Объективные признаки и вопросы квалификации преступных посягательств на конфиденциальную информацию
Анализ объективной стороны преступлений, посягающих на конфиденциальную информацию показал, что законодатель, конструируя рассматривав- мые нормы, включил в большинство из них следующие понятийные категории: собирание, разглашение и использование конфиденциальных сведений.
Понятие «разглашение» используется в ст.ст. 147 (нарушение изобретательских и патентных прав), 155 (разглашение тайны усыновления, (удочерения)), 310 (разглашение данных предварительного расследования), 311 (разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса), 320 (разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении должностного лица правоохранительного или контролирующего органа) УК РФ.
При этом, в отношении разглашения сведений большинство авторов придерживается одинаковой позиции, понимая под ним передачу сведений хотя бы одному лицу, не допущенному к обладанию тайной, предание сведений огласке .
Однако, некоторые теоретики считают, что разглашение можно совер- -223 - -224
шить только путем активных действии , а другие - как путем действии , так и путем бездействия[215] [216] [217] [218]. Мы придерживаемся второй точки зрения, так как в случае умышленного непринятия мер к защите конфиденциальной информации, которое влечет за собой ознакомление с этой информацией посторонних лиц совершается путем бездействия и соответственно должно повлечь за, собой наказание в соответствии с УК РФ. К примеру, представим себе ситуацию: сотрудник коммерческой организации умышленно не убирает документы с коммерческой тайной в сейф, зная, что таким образом с ними смогут ознакомиться представители конкурирующей фирмы. В данном случае разглашение экономической конфиденциальной информации происходит путем бездействия. Подобные доводы можно встретить еще в нескольких работах ученых226. Таким образом, разглашение сведений в смысле рассматриваемых норм УК РФ есть противозаконное деяние (действие или бездействие), направленное на ознакомление лиц (лица), не допущенных к конфиденциальной информации, а равно предание таких сведений огласке, совершенные без согласия их владельца. По поводу понятия «использование сведений, составляющих различные виды тайны в доктрине уголовного права высказываются различные мнения. А.В. Наумов под использованием понимает распоряжение субъектом этими сведениями (продажа, обмен, применение их в других целях)" . Н.А. Лопашен- ко так же считает, что использование сведений, применительно к ст. 183 УК РФ, состоит в распоряжении ими любым способом: в их продаже, обмене на другую информацию или материальные ценности, применении по прямому назначению - для производства каких-либо товаров, корректировки своих действий при за- 228 ключении договора с владельцем тайны и т.д. Иного мнения придерживается Р.Б. Иванченко, который раскрывает указанное понятие через получение выгод имущественного или иного характера в пользу исключительно виновного лица, что обусловлено предоставлением ему определенных полномочий в отношении чужой тайны на основании*закона или договора, без согласия обладателя (обладателей) такой информации-" . Однако, вышеназванные точки зрения вызывают ряд вопросов. Например, каким образом правоприменителю разграничить понятия разглашение и [219] [220] [221] [222] [223] использование, когда и разглашение, и использование путем продажи предполагают передачу сведений? Если, отвечая на поставленный вопрос, мы будем говорить о том, что в случае продажи имеет место возмездный характер пере. дачи (извлечение имущественной1 выгоды), то в таком случае возникает справедливый вопрос: как разграничить деяние, предусмотренное, к примеру, ч. 2 ст. 183 УК РФ (незаконное использование экономической' конфиденциальной информации, совершенное путем продажи) от деяния, предусмотренного ч. На первый взгляд на поставленные вопросы можно найти ответ в комментарии к Уголовному кодексу РФ2 ’0, авторы которого говорят, что незаконное использование заключается в использовании соответствующих сведений в личных интересах или интересах тех или иных организаций, партий, движений, заинтересованных в обладании подобного рода информацией, например для выработки стратегии поведения и агитации в предвыборной борьбе, в политических технологиях и т.п. Если при этом виновный стремился- взамен на добытые сведения получить вознаграждение, например от конкурента собственника информации, или конфиденциальная информация должна была быть использована для извлечения выгоды в предпринимательской деятельности, то налицо признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 183 УК РФ, совершенного из корыстных побуждений. Однако, и здесь нет четкого определения понятия «использование сведений». Посмотрим, как данная проблема решается на практике? Тульским областным судом вынесен обвинительный приговор Р, который признан виновным в получении взятки в крупном размере, а также разглашении 2,0 См., например: Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный); Издание третье, переработанное и дополненное / Под ред. А.