36. Определительная часть уголовного закона
36. Часть определительная должна указывать признаки, характеризующие преступное деяние, так называемый состав преступного деяния, причем отношение закона к норме, за посягательство на которую он угрожает наказанием, может быть троякое: 1) отдельной норме права соответствует отдельная статья закона; 2) одна норма соответствует целому ряду статей: так, норма "не убей" дает содержание ст.
449-461 Уголовного уложения, или же 3) нарушение нескольких норм образует одно преступное деяние: так, предусмотренное п. 11 ст. 451 убийство для облегчения совершения, например, поджога будет нарушением норм "не убей" и "не поджигай чужого имущества".При этом объединение норм должно быть органическое, или внутреннее, так что посягательство имеет один общий состав, образующий или самостоятельный род преступных деяний, или же вид, и притом квалифицированный по отношению к посягательствам на каждую из соединяющихся норм в отдельности, например разбой как квалифицированный вид открытого похищения, с одной, и телесного повреждения, с другой стороны. От такого сложного преступного деяния нужно отличать механическое, или формальное, соединение в одной статье Уложения нескольких, более или менее однородных и равнонаказуемых, но не объединяющихся посягательств на нормы; в этих случаях каждый пункт статьи (например, ст. 451, 439, 381, 380, 227 и т. д. Уголовного уложения) или каждая ее часть (например, ст. 429, 360, 353 и т. д. Уголовного уложения) образует отдельное по составу преступное деяние, и самое их соединение имеет только технико-законодательное значение[1].
Далее, нарушение известной нормы может определять состав преступного деяния безусловно или только при наличности известного условия или предположения, и притом или фактического, каково, например, существование в местности чумы, повальной болезни, призыв военной силы, скопление значительной массы народа и т.
п., или же юридического - наличность договора или взаимности, нахождение имения под секвестром или запрещением, объем полномочия, незаконность рождения, причем эти последние предположения могут быть иногда и предположениями процессуальными т. е. предрешаемыми или преюдициальными вопросами, в смысле ст. 27 Устава уголовного судопроизводства.Сама обрисовка определительной части в законе уголовном может также представляться различной. 1) Закон определяет все существенные признаки состава, относя сюда как признаки посягательства на норму, так и признаки, в силу которых это посягательство становится наказуемым, предполагая, конечно, что не всякое посягательство на норму наказуемо; притом это определение дается или совместно с уголовной санкцией, или же даже в форме отдельно постановленной статьи (например, в Уложении о наказаниях изд. 1885 г., ст. 1627, 1637, 1644). Эта форма диспозиции преобладает в современных кодексах, и вся задача законодательной техники состоит в том, чтобы при таком определении состава не опустить действительно существенных его элементов или, наоборот, не ввести в закон случайные казуистические подробности, а равно чтобы выразить эти существенные условия состава словами и понятиями, которые действительно соответствовали бы целям и представлениям законодателя. Не надо забывать, что если излишне обобщенный закон дает слишком много простора судейскому усмотрению, то излишняя его казуистичность также всегда является причиной неполноты закона и крайней сбивчивости практики[2]. 2) Закон дает только одно наименование преступного деяния, не указывая на его признаки; так, Уголовное уложение не дает определения убийства, поединка, опозорения и т. п.; конечно, такой прием возможен только в том случае, когда состав известных деяний с точки зрения практики является совершенно простым, не возбуждающим юридических недоразумений; употребление подобного приема относительно деяний, состав которых представляется спорным в теории, ведет к серьезным практическим затруднениям, чему примером может служить практика Правительствующего Сената по вопросу об установлении признаков самоуправства по Уставу о наказаниях 1864 г. 3) Закон, говоря о каком-либо посягательстве, довольствуется в диспозитивной части только ссылкой на другие статьи уголовного закона, говоря, например: "виновный в учине-нии насильственного действия, ст.
467 предусмотренного" (ст. 470); "в случаях повторения деяния, статьями 198 или 200 предусмотренного" (ст. 201) и т. д.; всего чаще встречаются ссылки не на целый состав деяния, другой статьей предусмотренного, а на отдельные его части, например: "предмета, ст. 547 поименованного" (п. 2 ст. 555); "лицо, статьей 557 указанное" (п. 3 ст. 557); "в плотском сношении, статьями 513-515 предусмотренном" (ст. 516) и т. д. Иногда такая ссылка представляется подразумеваемой, без прямого указания на статьи; таково, например, употребляемое в некоторых статьях Уголовного уложения выражение "наказуемая угроза" в смысле деяния, предусмотренного ст. 502; "насилие над личностью" в смысле деяния, указанного в ст. 467, и т. д. Конечно, без такого ссылочного приема редакции не может обойтись ни один кодекс; но, с другой стороны, злоупотребление этим приемом представляет также значительные невыгоды, не только затрудняя практическое применение статей, но и давая иногда неверную обрисовку самих юридических понятий. 4) Закон делает простую ссылку, но не на статьи того же уголовного закона, а на другие юридические постановления Свода, и притом или также с прямым указанием статей, к которым относится устанавливаемая им санкция, или же ограничиваясь только указанием общих признаков тех норм, к которым относится его санкция, допуская в этом случае иногда не только охрану норм, уже существующих, но и норм будущих, которые могут быть в законном порядке постановлены по данному предмету. В этом случае закон имеет вид бланка, в котором санкция соответствует подписи, а диспозиция - тому пробелу, в котором компетентная власть должна вписать соответственный приказ или запрет; поэтому в новой немецкой литературе многими, по примеру Биндинга, принято называть их бланковыми законами (Blanketstrafgesetze)[3]; такая форма законов неизбежна и имеет действительное значение в области маловажных полицейских нарушений. Так, для примера можно указать на диспозицию ст. 252, определяющей ответственность за "неисполнение установленных законом или обязательным постановлением власти правил для предупреждения непотребства и пресечения вредных от оного последствий", или на приведенную выше ст. 120, карающую за неисполнение законных постановлений власти и т. д.
________________________________________
[1] Binding, Normen, I, ї 27, Oetker, Ueber den Einfluss des Rechtsirrthums im Strafrechte, 1876, ї 5, Das Wesen der Norm und ihr Verhaltniss zum Strafgesetze. Подробнее о сложных преступных деяниях - в учении о внешней стороне преступных деяний.
[2] Этим различием приемов объясняется главным образом различие объема кодексов; наиболее казуистичную форму представляют статуты английского права, в которых дефиниции отдельных деяний, например кражи, занимают целые страницы.
[3] Heinze, Janka, называют их также "blinden oder offenen Strafdrohungen" [скрытые или открытые угрозы наказания (нем.)].