16. Дисциплинарная охрана юридических норм
16. Сущность дисциплинарной охраны норм и ее отношение к неправде уголовно наказуемой могут быть рассматриваемы с разных точек зрения, смешение которых вносит существенные затруднения в разработку вопроса и может дать ему неверную постановку[1].
Можно, говоря об этих видах неправды, прежде всего иметь в виду противоположение субъектов или держателей дисциплинарной и карательной власти и различие объема принадлежащей им правоохраны; можно, далее, придавать главное значение различию дисциплинарной и уголовной ответственности, противополагая дисциплинарные взыскания, условия и порядок их применения осуществлению уголовно-карательного права: можно, наконец, остановиться на различении природы дисциплинарных нарушений в противоположность преступным деяниям в тесном смысле[2].Все стороны этого вида охраны, взаимно переплетаясь, придают ее отдельным типам существенное различие по объему и значению: стоит сопоставить объем дисциплинарной власти председательствующего в судебном заседании, с одной, и дисциплинарную власть церкви над клиром или дисциплинарную власть в войске, с другой стороны.
Дисциплинарная власть по ее субъекту в противоположность власти уголовно наказующей является расчлененной между различными учреждениями и лицами, представителями разнообразных единений, существующих в государстве к числу которых принадлежит и само государство с его обширной дисциплинарной властью, осуществляемой его органами над служащими, над военными, над лишенными свободы и т. д., поэтому попытка ставить признаком различия дисциплинарной и карательной охраны различие субъектов таковой представляется несостоятельной[3].
Между дисциплинарными властями по условиям их возникновения могут быть различаемы: возникшие независимо от воли и усмотрения государства, нередко даже до его сформирования, каковы, например, церковь, семья и т. п., и такие, которые вызываются к жизни государственной волей, как, например, дисциплинарная власть над служащими, военными и т.
д. По отношению к первым путем борьбы государство только упорядочивает и ограничивает пределы власти, если только не находит возможным и необходимым ее полное устранение; по отношению ко вторым оно организует саму власть и ее пределы соответственно со свойствами оснований, вызвавших ее возникновение. Во всяком случае круг действия последних является, за малыми исключениями, точно ограниченным специальными уставами, и контроль за этой деятельностью сохраняется за государством.Дисциплинарная власть может являться только органом дисциплинарной охраны, но, хотя и в виде исключения, на ту же власть могут быть возлагаемы по воле государства и функции власти карательной в тесном смысле по отношению к известной группе лиц за учиненные ими определенные преступные деяния; такова, например, принадлежащая по нашему праву православной церкви карательная власть над ее клиром и т. п.
Дисциплинарная власть, осуществляя свою охрану, может применять или только нормы, установляемые в общем порядке государственной властью, или же ей независимо от сего принадлежит автономное право установления дисциплинарных запретов и их последствий, вырабатываемых или путем соглашения членов единения, или путем обычая и предания, или даже особо призванными для того учреждениями, хотя, конечно, обязательно-принудительную силу такие положения могут иметь только в случае признания их в том или другом порядке государством.
По отношению к охране норм деятельность одной группы властей заменяет и исключает вмешательство карательной власти государства, таково, например, осуществление власти школьного начальства в низших и отчасти средних учебных заведениях; деятельность других властей дополняет уголовно карающую деятельность, действуя только там, где не может вмешиваться власть суда; наконец, третья группа осуществляет свое право параллельно с властью карательной, вследствие одних и тех же нарушений, учиненных данными лицами.
Подчинение мерам и распоряжениям этих властей со стороны лиц, к коим они применяются, или является принудительным, или же зависит от их воли и согласия, так что, выходя, например, из этого единения, они тем самым устраняют и применение к ним предполагаемых взысканий; только в этом отношении дисциплинарная ответственность сходится с гражданской, возникающей из договора, по началу добровольного подчинения, с так называемыми Conven-tionalstrafen[4][5].
Но сама дисциплинарная ответственность, так же как и уголовная, имеет не частный, а за малыми исключениями публичный характер и потому применяется не в видах частного удовлетворения, а в интересах нарушенной дисциплины.
