§ 2. ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ МОШЕННИЧЕСТВА

Объект мошенничества в сравнении с объектом других посягательств на социалистическую и личную собственность не имеет особенностей. Объектом хищения путем мошенничества, предусмотренного ст.

До принятия новых уголовных кодексов существовало мнение, что социалистическая собственность является лишь родовым объектом хищения, а непосредственный объект— это в каждом конкретном случае либо государственная, либо общественная собственность. Такой взгляд находил свое объяснение в различных санкциях за хищение государственного и общественного имущества в Указе от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».

В настоящее время все уголовные кодексы предусматривают единую ответственность за хищение как государственного, так и общественного имущества. Несмотря на существующие различия между государственной и общественной собственностью, гораздо большее значение имеет то общее, что их объединяет. Общее состоит в том, что социалистическая собственность в обеих ее формах составляет наряду с социалистической системой хозяйства экономическую основу СССР.

И при хищении государственного, и при хищении общественного имущества ущерб причиняется одному и тому же объекту — социалистической собственности. Иное утверждение привело бы нас к неправильному выводу, что каждая из статей главы второй Особенной части УК РСФСР характеризует два вида преступлений, различающихся по объекту: например, будто ст. 93 предусматривает хищение путем мошенничества государственного имущества и хищение путем мошенничества общественного имущества.

Поэтому нельзя согласиться с теми авторами, которые и в настоящее время рассматривают в кЛчестве непосредственных объектов хищения отдельно государственную и общественную собственность[4].

Общественная опасность мошеннических посягательств на социалистическую собственность состоит в том, что они ведут к уменьшению фонда материальных ценностей, предназначенных для использования в народном хозяйстве или для распределения между членами общества в соответствии с принципом социализма. В результате нарушения социалистических отношений собственности государство или общественная организация лишаются возможности осуществлять свои правомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом, а преступник использует это имущество в своих корыстных целях, становясь на путь паразитического существования.

Примерно такой же характер носит нарушение отношений личной собственности при мошеннических посягательствах на нее. Относительно меньшая общественная опасность преступлений против личной собственности граждан обусловлена различным значением двух основных видов собственности в социалистическом обществе. Социалистическая собственность, составляющая экономическую основу СССР, играет ведущую роль по отношению к личной собственности, которая развивается на основе социалистической, преимущественно государственной, собственности и в силу этого носит производный характер.

Исходя из понимания объекта мошенничества как общественного отношения собственности, можно сделать вывод, что необходимым признаком этого преступления (как и других форм хищения) является отсутствие у виновного права на и м у щ ест в о, которым он завладевает путем обмана или злоупотребления доверием. В противном случае нельзя говорить о посягательстве на собственность как о посягательстве на общественное отношение.

К. была осуждена Бауманским районным народным судом Москвы за то, что она 'представила в комиссию по назначению пенсий подложную справку о трудовом стаже, на основании которой в течение нескольких лет незаконно получала пенсию по инвалидности. Необходимый стаж работы у К. в действительности имелся, однако она в подтверждение этого обстоятельства не смогла своевременно представить соответствующие документы.

ч.              3 ст. 196 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за использование заведомо подложного документа1.

Нет нарушения отношений собственности и в тех случаях, когда субъект завладевает имуществом путем обмана или злоупотребления доверием, однако делает это не безвозмездно, а с предоставлением соответствующей компенсации.

Правильное установление объекта имеет значение не только для отграничения мошенничества от преступлений, сходных с ним по другим элементам состава, но и для разграничения между собой обоих видов мошенничества, предусмотренных ст. ст. 93 и 147 УК РСФСР. Квалификация мошенничества по одной из этих статен зависит прежде всего от принадлежности имущества, которым преступник завладел путем обмана или злоупотребления доверием. Принадлежность имущества обычно прямо указывает на объект мошенничества. Трудности его определения могут возникнуть только при посягательстве на имущество, находящееся в ведении социалистической организации, но предназначенное для передачи в личную собственность граждан (в качестве заработной платы и т. п.). В таких случаях следует исходить из общих положений гражданского права о моменте перехода права собственности. Согласно ст. 30 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик право собственности на имущество возникает с момента его передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.

Поэтому, в частности, получение обманным путем заработной платы, причитающейся другому лицу, квалифицируется как хищение социалистического имущества. Государственное или общественное имущество, предназначенное для передачи в собственность отдельным гражданам, остается социалистической собственностью до момента передачи.

