч. С. 8; Зелинский А.Ф. Квалификация повторных пре­ступлений: учебное пособие. Волгоград. 1976. С. 8.

³¹ См.: Красиков Ю.А. Указ.соч. С. 6

³³ См.: Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1963. С. 285

ных ущербов более одного раза» . Эти признаки (а именно количественный показатель - совершение двух и более преступлений одним и тем же лицом) остаются основными для всех случаев множественности преступлений. На поверхностном уровне множественность преступлений заключается в совер­шении нескольких преступлений как определенном объективном факторе. Также в литературе указывалось на такие внешние признаки, как последова­тельность, разновременность либо одновременность совершения преступле-

-34 НИИ .

Другим общим признаком множественности преступлений, на который обращают внимание в литературе, является наличие непогашенных юриди­ческих последствий. Б.А. Куринов отмечал, что множественностью преступ­лений охватываются все случаи совершения лицом нескольких преступлений при условии, если за эти преступные деяния не была погашена судимость и не истекли сроки уголовного преследования³'. Представляется излишним в определении множественности указывать на условия ее существования. По­скольку множественность образуют самостоятельные преступления, опреде­ленные законом в качестве таковых, то на них распространяются и все обсто­ятельства, исключающие наличие преступления при определенных условиях (например, обстоятельства, исключающие преступность деяния, малозначи­тельность деяния, добровольный отказ и т.д.). Очевидно, что множественно­сти преступлений не имеется, если хотя бы по одному из двух совершенных преступных деяний истекли сроки давности привлечения к уголовной ответ­ственности, либо истекли сроки давности исполнения обвинительного при­говора, либо погашена или снята судимость, либо имеется акт амнистии или помилования, погашающий его правовые последствия, а также имело место

” См.: Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий для уголовной ответственности. М., 1958.

С. 142.

³⁴ См.: Караев Т.Э. Повторность преступлений и ее квалификация по советскому уголовному праву: дне. ... канд. юрид. наук. Баку, 1980. С. 67; Шмелев В.Ф. Уголовная ответственность при совокупности преступлений: дне. ... канд. юрид. наук. М., 1992. С. 20.

" См.: Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М.: Изд-во Московского ун-та. 1984. С. 161. Такого же мнения придерживается Ю.Н. Юшков (Юшков Ю.Н. Множественность преступных деяний (вопросы квалификации преступлений и назначения наказания): дис. ...канд. юрид. наук. Сверд­ловск, 1974. С. 36.

освобождение от уголовной ответственности в соответствии с законом либо имеются процессуальные препятствия к возбуждению уголовного преследо­вания.

Уголовный кодекс 1996 г. хотя и существенным образом изменил регла­ментацию форм множественности преступлений, но не дал соответствующе­го определения данного правового института. В связи с этим в учебных и специальных изданиях по уголовному праву предлагаются различные опре­деления множественности преступлений.

Одни авторы придерживаются той или иной точки зрения, о которых было сказано выше, другие дают свою дефиницию. Так, Л.В. Иногамова- Хегай пишет, что «множественность преступлений - это совершение лицом двух или более преступлений, каждое из которых сохраняет свое уголовно­правовое значение»³⁶. В.А. Наумов определяет множественность преступле­ний как совершение одним и тем же лицом двух или более преступлений, влекущих за собой уголовно-правовые последствия³⁷. Излишней громоздко­стью, на наш взгляд, грешит определение Н.В. Кузнецовой, которая понимает под множественностью преступлений совершение лицом до привлечения к уголовной ответственности двух или более преступных деяний, содержащих признаки различных составов, либо нескольких преступных деяний, содер­жащих признаки одного состава, но не характеризующихся внутренней свя­зью, либо, наконец, любого другого преступления после осуждения за

38

предыдущее, при наличии непогашенной и неснятой судимости» . Опреде­ление множественности преступлений, данное Т.Г. Черненко, представляется более удачным и лаконичным: «... это наличие совершенных одним лицом двух и более преступлений, в отношении которых сохранены уголовно­правовые последствия»³⁹.

³‘ См.: Иногамова-Хегай Л.В. Множественность преступлений//Российское уголовное право: Общая часть/ Отв. ред. В.С. Комиссаров. СПб.: Питер, 2005. С. 344.

” См.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 3 т. Т.1. Общая часть. М.: Волтере Клувер, 2007. С. 475.

³¹ См.: Кузнецова Н.В. Процессуальные проблемы применения уголовного закона о множественности преступлений: автореф. дне. .. .д-ра юрид. наук. Ижевск, 2001. С. 6.