В силу чего и некоторые меры дисциплинарных взысканий являются сходными с мерами карательными - денежная пеня, арест; но независимо от этого в область этих взысканий входят и многие своеобразные меры, обусловливаемые особенностями данного единения, облеченного дисциплинарной властью, как, например, меры школьной или церковной дисциплины; при этом, в противоположность мерам уголовной охраны, видное место среди дисциплинарных взысканий занимают так называемые меры очистительные, устраняющие непокорного из данного единения,- удаление от должности, исключение из службы, отлучение от церкви и т. п.[6]Род или характер дисциплинарных мер или с точностью определяется самим государством в утвержденных им уставах, или выбор этих мер предоставляется усмотрению самого органа дисциплинарной власти, так что государство заботится только об установлении пределов дозволенного, об устранении злоупотреблений властью. Также различным представляется и порядок установления дисциплинарной виновности и ответственности. Иногда они налагаются единоличной бесформенно действующей властью, являются результатом личного усмотрения, иногда же для их осуществления создаются особые иерархически расчлененные учреждения, действующие по определенным правилам, нередко сходным с порядком судебного рассмотрения дел уголовных.
Но во всяком случае, если устранить исторические или случайные наросты, осложняющие область деятельности дисциплинарных властей, характер мер, ими применяемых, даже сам порядок их наложения определяется особенной сущностью дисциплинарных посягательств на юридические нормы, природой дисциплинарной неправды. Она служит масштабом для критической оценки объема прав, предоставленных отдельным дисциплинарным властям по действующим законам, служит основанием для определения случаев и условий ответственности этих властей за превышение пределов предоставленных им прав, так как всякое действие, всякая мера, выходящая за пределы этих целей ради достижения коих существует власть, может повлечь уголовную ответственность злоупотребившего ею, как скоро, конечно, в них заключаются другие условия наказуемости; таково, например, причинение телесных повреждений при осуществлении дисциплинарной власти и т.
п.Но в чем же заключается сущность дисциплинарной неправды[7]? В ней, как и в неправде уголовной, можно различать моменты неподчинения, ослушания власти, и притом еще в осложненной форме - неподчинения непосредственного этой особой власти, управляющей известным единением и охраняющей его деятельность, и непосредственного велениям авторитетной воли государства, устрояющей или регулирующей власть дисциплинарную[8], а с другой стороны, момент вредоносности или опасности для особой группы интересов, возникающих из свойств тех целей, для достижения которых образуются известные единения лиц в государстве или создается определенный род их деятельности; из условий совместной, более или менее длящейся деятельности известного кружка лиц, даже иногда из требований успешного и целесообразного выполнения чего-либо при помощи или среди многих лиц.
Особенные интересы, занятия, положения, группирующие отдельных лиц в государстве, могут создавать прежде всего особые для них обязанности, правила поведения; далее, совместные действия предполагают нередко соподчиненную деятельность, отношения начальствующего и подчиненного, создающие многообразные права и обязанности и их возможные нарушения; наконец, являясь составной частью целого, пользуясь выгодами этого общения, члены такой группы обязуются поддерживать взаимные интересы, охранять существование, далее и репутацию целого. В силу этого появляется возможность ответственности их за такие поступки, которые не имеют никакого преступного значения для других граждан. "Человеческая жизнь,- говорит фон Резон,- не исчерпывается отношениями нашими к государству, мы рождаемся членами известной семьи, известного сословия, мы входим в сношения с частными лицами, мы становимся членами разных союзов или учреждений, мы поступаем на государственную службу и тем входим в особые отношения к государственной власти и т. д. Все эти отношения дают нам специальные права и налагают на нас обязанности"; нарушение этих обязанностей и составляет содержание неправды дисциплинарной.
Объем дисциплинарных нарушений, относящихся к ведению той или другой группы дисциплинарных властей, представляется различным и качественно, и количественно, начиная от предоставления ведению этой власти лишь единичных случаев, например охраны порядка в собраниях и заседаниях, и кончая правом наложения дисциплинарных взысканий за все нарушения профессиональных обязанностей или даже вообще за все нарушения требований и дисциплинарного, и общеправового строя.
Сами признаки нарушений, подлежащих ведению дисциплинарных властей, или с точностью определяются в общем порядке законодательства, или законодатель указывает на некоторые отдельные случаи дисциплинарных нарушений только в виде примеров, устанавливающих, так сказать, пределы этих нарушений, предоставляя восполнение таковых усмотрению ее представителей, или же и вовсе отказывается от всякой регламентации этой дисциплинарной деятельности, оставляя за собою только право наблюдения за недопущением этими органами злоупотребления властью.
Но во всех этих случаях для применения дисциплинарной ответственности, так же как и для осуществления карательной власти государства, необходима наличность определенного действия или бездействия, известное внешнее выражение личности.