Однако в отдельных случаях установить принадлежность имущества будет недостаточно. Например, имущество, переданное гражданами государственной или общественной организации для храпения, ремонта, перевозки и тому подобных целей, остается их личной собственностью Тем не менее хищение этого имущества квалифицируется как посягательство на социалистическую собственность, если организация несет материальную ответственность за сохранность переданного ей личного имущества.

В указанном случае решающее значение придается тому обстоятельству, что материальный ущерб причиняется в конечном счете социалистической собственности, так как собственник похищенного имущества вправе получить возмещение от организации, принявшей его вещь на хранение, в ремонт и т. д. Такое решение продиктовано интересами усиленной охраны социалистической собственности как экономической основы нашего строя.

Следует иметь в виду, что в противной ситуации, когда похищается социалистическое имущество, которое находится у отдельных граждан, несущих материальную ответственность за его сохранность (в силу трудовых отт ношений, договора проката и т. д.), определять квалификацию будет по-прежнему принадлежность имущества[6].

Например, Р. заходил в магазины и обращался к продавцам с просьбой разменять крупную денежную купюру, затем отказывался от размена, возвращая полученные деньги, и при этом обманывал работников магазинов на некоторую сумму. Обманутыми здесь оказывались работники торговли, они же как материально ответственные лица в конечном итоге возмещали имущественный ущерб. Однако своими обманными действиями преступник завладевал государственным имуществом, а следовательно, посягал на социалистическую собственность. Поэтому народный суд квалифицировал действия Р. по

ч.              2 ст. 93 УК РСФСР.

Важно отметить, что, передавая вследствие обмана лишние суммы мошеннику, работники торговли распоряжались имуществом именно как государственным, в силу предоставленных им правомочий.

Б. приходил в какое-нибудь учреждение и, выдавая себя за работника магазина или столовой, принимал от сотрудников учреждения заказ на продукты, получал деньги и скрывался. Естественно, что, заказывая продукты, граждане платили свои личные деньги. Но в одном из эпизодов кассир кинотеатра Л. взяла для оплаты заказа (своего И ДруГИХ СОТруДНИКОВ) ДеНЬГИ ИЗ КаССЫ KIi-\J нотеатра, имея в виду в скором времени возместить взятую сумму. Даже если бы Б. это было известно, его действия объективно не выходили за пределы мошеннического посягательства на личную собственность, так как Л. в данном случае распорядилась государственными средствами как своими собственными. Поэтому действия Б. были квалифицированы судом по ст. 147 УК РСФСР.

* * *

В настоящее время в юридической литературе общепризнано, что в преступлениях против собственности необходимо различать непосредственный объект (собственность) и предмет (имущество). Правовая характеристика предмета преступления связана с его объектом. Мало сказать, что предметом мошенничества являются вещи, деньги и иные предметы материального мира, — это слишком общее определение. А. Н. Трайнин определял предмет преступления следующим образом: «Предметом... являются те вещи, в связи с которыми или по поводу которых совершается преступление»[7]. Указанных признаков тоже недостаточно, чтобы установить предмет мошенничества.

Г. продала Р. позолоченное кольцо ценою в 76 коп. под видом золотого обручального кольца за 20 руб. За эти действия, совершенные в с в Я 3 и с кольцом и п о поводу кольца, она осуждена по ч.

Неточно также определение предмета как вещи, на которую преступник воздействует при совершении посягательства[8]. Фальсифицируя товар, заменяя заранее отсчитанную пачку денег «куклой», мошенник воздействует на предметы внешнего мира. Но нр фальсифицированный товар, ни денежная «кукла» не являются предметом мошенничества. Предмет мошенничества — это то имущество, которым преступник завладевает в результате обмана или злоупотребления доверием.

Только через связь с объектом можно дать правильную правовую характеристику предмета преступления. Предмет преступления всегда является материальным субстратом, формой или предпосылкой общественных отношений[9]. Такой необходимой предпосылкой отношений собственности и является имущество. «...Как ни раскрывать понятие собственности, понимаемой как об-

Щественное отношение, — пишет В. С. Никифоров, — оно обязательно включит в себя упоминание о материальных ценностях, являющихся объектом собственности: здесь отношение немыслимо без того, по поводу чего оно воз- никает и существует»1.

Таким образом, с точки зрения связи с объектом предмет мошенничества составляет такое имущество, по поводу которого существуют отношения собственности, нарушаемые преступлением. Из сказанного следует, что все те предметы материального мира, по поводу которых t возможны отношения собственности, могут быть и предметом мошенничества. Поскольку предмет хищения всегда материален (является частью материального мира), право на имущество не может быть предметом хищения, в том числе и хищения путем мошенничества.