” См.: Черненко Т.Г. Указ.соч. С. 55.

Анализ данных определений дает возможность выделить следующие признаки множественности преступлений, которые раскрывают ее содержа­ние: 1) совершение одним и тем же лицом двух или более преступлений; 2) каждое из совершенных преступлений содержит признаки отдельного соста­ва преступления; 3) преступления могут совершаться как одновременно, так и разновременно; 4) за каждым преступлением, входящим в множествен­ность, сохраняются уголовно-правовые последствия, вытекающие из факта его совершения. Собственно данных признаков могло бы быть вполне доста­точно для понимания множественности преступлений и выделения ее форм. Но действующий УК РФ предусматривает такие предписания в Особенной части, в которых ответственность за некоторые случаи множественности преступлений предусматривается одной нормой (совершение преступления в отношении двух или более лиц, совершение преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное преступление против половой неприкосно­венности несовершеннолетнего). Поэтому требование о том, что каждое из совершенных преступлений при множественности содержит признаки от­дельного состава преступления, не является универсальным.

Кроме того, в целом ряде случаев сохранение уголовно-правовых по­следствий за преступлениями не дает оснований для оценки их в качестве проявления множественности. Например, совершение преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное неосторожное преступление; со­вершение преступления лицом в несовершеннолетнем возрасте и имеющим судимость, представляют собой ситуации, когда и этот признак (сохранение уголовно-правовых последствий за каждым из преступлений) не является обязательным.

Разумеется, что и в современной уголовно-правовой доктрине также предпринимаются многочисленные попытки определить «множественность

преступлений» . В имеющихся публикациях по рассматриваемой проблеме предложено немало различающихся, в основном по объему указываемых признаков, доктринальных определений понятия множественности преступ­лений, в которых правильно по существу раскрывается это правовое явле­ние. Однако, анализ публикаций по данной проблеме позволяет констатиро­вать, что в подавляющем большинстве случаев отсутствует какая-либо эво­люция взглядов и мнений по вопросу о понимании множественности пре­ступлений. Очевидно, что в своей основе российская уголовно-правовая док­трина XXI в. остается на тех же позициях по рассматриваемому вопросу, что и в XIX в. Под множественностью преступлений в уголовном праве России, как и ранее, понимают совершение двух или более преступлений одним ли­цом. Но данное общее понятие множественности преступлений неприменимо в условиях действия Уголовного кодекса РФ 1996 г., поскольку факт совер­шения одним и тем же лицом двух или более преступлений не всегда означа­ет наличие множественности. На это обстоятельство обратили внимание многие исследователи⁴¹.

Множественность преступлений может иметь место тогда, когда одним лицом совершается несколько общественно опасных деяний, самостоятельно отраженных в уголовном законе (например, данная ситуация отражена в ч. 1 ст. 17 УК РФ), в то же время она может иметь место и тогда, когда дается уголовно-правовая оценка новому деянию, совершенному лицом, другое де­яние которого уже получало такую оценку. К таким случаям можно отнести, например: а) рецидив преступлений (ч. 1 ст. 18 УК РФ); б) совершение пре­ступления до «осуждения» за другое преступление, что отражено в ч. 5 ст. 69 УК РФ; в) совершение преступления после осуждения за другое преступле-

См., напр., Бытко Ю.И. Множественность преступлений // Уголовное право России: курс лекций. В 6 т. Т.2. /Подред. Б.Т. Разгальдиева. Саратов, 2008. С. 505; Кибальник А.Г. Множественность преступлений // Современное уголовное право. Общая и Особенная части / Под ред. А.В. Наумова. М., 2007. С. 172; Са- нинский Р.А. Указ. соч. С. 45; Сорокин А.И. Множественность преступлений и ее уголовно-правовая оценка: дне. .. .канд. юрид. наук. М., 2008. С. 90 и др.

⁴¹ См.: Васильева Е.Г. Формы множественности преступлений по действующему уголовному законо­дательству: дне. .. .канд. юрид. наук. Ставрополь, 2005. С. 14; Досаева Г.С. Множественность преступлений. С. 150идр.

ние, но до полного отбытия за него наказания, что имеется в виду в ст. 70 УК РФ, при отсутствии признаков рецидива преступлений; г) совершение нового преступления лицом, отбывшим наказание, но имеющим судимость за со­вершение преступления по неосторожности; д) совершение преступления по неосторожности лицом, отбывшим наказание, но имеющим судимость за со­вершение умышленного преступления.

