§ 3.  Объективные и субъективные признаки взятки-подкупа и взятки-вознаграждения

О б ъ е к т и в н ы е   п р и з н а к и  с о с т а в о в  п о л у ч е н и я  взятки выражаются в действии, посредством которого должностное лицо получает предметы, деньги, а также выгоды материального характера.

В законе не указаны формы реализации преступного намерения взяткополучателя. Это и понятно, так как сложно предусмотреть разнообразные методы и способы, к которым прибегают взяточники, в какие формы облекают они свои действия для получения преступной наживы. Практика выделяет две основные формы получения взятки – открытую и завуалированную (скрытую).

Под открытой формой следует понимать принятие должностным лицом лично взятки либо передачу материальных ценностей с согласия самого должностного лица его знакомым, родственникам, близким. В большинстве случаев (86,5 %) взятка передается должностному лицу без использования каких-либо способов маскировки преступления.

Под завуалированной (скрытой) формой понимается получение взятки должностным лицом в тех случаях, когда сама передача внешне носит законный характер. Данные действия могут выражаться, например, в покупке дорогостоящей вещи за бесценок, умышленного проигрыша, прощения долга, начисления заработной платы за невыполненную работу и др.

В теории уголовного права неоднократно поднимался вопрос о таком признаке взяточничества, как соотношение во времени получения взятки и совершения действия должностного лица в пользу дающего взятку, при этом выделялись взятка-подкуп и взятка-вознаграждение. Из исследованных нами уголовных дел взятка-подкуп составляет 87,6 %, а взятка-вознаграждение - 12,4 %.

В Уголовном кодексе Кыргызской Республики сделана положительная попытка разделить состав получения взятки на взятку-подкуп и взятку-вознаграждение.

Ответственность за взятку-подкуп предусмотрена в ст.

Из понятия “взятка-подкуп” вытекает, что получение должностным лицом материальных ценностей происходит до совершения в интересах дающего обусловленного действия. Кроме того, под взяткой-подкупом следует понимать ситуацию, когда стороны взяточничества заранее договариваются о вознаграждении, которое передается должностному лицу после выполнения обусловленного действия.

Следует согласиться с точкой зрения В.Е. Мельниковой, которая отмечает: “Если же условия, касающиеся вида и размера взятки, были оговорены заранее, а сама взятка передана после совершения действия в интересах взяткодателя, то это все равно взятка-подкуп, с той разницей, что в данной ситуации должностное лицо подкупается не самой овеществленной взяткой, а условиями о ней”[1]. Таким образом, взятка-подкуп характеризуется следующим признаком: вручению взятки предшествует предварительное соглашение о ней, и получена она может быть лицом как до, так и после совершения услуги должностным лицом. Ответственность за взятку-вознаграждение предусмотрена в ст. 310 УК Кыргызской Республики, где сказано: “Получение должностным лицом лично или через посредника не обусловленной заранее взятки...”.

Понятие “взятка-вознаграждение” предполагает получение должностным лицом вознаграждения после совершения действий, желательных для взяткодателя, но заранее не обусловленных. Она преподносится лицу в виде подарка, благодарности за услугу. Взятка-вознаграждение (взятка-благодарность), бесспорно, причиняет ущерб деятельности и авторитету государственной власти, однако представляется, что этот вид принятия взятки менее общественно опасен, нежели взятка, о которой состоялась предварительная договоренность. Должностное лицо, действуя в интересах взяткодателя и получив впоследствии за это в виде благодарности взятку, как правило, руководствуется не корыстными мотивами и не целью получения взятки, а иными мотивами (личные, карьеристские, дружеские и т.д.).

В отдельных исследованиях дается иная правовая оценка получения должностным лицом вознаграждения, не обусловленного заранее. Некоторые авторы считают, что состав взяточничества отсутствует, если между сторонами не было предварительной договоренности и действия лица не обусловливались получаемой взяткой-благодарностью.[3] .