По своей экономической характеристике предмет хищения всегда представляет собой вещь, которая имеет определенную ценность. Внешним выражением экономической стоимости вещи обычно является ее денежная оценка. Денежные знаки и валютные ценности, играющие роль эквивалента стоимости, также могут быть предметом хищения.

Предметом хищения не могут считаться вещи, не 4 имеющие объективной хозяйственной ценности, а также природные объекты, в которые не вложен труд человека,

В советском уголовном праве нет единства мнений о том, может ли быть предметом хищения вообще (и предметом мошенничества, в частности) документ имущественного характера. Некоторые ученые полагают, что понятием хищения охватывается завладение любыми документами, дающими право на получение тех или иных материальных ценностей2. Другие считают, что завладение документами имущественного характера (кроме ценных бумаг) не является хищением. Если такие действия совершаются с целью последующего получения по ним иму-

вып. XIII, М., 1951, стр. 57; его же, Теоретические основы квалификации преступлений, М., 1963, стр. 166.

Б. С. Никифоров, Объект преступления по советскому уголовному праву, М., I960, стр. 130.

См. П. М и х а й л е н к о, Р. Т е в л и н, Преступления против личной собственности граждан, Киев, 1962, стр. 17, 65; Д. О. Хан- Магомедов, Преступления против социалистической собственности, стр. 7; «Советское уголовное право. Часть особеньая», М., 1965, стр. 224.

Иное значение имеют ценные бумаги, которые являются носителями определенной стоимости и поэтому могут рассматриваться как имущество, составляющее предмет хищения. Законодатель ставит ценные бумаги на один уровень с деньгами и валютными ценностями (ст. ст. 87, 88 УК РСФСР).

Выборочное изучение судебной практики позволяет более конкретно представить, какое имущество составляет предмет мошенничества. Распределив изученные дела в зависимости от имущества, которое было главным предметом посягательства, на три основные группы (деньги, вещи, пищевые продукты), получим следующую таблицу:

Как видно из таблицы, чаще всего предметом посягательства при мошенничестве являются деньги. Это объясняется, с одной стороны, тем, что деньги можно легко использовать для удовлетворения любых потребностей и в этом смысле они являются наиболее «универсальным» имуществом. С другой стороны, большинство встречающихся на практике способов мошенничества специально рассчитаны на завладение именно денежными средствами.

Весьма редко предметом мошенничества являются пищевые продукты. Если исключить обманное получение винно-водочных изделий по поддельным чекам, то в остальных случаях продукты похищались в основном не для непосредственного употребления, а предназначались

щества, то их следует расценивать как приготовление К мошенничеству[10].

Вторая точка зрения представляется более обоснованной. Как отмечено выше, под имуществом в качестве предмета хищения принято понимать предметы объективного мира, имеющие материальную ценность. Документы, предоставляющие право на имущество, сами по себе практически материальной ценности не имеют. Потерпевший несет материальный ущерб (а виновный извлекает материальную выгоду) не в тот момент, когда изымается имущественный документ, а лишь тогда, когда преступник предъявит документ в надлежащем месте и получит по нему имущество.

Сказанное относится и к имущественным документам на предъявителя, и к различного рода квитанциям, жетонам и т. п. В момент хищения сберегательной книжки или сохранной расписки на облигации, выданных на предъявителя, владелец еще не терпит материального ущерба, так как право на вклад или сданные на сохранение облигации можно восстановить в порядке вызывного производства (ст. ст. 274—281 ГПК РСФСР).

Похищение квитанции, жетона, гардеробного номера и т. п. также не означает для законного владельца утрату права на имущество, так как он может доказать свое „ право другим путем (например, путем указания примет вещей, сданных в камеру хранения, и т. п.).

В цивилистической литературе квитанции, жетоны, номерки и т. п. иногда называют легитимационными знаками, подчеркивая тем самым, что они не являются воплощением права на имущество,"а служат лишь возможным (хотя й не всегда достаточным) доказательством такого права[11].

для реализации либо похищались «заодно» с деньгами или вещами.

20,1% мошеннических посягательств на социалистическую собственность и 14,9% — на личную имели своим предметом различные вещи. Среди вещей, похищенных у граждан, примерно три четверти составляют одежда, обувь и дорожные вещи (багаж со всем содержимым). Среди вещей, составляющих собственность государственных или общественных организаций, почти столько же приходится на долю промышленных товаров широкого потребления, которые похищены главным образом под видом покупки в кредит или получения имущества напрокат, а остальную часть составляют строительные материалы, топливо и пр.