Таким образом, в определении множественности преступлений необхо­димо отразить такой признак, который бы выражал суть данного правового явления. Под сущностью понимается «главная, внутренняя, относительно устойчивая сторона предмета, которая определяет природу этого предме­та»⁴². В определении и анализе признаков того или иного явления необходи­мо всегда отражать его сущность. Для этого надо вычленить лишь суще­ственные признаки, которые будут характерны как для явления в целом, так и для его разновидностей.

Соответственно, определимся с социальной и правовой сущностью множественности преступлений.

М.Н. Становский отмечает, что «множественность преступлений - одно из сложных социально-правовых явлений и именно поэтому определение его в литературе неоднозначно»⁴³. Действительно, правовая сущность множе­ственности преступлений неоднократно подвергалась исследованиям. Одна­ко до настоящего времени среди ученых нет единства в этом вопросе и, как следствие, наблюдаются различные подходы к определению данного явле­ния. На наш взгляд, как социально-правовое явление множественность пре­ступлений нельзя очертить четкими конкретными признаками в одном опре­делении. Любая из предложенных дефиниций будет подходить к понятию «множественность преступлений» с различной долей конкретизации.

Проблема множественности преступлений многогранна и рассматривать ее следует в двух аспектах: как социально-правовое явление и как отдельный

⁴³ См.: Афанасьев В.Г. Основы философских знаний. М.: Мысль, 1987. С. 143.

⁴³ См.: Становский М.Н. Назначение наказания. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 1999. С.

институт уголовного права. С точки зрения социальной сущности множе­ственность преступлений показывает ту роль, которую она играет в жизни общества, то, как ее воспринимают и оценивают граждане, политики, обще­ственные деятели, ученые. Основное назначение данного явления видится в том, чтобы отразить существование особой формы преступности, проявляю­щейся в неоднократном совершении преступных деяний, поскольку совер­шение даже одного преступления означает возникновение в обществе опре­деленного социального конфликта. В.П. Малков, определяя социальную сущность множественности преступлений, упоминает о большей обществен­ной опасности личности преступника, его устойчивой антиобщественной жизненной позиции, а нередко и о сформировании у него преступного про­фессионализма^[6]. Т.Г. Черненко отмечает, что личность преступника высту­пает в качестве криминологического основания норм, регулирующих назна­чение наказания виновным в совершении двух и более преступлений. Для лиц, совершающих преступления не в первый раз, особенно если совершено более двух преступлений, характерна ярко выраженная антисоциальная направленность, то есть направленность на совершение преступлений, что является показателем повышенной опасности таких лиц по сравнению с со­вершившими преступление впервые^[7].

Полагаем, что нет смысла доказывать тезис о том, что повышенная об­щественная опасность лиц, совершающих несколько преступлений, - это ре­альная действительность. Полученные за последние годы результаты эмпи­рического изучения личности преступников, в том числе неоднократно суди­мых, осужденных за совершение нескольких и целой серии преступлений, убедительно свидетельствуют о наличии у них некоторых отличительных особенностей, в том числе психологических, их роль в структуре личности и

механизме преступного поведения . Признаком, характеризующим всех пре­ступников среди законопослушных граждан, является общественная опас­ность, которая представляет собой социальное свойство личности, свиде­тельствующее о способности совершить преступление. Верно отмечает В.Д. Филимонов: «Если преступление - это деяние, представляющее опасность для общества, то, по крайней мере, в момент его совершения общественную опасность представляет и виновное лицо... Говорить о возможности суще­ствования общественного опасного деяния в отсутствии общественной опас­ности лица - это то же самое, что утверждать о возможности существования следствия без причины»⁴⁷. При множественности преступлений обществу в целом либо отдельным юридическим лицам и потерпевшим, как правило, причиняется больший вред. В случае разоблачения и осуждения подобного преступника требуются, обычно, более серьезные социально­психологические и правовые средства воздействия в целях разрушения у не­го антиобщественной жизненной позиции, переформирования его взглядов и привычек на нравственно одобряемые обществом, а также более длительное время для возмещения государству и потерпевшим причиненного матери­ального и морального вреда. Верно отмечают Ю.М. Антонян и В.Е. Эминов, что «преступное поведение, прежде всего длительное, многократное совер­шение преступлений, способно «питать» себя, но только через саму лич­ность, приобщая ее к определенному образу жизни, закрепляя в ней негатив­ные внутренние черты, антиобщественные установки, взгляды и ориентации, заостряя в нежелательном направлении особенности характера и т.д.»⁴⁸. А.П. Козлов также настаивает на том, что совершение множества преступлений