А. Чекалина, В Т Томина, В.В. Свсрчкова. - Юрайт-Издат. 2006. // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». из корыстной заинтересованности сведений, составляющих налоговую тайну (п.«г» ч.4 ст.290, ч.З ст.183 УК РФ). Следствием установлено, что Р. получил от представителей частных фирм города Москвы взятку в сумме 40 тыс. долл. США за разглашение ряда сведений, составляющих налоговую тайну . Из казуса следует, что в случае передачи экономической конфиденциальной информации в целях получения незаконного денежного вознаграждения (кроме того, данный факт молено расценивать как продажу сведений), преступное деяние будет расцениваться как «разглашение». Другой пример. Приговором Тугулымского районного суда Свердловской области осуждена Ж., обвиняемая в совершении преступлений, предусмотренных п.«а» и «б» ч. 2 ст 158, ч. 3 ст. 183 УК РФ (использование сведений, составляющих коммерческую тайну, без согласия их владельца лицом, которому она была доверена по работе, из корыстной заинтересованности). Помимо Ж. в совершении указанных преступлений осуждены Ч, А. и H., действовавшие группой лиц по предварительному сговору. В ходе судебного следствия, доказательствами, представленными государственным обвинителем установлено, что Ж., работавшая делсурной по же- лезнодоролшой станции Кармак Тугулымского района Свердловской области, в силу своих должностных обязанностей имеющая доступ к компьютерной базе, содержащей сведения о проходящих и находящихся на станции Кармак грузовых поездах, а также перевозимых ими грузов, времени стоянок и наличия охраны, решила использовать указанные сведения, составляющие коммерческую тайну, для совершения хищения грузов с указанных поездов. Для осуществления задуманного она обратилась к своему сожителю Ч, на что последний согласился и привлек к совершению преступлений А. и Н. Действуя совместно Ж., Ч., А. и Н. совершили хищение грузов на сумму свыше 45000 рублей. C учетом обстоятельств дела, а также данных о личности подсудимых суд признал указанных лиц виновными в инкриминируемых им деяниях, назначив А. и [224] Н. наказание в виде обязательных работ, Ж. и Ч. наказание в виде лишения сво- - 23^ боды с применением условного осуждения. Из анализа данного дела следует, что суд рассматривает как использование распоряжение конфиденциальной информацией в своих целях. В связи с изложенным предлагаем под использованием сведений понимать противозаконное распоряжение конфиденциальной информацией в пользу исключительно виновного лица без согласия ее владельца, совершенное любым способом, не связанным с извлечением имущественной выгоды для себя или других лиц. Кроме вышеназванных терминов в нормах охраняющих различные виды тайны встречаются следующие понятия: распространение сведений (ст. Такой выбор законодателя оправдан, так как в каждой из приведенных статей учтены особенности объекта и предмета преступного посягательства, а так же характер ограничения доступа к конфиденциальной информации. Например, в ст. 137 УК РФ вместо разглашения криминализировано распространение сведений. На наш взгляд, и данной точки зрения придерживается большинство ученых2^, указанные термины являются синонимами и не имеют принципиальных отличий. Так, ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» в ст. 2 под распространением информации понимает действия, направленные на получение информации неопределенным кругом лиц или передачу информации неопределенному кругу лиц. Разглашение же фактически - это и есть передача информации неопределенному кругу лиц. 2,2 http //www.suvdt ru/index php/articlc/archive/285/ (дата обращения 01.09.2010). 2jj См., например: Псюгатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. H А. Громова. - ГроссМедиа, 2007 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный), Издание третье, переработанное и дополненное / Под ред. А А. Чекалина, В.Т. Томина, В В. Сверчкова. — Юраігг-Издат, 2006 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание 5-е. дополненное и исправленное) / Отв. ред. В М. Лебедев - Юрайт-Издат, 2005 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». В ст. 138 УК РФ законодатель вообще ограничился таким понятием, как «нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений», не перечисляя способов нарушения. Здесь необходимо исходить из того, каким образом может быть нарушена тайна? Tак, нарушение тайны может произойти путем собирания сведений, составляющих тайну (например, при снятии информации с технических каналов связи), ознакомления с такими сведениями (к примеру при прослушивании телефонных переговоров), а так же путем их разглашения (в случаях предания сведений, составляющих указанный вид тайны, огласке) и использования (в случае распоряжения такими сведениями по своему усмотрению). В теории и на практике возникают споры по поводу определения момента окончания преступлений в сфере конфиденциальной информации. Особенно это касается использования в нормах такого выражения как «собирание сведений», которое встречается в ст.