Этого же мнения придерживаются А.Я. Светлов и Б. Куринов. Например, А.Я. Светлов утверждает, что получение вознаграждения (подарка) за ранее выполненное законное действие без предварительной договоренности об этом не образует состава преступления.[1] Б. Куринов же считает, что получение должностными лицами подарков-вознаграждений, заранее не обусловленных соглашением, является отрицательным и порицаемым поведением. Основной довод, приводимый в обоснование данного утверждения, состоит в том, что последующее принятие вознаграждения не стоит в причинной связи с тем, что сделало должностное лицо для передавшего подарок-вознаграждение, и деятельность должностного лица не была спровоцирована обещанием дачи ему взятки. [2]

Следует согласиться, что получение взятки-вознаграждения за выполнение или невыполнение       н е   о б у с л о в л е н н о г о заранее взяткой действия не стоит в причинной связи с действием должностного лица. Ведь лицо, передающее материальные ценности в виде благодарности, вознаграждает должностное лицо за конкретную ранее оказанную услугу, которая не обусловлена взяткой. Невозможно установить причинную связь, если должностное лицо совершает законное, входящее в его служебные обязанности деяние, даже не догадываясь о том, что впоследствии получит что-то в качестве благодарности.

Вопрос состоит в том, является ли передаваемая взятка побудительной причиной поведения должностного лица.

Однако некоторые криминалисты, по нашему мнению, не без основания считают, что при получении лицом незаконного вознаграждения за оказанную должностную услугу ответственность должна наступать независимо от того, были ли действия должностного лица заранее обусловлены или нет. [1]  Например, Ю. П. Касаткин пишет, что “при взятке-благодарности... создается на будущее как бы молчаливое соглашение об оплате определенных действий (бездействия) должностного лица по службе, что, несомненно, повышает общественную опасность такой взятки”[2]. Как при взятке-вознаграждении, так и при подкупе действия должностного лица, бесспорно, наносят ущерб деятельности государственной власти, ее авторитету и интересу. А.К. Квициния, исследуя вопрос ответственности за взятку-подкуп и взятку-вознаграждение, обосновал, что “...вышеуказанное разноречие в толковании закона обусловлено в известной мере недостаточно четкой редакцией ст. 173 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик и формальным подходом к уяснению их содержания”, сделал вывод, что законодатель имеет в виду только взятку-подкуп.[3] Б.В. Волженкин полагает, что получение должностным лицом не предусмотренного законом вознаграждения, переданного или с целью побудить к определенным действиям, или как оплата-благодарность за уже содеянное, – лишь разновидность коррупции. [1]

Представляется, что при решении вопросов об ответственности должностного лица в обоих случаях необходимо учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, исключение уголовной ответственности должностного лица в случаях получения вознаграждения за заранее не обусловленные действия вряд ли можно признать оправданным, ибо как при взятке-вознаграждении, так и при подкупе, действия должностного лица наносят ущерб интересам государственной власти.

Например, Б. был осужден судебной коллегией Верховного суда за то, что, являясь начальником отделения уголовного розыска, занимая ответственное положение, получил деньги в сумме 100 рублей в качестве “суюнчу” от М. за оказание помощи в розыске и изъятии похищенной лошади. Из материалов дела видно, что М., передавая деньги Б., руководствовался мотивом благодарности. Судебная коллегия, принимая это во внимание, а также то, что Б., совершивший преступление впервые, положительно характеризирующийся по месту работы и другие обстоятельства дела, назначила ему наказание ниже низшего предела, который предусматривает санкция закона.

Так, Уголовный кодекс Швейцарии, например, предусматривает ответственность за “совершение служебного действия противного долгу”, обусловленного полученной взяткой (ст. 135), и за “принятие подарков” за совершение действий, не обусловленных заранее обещанием подарка (ст. 316). При этом ст. 315 предусматривает наказание в виде каторжной тюрьмы, а ст. 316 – тюремное заключение на срок до 6 месяцев.