См.:Спасенников Б.А. Правовая антропология (уголовно-правовой аспект). Архангельск, 2001; Олейник А.Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти. М., 2001; Антонов В.Н., Новосельцев А.Ю. Государство, право и криминальная субкультура. Владивосток, 2012; Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. М., 2004; Антонян Ю.М., Эми­нов В.Е. Преступление и наказание. Криминолого-психологический анализ. М., 2014; Они же. Портреты преступников. Криминолого-психологический анализ. М., 2014.; Антонян Е.А. Личность рецидивиста: кри­минологическое и уголовно-исполнительное исследование: автореф. дне. ...докт. юрид. наук. М.,2014идр.

" Филимонов В.Д. Общественная опасность личности преступника (Предпосылки, содержание, кри­терии). Томск, 1970. С.36.

⁴¹ Антонян Ю.М., Эминов В.Е. Преступление и наказание. С. 7-8.

свидетельствует о той или иной степени устойчивости отрицательного отно­шения к обществу, о той или иной степени антисоциальных установок, о той или иной степени возможной или доказанной неисправимости и, соответ­ственно, предлагает отразить эти признаки в определении множественности преступлений⁴⁹.

С точки зрения правового явления множественность преступлений должна быть сформулирована таким образом, чтобы ясно давала понять, при каких ситуациях она возникает и какие последствия влечет. Множествен­ность преступлений прежде всего отличается от единичного преступного де­яния своими количественными показателями и, кроме того, свидетельствует о повышенной «энергии» субъекта, что несомненно должно получить соб­ственную оригинальную оценку. Названные два объективно-субъективных обстоятельства характеризуют множественность и представляют ее в виде самостоятельного правового феномена. С данным выводом согласились 66,7% опрошенных нами практических работников.

Попытаемся с учетом объективного и субъективного критериев множе­ственности преступлений определить сущность данного явления. Действи­тельно, на первый план во всех определениях выдвинут именно объективный фактор множественности преступлений, заключающийся в совершении од­ним лицом нескольких преступных деяний. Совершение одним и тем же ли­цом двух или более преступлений - это и есть основа данного явления. На это указывают все без исключения исследователи в данной области. Однако такого представления о множественности преступлений явно недостаточно.

Множественность - это не только несколько преступлений, но это еще и характеристика личности виновного. П.А. Фейербах, исходя из того, что наказание должно следовать всякий раз, когда к тому есть основания, в каче­стве общего правила признавал назначение всех положенных лицу наказаний столько раз, сколько раз им было совершено преступление, допуская воз-

См.: Козлов А.П., Севастьянов А.П. Единичные и множественные преступления. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2011. С. 107-108.

можность поглощения наказаний лишь в качестве исключения, когда их при­соединение друг к другу объективно невозможно⁵⁰. В этом случае вполне до­статочным было бы наличие правила установления наказания при соверше­нии лицом нескольких преступлений, без разработки и использования поня­тия множественности преступлений. В некоторых странах и сегодня (напри­мер, в США) применяется арифметический прием определения окончатель­ного наказания путем сложения всех наказаний, назначаемых за каждое от­дельное преступление, суммируемый срок наказания при этом может состав­лять сотни лет. Суммирование наказаний, хотя это может показаться абсурд­ным, «отражает всю полноту опасности личности преступника и принцип полной ответственности за каждое преступление»⁵¹.

Российские авторы не восприняли тезис П.А. Фейербаха буквально, по­всеместно подчеркивая необходимость соотнесения идеи усиления наказания при множественности преступлений с иными уголовно-правовыми предпи­саниями, в частности, об учете личности виновного, степени его вины, тяже­сти каждого из совершенных преступных посягательства. Н.С. Таганцев пи­сал: «Мы принимаем во внимание, что прежняя судимость изменяет даже объективное значение деяния, изменяет размер вреда, страха, опасения, вы­ражаемого преступным деянием. Еще более оснований для изменения ответ­ственности усмотрим мы в субъективном элементе: степень закоренелости, привычка к преступлению, определяющая преступную волю и придающая ей особенно опасный характер, являются несомненно обстоятельствами, отно­сящимися к вновь совершенному деянию» . Верно отмечает А.П. Козлов, что «социальный смысл множественности преступлений состоит в том, что она позволяет дать не только объективную оценку общественной опасности преступных действий, но и установить степень общественной опасности личности виновного, соответственно решать вопросы уголовной ответствен-

См.: Фейербах П.А. Уголовное право. СПб., 1810. С. 117.

