Объективную   Необходимость   И    Общественную

Потребность   угОЛОВНО-

правовой охраны тех или иных ценностей, т.е. это то, что создает общественную потребность в уголовно-правовой новелле1. Соответственно основанием криминализации служит определенный комплекс предпосылок, классифицируемых в криминологии на социальные и криминологические2.

Таким образом, объявляя деяние преступным (как одной из разновидностей уголовно-правовой противоправности), законодатель может ошибаться в оценке его оснований, а потому закрепление его в уголовном законе будет безосновательным. В то же время установление наказания за деяние, даже безосновательно признанное преступлением, само по себе формально, всегда будет обоснованным, так как будет вытекать из его противоправности. В целом же уголовно-правовой запрет может быть признан обоснованным только при закреплении наказания за обоснованно криминализированное деяние.

1              См.: Прозумеитов Л.М., Шеслер А.В. Указ соч. С. 245-246.

2              См.: Прозументов Л.М., Шеслер А.В. Указ.соч. С. 246.

23

В пользу относительной самостоятельности пенализации говорит и тот факт, что наказуемость, фактически, не только является следствием преступности деяния (его криминализации), но и уголовной противоправности в более широком смысле слова. Примером служит установление в законе более строгого наказания в случае злостного уклонения от отбывания назначенного.

1 см.: Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 54; Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. Пособие лекциям. Часть общая. С-Пб., 1905. С. 37-38.

Отметим, что еще в конце XIX - начале XX века Н.С. Таганцев, Н.Д. Сергеевский и другие исследователи задавались вопросом «тождественны ли понятия преступной неправды и наказуемого посягательства на нормы права?»1 Как более века назад, так и в настоящее время ответ на этот вопрос не может быть утвердительным. Анализ действующего уголовного законодательства приводит к выводу, что понятие «наказуемое» фактически шире понятия «преступное», так как преступное деяние всегда наказуемо, однако наказуемость может быть следствием не только преступного, но иного уголовно-противоправного деяния. Возможен и обратный вариант. Дореволюционные пенитенциаристы, напротив, в своих рассуждениях приходили к выводу и приводили доказательства «бытия преступной, но ненаказуемой неправды». «Прежде всего, - писал Н.С. Таганцев, - обзор законодательств не только прошлых, но и современных указывает нам на целый ряд правоположений, ряд приказаний и запретов, не имеющих соответствующей карательной санкции, ... коими изобиловал наш Устав о предупреждении и пресечении преступлений или Устав о благоустройстве в казенных селениях, вроде, например, положения «всем и каждому запрещается пьянство» (Устав об упреждении и пресечении преступлений, ст.

Более позднее законодательство так же знает случаи несовпадения преступности и наказуемости деяний. В принятом 12 марта 1951 г. Верховным Советом СССР «Законе о защите мира» говорилось:

«1. Считать, что пропаганда войны, в какой бы форме она не велась,

подрывает дело мира, создает угрозу новой войны и является ввиду этого

тягчайшим преступлением против человечества.

2. Лиц, виновных в пропаганде войны, предавать суду и судить как тяжких уголовных преступников».

1              Таганцев Н.С. Указ. соч. С.54.

2              Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 55.

3              Панченко П.Н. Уголовно-правовые вопросы криминализации общественно-опасных деяний // Актуальные вопросы криминализации и декриминализации. Омск, 1980. С. 12.

Отметим, однако, что данный закон, провозглашая преступность пропаганды войны, непосредственно не устанавливал ее наказуемости.

У всякой целенаправленной человеческой деятельности есть объект. Говоря об отличиях криминализации и пенализации, остановимся на их объектах. Как отмечалось, и криминализация, и пенализация выступают в виде процесса и результата. Процесс состоит в деятельности по установлению преступности или наказуемости деяния, а его результатом являются уголовно-правовые нормы. Очевидно, что деятельность по установлению преступности деяния имеет объект, отличный от объекта установления его наказуемости. Объектом установления преступности деяния служит само общественно опасное деяние, тогда как объектом установления наказуемости деяния является лицо, совершившее преступление, его личность. Наказание как средство борьбы с преступностью направлено на преступника.