Даже и тогда, когда закон допускает применение дисциплинарных взысканий к порочному или несовместимому с известным положением или занятием поведению лица, он предполагает установление известного ряда порочных актов, дающих право на применение кары: устранение, удаление от должности или исключение из известной среды, вызываемое неспособностью или непригодностью лица по его дряхлости, болезни, малоумию и т. п., не могут рассматриваться как дисциплинарные мероприятия, хотя бы даже применение этих мер в подобных случаях зависело от тех же органов.Наличность при учинении посягательств на правовую норму в ее реальном бытии нарушения такого специального интереса вызывает дисциплинарную охрану; если при этом преступная в тесном смысле сторона посягательства подпадает под общие условия, определяющие применение кар уголовных, то мы имеем дело с одновременным проявлением обоих видов охраны, кем и как бы дисциплинарная охрана ни осуществлялась; если же с точки зрения уголовной кары посягательство должно быть отнесено к сфере неправды уголовно безразличной, то мы будем иметь дело с нарушением исключительно дисциплинарного характера.
Ввиду вышеизложенного очевидно, что сколько-нибудь подробное изложение дисциплинарной неправды и ее видов выходит за пределы настоящего труда, и я ограничусь только общими указаниями относительно характера и пределов деятельности ее важнейших представителей.
________________________________________
[1] Несмотря на теоретический интерес и практическую важность вопроса о дисциплинарной неправде, мы не имеем ни одной полной и обстоятельной монографии по этому предмету ни в иностранной, ни в нашей литературе. Некоторые указания можно найти в новейших курсах уголовного права, в особенности в Holtzndorfs, Handbuch, Einleitung, ї 2; в курсах уголовного судопроизводства, например у И. Фойницкого, 2-е изд., ї 5, и в курсах государственного права, в особенности, например, у Коркунова- "Русское государственное право", т. II, 1897 г., с. 553 и след.
Ср. также фон Резон, "О дисциплинарном праве", в "Журнале гражданского и уголовного права", 1889, № 1 и 2. Специальные монографии об отдельных видах дисциплинарной власти будут приведены далее.[2] В моей статье "Карательная деятельность государства и ее границы", помещенной в "Журнале гражданского и уголовного права", П., 1882 г., а равно и в первом издании настоящих лекций, я преимущественно рассматривал вопрос об отношениях властей карательной и дисциплинарной и о вытекающем отсюда различии дисциплинарной и уголовной ответственности, а потому и самое изложение вопроса было отнесено к учению о наказании.
[3] Н. Коркунов причисляет меня к сторонникам различения дисциплинарной и уголовной властей по субъектам или держателям власти; но в статье "О пределах карательной власти", на которую он ссылается, я указывал только на бесспорный факт существования рядом с карательной властью государства многообразных дисциплинарных властей. Основания же различия, более подробно развитые в настоящем издании, были намечены в лекциях, вып. 1 № 41, и вообще в постановке всего учения об уголовно безразличной неправде, причем воззрения, защищаемые мною, совершенно сходны и со взглядами Коркунова на единство неправд.
[4] Условными наказаниями (нем.).
[5] Поэтому не представляется правильным сближение дисциплинарной ответственности с гражданской, проводимое, например, Лабандом, ср. Коркунов. Они существенно различаются и по характеру последствий, и по самому их содержанию; нельзя же видеть, как справедливо замечает Коркунов, в удалении от должности меру принуждения к исполнению служебного долга, и притом меру, заменяющую иск гражданский.
[6] Н. Meyer, ї 2, даже подводит дисциплинарные взыскания под понятие наказания в широком смысле, но большинство криминалистов - Биндинг, Лист, Янка, Фингер и др.- выделяют эти взыскания" из области уголовных наказаний.
[7] Французская академия определяет слово "discipline" - уставы, порядок, правила поведения общего лицам, составляющим какое-либо единение, корпорацию, сословие. И. Фойницкий в 1-м издании Судопроизводства, ї 8, замечал, что карательная власть имеет своим предметом преступность деятеля, дисциплинарную порочность его; но такое определение смешивает дисциплину с моралью и не соответствует действительному содержанию дисциплинарной охраны.
[8] В принципе специального властвования, составляющего существенную принадлежность всех дисциплинарных отношений, Labes и Jellineck видят основу дисциплинарной неправды как непослушания; причем по Jellineck'y в свойствах властвования условного, разрушаемого при дисциплинарных отношениях (Gewalt), и безусловного, разрушаемого при уголовно наказуемых нарушениях (Herrschaft), нужно искать основания различий неправды. Ср. изложение и разбор этих теорий у Коркунова.