" См.: Уголовное право России. Практический курс: учебно-практич. пособие. М.: Волтере Клувер, 2007. С. 186.

См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. Т.2. СПб., 1902. С. 350.

ности виновного с учетом не только совершения им нескольких преступле­ний, но и с учетом личностных характеристик виновного, чего требует ст. 60 УК»”.

Итак, только при совершении нового преступления, а точнее - в его со­вершении проявляются дополнительные субъективные свойства личности, которые усиливают антисоциальную направленность личности, ее отрица­тельное отношение к обществу и положительное к своему асоциальному по­ведению. Таким образом, социально-правовая сущность множественности преступлений заключается в том, что именно в ней отражается повышенная степень общественной опасности личности преступника (с учетом не только совершения им нескольких преступлений, но и его личностных характери­стик), а это служит необходимым основанием для усиления ему наказания.

В то же время не стоит забывать, что степень социальной опасности раз­личных видов множественности преступлений, равно как и лиц, виновных в их совершении, неодинакова. На это влияет ряд обстоятельств: форма вины совершенных деяний, категории совершенных преступлений, наличие или отсутствие прежней судимости, полное или частичное отбытие предыдущего наказания и т.д. Все эти факторы должны учитываться судом при решении вопросов не только правильной квалификации преступлений, но и их факти­ческой наказуемости.

Современная теория уголовного права, сформировавшаяся под влиянием классической школы, универсальной категорией для объекта воздействия всей его системы считает общественную опасность преступления, в то время как свойства личности виновного отходят на второй план. Действующий уго­ловный закон определяет лишь два сочетания совершения одним лицом не­скольких преступлений, при наличии которых действуют специальные пра­вила назначения наказания - совокупность преступлений (ст. 17, ст. 69 УК РФ) и рецидив (ст. 18, ст. 68 УК РФ).

См.: Козлов А.П., Севастьянов А.П. Указ.соч. С. 109.

Вместе с тем в реальной действительности случаи повторения преступ­лений не ограничиваются только совокупностью и рецидивом, т.е. теми фор­мами поведения, которые определены в уголовном законе. Лицо может со­вершить новое преступление после провозглашения приговора за предыду­щее преступление, но до момента вступления его в силу, либо, имея суди­мость за неосторожное преступление, совершить новое умышленное пре­ступление, либо в течение испытательного срока по первому приговору со­вершить новое преступление умышленно либо по неосторожности и т.д. Во всех указанных ситуациях одно и то же лицо совершает не одно преступле­ние, но законодательно это не отражено в нормах УК. Если следовать логике законодателя, то в приведенных выше случаях лицо не обладает повышенной степенью общественной опасности и не нуждается в усилении наказания. Мы считаем такой поход необоснованным.

Прежде всего отметим как истинный тот факт, что судимость должна возникать без привязки к формам вины совершенных деяний (будь оно умышленным или неосторожным). Судимость - это отдельный институт уго­ловного права и законодатель, коль скоро он не отказался от него, уголовно­правовые последствия судимости должен распространять на все преступле­ния, а не только на умышленные. В противном случае он должен сделать оговорку о нераспространении этих последствий на преступления, совер­шенные по неосторожности. По нашему мнению, случаи совершения нового неосторожного преступления лицом, имеющим непогашенную или неснятую

судимость также за неосторожное преступление, представляют повышенную общественную опасность по сравнению с неоднократным совершением таких же преступлений лицом до осуждения, а потому институт судимости должен распространяться и на такие ситуации.

Хотя законодатель признал вывод теоретиков, что лишь сочетание умышленных преступлений в биографии преступника свидетельствует об усугубляющих пороках его личности, часть авторов полагает, что понятием

простого рецидива должны охватываться и неосторожные преступления⁵⁴. По их мнению, степень общественной опасности рецидива неосторожных преступлений очень высока и проявляется в том, что лицо после осуждения и отбытия наказания вновь совершает неосторожное преступление, демонстри­руя тем самым открытое пренебрежительное отношение к уже сделанному ему государственному принуждению. Как показал наш опрос, 42,9% судей считают, что совершение одним и тем же лицом нескольких преступлений негативно характеризует личность виновного при любых проявлениях по­вторной преступной деятельности, а 53,2% - только при наличии предыду­щей судимости.