К отличительным особенностям криминализации и пенализации следует также отнести пределы их правового регулирования. Криминализация и пенализация являются средствами правового регулирования общественных отношений путем ограничения «правосвободного пространства». Свидетельствуя о преступности какого-либо деяния, криминализация тем самым ограничивает возможность определенного поведения. Пределы правового регулирования посредством криминализации лимитированы лишь ее социальной и криминологической обоснованностью. Учитывая, что содержание данных социальных и криминологических оснований меняется, со временем в круг отношений, подвергаемых криминализации, может попасть практически любое из них. Подтверждением тому служит история криминализации общественно опасных деяний, знающая самые разнообразные случаи провозглашения тех или иных актов поведения граждан преступными.

Сравнивая криминализацию и пенализацию общественно опасных деяний, следует остановиться также на используемых при этом алгоритмах установления правовых норм или их частей. Ключевую посылку установления правовой нормы посредством криминализации можно сформулировать словами К. Маркса: «...действительными людьми в их действительном общении созданы эмпирические отношения, и уже потом, задним числом, эти отношения конструируют, изображают, представляют себе, укрепляют и оправдывают»3, помещая их в правовую форму. Действительно, законодатель выявляет среди общего количества наличествующих общественных деяний те, для криминализации которых есть основания, а затем, так как общественная опасность деяния - это его имманентное свойство, он лишь дает оценку деяния, признавая или не признавая его преступным. Соответственно криминализация отражает в правовых нормах существующие отношения. Процесс конструирования нормы (диспозиции) поэтому здесь носит дескриптивный, т.е. описательный характер4.

1              Отметим, что обозначенная ныне граница пенализации существовала не всегда. Ее «демаркация» современном виде есть следствие современного понимания объекта пенализации.

2              Французский Уголовный кодекс 1810 года.

3              Маркс К., Энгельс Ф. Соб. соч., Т.8. С. 222.

4              Безусловно, не исключен и гипотетический характер криминализируемых отношений, но и в таком случае они обладают относительно высокой степенью осуществимости (например, ст. 278 УК РФ).

Конструирование норм посредством пенализации построено на ином алгоритме. Создание наказания (санкции) не является непосредственным отражением существующих отношений. При пенализации законодатель определяет содержание нормы, посредством закрепления в ней отношений, которые не имели места до ее принятия. Пенализация, таким образом, предполагает конструктивную деятельность законодателя. Это, скорее, моделирование будущих отношений.

Необходимость разграничения криминализации и пенализации вытекает и из некоторых международно-правовых документов. Так, «Стандартные минимальные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила)» в п. 2.7. предусматривают: «Применение мер, не связанных с тюремным заключением, должно идти по пути депенализации и декриминализации (выделено мной - М.В.) и не должно затруднять или замедлять усилия, прилагаемые в этом направлении»1. Анализ данной нормы в оригинальном варианте (на английском языке)2, а также других положений Токийских правил, в частности, о применении этих мер в связи с мелкими преступлениями с учетом их характера, позволяет сделать вывод, что депенализация и декриминализация представляют собой результаты, на постепенное достижение которого направлено применение мер, не связанных с тюремным заключением.

Стандартные минимальные правила ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила, 1990)/Уголовно-исполнительный кодекс РФ. С приложениями, указателями судебной практики. М., 1997.

2 На английском языке (языке-оригинале) норма п. 2.7 «Токийских правил» выглядит следующим

образом:              «The use of non-custodial measures should be part of the movement towards

depenalization and decriminalization instead of interfering with or delaying efforts in that direction)) (Выделено мной - M.B.). При этом «movement» - существительное, в буквальном переводе, означающее «движение», a «towards» - предлог, означающий 1) цель действия; 2) двигаться по направлению к... (Мюллер В.К. Англо-русский словарь. М., 1962. С. 644, 1043). Соответственно (depenalization and decriminalization)) - депенализация и декриминализация выступают в этом предложении как конечная цель, ради которой осуществляется предполагаемое действие.