ст.137 и 183 УК РФ. Некоторые авторы предлагают считать оконченным преступное собирание сведений с момента выполнения противоправных действий по собиранию информации2'14. При этом, большинство теоретиков сходится во мнении, что данные преступления окончены именно с момента совершения указанных в законе действий2'13. [225] [226] Однако, по данной проблеме имеются и другие точки зрения. Так, Н.А. Лопашенко под собиранием сведений, применительно к ст. 183 УК РФ, понимает процесс их поиска, обнаружения или накапливания у лица, не допущенного к обладанию коммерческой, налоговой или банковской тайной, незаконными способами; указывая на то, что преступление будет окончено, когда виновный, применив незаконный способ, завладел сведениями, составляющими коммерческую, налоговую или банковскую тайну2’6. Некоторые авторы считают, что указанное преступление окончено в момент начала собирания сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну[227] [228], в момент начала выполнения соответствующих действий[229]’8. Существует еще один подход к решению этой проблемы. М.Х. Хакулов считает, что поскольку закон перечисляет способы собирания указанных сведений, то момент окончания преступления нужно связывать со способами, которыми совершается деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 183 УК РФ. Собирание путем похищения документов, содержащих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, будет считаться оконченным с момента, когда лицо завладело таким документом и имеет возможность ознакомиться с его содержанием. Собирание путем подкупа считается, оконченным с момента, когда подкупленное лицо передает виновному сведения, составляющие коммерческую, налоговую или банковскую тайну. Собирание путем угроз будет считаться оконченным, когда лицо, которому виновный угрожает, предоставляет ему указанную информацию. В то же время собирание подобных сведений путем, например, подслушивания телефонных переговоров следует считать оконченным с момента начала таких действий[230]. На наш взгляд вторая позиция представляется более оптимальной, так как под собиранием сведений в контексте ст.ст. 137, 183 УК РФ стоит понимать совершение действий, направленных на получение конфиденциальных сведений. Случаи, когда лицо для получения конфиденциальной информации использует посредника, который получил, но не успел, не смог по каким-либо причинам передать сведения заказчику; когда лицо с помощью* компьютерных технологий добывает зашифрованную информацию, которую не может расшифровать (фактически не получив необходимых сведений), говорят о том, что виновный еще не завладел конфиденциальной информацией, но уже совершил действия, направленные на получение такой информации, в т.ч. поиск, обнаружение, накапливание, т.е. собирание подобного рода сведений. Следственно-судебная практика идет по иному пути. Так, 07.05.2009 года Тверской районный суд Москвы вынес приговор братьям И. и А. 3. Подсудимым вменялась ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 183 УК РФ (покушение на незаконное получение сведений, составляющих коммерческую тайну). Суд признал И. и А. 3. виновными в незаконном сборе закрытой коммерческой информации и приговорил каждого к году условного заключения с испытательным сроком два го- 240 да. Уголовное дело И. и А. 3. расследовалось следственным управлением л ФСБ России более года и составило в общей сложности 13 томов. И. и А. 3. получили по году условно, поскольку коммерческие сведения, как установило следствие, им так и не удалось получить - они лишь пытались это сделать. Во время судебного следствия было установлено, что собирать закрытую информацию о коммерческой деятельности ОАО «Газпром» И. и А. 3. решили в начале прошлого года. Как сообщает прокуратура Москвы, представитель которой поддерживал обвинение в суде, 16 января 2008 года И. 3. встретился в одном из московских ресторанов с инженером-программистом Центра математического моделирования и вычислительной техники ОАО ВНИИГАЗ, ведущего научные [231] разработки для «Газпрома», и предложил ему продать за 500 долларов США некие сведения, составляющие коммерческую тайну газовой корпорации. И. 3., как следует из материалов суда, несмотря на протесты своего сотрапезника, «проявлял настойчивость» и даже вручил инженеру пустую флеш-карту, на которой тот должен был записать данные. Инженер повел себя как-то странно: информацию он якобы записал, но прежде чем передать ее заказчику, защитил флешку паролем, рассчитывая, по его словам, «избежать таким образом дальнейшего общения с И. и А. 3.». 