В мировой практике встречаются случаи, когда закон регламентирует порядок принятия должностным лицом подарков. В ст. 511 Гражданского кодекса Кыргызской Республики сказано: “Не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает десяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда государственным служащим и служащим органов местного самоуправления в связи с исполнением ими служебных обязанностей”.

На оценку степени общественной опасности получения взятки существенно влияет характер действий взяткополучателя: взяткополучатель может активно действовать, а может бездействовать, за взятку он может совершить законное действие, а может совершить и незаконное действие. При рассмотрении каждого уголовного дела характер действий должностного лица, за которые дается взятка, должен быть конкретизирован, ибо от этого зависят успех в разоблачении преступника, верная квалификация преступления, правильность в избрании вида и меры наказания.

Исходя из содержания ст. 311 УК Кыргызской Республики взятки-подкупа (аналогично и в ст. 310 УК Кыргызской Республики взятка-вознаграждение), должностное лицо выполняет действия, которые входят в служебные полномочия должностного лица. Данное обстоятельство не вызывает какой-либо сложности в понимании. Круг полномочий должностного лица определяется функциональными обязанностями, приказом либо иным нормативным актом (инструкция, положение, устав и т.д.).

В юридической литературе долгое время шел спор о наличии состава взяточничества в случаях, когда должностное лицо выполняло действия, не входящие в круг его полномочий. В настоящее время законодатель четко и ясно определил, что должностное лицо в силу должностного положения может способствовать интересам взяткодателя. Таким образом, положен конец спору.

Судебная практика в составе взяточничества обоснованно относит к преступному деянию использование должностного лица своего авторитета. При этом должностное лицо, получившее взятку, сознает, что обращается к другому (возможно, к должностному) лицу, используя свой должностной служебный авторитет. Например, начальник ОВД обращается к руководителю таможни пропустить через таможенный пост определенный груз без уплаты пошлины.

              Нельзя не согласиться с высказыванием Н.П. Кучерявого о том, что “признание наличия взяточничества лишь в тех случаях, когда обусловленное взяткой действие должностного лица входило в круг его служебных прав и обязанностей, неосновательно сужает применение норм уголовного права о взяточничестве”. [1]

Различие между взяткой-подкупом и взяткой-вознаграждением, помимо названной выше, следует проводить еще по одному объективному признаку. Данным признаком является получение взятки за общее покровительство, попустительство по службе. Последнее предусмотрено только в составе взятки-подкупа и отсутствует в составе взятки-вознаграждения. Это правильно. Не допускается получение вознаграждения в случаях, когда эта взятка заранее не обусловлена. Общее покровительство – это фактически подкуп “ в потенции”, “на всякий случай” и т.д.

Однако Н.С. Лейкина отмечает, что общее благоприятное для взяткодателя направление служебной деятельности включает множество конкретных действий взяткополучателя, на которые рассчитывает взяткодатель, и приходит к выводу, что получающий такое вознаграждение систематически за свою деятельность представляет большую опасность, чем взяточник, получивший единовременное вознаграждение за одну услугу. [2]

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда КР в приговоре по делу К. указала, что он, являясь начальником городского объединения общепита, где занимал ответственное положение, проявил доброжелательность к заведению (кафе) и за период с мая 1979 по октябрь 1980 года неоднократно получал взятки от и.о. заведующей кафе О. Но суд указал, что К. не принимал никаких мер по случаям выявленных нарушений правил торговли в кафе, формально издавал приказы без проверки и вызова лиц, помогал с фондами приобретения и реализации товаров. Дело лишь в том, полагает Б.В. Здравомыслов, что в подобных случаях не требуется конкретности соглашения между взяткодателем и взяткополучателем, поскольку оно вытекает из характера их служебных взаимоотношений. [1]

В настоящее время законодатель достаточно четко определил, что взятка-подкуп распространяется и на случаи покровительства, и на случаи попустительства.