Общепризнано, что субъектом криминализации является законодатель. В то же время существует довольно распространенная позиция, согласно которой субъектами пенализации общественно опасных деяний является как законодатель, так и правоприменитель в лице суда и других компетентных

См.: Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика: проблемы криминализации и пенализации. Владивосток, 1987; Антонов И.М. Пенализация преступлений, причиняющих вред здоровью. Автореферат дисс. ... кандидата юр.наук. Владивосток. 2004. С.8, 12; СП; И.М. Гальперин полагает, что правоприменительным субъектом пенализации являются и следственные органы (см. Гальперин И.М. Наказание: социальные функции, практика применения. М., 1983.); и др.

Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1: Учение о преступлении. Под ред. Н.Ф.Кузнецовой. М., 1999. С. 148; Гонтарь И.Я. Преступление и состав преступления как явления и понятия в уголовном праве. Владивосток, 1997. С. 54.

Очевидно, что в случае включения в состав деятельности по пенализации и установление реальной наказуемости, элементом которой является исполнение наказания, её субъектом следовало бы признать так же учреждения и органы, исполняющие наказание.

органов, соответственно, и выражаться она может как в правотворческой, так и правоприменительной деятельности. «Пенализация - процесс определения характера наказуемости деяний, а также их фактическая наказуемость, т.е. процесс назначения уголовного наказания в судебной практике»1. Мы не можем согласиться с такой точкой зрения. Как известно, наказуемость может выражаться в двух ипостасях: в угрозе применения наказания (собственно наказуемость) и в его реальном применении (наказываемость) . Если первое является одним из обязательных признаков преступления как законодательной конструкции, то второе - его практическое последствие как факта действительности (одно из возможных). Наказываемость включает в себя назначение наказания, освобождение от наказания, его исполнение, замену - всё, что связано с его непосредственным применением3. Однако деятельность по законодательному закреплению (созданию) уголовного наказания и деятельность по его фактическому применению существенно отличается помимо субъектного состава, так же и принципами, алгоритмом, основанием, объектом, результатом. Утверждение о необходимости их разграничения и самостоятельного подхода к формированию, следует распространить и на законодательное закрепление назначения и исполнения наказания. Изложенное заставляет усомниться в возможности объединения этих относительно самостоятельных направлений уголовно-правовой политики в одно. Правоприменитель имеет возможность использовать наказание лишь в уже заданных законом рамках, исходя из особенностей

конкретной ситуации. Такое положение фиксируется в самом тексте уголовного законодательства1.

Кроме того, установление наказуемости за преступление должно, видимо, исходить из того же источника, который признает деяние преступным. Если криминализация общественно опасных деяний есть исключительная прерогатива законодателя, то соответственно, и установление наказания за него в целях согласованности элементов уголовно-правовой нормы между собой и элементами других норм должно относиться к его же компетенции. Таким образом, пенализация общественно опасных деяний - это исключительно в законодательная (правотворческая) деятельность по установлению их наказуемости.

Законодательная деятельность подразумевает принятие, отмену, изменение законодательных актов. В этой связи, обращаясь к соотношению криминализации и пенализации, следует сравнить способы их выражения. Криминализация и пенализация общественно опасных деяний выражаются в нормах Общей и Особенной частей УК. В качестве способов выражения криминализации в Общей части принято указывать на изменение ключевых институтов последней (возраст, вина, стадии преступной деятельности и т.д.) или конкретных норм (например, изменение перечня тяжких преступлений, содержавшихся в ст.7 УК РСФСР 1960 г.). В Особенной - включение новых составов преступлений, расширение одного из имеющихся элементов состава, исключение из диспозиции конкретной уголовно-правовой нормы отдельного элемента, отмена административной преюдиции2.

1              Так, ч. 1 ст. 60 УК РФ 1996 г. закрепляет, что «лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, и с учетом положений Общей части настоящего Кодекса». Подобная трактовка предусматривалась и в предыдущих источниках уголовного права - Уложении о наказаниях 1885 г. (ст. 90): «суд не может определить иного наказания, кроме того, которое в законах за судимое им преступление именно предназначено».

2              Прозументов Л.М., Шеслер А.В. Указ. соч. С. 246-247.

30

Пенализация общественно опасных деяний, как разновидность уголовно-правового нормотворчества, обладает определенной спецификой, выражающейся в установлении в законе характера и степени наказуемости деяний.