Таким образом, в качестве предмета мошенничества выступает обычно имущество, которое прямо (товары, носильные вещи) или косвенно (деньги) может служить для непосредственного удовлетворения личных потребностей виновного либо может быть им реализовано без особых затруднений.

Однако предметом мошенничества могут быть и предметы, которые приобретаются лишь в особом порядке, по специальным разрешениям и в установленных законом пределах (см. ст. 137 ГК РСФСР). Так, возможно хищение путем мошенничества драгоценных металлов в слитках, ядовитых веществ, наркотиков и т. п.[12].

Хищение же огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ нарушает не столько общественные отношения собственности, сколько иные общественные отношения, характерные для таких объектов, как общественная безопасность, общественный порядок и здоровье населения. Поэтому ответственность за хищение указанных’предметов предусматривает ст. 2181, помещенная в главе десятой УК РСФСР.

Более правильным было бы установить ответственность за хищение наркотиков и ядовитых веществ также в виде специальной нормы, поместив ее среди преступле-

у Имущество как предмет преступления является обя-

зательным признаком любой формы хищения, в том числе и хищения путем мошенничества. Отсутствие этого признака исключает возможность применения ст. 93 УК ч РСФСР.

х В., ранее неоднократно судимый за различные пре- "Ч ступления, в январе 1960 года был условно-досрочно ?Оосв°божден из мест заключения и приехал в Москву, где прописался на жилой площади своей знакомой JI. В фев- V рале 1961 года В. подделал две выписки из домовой книги, внеся в них ложные сведения о проживании по дан- ному адресу с ноября 1946 года. Выписки и подложный ) документ о службе в Советской Армии с 1942 по 1946 год (в эти годы он находился в заключении) В. представил Jв отдел учета и распределения жилой площади Первомайского райисполкома Москвы и был принят на учет как нуждающийся в жилой площади.

В августе 1961 года на основании этих документов Первомайский райисполком вынес решение о предоставлении В. отдельной комнаты.

За совершенные действия В. был осужден Московским городским судом по ч. 2 ст. 196 и ч. 3 ст. 93 УК РСФСР. Применение ч. 3 ст. 93 УК мотивировалось тем, что подсудимый «причинил крупный ущерб жилищным органам А4осгорисполкома и интересам нуждающихся в жилой площади граждан».

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, рассмотрев дело в кассационном порядке, нашла, что В. необоснованно осужден по ст. 93 УК РСФСР, так как «не установлено, что В. путем мошеннических действий совершил хищение какого-либо государственного или общественного имущества». Коллегия указала, что получение^ права пользований комнатой нельзя расценивать как хищение, а действия В., направленные на незаконное получение комнаты, полностью охватываются ч. 2 ст. 196 УК РСФСР. В связи с этим

приговор Мосгорсуда в части осуждения В. по ч. 3 ст. 93 УК РСФСР был отменен, а дело в этой части прекращено.

Мошенничество, не связанное с завладением имуще-} ством, вообще невозможно при посягательствах на социа^- листическую собственность. Причинение имущественного ущерба государству или общественной организации пу- у тем обмана или злоупотребления доверием без призна-1 ков хищения является самостоятельным преступлением/ предусмотренным ст. 94 УК РСФСР.

Что касается мошеннических посягательств на личную собственность, то ими признаются также приобретение прав на имущество,'а в некоторых союзных республиках даже приобретение (получение, извлечение) иных выгод имущественного характера. Необходимо определить, вносят ли такие конструкции состава какие-либо изменения в понятия объекта и предмета мошенничества по сравнению с понятиями объекта и предмета других преступлений против личной собственности.

В юридическом литературе право иа -имущество понимается по-разному. Одни авторы исходят, например, из того, что право на имущество — это «вид субъективных гражданских прав хозяйственного или экономического содержания»[13]. Так обычно определяются имущественные права с точки зрения гражданского права[14]. Это определение применимо к любым имущественным правам, включая права авторов и изобретателей, право на алименты, право супруга на долю в общем имуществе и т. д. Имущественными правами в этом смысле являются отдельные правомочия по имуществу (например, право пользования).