В этой связи возникает закономерный вопрос об отграничении коррупции (ст. 303 УК Кыргызской Республики) от покровительственных действий при взятке-подкупе (ст. 304 УК Кыргызской Республики), так как коррупция также предполагает действия должностного лица, направленные на покровительство, создание так называемой “крыши” и т.д. По нашему мнению покровительство в составе взятки-подкупа состоит в том, что взяткодатели находятся в служебной зависимости или подчиненности взяткополучателя. Как правило, это лица одного ведомства, учреждения, организации.

Покровительство при коррупции – совсем иное явление. Оно выходит за рамки сферы деятельности должностного лица. Примером могут послужить случаи, когда аким (губернатор) области получает деньги в виде ежемесячных подношений от своих подчиненных, либо он же принимает взятку от различных коммерческих структур за общее покровительство. В первом случае имеет место взяточничество в виде подкупа, во втором – коррупция.

Взятка дается должностному лицу за выполнение (невыполнение) тех действий, которые тот мог совершить с использованием своего должностного положения.

Аналогично следует понимать попустительство по службе.

Должностное лицо в силу занимаемого им служебного положения действительно имеет реальную возможность за полученное вознаграждение повлиять, воздействовать на другое должностное лицо с целью выполнения последним действий, желательных  либо благоприятных для лица, дающего вознаграждение. С другой стороны, было бы не верно понимать этот признак широко. Н.П. Кучерявый считает, что в тех случаях, когда “то или иное должностное лицо получает вознаграждение за такие действия, которые не состоят ни в какой связи с его служебной деятельностью, а которые оно могло совершить либо добиться их совершения от других должностных лиц благодаря личному знакомству, родственным отношениям или другим каким-либо связям, то такое деяние нельзя рассматривать как получение взятки”. [1] Такие действия, безусловно, являются использованием личных связей, а не должностного положения. Если же должностное лицо за вознаграждение оказывает воздействие на другое должностное лицо подчиненного или подконтрольного учреждения, организации, ведомства, то ответственность его должна наступать, соответственно, за получение взятки.

Должностное лицо, используя свое положение, может оказать влияние на других должностных лиц, не находящихся у него в подчинении в силу определенных связей (родственных, дружеских, семейных), а взяткодатель обращается, рассчитывая именно на должностное положение лица, на существующие в этой связи определенные отношения между должностными лицами. Действительно, в законе говорится о таком действии лица, которое входит в служебное полномочие служебного лица, либо оно в силу должностного положения может способствовать такому действию (бездействию).

Возможны случаи, когда должностное лицо, получая незаконное вознаграждение от взяткодателя, не имеет намерения или реальной возможности выполнить его просьбу, хотя путем обещания создает у взяткодателя уверенность в ее осуществлении. Б.В. Волженкин считает, что в подобных случаях состава взяточничества нет и должностное лицо виновно в злоупотреблении служебным положением, так как, вводя взяткодателя в заблуждение и получая от него вознаграждение, оно использовало служебное положение.[1]

В тех случаях, когда должностное лицо передает часть полученного вознаграждения другому должностному лицу, в компетенцию которого входит выполнение действия, в котором заинтересован взяткодатель, то действия лица, непосредственно получившего взятку и передавшего часть другому лицу, должны быть квалифицированы соответственно по ст. 311 УК КР и ст. 314 УК КР за получение взятки-подкупа и дачу взятки.

В судебной практике возникли вопросы, касающиеся лжепосредничества. По этому поводу в юридической литературе говорилось разных мнений Пленум Верховного Суда СССР 30 марта 1990 г. указал, что если лицо получает от взяткодателя деньги или иные ценности якобы для передачи должностному лицу в качестве взятки и, не намереваясь этого сделать, присваивает их, то содеянное действие должно квалифицироваться как мошенничество. Когда же в целях завладения ценностями он склоняет взяткодателя к даче взятки, действия виновного дополнительно должны квалифицироваться как подстрекательство к даче взятки.