7 февраля 2008 года И. 3. получил флешку, отдав за нее 7 тысяч рублей и 150 евро. После нескольких безуспешных попыток И. и А. 3. получить доступ к газпромовским тайнам цена на услуги инженера значительно возросла - за пароль к флешке И. и А. 3. предложили ему уже 5 тысяч долларов США. Программист размышлял над предложением почти месяц, а 5 марта, взвесив все за и против, обратился все же в ФСБ России с заявлением о том, что у него пытаются выкупить коммерческую тайну. Оперативники, снабдив заявителя записывающими устройствами, посоветовали ему предложение принять и договориться с покупателями о встрече в том же ресторане. 12 марта 2008 года прямо за ресторанным столиком был задержан А. 3. - он как раз просматривал приобретенные данные на ноутбуке. Через несколько часов взяли и И. З.[232] Из приведенного примера видно, что И. и А. 3. получили сведения, составляющие коммерческую тайну в зашифрованном виде, однако воспользоваться ими не смогли, ввиду отсутствия «пароля». Суд квалифицировал указанные деяния по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 183 УК РФ. По нашему мнению следует не согласиться с такой позицией правоприменителя, так как И. и А. 3. уже совершили действия, направленные на получение экономической конфиденциальной информации, что можно считать собиранием такой информации в контексте статьи 183 УК РФ. Соответственно квалификация по описанной фабуле должна выглядеть следующим образом: ч. 1 ст. 183 УК РФ без ссылки на ст. 30 УК РФ. В диспозиции ряда норм (ч. 1 ст. 137 УТС РФ, а также ч.2 ст. 183 УК РФ) указано на признак незаконности распространения (разглашения) сведений без согласия лица (чьи сведения подвергаются посягательству). Однако в остальных нормах, обеспечивающих уголовно-правовую защиту конфиденциальной информации, где упоминается «разглашение сведений», о незаконности речи не идет. Такая позиция законодателя не совсем понятна. Если речь ведется о конфиденциальной информации, то передача такой информации без согласия ее обладателя уже является незаконной, так как согласно ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» нарушается конфиденциальность информации, означающая обязательное для выполнения лицом, получившим доступ к определенной информации, требование не передавать такую информацию третьим лицам без согласия ее обладателя. Кроме того, при конструировании нормы об ответственности за посягательства на личную и семейную тайну, на коммерческую, налоговую и банковскую тайну, в нынешнем виде обязательным признаком объективной стороны законодатель называет незаконность собирания подобных сведений. Однако, получение экономической конфиденциальной информации возможно и законным способом, но без согласия владельца такой информации, например, в случае утраты носителей информации. В приведенном примере конфиденциальная информация будет приобретена без нарушения законодательных норм, но в то же время без согласия владельца, что в равной степени может повлечь неблагоприятные последствия для субъектов экономической деятельности, которые могут выражаться в уменьшении доходов, появлении неоправданных расходов, утрате положения на рынке товаров, работ, услуг. В данном случае в диспозицию нормы обязательно включение специальной цели (разглашение или незаконное использование полученных сведений). Внесение таких изменений диктуется сложившейся ситуацией в информационном пространстве России и необходимостью уголовно-правовой защиты экономической конфиденциальной информации, которая все чаще распространяется без согласия ее владельцев. Подобной позиции придерживается, к примеру, законодатель Республики Узбекистан, который в своем УК установил уголовную ответственность за собирание конфиденциальной информации «любым способом без согласия владельца информации», что, на наш взгляд является наиболее оптимальным решением рассматриваемой проблемы. Таким образом, в УК РФ в ст.183 представляется необходимым предусмотреть любой способ собирания конфиденциальной информации без согласия владельца информации. В ч.1 ст.137 УК РФ законодатель помимо незаконного посягательства на конфиденциальную информацию без согласия ее обладателя, указал на распространение сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации. Целесообразно ли выделение в норме способов публичного распространения сведений без увеличения за данное деяние размера наказания[233]? На наш взгляд, с позиции юридической техники, законодатель в данном случае опять использует лишние, ничем не обоснованные конструкции. Кроме того, при анализе преступлений, посягающих на конфиденциальную информацию, обращает на себя внимание тот факт, что применительно к ст. 183 УК РФ понятие крупного ущерба раскрывается, а применительно к ст. 147 УК РФ - нет. