99. Метафизическая и позитивная формулы вменяемости
99. Таким образом, формула невменяемости должна заключать в себе два элемента: психологический критерий и перечень условий, устраняющих вменяемость; каждый из этих элементов заслуживает подробного рассмотрения[1].
Останавливаясь прежде всего на психологическом критерии, мы находим, что в кодексах и законопроектах, введших его в формулу невменяемости, он встречается в двоякой обрисовке: одну из них я считал бы возможным назвать метафизической, другую - позитивной.
Метафизическая обрисовка вносит в определение критерия понятие о свободе и несвободе человеческих действий.
Такова формула Германского уложения (ї51), которая гласит: "Деяние не признается преступным, как скоро совершивший во время учинения деяния находился в состоянии, исключавшем его свободное волеопределение (freie Willensbestimmung)"[2]; то же говорит Кодекс венгерский (ї 36): "Деяние не вменяется тому... кто не обладал способностью к свободному волеопределению" (libre arbitre во французском переводе); наконец, близко к этой формуле подходит и Австрийский законопроект, говоря: "Деяние не наказуемо, если учинивший... не мог свободно определять свою волю или распознать преступность своего деяния".Позитивная обрисовка основывает критерий вменяемости на условиях виновности, устраняя из него спорный вопрос о свободе человеческих действий. Такова обрисовка нашего Уголовного уложения: "Не вменяется в вину преступное деяние, учиненное лицом, которое во время учинения деяния не могло понимать свойства или значения им совершаемого или руководить своими поступками"[3]. Такое же начало усвоено Итальянским кодексом (ї46), признающим невменяемым того, кто находился в таком психическом состоянии, при котором он был лишен сознания или свободы своих действий; Норвежский проект (ї44) ставит условием: когда лицо не могло понимать сущности деяния и его юридического значения или когда оно не могло управлять собой; формула нашего Уложения повторена в Болгарском уложении (ї41).
В основании метафизической формулы вменяемости лежит понятие о свободе человеческой воли, одна из важнейших проблем жизни души, вызывающая вековечный спор индетерминизма и детерминизма.
Конечно, не в курсе уголовного права может иметь место изложение этого спора, оценка доводов борющихся сторон[4], но в то же время нельзя обойти его полным молчанием, так как от усвоения того или другого принципа зависит не только общая постановка вопроса об основаниях уголовной ответственности, но даже и характеристика некоторых отдельных учений Общей части, как, например, о принуждении, крайней необходимости, подстрекательстве и т. п.[5]При этом кратком изложении нужно иметь в виду: во-первых, что само понятие "свобода воли" претерпевало ряд изменений[6] и что понимание этого термина у современных писателей представляет существенное различие, начиная от представления о свободе как о полном произволе и полной независимости воли от каких-либо предыдущих, внутренних или внешних, причин и кончая признанием свободными тех действий человека, которые хотя и подчиняются закону достаточной причины, но причинность для которых полагается внутренним миром человека и которые в силу того являются продуктом самоопределяемой воли (так называемый обусловленный индетерминизм Биндинга); во-вторых, что при этом очерке имеется в виду только вменение юридическое и не затрагиваются вменения религиозное и нравственное; и, наконец, в-третьих, что оценка той или другой постановки вопроса об основах уголовного вменения стоит в прямой связи с понятием о существе и цели наказания: в этом отношении, конечно, будет существенное различие во взглядах писателей, защищающих идею самоцельности наказания, и сторонников так называемых теорий полезности.
________________________________________
[1] В замечаниях на проект было высказано, между прочим, и такое мнение, что в законе следует сохранить только один психологический критерий и отбросить перечень состояний невменяемости; по поводу этого в объяснительной записке указано, что хотя такое предложение и представляется вполне соответствующим юридической обрисовке вменяемости, но осуществление его б^ло бы неудобно со стороны процессуальной, и притом как для судьи, так и для эксперта.
Суд лишился бы всяких указаний, когда именно он должен привлечь к участию в процессе эксперта-психиатра, когда должен поставить на разрешение суда или присяжных вопрос о невменяемости и т. д., а от врача-эксперта пришлось бы вместо научной экспертизы требовать представления чисто опытных данных о состоянии психических способностей подсудимого. Ср. в объяснительной записке, т. I, с. 290, мнения наших психиатров- петербургских и московских.В первом проекте Германского уложения также предполагалось ввести только один психологический критерий; но вследствие сильных возражений со стороны юристов и врачей формула вменяемости (ї51) была пополнена указаниями на причины, ее устраняющие.