“...Ю. Солопанов, исследуя данную проблему, заключил: что вызывает сомнение необходимость уголовного наказания взяткодателя за негодное покушение, было бы достаточно лишить его переданного имущества и тем ограничиться. [2] Данная позиция представляется весьма интересной, но не бесспорной.

Специального изучения заслуживает вопрос о том, когда получение взятки должно считаться оконченным преступлением и на какой стадии преступления возможен добровольный отказ.

Приготовление и покушение невозможно в тех “формальных” преступлениях, в которых уже первый акт деятельности полностью осуществляет состав данного преступления.[1] Исходя из общественной опасности взяточничества, законодатель отнес его к так называемым “формальным” составам, которые предусматривают наказуемость самого деяния независимо от наступления последствий. Судебная практика признает, что взяточничество считается оконченным с момента принятия получателем хотя бы части взятки. В тех случаях, когда предлагаемая взятка не принята, действия взяткодателя следует квалифицировать как покушение на дачу взятки. Если же обусловленная взятка не была получена по обстоятельствам, не зависящим от воли взяткополучателя, содеянное действие им должно квалифицироваться как покушение на получение взятки. Таким образом, судебная практика считает взяточничество оконченным составом преступления с момента реального и действительного получения должностным лицом взятки независимо от того, за какое действие получена взятка и когда это действие будет реализовано.

В теории уголовного права в последнее время по данной проблеме высказана другая точка зрения. Так, А.Я. Светлов полагает, что получение взятки будет оконченным преступлением при совершении или несовершении “за имущественное благо какого-либо деяния в интересах дающего. Если же таковое не совершено, то получение благ будет лишь покушением на получение взятки”.[2] “Тот факт, - указывает он,– что взяткополучатель никаких обусловленных взяткой деяний не совершил и материальные ценности, данные в виде взятки, были возвращены или истребованы, снижает общественную опасность деяния до степени крайне незначительной, находящейся на грани степени общественной опасности проступка”.[3]  Иными словами, если должностное лицо за полученную взятку не совершит действия в интересах дающего ее либо взятка истребована или возвращена, то, по мнению А.Я. Светлова и С.В. Трофимова, взяткополучатель должен быть освобожден от уголовной ответственности.

Данное положение, как нам кажется, не может быть признано логически правильным и обоснованным. Законодатель, конструируя состав получения взятки, исходил, во-первых, из общественной опасности самого факта получения взятки должностным лицом, а не из тех действий, за совершение или несовершение которых она получена; во-вторых, совершение (несовершение) действий в интересах взяткодателя находится за пределами состава получения взятки; в-третьих, получение взятки должностным лицом и выполнение незаконных действий за нее квалифицируются самостоятельно, тем более в случаях, когда должностные лица при получении взятки за оказание какой-либо должностной услуги не собирались ее оказывать, надеясь либо зная, что желательные для взяткодателя последствия могут наступить и без его участия.

Факт возвращения взятки взяткополучателем либо истребования ее взяткодателем ни в коей мере не может снизить общественную опасность и противоправность взяточничества в целом. Вне зависимости от причин возвращения полученных ценностей как взяткодатель, так и взяткополучатель должны быть привлечены к уголовной ответственности. Это относится и к случаям, когда должностное лицо, получив взятку, не успело совершить действия либо не собиралось их совершать. Уголовная ответственность наступает за оконченный состав взяточничества с момента принятия хотя бы части взятки.