Определение наказуемости деяния в Общей части УК осуществляется путем установления понятия наказания и его видов. Нормативно-доктринальное закрепление понятия наказания составляет основу дальнейшей пенализации. В самом общем виде наказуемость преступления представляет собой свойство общественно опасного деяния, закрепленного в УК в качестве преступления, влечь наказание как одно из возможных последствий, вызывать реакцию государства в виде наказания. Формулирование наказуемости требует установления общего, базового определения наказания. Понятие уголовного наказания в отечественном законодательстве впервые было дано в ст.7 Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г.1 В дальнейшем законодательные акты советского периода обходились без его определения и понятия уголовного наказания не давали. Более того, УК РСФСР 1922 г. заменил его понятием «меры социальной защиты». Хотя в середине 30-х годов прошлого века термин «наказание» вновь возвращается в уголовный закон, легально сам термин был восстановлен только Основами уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г.2, а определение было сформулировано лишь в 1991 г. в ст. 28 Основ уголовного законодательства3 и с некоторыми уточнениями заняло место в УК РФ 1996 г4.

См.: Сборник материалов по истории социалистического уголовного законодательства (1917-1937 гг.). М., 1938. С.57.

2 Ведомости Верховного Совета СССР, 1959, № 1, ст. 6. 3ВВС СССР. 1991. №30. Ст. 862.

4              СЗ РФ от 17.06.1996 г. N 25 ст. 2954.

5              В УК РФ 1996 г. это ст.ст. 46 - 59.

Установление норм, закрепляющих отдельные разновидности наказаний, их содержание, размер, механизм замены вида наказания другим в случае злостного уклонения от назначенного, также составляют тот инструментарий, который используется при пенализации конкретных общественно опасных деяний5. Кроме того, как отмечали Л.В. Багрий-Шахматов и В.И. Гуськов, законодатель должен иметь четкое представление о карательных свойствах наказания любого вида, что необходимо для расположения видов наказаний в определенном порядке . Такое расположение наказаний в определенном порядке составляет систему наказаний как исчерпывающий перечень их взаимодействующих видов наказаний. Построение системы наказаний необходимо, во-первых, для характеристики наказуемости с позиции ее инструментария (набора допустимых средств), во-вторых, для придания перечню наказаний закрытого характера, в-третьих, для ориентации правоприменителя на первоочередное использование менее строгого наказания, в-четвертых, для оценки относительной строгости каждого наказания, что важно при конструировании механизмов замены наказаний, решении вопроса об обратной силе нового закона.

Значение системы наказаний для законодателя и правоприменителя указал Н.С. Таганцев: а) для законодателя она облегчает выбор наказаний для отдельных преступных деяний соответственно их значению для правового порядка; б) для судьи она создает возможность исполнять возлагаемую на него обязанность соразмерять наказуемость с обстоятельствами отдельного преступления и со степенью преступности виновного, делая возможным переход от одного вида или рода наказания к другому . К.А. Сыч, выделяя несколько уровней функционирования уголовного наказания, включает определение дефиниции наказания, описание в тексте закона нормативных признаков конкретных видов наказания, определение перечня видов наказания (системы наказания) в его институциональный уровень3.

Багрий-Шахматов Л.В., Гуськов В.И. Теоретические проблемы классификации уголовных наказаний. Воронеж, 1971. С. 21.

2              Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. М., 1994. Т. 2. С. 101.

3              Сыч К.Л. Уголовное наказание: теоретико-методологические проблемы. Вологда. 2001. С. 101.

Определение наказуемости деяния в Особенной части УК осуществляется установлением санкций статей, закрепляющих конкретные меры наказаний. Общепризнано, что санкция определяется в основном характером и степенью общественной опасности преступления. При конструировании санкции за преступление законодатель не имеет дела с конкретным общественно

1              См.: Филимонов В.Д. Норма уголовного права. СПб., 2004. С. 214.

2              Следует учитывать, что общественная опасность преступления определяется не только фактически причиненным вредом, но и возможностью причинения вреда обществу в будущем. В этом смысле прав П.А. Фефелов, который определял общественную опасность как способность преступления «служить прецедентом для повторения подобной деятельности в будущем...» (Фефелов П.А. Общественная опасность преступного деяния // Сов. государство и право. 1977. №5. С. 135).