[2] Еще определеннее была выражена эта формула в allgemeines preussisches Landrecht: "Кто не может свободно действовать, тот не может совершить преступления и подлежать наказанию". Schaf er, Begrundung der Zurechnungsfahigkeit ohne Willensfreiheit L. Z. XVI, c. 162, приводя объяснения Шварца о том, что понимали под выражением "freie Willensbestimmung" при составлении Германского'уложения, замечает, что они имели в виду собственно не свободу в метафизическом смысле, а наличность психического здоровья; но такое указание, очевидно, еще более увеличивает неудобство выбранного термина.
[3] Другую формулу дает Liszt, ї 15, указывая, что для целесообразного применения наказания достаточно, чтобы наказываемый, так же ощущал наказание, как и все другие люди, и чтобы он, как и все другие, мог воспринимать те представления, которые должны быть вызываемы угрозой и исполнением наказания. Такая формула имеет разве только значение своеобразности, но в обоих своих моментах совершенно несостоятельна: можно ли признать невменяемым человека, не ощущающего страдания от известного наказания или ощущающего его иначе, чем другие? Как поступать с душевнобольным, способным, однако, понимать значение угрозы закона? Способность принимать впечатления и способность руководиться сознанием не одно и то же.
Н. Сергеевский формулирует критерий вменяемости как способность принимать закон в руководство своей деятельности; эта способность совмещает в себе: 1) способность сознавать совершаемое и его отношения к окружающим предметам и явлениям; 2) способность предвидеть последствия совершаемого; 3) способность уразумевать предписания закона и сознавать отношение совершаемого к закону, т. е. запрещенность или дозволенность его по закону; 4) способность принимать вообще всякого рода в словесной форме выраженные положения или формулы в число реальных мотивов своей деятельности. Ср. также Janka, Lehrbuch, ї 46.[4] Меркель, Lehrbuch замечает: бороться с индетерминизмом не дело криминалиста, но его прямая задача освободить из его охватывающих тисков уголовное учение о виновности.
[5] Более подробно изложен вопрос об отношении детерминизма и индетерминизма к вопросу о вменяемости в моем Курсе, вып. I, 1874 г., с. 21-69; обстоятельный разбор учения о свободе воли как основе вменяемости был сделан еще Фейербахом в его Revision der Grundsatze und Grundbegriffe des positiven peinlichen Rechts, 1799-1800 гг., Ill, глава 7-я; подробно изложена история борьбы детерминизма и индетерминизма у Volkmann, Psicholo-gie, II; мнение Листа, ї 15, что принятие теории целесообразности наказания вовсе не зависит от признания или отрицания свободы воли, малоубедительно; но другой вопрос, следует или не следует вводить в юридическое понятие о вменяемости и ответственности, во всяком случае, метафизическое понятие о свободе и несвободе человеческих действий? По моему мнению, такое введение теоретически не нужно, а практически, в особенности с процессуальной точки зрения, опасно.
[6] Ср. обзор различных определений свободы воли у С. Goring, Ueber die menschliche Freiheit und Zurechnungsfahigkeit, 1876 г.- глава 1-я - Begriff der Freiheit; самые слова "свобода", "свободный" имеют крайне разнообразное значение в их применении к явлениям физического мира и к событиям социальной жизни; ср. у него же на с. 2 интересные примеры из Knapp, System der Rechtsphilosophie. Кант в "Критике чистого разума" дает такое определение свободы воли: "Такая причинность, когда причина не бывает определена предшествующей по необходимым законам, безусловная самодеятельность или возможность начинать собою ряд явлений, в дальнейшем своем течении совершающихся по законам природы". По замечанию Scholten, Der freie Wille, 1874, свобода воли выражается в том, что человек желает чего-либо единственно потому, что он желает. Ср. Сергеевский с. 212, пр. I, H. Spitta, Die Wil-lensbestimmungen und ihr Verhaltniss zu den impulsiven Handlungen [Спитта, Определение воли и ее отношение к импульсивным действиям (нем.)], 2-е изд. 1892.