180. Исполнители преступного деяния
180. Исполнителями преступного деяния могут быть названы те лица, которые сами непосредственно участвовали в его исполнении, каков бы ни был при этом объем их деятельности. Так, исполнителями убийства будут лица, наносившие удар жертве, державшие или связывавшие ее и т.
д. Общность преступного намерения, соглашение, делает каждого ответственным за все деяние, подобно тому как подложивший в бурную погоду пучок зажженной соломы под крышу здания отвечает за истребление целого селения, если пожар получил такие размеры. При этом если преступление состоит из нескольких актов или является продолжающимся, как, например, подделка монеты, лишение свободы, то исполнителями будут все лица, выполнившие какое-либо из действий, входящих в состав этих деяний, хотя бы действующий не был ни первым, ни последним.Действие, учиненное исполнителем, или сумма его действий определяют, по общему правилу, юридический характер всего совершенного соучастниками; исполнители представляют центральный пункт соучастия.
Таким образом, степень осуществления преступного намерения исполнителями определяет, в этом отношении, вменение учиненного прочим соучастникам. Если исполнитель остановился на приготовлении или на покушении, то можно говорить только о подстрекательстве к покушению, о пособничестве к приготовлению и т. д.[1] Точно так же подсудность соучастников, по общему правилу, определяется местом действия главных виновных, давностные сроки вычисляются с момента деятельности исполнителей и т. д.[2]
Далее, если совершенное исполнителями не почитается преступным или почему-либо утрачивает преступность, то и деятельность прочих соучастников в этих случаях, если она особо не воспрещена законом, утрачивает преступность[3]. На этом основании не может быть преступного соучастия, если исполнитель действует в силу закона, вследствие необходимой обороны и т. д. При этом соучастники остаются безответственными и в том случае, когда они думали, что помогают преступному деянию; ошибка и заблуждение в преступности учиненного должны оказывать и на ответственность соучастников такое же влияние, как и на ответственность единоличных преступников.
Точно так же не наказуемы соучастники, если исполнитель действует с согласия пострадавшего или совершает посягательство на собственные права; поэтому, например, как указал Уголовный кассационный департамент в решении 1880 г. №10, по делу Синядьева, лицо, участвовавшее в поджоге имущества его собственником, отвечает только при тех условиях и в том объеме, в каком отвечает сам хозяин имущества[4].Эта безответственность соучастников обусловливается только непреступностью учиненного исполнителем, а не его безнаказанностью[5]. Если исполнитель оказался во время суда умалишенным[6], то это еще не делает ненаказуемыми лиц, ему помогавших; если исполнитель деяния, преследуемого по частной жалобе, не привлечен к ответственности пострадавшим, то это обстоятельство не гарантирует от преследования соучастников.
Далее, для ответственности соучастников необходимо констатирование учинения преступного деяния исполнителями, хотя бы личность исполнителей осталась почему-либо суду не известна[7]. Прекращение производства по отношению к непосредственно совершившим преступное деяние не влечет само по себе прекращения следствия и суда над их соучастниками, так как оно может зависеть от чисто личных условий, как, например, от смерти исполнителя или помилования его по Высочайшей воле, если акт помилования относится к лицу, а не заключает в себе предания забвению самого деяния[8]. Точно так же оправдание судом исполнителя не может еще само по себе быть основанием безответственности соучастников, ибо такое оправдание может иметь чисто личное основание, если только судом не отвергнуто существование самого преступного события[9].
________________________________________
[1] Реш. Уголовного кассационного департамента (70/453, Браиловского; 73/636, Сорокина).
[2] Так, по ст. 207 Устава уголовного судопроизводства все соучастники в преступлении или проступке садятся в одном суде, а именно в том, коему подсудны главные виновные; относительно подсудности и ответственности соучастников за преступные деяния, совершенные за границей, см.
выше, глава 2, ї 10.[3] Реш. Уголовного кассационного департамента (80/10, Синядьева).
[4] Так, Уголовный кассационный департамент в решении по делу Николаева (74/527) высказал, что признание присяжными заседателями, что физический виновник имел совокупление с женщиной, но без насилия, устраняет возможность признать лиц, помогавших ему, виновными в изнасиловании.
[5] Поэтому по делам, в коих участвовало несколько лиц, возникают особые затруднения при постановке вопросов присяжными заседателями, в особенности, например, об ответственности подстрекателей. Так, Уголовный кассационный департамент, выходя из того положения, что вопрос об уголовной ответственности подстрекателя зависит от признания преступности учиненного исполнителем (реш. 75/666), Коваленко; реш. 76/207, Яковлева), признал, что в этих случаях должен быть обязательно выделен вопрос о событии и об учинении его подстрекнутым, чтобы, таким образом, признание виновности исполнителя не устраняло возможности назначения наказания подстрекателю (реш. 75/289, Титова; реш. 75/463, Никитина).
[6] Такое толкование дано и Уголовным кассационным департаментом по делам: Абрамовой (реш. 67/190); Огнева (реш. 68/199); Вериги (реш. 69/982).
[7] Так, Уголовный кассационный департамент по делу Достакова (реш. 67/263), высказал, что невменение преступления главному виновному не служит основанием для освобождения соучастников. Любопытная практика французского суда приведена у F. Helie, I, № 206; Blanche, I, №48.
[8] Это начало установлено в решениях Уголовного кассационного департамента по делам: Цукермана (73/45), Турчанинова (76/107).
[9] Решения Уголовного кассационного департамента по делам Пожухова (68/408), Пономарева (74/462).