3              Очевидно, большое разнообразие возможных вариантов проявления общественной опасности преступления обусловила неприменение более законодателем при пенализации общественно опасных деяний абсолютно-определенных санкций как неспособных учесть такую многовариантность.

4              Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 114.

33

опасным деянием и его деятелем, обращаясь лишь к составу преступления -обобщению типичных признаков реальных общественных отношений. В нем заключена типичная общественная опасность деяния1. Поэтому отражение типовой общественной опасности в мерах наказания, предусмотренных в санкции, предполагает их, с одной стороны, достаточно широкими, чтобы охватить весь диапазон его возможного проявления (с учетом смягчающих, отягчающих обстоятельств)2. С другой стороны, рамки наказаний в санкции должны быть широки лишь настолько, насколько это необходимо для обеспечения соразмерности наказания характеру и различным степеням общественной опасности деяния3. В противном случае, по верному замечанию В.Д. Филимонова, в первом случае лица могут предпочесть выгоды, полученные от преступного поведения, тяготам грозящего им наказания, а во втором - грозящее наказание будет восприниматься ими как необоснованное, несправедливое, предназначенное не столько для реального применения, сколько для запугивания4. Тем самым санкция за преступление в Особенной части УК выражает законодательную оценку типовой общественной опасности деяния, а ее формулирование является предметом установления типовой наказуемости. Исходя из нее, индивидуализируя ее, правоприменитель осуществляет конкретную (непосредственную) наказуемость преступления, выражаемую в приговоре. При этом если при установлении типовой наказуемости (пенализации посредством установления санкций) ее критерием служит общественная опасность деяния, то при осуществлении конкретной - уже сама санкция служит мерилом   ориентирования   правоприменителя   в   оценке   общественной опасности деяния (ст. 15 УК РФ). Определение в санкциях норм Особенной части УК видов наказаний и количественных их показателей (срок, размер), по мнению К.А. Сыча, представляет уровень правовой дифференциации функционирования наказания1.

Помимо преступлений, посягающих на наиболее важные общественные отношения и потому охраняемые нормами уголовного права, возможны и иные правонарушения, нарушающие отношения, охраняемые другими отраслями права. В рамках этих отраслей существуют специфические охранительные институты - средства, призванные реагировать на эти нарушения. В гражданском праве таковыми выступают возмещение убытков, меры обеспечения обязательств, в налоговом - налоговые санкции и т.п. Более объективному пониманию пенализации общественных деяний служит ее сравнение с иными процессами формирования средств реагирования на правонарушения. Каково соотношение пенализации общественно опасных деяний как процесса создания средств карательного уголовно-правового контроля с иными аналогичными процессами, - например, по созданию мер дисциплинарного воздействия в трудовом праве, административного наказания в административном и т.д.?

Правильному пониманию этого соотношения способствует уяснение общего, что их объединяет. Во-первых, пенализация и процессы формирования средств реагирования на иные правонарушения представляет собой реакцию на поведение индивида, не соответствующее принятым нормативным предписаниям и ожиданиям общества (неконформное поведение), или возможность появления такого поведения. Во-вторых, они создают средства корректировки такого поведения в приемлемое для общества русло путем возложения юридической ответственности

1 Сыч К.А. Указ. соч. С.101.

Отличие же пенализации от процессов формирования средств реагирования на иные правонарушения, на наш взгляд, следует искать в природе отраслей права, которой регулируется применение мер юридической ответственности. Уголовное право - публично-правовая отрасль. Это

И.С. Лапшин отмечает в связи с этим: «Было бы неверным считать диспозитивными нормы уголовного права и других отраслей публичного права, имеющие в своем составе относительно-определенные санкции, т.к. полномочия субъектов применения данных норм носят характер обязанностей. Руководствуясь законом суд должен назначить меру наказания, которая наиболее целесообразна и справедлива, то есть суд должен выбрать такой размер наказания, который с учетом конкретных обстоятельств наиболее соответствует содеянному. Суд ... обязан выбрать именно этот оптимальный вариант», (см.: Лапшин И.С. Диспозитивные нормы российского права. Автореф.дисс. ... канд. юр.наук. Нижний Новгород. 1999. С. 15). Свойства императивности, присущего нормам уголовного права, не умаляют отдельные проявления диспозитивности в уголовном законе. Так, ст. 76 УК РФ устанавливает право правоприменительных органов на применение норм об освобождении лица от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.