Покушение на получение взятки возможно только тогда, когда взяткодателю взятка была обещана, но не была получена по обстоятельствам, не зависящим от его воли, или когда должностное лицо дало согласие на принятие вознаграждения.[1]

Несколько иначе определяет момент окончания взяточничества А.К. Квициния, который считает, что получение взятки как оконченное преступление - это принятие должностным лицом материальных ценностей или иных благ, могущих быть предметом взятки, и появление у должностного лица реальной возможности распорядиться этими благами, использовать их для удовлетворения своих потребностей.[1] Однако при этом автор не дает каких-либо разъяснений, как понимать появление реальной возможности распорядиться полученными ценностями и благами, удовлетворить свои потребности. Например, неясно, будет ли считаться оконченным состав получения взятки, если должностное лицо принимает денежные купюры, серии и номера которых переписаны до вручения соответствующими правоохранительными органами, т.е. когда получатель денег не имеет реальной возможности их использовать.

С нашей точки зрения, при получении взятки должностным лицом, если предмет взятки специально подготовлен для контрольной передачи с целью его изобличения, в деянии такого лица всегда имеет место покушение на получение взятки.

Г. Анашкин и В. Образцов считают, что действия лица, которое после вымогательства хотя и получило обусловленные деньги или ценности при контролируемой передаче взятки, представляют своего рода покушение на негодный объект.[2] С данным утверждением трудно согласиться. Объект взяточничества всегда терпит ущерб независимо от того, была ли контролируема или нет передача материальных ценностей должностному лицу, вымогавшему взятку. Однако в силу (при контролируемой передаче взятки лицо действует не с целью дачи, а с целью изобличения виновного) отсутствия у лица умысла на дачу взятки, а также сознания невозможности использования ее должностным лицом такое действие представляет собой покушение на получение взятки. На практике эти действия взяткополучателя неверны, что, на наш взгляд, квалифицируются как оконченный состав преступления.

Нельзя не учитывать и другую ситуацию, когда должностное лицо отказалось принять взятку, но с целью изобличения взяткодателя все же получает ее. Так, М. осужден городским судом по ч. 1 ст. 181 УК Кыргызской Республики (1961г.) к 6 годам лишения свободы за дачу взятки. М., узнав озадержании братьев, решил помочь их освобождению. Вызвав начальника ГОВД на встречу, стал просить его помочь, при этом предложил взять взятку. Последний с целью изобличения взяткодателя о данном предложении заранее сообщил в МВД. Встретившись по договоренности в гостинице, М. передал деньги, но здесь же был задержан работниками милиции.

Или другой пример. Ленинским районным народным судом осуждена Г. по ч.1 ст. 89 и ч.1 ст. 181 УК Кыргызской Республики (1961г.) к 3 годам лишения свободы за кражу государственного имущества и дачу взятки. Г., работая гардеробщицей в холодильном цехе мясокомбината, похитила с территории убойного цеха 8 кг 300 г мяса и при попытке продать был задержана водителем. С целью уйти от ответственности Г. дала взятку начальнику вневедомственной охраны, который ее задержал, и просила при этом не составлять акт. Однако взятка принята не была, тут же был составлен акт с указанием купюр и номеров переданных денег. Судебная коллегия Верховного суда переквалифицировала действия Г. на ст. 15, ч.1 ст. 181 УК Кыргызской Республики (1961 г.)

Как видно из данных примеров, должностные лица отказались от получения взятки. Однако в первом случае было сделано сообщение в органы внутренних дел до факта получения взятки, и действия взяткодателя квалифицированы как оконченный состав преступления, а в другом – как покушение на дачу взятки. В подобных случаях, по нашему мнению, действия взяткодателя следует квалифицировать как покушение на дачу взятки. Должностные лица не приняли взятку, и этот факт является не менее важным основанием для признания в деянии взяткодателей покушение на дачу взятки. Один лишь факт передачи взятки не может расцениваться как ее принятие, если по обстоятельствам дела видно, что у должностного лица не было умысла на ее получение, и, обнаружив взятку, он заявил об этом в соответствующие органы.[1]

В связи с рассматриваемым вопросом о покушении на получение взятки необходимо рассмотреть также и вопрос о добровольном отказе от получения взятки.