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» указано, что суды применительно к ст. 147 УК РФ при установлении крупного ущерба должны исходить из обстоятельств каждого конкретного дела (например, из наличия и размера реального ущерба, размера упущенной выгоды, размера доходов, полученных лицом в результате нарушения им прав на результаты интеллектуальной деятельности или на средства индивидуализации). При этом следует учитывать положения статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой, если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы?43. Однако, это не единственное различие между нормами об ответственности за посягательства на конфиденциальную информацию. Так, причинение крупного ущерба по ст. 183 УК РФ относится к квалифицирующему признаку,, а по ст. 147 УК РФ - является конститутивным основного состава преступления. Таким образом, очевидна неопределенность используемых законодателем понятийных категорий в ст. 147 УК РФ, а также размытость оснований криминализации сходных деяний, посягающих на конфиденциальную информацию, ответственность за которые предусмотрена в разных нормах (в статьях 147 и 183 УК РФ). В связи с изложенным, представляется целесообразным внести изменения в УК РФ, связанные с выделением в отдельную норму положений об ответственности за посягательства на конфиденциальную информацию о сущности изобретения, полезной модели или промышленного образца до официальной публикации сведений о них. При этом, учитывая, что «ноу-хау», а также изобретения, полезные модели и промышленные образцы являются результатами интеллектуальной деятельности, принимая во внимание тот факт, что «ноу-хау» охраняется в рамках ст. 183 УК РФ, как вид коммерческой тайны, и руководствуясь ч. 1 ст. 6 УК РФ (Принцип справедливости), конфиденциальная информация о сущности изобретения, полезной модели или промышленного образца до официальной публикации сведений о них должна охраняться подобно коммерческой тайне. В таком случае в УК РФ будет соблюден принцип справедливости при применении наказания за равноценные по характеру и степени общественной опасности преступные деяния. В июле 2010 года законодатель дополнил УК РФ статьей 185б (вступает в законную силу по истечении трех лет после дня официального опубликования [234] ФЗ «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»), Согласно указанной нормы уголовно наказуемым по части 1 является умышленное использование инсайдерской информации для осуществления операций с финансовыми инструментами, иностранной валютой и (или) товарами, к которым относится такая> информация, за свой счет или за счет третьего лица, а равно умышленное использование инсайдерской информации путем дачи рекомендаций третьим лицам, обязывания или побуждения их иным образом к приобретению или продаже финансовых инструментов, иностранной валюты и (или) товаров, если такое использование причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода или избежанием убытков в крупном размере;,по части 2 - умышленное использование инсайдерской информации путем ее неправомерной передачи другому лицу, если такое деяние повлекло возникновение последствий, предусмотренных частью первой рассматриваемой статьи. При этом, крупным ущербом, доходом, убытками в крупном размере, в данном случае, признаются ущерб, доход, убытки в сумме, превышающей два с половиной миллиона рублей. Таким образом, мы сталкиваемся с различным подходом законодателя к уголовно-правовой защите коммерческой тайны и инсайдерской информации. Во-первых, чтобы деяние виновных подпадало под действие статьи 185б УК РФ (а не под действие административного законодательства) необходимо чтобы оно причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо было сопряжено с извлечением дохода или избежанием убытков в крупном размере. По статье 183 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности за совершение деяния, независимо от причиненного ущерба, извлеченного дохода, избежания убытков, что является наиболее действенным в борьбе со злоупотреблениями в указанной сфере. Во-вторых, ст. 185б УК РФ не знает такого способа совершения деяния, как собирание инсайдерской информации в целях дальнейшего использования. Уголовное наказание за сбор подобного рода информации в целях ее использования является не менее актуальным, так как данная деятельность способствует злоупотреблениям на организованных торгах, и в результате может причинить ущерб (в том числе, крупный) гражданам, организациям или государству либо может быть сопряжено с извлечением дохода или избежанием убытков (в том числе, в крупном размере). C чем же связаны такие отличия между сходными нормами? На наш взгляд, все дело в специфичности инсайдерской информации, которая сохраняется в тайне непродолжительное время, а затем подлежит раскрытию. Мы придерживаемся позиции законодателя относительно конструкции ст. 185б УК РФ, однако предлагаем предусмотреть дополнительно в указанной норме ответственность за собирание инсайдерской информации в целях ее дальнейшего использования. Кроме того, считаем целесообразным либо снизить сумму крупного ущерба и крупного размера, либо предусмотреть указанные в законе их размеры в