Однако столь широкое толкование имущественных прав в гражданском праве не может быть механически применено при характеристике права на имущество, упоминаемого ст. 147 УК РСФСР. «Поскольку мошенничество является преступлением против собственности, постольку под правом на имущество, о котором говорит комментируемая статья (т. е. ст. 147 УК РСФСР.— Г. Б.), следует понимать право собственности»[15]. Таким правом

может быть право распоряжаться, k?k своим, имуществом, которое уже находится во владении виновного, право получить (истребовать) имущество от третьего лица или социалистической организации.

Разумеется, о приобретении «права собственности» можно говорить только условно, поскольку никакое «право» нельзя приобрести незаконно, путем мошенничества.

Объектом мошенничества в рассматриваемом случае является личная собственность как общественное отношение, но не само «право на имущество». В юридической литературе «право на имущество» иногда называют предметом мошенничества. Это неверно, потому что предмет любого преступления против собственности всегда материален, а право на имущество — категория нематериальная, относящаяся к области общественных отношений.

Иногда право на имущество может быть «материализовано» в форме документа, закрепляющего это право, или передано путем устного распоряжения. В том и в другом случае предметом преступления будет конкретное имущество, право на которое получает мошенник в результате обмана или злоупотребления доверием.

Таким образом, преступное приобретение права на имущество не отличается объектом и предметом посягательства от завладения имуществом.

Указание в ст. 147 УК РСФСР на приобретение права на имущество служит для уточнения характеристики объективной стороны мошенничества, а именно преступного результата. Практическое значение это указание имеет лишь для случаев приобретения виновным права на имущество, когда этого имущества у него еще нет. Если же путем обмана приобретается право на имущество, которое уже находится во владении виновного, то это означает одновременно завладение имуществом, так как с этого момента правомерное владение становится неправомерным.

Приобретение права на имущество до получения самого имущества может рассматриваться как деятельность, предшествующая завладению имуществом. Поэтому при посягательствах на социалистическую собственность приобретение путем обмана или злоупотребления доверием права на имущество может быть квалифицировано как приготовление к мошенничеству (ст. ст. 15 и 93 УК РСФСР).

Включение в диспозицию ст. 147 УК РСФСР указания на приобретение права на имущество означает практически перенос момента окончания этого преступления на более раннюю стадию по сравнению с мошенническим хищением (ст. 93 УК РСФСР). Очевидно, это связано с тем, что у граждан меньше возможностей избежать имущественного вреда, который наступает для собственника в случае использования преступником имущественных прав, полученных путем обмана.

В уголовных кодексах шести союзных республик наказывается как мошенничество извлечение иных выгод имущественного характера путем обмана или злоупотребления доверием[16].

Под иными выгодами имущественного характера следует понимать такие, извлечение которых не сопряжено с завладением имуществом или приобретением права на имущество[17]. В силу названного условия мошенничество данного вида не имеет материального предмета посягательства, роль которого в остальных случаях играет имущество.

Преступное извлечение имущественной выгоды без получения самого имущества (или права на имущество) может состоять в получении отдельного правомочия по имуществу, влекущего причинение имущественного ущерба собственнику (в силу амортизации вещи и т. п.). Это имеет место главным образом при безвозмездном пользовании чужим имуществом (например, квартирой в частном доме).

«Иные» имущественные выгоды могут быть извлечены также из действий, совершенных потерпевшим в пользу виновного. Выгода здесь состоит в непредоставлении имущественного эквивалента за совершенные действия[18].

Примером может служить уклонение путем обмана от уплаты обусловленного вознаграждения за работу на строительстве дачи.

Объектом посягательства при извлечении иных имущественных выгод также является личная собственность граждан, хотя при этом не нарушается право собственности гражданина на определенную вещь. «...Экономические отношения собственности шире отношений, составляющих содержание права собственности, поскольку отношения собственности опосредствуются не только одним институтом права собственности»[19]. Широкое понимание собственности как общественного отношения и позволяет считать личную собственность объектом мошенничества, связанного с извлечением иных выгод имущественного характера[20].

Рассматриваемый вид мошенничества представляет меньшую общественную опасность, чем завладение имуществом и даже правом на имущество. При посягательствах на социалистическую собственность извлечение имущественных выгод путем обмана или злоупотребления доверием, не сопряженное с хищением, но причинившее ущерб государству или общественной организации, не считается мошенничеством и наказывается по ст. 94 УК РСФСР значительно мягче, чем хищение путем мошенничества.

Следует также признать правильным отказ большинства УК от включения в состав мошенничества, имеющего объектом личную собственность, обманного получения иных выгод имущественного характера.