Добровольный отказ – это полный и окончательный отказ от доведения начатой предварительной преступной деятельности при наличии сознания фактической возможности ее окончания.

Применительно к составу получения взятки добровольный отказ возможен до фактического получения взятки должностным лицом, т.е. до окончания этого преступления. Если между сторонами достигнуто соглашение о получении взятки за действия в интересах взяткодателя, то добровольный отказ возможен в следующих двух случаях: 1) должностное лицо впоследствии отказывается принять взятку и выполнить просьбу взяткодателя; 2) должностное лицо выполняет действие в интересах взяткодателя, а от принятия взятки отказывается. Добровольный отказ при этом должен быть действительно добровольным, полным и окончательным, а не в связи с переносом момента получения взятки, разоблачением деятельности виновного и т.д.

Так, Д., помощник оперативного дежурного, сопровождал в суд задержанных за мелкое хищение в универмаге С. и К. с материалом об их задержании. По дороге Д. с целью получения взятки от задержанных спросил, имеют ли они при себе деньги. С. ответила положительно, а у К. денег не оказалось. Д. после прибытия в суд материалы на них не сдал и в качестве взятки получил от С. 100 руб., вернул ей паспорт и отпустил домой. К. также отпустил домой за деньгами, но паспорт оставил у себя. Городской суд осудил Д. по ч.1 ст. 180 УК КР и ст. 15, ч.2 ст. 180 УК Кыргызской Республики (1961 г.). Судебная коллегия Верховного суда обоснованно отменила приговор в части квалификации деяния по ст. 15, ч.2 ст. 180 УК Кыргызской Республики (1961 г.) и дело прекратила, указав, что Д. впоследствии привез паспорт К. и оставил ее матери, сообщив, что материал на нее будет рассматриваться по месту работы. Каких-либо иных доказательств, подтверждающих вину Д. в покушении на получение взятки от К., не добыто. Представляется, что в данном случае имел место добровольный отказ, и преступные действия, направленные на получение взятки от К., прерваны самим Д. на стадии покушения.

“В практике имеются случаи, – пишет Ш.Г. Папиашвили, – когда должностное лицо не желает получить предлагаемый предмет взятки, но в создавшейся конкретной ситуации не в состоянии в ту же минуту вернуть взяткодателю оставленные им деньги или драгоценности. Поэтому, нам кажется, нужно дать возможность должностному лицу добровольно вернуть взяткодателю предмет, полученный в виде взятки, или сообщить об этом в соответствующие органы. Для этого мы считаем целесообразным в законодательном порядке установить определенный (трехдневный) срок, по истечении которого дача-получение взятки должна быть признана законченным преступлением”[1].

Если у должностного лица, не желающего получить взятку, отсутствовала возможность немедленно сообщить о ее передаче, и сообщение было сделано по истечении определенного времени, то тем не менее в действиях этого лица не будет состава преступления – получения взятки, если с самого начала он не имел намерения и желания получить материальные ценности. На наш взгляд, в целях борьбы с дачей взятки было бы целесообразно законодательно закрепить положение, регламентирующее порядок освобождения взяткополучателя от уголовной ответственности за получение взятки в случае добровольного заявления в соответствующие органы до раскрытия преступления, определить для этого не менее чем трехдневный срок со дня получения взятки при условии невыполнения в интересах дающего каких-либо действий. Однако освобождению может подлежать только лицо, получившее взятку-вознаграждение, а также при отсутствии признаков вымогательства взятки.[1]

Должностное лицо получает взятку за действия в пользу взяткодателя или представляемых им лиц. Закон в данном случае подразумевает в первую очередь личные интересы лица, дающего взятку. Взятка может быть дана также в интересах родственников, близких, друзей и т.п.