2              См. например.: Даев В.Г. К вопросу о соотношении уголовной и гражданской ответственности. // Правоведение. 1967. № 2. С. 83-84; Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1981. С. 63.

3              Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Л., 1973. С. 29.

значит, во-первых, что уголовному праву, имеющему наиболее ярко выраженные ее признаки в целом свойственна императивность норм1. Это проявляется в том, что субъекты уголовного правоотношения не могут по своему усмотрению определять его содержание. В гражданском праве законодатель, конструируя меры обеспечения обязательств, ограничивается, как правило, лишь формированием их перечня, предоставляя право определения их вида и набора в конкретных случаях сторонам. Во-вторых, современным мерам уголовного права не свойственен присущий мерам частных отраслей компенсационный характер, они носят исключительно штрафной характер2. М.Д. Шаргородский отмечал по этому поводу, что «наказание ничего не возмещает, не имеет этой цели и по своей природе не может ничего возмещать. Оно не возмещает ничего ни обществу, ни потерпевшему»3. Исключение из этого можно встретить в некоторых зарубежных источниках уголовного законодательства. «Действующее уголовное право ФРГ, - отмечает Н.В. Щедрин, - прямо предусматривает так называемую дуалистическую систему правовых последствий преступного деяния: наказание, а также меры исправления и безопасности, ... а введение в уголовное законодательство примирительно-восстановительного реагирования (в УК ФРГ введен § 46а «Компенсация-преступник-потерпевший,   возмещение   вреда»)   дает   основание   полагать,   что компенсация-примирение является третьей «колеей» германского уголовного права»1.

1 Щедрин Н.В. Меры безопасности в системе уголовного права Германии. // Правовые проблем укрепления российской государственности. Томск, 2000. С. 3.

Гражданское право: В 2 т. Том I: Учебник. М., 2000. С. 431. 3 Лейст О.Э. Указ.соч. С. 106.

"Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. С-Пб., 2003. С. 26, 27.

Кроме того, характер мер воздействия на нарушителей отраслевых норм права зависит и от характера регулируемых данной отраслью отношений. В этой связи, например, Е.А. Суханов отмечал: «Поскольку гражданское право главным образом регулирует имущественные отношения, то и гражданско-правовая ответственность имеет имущественное содержание, а ее меры носят имущественный характер» . В то же время уголовное право регулирует совокупность отношений, которая носит «всеобщий характер»3. Указанные отношения не связывает ничего, помимо отнесения их к предмету регулирования уголовным правом, а потому наказание, как мера воздействия на нарушителей уголовно-правовых норм носит универсальный характер. Такая особенность отношений, охраняемых уголовным правом, и наказания, как средства воздействия на их нарушителей, позволила В.Д. Филимонову сформулировать позицию, согласно которой объект уголовно-правовой охраны составляют «два этажа» отношений - охраняемое и охраняющее4. Первое из них - какое-либо отношение, защищаемое уголовным правом, как родовое понятие, например, отношение собственности, государственная или общественная безопасность, участники его конкретно не персонифицированы. Его правовое содержание определяется назначением отношения (в отношении собственности - это правомочия собственника по владению, пользованию, распоряжению). Второе - отношение, защищающее первое общественное отношение. Это, например, отношение, объектом которого является собственность на конкретное имущество, субъекты отношения - собственник и государство, охраняющее собственность, с одной стороны, и конкретный нарушитель, с другой. Правовое содержание охраняющего отношения состоит в праве государства наказать нарушителя данного    отношения    и    обязанности    нарушителя    подвергнуться предусмотренному законом наказанию.

1              Меркель М. Юридическая энциклопедия: Пер. с нем. Ф.К.Зейделя. СПб., 1902. С. 31.

2              Уже в «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР» 1919 года преступлени определялось как «действие или бездействие опасное для данной системы общественны отношений».

3              Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 44.

4              Алехин А.П., Кармолицкий А.А., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерац^ М., 2003. С. 13.