качестве квалифицирующего признака состава указанного преступления. C нашей точки зрения особо следует остановиться на исследовании объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст.183 УК РФ, имеющего экономическую направленность, так как экономические отношения являются основополагающими для государства, общества и отдельного человека. Они определяют характер социальных, политических, культурных и нравственных компонентов отношений, складывающихся в обществе на всех его 244 уровнях . Так, в доктрине уголовного права большое количество споров вызывает включение в ст.183 УК РФ такого способа собирания сведений как похищение 24э документов , так как кроме документов сведения могут содержаться на других носителях информации (жесткие диски, флэш-накопители, всевозможные карты памяти, фото, видеопленка и т.д.). Соответственно возникает вопрос о [235] [236] целесообразности выделения законодателем такого способа завладения информацией. И целесообразно ли вообще давать неполный перечень незаконных способов завладения информацией, когда в итоге законодатель указывает в целом на иные незаконные способы? C позиции юридической техники, скорее, нет, чем да, так как в норме используются ничем не обоснованные'повторения с включением в-конструкцию лишних слов и выражений. Изменяя норму об ответственности за посягательства на экономическую конфиденциальную информацию, необходимо внесение изменений и дополнений в ряд нормативно-правовых актов. Как уже ранее отмечалось: существует необходимость установления уголовной ответственности за нарушение обязанности ответственных лиц банковских структур по предоставлению сведений в соответствующие инстанции в случаях прямо предусмотренных законом, с одновременным упразднением уголовной ответственности за раскрытие банковской тайны. В связи с этим, и учитывая предложенные название и построение ст. 183 УК РФ, представляется целесообразным внесение изменений в ч. 10 ст. 26 ФЗ «О банках и банковской деятельности», а именно часть десятую ст. 26 указанного закона изложить в следующей редакции: «За разглашение банковской тайны Банк России, организация, осуществляющая функции по обязательному страхованию вкладов, кредитные, аудиторские и иные организации, уполномоченный орган, осуществляющий меры по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, а также их должностные лица и их работники несут гражданско-правовую ответственность, включая возмещение нанесенного ущерба, в порядке установленном федеральным законом.'». Для установления уголовной ответственности за нарушение обязанности служащих банковских структур по предоставлению сведений в соответствующие инстанции в случаях прямо предусмотренных законом необходимо определить норму, которая и будет предусматривать наказание за данный вид деяния. В УК РФ есть норма, предусматривающая ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования (ст 294). Название данной нормы звучит именно так «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования», однако содержание нормы не совпадает с названием. В названии указан термин «воспрепятствование», в диспозиции нормы законодатель почему-то указал вместо воспрепятствования понятие «вмешательство» Так, если воспрепятствование может быть совершено как в форме активного действия, так и в форме бездействия, то вмешательство может быть совершено ТОЛЬКО' в форме активного действия. Соответственно, при не предоставлении ответственными лицами банковских структур сведений, составляющих банковскую тайну, в соответствующие инстанции в случаях прямо предусмотренных законом, применение нормы за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования невозможно. Мы предлагаем дополнить УК РФ двумя отдельными нормами, в которых предусмотреть уголовную ответственность за воспрепятствование получению сведений, составляющих банковскую тайну, в зависимости от субъекта, которому не предоставляется такая информация (суд, орган предварительного расследования или дознания, прокурор, следователь, дознаватель, оперативный работник). Одну норму поместить в главу 31 УК РФ «Преступления против правосудия», а вторую - в главу 32 УК РФ «Преступления против порядка управления». В ч. 3 и 4 ст. 183 УК РФ указаны квалифицирующие признаки Так, к объективной стороне состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 183 УК РФ можно отнести признак причинения крупного ущерба, ч. 4 рассматриваемой нормы - наступление общественно-опасных последствий, а именно тяжких последствий. Если понятие крупного ущерба раскрывается законодателем в примечании к ст 169 УК РФ (ущерб, превышающий 1 500 тысяч рублей), то термин «тяжкие последствия» является оценочной категорией. Соответственно возникает вопрос: что же можно отнести к тяжким последствиям. Представляется, что тяжкими последствиями применительно к данной норме могут быть, банкротство организации или предпринимателя, тяжелое заболевание или смерть