На наш взгляд, в психологическом плане рецидив представляет собой сознательное игнорирование виновным состоявшегося ранее осуждения. О повышенной устойчивости антиобщественных взглядов и привычек винов­ного может идти речь при условии, если до и после осуждения были совер­шены умышленные преступления. Совершая преступление умышленно, лицо не только предвидит общественно опасные последствия своего деяния, но и сознает общественно опасный характер собственного поведения. А ведь «именно в отношении к общественной опасности совершаемого деяния про­является общественная опасность личности преступника»⁵⁵. При неосторож­ной форме вины трудно установить связь между новым и последующим пре­ступлениями. Даже законодателю безразлично отношение человека к его собственным деяниям, а ответственность предусматривается за общественно опасные последствия или создание реальной угрозы наступления таковых. На меньшую общественную опасность неосторожных преступлений в срав­нении с умышленными указывает и тот факт, что законодатель исключил их из категории тяжких преступлений⁵⁶. Поэтому важным признаком рецидива,

” См.: Агаев И.Б. Рецидив в системе множественности преступлений. М., 2002. С. 24-25; Черненко Т.Г. Указ.соч. С. 197.

" См.: Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступлений и ее установление. Воронеж, 1974. С. 64.

“ См.: Федеральный Закон от 9.03.2001 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс Рос­сийской Федерации и другие законодательные акты РФ» //Российская газета. 2001. 14 марта.

на наш взгляд, следует считать умышленный характер совершаемых лицом преступлений. Вот почему осуждение за неосторожные преступления, равно как и совершение умышленного преступления после осуждения за неосто­рожное, и наоборот, с точки зрения общественной опасности преступления не образует рецидива. Но в то же время совершение нового преступления при наличии судимости в случаях, исключающих образование рецидива, следует признавать обстоятельством, отягчающим наказание, и учитывать это как ха­рактеристику личности преступника.

Более правильным, на наш взгляд, является дополнение существующих форм преступного поведения в виде совокупности и рецидива новыми ле­гальными категориями, не вписывающимися в их рамки, но позволяющими верно оценить общественную опасность преступника.

Основа феномена множественности преступлений должна заключаться в том, чтобы учесть криминальное поведение субъекта и по справедливости воздать за содеянное. Ведь не сама по себе множественность преступлений влечет ответственность по уголовному закону, ее несет человек, совершив­ший всю эту череду преступлений и проявивший, тем самым, преступную настойчивость. Именно в таком контексте множественность преступлений вполне уместна в УК и должна быть рассматриваема именно как институт уголовного права.

Итак, множественность преступлений - это совершение одним и тем же лицом двух и более преступлений, предусмотренных одной или несколькими статьями Особенной части УК, являющееся основанием увеличения интен­сивности наказуемости за содеянное и влекущее применение специальных

правил назначения наказания.

Подведем некоторые итоги нашим рассуждениям:

Исторический анализ учения о множественности преступлений показал, что этот феномен первоначально являлся именно основанием усиления нака­зания виновному как естественная реакция на особое поведение лица, допус­кающего совершение нескольких деяний.

В законодательстве множественность преступлений, начиная с конца XIV в. и вплоть до середины XX в., была представлена в качестве отдельных отягчающих преступное деяние обстоятельств или квалифицирующих при­знаков в статьях Особенной части уголовного закона и преимущественно находила свое отражение в разделе о назначении наказания.

Развитие теоретических основ учения о множественности преступлений показало, что в уголовно-правовом смысле совершение одним лицом двух или более преступлений требует решения ряда вопросов, касающихся фор­мулировки данного явления, определения его признаков, установления пра­вил квалификации и учета особенностей назначения наказания.

Ограниченность понимания множественности преступлений в теории и законодательстве только как внешнего проявления преступного поведения одного лица, обусловленного совершением нескольких преступлений, по­влекли недооценку личностных свойств виновного и недостаток отражения всех форм такого преступного поведения в уголовном законе.

Отправной точкой в определении множественности преступлений долж­ны стать нормы уголовного законодательства, регламентирующие усиление уголовной ответственности за совершение нескольких преступлений одним

лицом.

Множественность преступлений, элементы которой конструктивно учи­тывают возможность совершения лицом двух или более преступлений, выво­дя количественный параметр во главу угла, призвана подчеркнуть преступ­ную интенцию индивида и придать ей правовое значение.