Специфика пенализации проявляется и в содержании процессов формирования и публично-правовых средств реагирования на правонарушения. Речь идет прежде всего об отличии пенализации от процесса установления административного наказания. Пониманию этого соотношения могут служить слова немецкого правоведа А. Меркеля, отмечавшего в своей «Юридической энциклопедии»: «Содержание правовых норм зависит от природы отношений, которые ими приводятся в порядок. Здесь, прежде всего, принимается во внимание природа тех сталкивающихся интересов и заинтересованных лиц, области господства которых подлежат разграничению»1. Нарушение норм административного права помимо прочего затрагивает интересы государственного управления, тогда как уголовного - интересы всего общества (в том числе и управления)2. «Сущность преступления, - отмечает В.Д. Филимонов, - составляет выраженное в преступном деянии противопоставление интересов отдельной личности интересам других лиц, общества, государства» . Уголовное наказание, как отмечалось, применяется не для охраны какого-либо отдельного вида общественных отношений, а целой совокупности, таких как отношения собственности, общественной безопасности, здоровья населения и общественной нравственности, экологической безопасности, компьютерной информации и т.д. В то время, как административное право призвано регулировать лишь определенный специфический «срез» этого комплекса - отношения, непосредственно связанные с государственно-управленческой деятельностью, управленческие4. Соответственно административное наказание, направленное на предупреждение нарушения лишь в сфере управления, должно носить более «узкий» характер, нежели уголовное наказание, направленное на решение аналогичных задач в отношении гораздо более широкого круга отношений. Это должно находить свое выражение в репрессивности меры - либо в степени поражения объекта (не превышать по размеру), либо в характере (поражать менее значимые стороны объекта). В целом же, на наш взгляд, сегодня допустимо говорить не только о пенализации общественно опасных деяний, но и о пенализации административных правонарушений. В пользу такой позиции служит установление действующим Кодексом РФ об административных правонарушениях от 30.12.2001 г.1, административного наказания, в качестве меры административной ответственности, что свидетельствует об однородности, схожести процесса его конструирования с уголовным наказанием.

В итоге подведем некоторые выводы.

Пенализация общественно опасных деяний, являясь одной из форм реализации уголовно-правовой политики, представляет собой стадию борьбы с преступностью посредством уголовного наказания, на которой осуществляется его закрепление в уголовном законе.

1 СЗ РФ от 07.01.2002 г. N 1 (часть I) ст. 1.

В уголовно-правовой и криминологической литературе криминализация рассматривается в широком и узком смысле. В первом криминализация - это выражение уголовно-правовой политики государства, в рамках которого осуществляется обнаружение негативных явлений, с которыми надо бороться уголовно-правовыми средствами и установление уголовной ответственности за них. Криминализация в таком случае охватывает определение как преступности деяний, так и их наказуемости. При втором, более узком подходе криминализация ограничивается только отнесением деяния к числу преступлений. В зависимости от выбранного подхода пенализация рассматривается либо как составная часть криминализации, либо как относительно самостоятельное явление. При узком подходе к рассмотрению криминализации содержанием пенализации является установление наказуемости общественно опасных деяний.

При узком подходе криминализация и пенализация разграничиваются по основанию, объекту, пределам правового регулирования, процессам конструирования норм (дескриптивный при криминализации, конструктивный при пенализации), способам.

Пенализация общественно опасных деяний находит выражение исключительно в законодательной (правотворческой) деятельности по установлению их наказуемости.

Основные отличия пенализации общественно опасных деяний от реагирования на иные правонарушения вытекают из природы отрасли права, которой они регулируются. Пенализация отличается от иных средств реагирования, в том числе на правонарушения в частноправовых отраслях права отсутствием свободного усмотрения в определении содержания правоотношения, отсутствием компенсационного характера наказания, универсальным характером наказания как меры воздействия на нарушителей правовых норм (в отличие, например, от преимущественно имущественного характера мер реагирования на нарушителей гражданско-правовых норм). Внутри процессов формирования публично-правовых средств реагирования на правонарушения пенализация отличается степенью репрессивности своего результата, определяемой повышенной общественной опасностью пенализируемых деяний.