обладателя конфиденциальных сведений и др., учитывая причинноследственную связь между совершенным деянием и последствиями. При этом, суд, признавая лицо виновным в. преступлении по признакам, относящимся к оценочным категориям, не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан в описательной части приговора привести обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в деянии указанного при- 246 знака . Дискуссионным остается вопрос применения ч. 3 ст. 183 УК РФ, которая гласит: «Те же деяния, причинившие...». О каких деяниях ведет речь законодатель: это те же деяния, предусмотренные частями первой и второй ст. 183 УК РФ, или те же деяния, предусмотренные только частью второй? В уголовно-правовой доктрине одни авторы считают, что квалифицирующие признаки, указанные в ч. З ст. 183 УК РФ, применимы к частям первой и второй данной нормы*" , другие - только к части второй"' . Сторонники второй позиции заявляют: что если бы законодатель действительно хотел распространить квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки на деяния, указанные и в части первой, то он бы прямо на это указал[237] [238] [239] [240]. Однако, можно таким же образом доказывать правильность первой точки зрения: если бы законодатель хотел распространить квалифицирующие признаки, указанные в ч. 3 ст. 183 УК РФ, только на деяния, предусмотренные частью второй данной нормы, то он бы прямо на это указал. Представляется, что данную проблему необходимо решать в комплексе: во-первых: учитывать то, что в части четвертой указано, на какие деяния распространены особо квалифицирующие признаки (на деяния, предусмотренные частями второй и третьей ст. 183 УК РФ), а в части третьей не указано, что позволяет применить квалифицирующие признаки, в том числе и к деянию, предусмотренному частью первой; во-вторых: учитывать возможность совершения собирания конфиденциальной информации из корыстной заинтересованности и/или повлекшего причинение крупного ущерба. Например, в случае сбора информации по заказу, за вознаграждение (т.е. из корыстной заинтересованности), на наш взгляд, лицо должно нести повышенную уголовную ответственность, нежели за совершение деяния, подпадающего под признаки основного состава преступления (ч. 1 ст. 183 УК РФ). Все вышеизложенное диктует необходимость применения квалифицированного состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 183 УК РФ, как к незаконному разглашению и использованию сведений (часть вторая), так и к собиранию сведений (часть первая). В современных условиях развития экономики субъектами экономической деятельности все большее внимание уделяется вопросам конкурентной борьбы в рамках правового поля. C древнейших времен одни субъекты экономической деятельности стремились получить преимущества перед своими конкурентами для извлечения максимальной экономической выгоды с наименьшими затратами. Одним из наиболее эффективных средств конкурентной борьбы всегда был и остается экономический шпионаж. В некоторых зарубежных странах существует легальное понятие коммерческого, промышленного, экономического шпионажа. Так, ст. 231 УК Украины2'0 раскрывает термин «коммерческий шпионаж», под которым понимаются умышленные действия, направленные на получение сведений, составляющих коммерческую тайну, с целью разглашения либо иного использования этих сведений. Как и в УК Украины, в ч. 1 ст. 254 УК [241] Республики Беларусь законодатель дает определение коммерческого шпионажа - похищение либо собирание незаконным способом сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну, с целью их разглашения либо незаконного использования" . В 1996 году Конгресс США принял Акт об экономическом , шпионаже (Economic Espionage Act). В этом документе преступлениями признаются хищения и иное незаконное завладение деловыми секретами . Указанным Актом раздел 18 Свода законов США был дополнен главой 90, где даются основные понятия, а также устанавливается преступность и наказуемость деяний, связанных с экономическим шпионажем и незаконным завладением деловыми секретами Параграф 1831 Акта об экономическом шпионаже предусматривает ответственность за экономический шпионаж, которым признаются действия иностранных граждан, представителей иностранных спецслужб или субъектов экономической деятельности, направленные против интересов правительства США, фирм, корпораций или физических лиц, осуществляющих деятельность на территории США, связанные с незаконным завладением деловыми секретами последних. Параграф 1832 Акта об экономическом шпионаже определяет ответственность за кражу, а также незаконные: завладение, использование, копирование, изменение, уничтожение сведений, содержащих чужые деловые секреты. Кроме того, в указанном параграфе, устанавливается ответственность за покушение на указанное преступление, а так же за соучастие в нем. Рассмотренные выше понятия раскрываются посредством применения таких терминов как собирание, разглашение и использование конфиденциальной информации экономического характера в целях получения выгод и преимуществ в конкурентной борьбе с другими субъектами экономической деятельности. [242] [243] Термин «экономический (коммерческий, промышленный) шпионаж» используется и в повседневной деятельности хозяйствующих субъектов, и в средствах массовой информации, и в различных научных трудах экономической направленности, и, как отмечено выше, B1 нормативно-правовых актах зарубежных государств. Российское законодательство, в томі числе уголовное, не раскрывает определение рассматриваемого понятия, хотя очевидна целесообразность его использования, в первую очередь при конструировании ст. 183 УК РФ: «Статья 183. Экономический шпионаж». Такое название более точно отражает преступное деяние, предусмотренное ст. 183 УК РФ, а так же позволяет быстро провести отождествление совершенного деяния с составом преступления, ответственность за которое предусмотрена нормой УК. Уголовно-правовое определение шпионажа содержится в ст. 276 УК РФ (...Передача, а равно собирание, похищение или хранение в целях передачи... сведений, составляющих государственную тайну, а также передача или собирание... иных сведений для использования их в ущерб внешней безопасности Российской Федерации...); определение промышленного шпионажа дано в Современном экономическом словаре (...тайный сбор сведений, информации, хищение документов, материалов, образцов, составляющих коммерческую, промышленную, служебную тайну, с целью «свалить» конкурента, завоевать рынок, сэкономить на приобретении ноу-хау23'1). Термин «экономический шпионаж» аналогично раскрывается в различных источниках: сбор сведений экономического характера с целью нанесения ~ .> 254 ~ вреда или опережения в хозяйственной деятельности ; активные действия; направленные на сбор, хищение, накопление и обработку ценной информации, закрытой для доступа посторонних лиц233. [244] [245] [246] Как представляется, в смысле ст. 183 УК РФ: «...Экономический шпионаж - ото. собирание экономической конфиденциальной информации без согласия ее владельца с целью ее разглашения или незаконного использования, а равно незаконные разглашение ши использование такой информации без согласия ее владельца...». Такое определение целесообразно поместить в отдельный раздел УК РФ «Правовое значение терминов». Таким образом, нами предлагается внести изменения в объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 183 УК РФ: исключить признак незаконности совершаемых действий по сбору экономической конфиденциальной информации, заменить его термином «без согласия владельца информации». Кроме этого, был добавлен субъективный признак - специальная цель: разглашение или незаконное использование такой информации. Итак, в ходе анализа мы пришли к следующим выводам и предложениям: 1) Предлагается новая редакция ст.183 УК РФ, которая предусматривает ответственность за экономический шпионаж. 2) Под собиранием сведений следует понимать совершение действий, направленных на получение конфиденциальной информации. Разглашение конфиденциальной информации можно совершить как путем действий, так и путем бездействия. Использование сведений - это противозаконное распоряжение кон фи- денциальной информацией без согласия ее владельца любьш способом, не связанным с извлечением имущественной выгоды для себя ши других лиц. 3) Следует дополнить УК РФ двумя отдельными нормами, в которых предусмотреть уголовную ответственность за воспрепятствование получению сведений, составляющих банковскую тайну, в зависимости от субъекта, которому не предоставляется такая информация (суд, орган предварительного расследования или дознания, прокурор, следователь, дознаватель, оперативный работник). Одну норму включить в главу 31 УК РФ «Преступления против правосудия», а вторую - в главу 32 УК РФ «Преступления против порядка управления». 4) Предлагается отнести признаки квалифицированного состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 183 УК РФ, как к незаконному разглашению и использованию сведений (часть вторая), так и к собиранию сведений (часть первая). 5) Следует внести изменения в УК РФ, связанные с выделением в отдельную норму положений об ответственности за посягательства на. конфиденциальную информацию о сущности изобретения, полезной модели или. промышленного образца до официальной публикации сведений о них. 6) C учетом опасности использования инсайдерской информации предлагается изменить в сторону уменьшения такой конститутивный признак состава преступления, содержащегося в ст.185 УК РФ как сумма крупного ущерба и крупного размера применительно, либо предусмотреть причинение указанного в законе размера крупного ущерба гражданам, организациям или государству, а равно совершение деяния, сопряженного с извлечением дохода или избежанием убытков в крупном размере, в качестве квалифицирующего признака состава преступления. 2.3.