159. Привходящие силы и их значение для причинной связи
159. Наконец, третья попытка, представляющаяся мне наиболее удачной, исходя из условного понятия причины, пытается решить этот вопрос на основании различия того отношения, в котором стоят действия человека к другим, совпадающим с ними или присоединяющимся к ним силам, совместное действие коих обусловило наступление преступного результата[1].
Отвлеченное понятие о причине как сумме предыдущих и вытекающее из него положение о равнозначительности отдельных условий, в абстрактном представлении о преемственности событий, несмотря на его непререкаемость, не имеет значения по отношению к практическому понятию причинности, с которым имеет дело уголовное право, так как последнее употребляет понятие причины в условном, житейском смысле.
В этом отношении мы, говоря о причине, останавливаемся прежде всего только на тех условиях, которые представляют интерес для нашего исследования[2].
Представим себе, что кого-либо сбросили в пруд и спрошенный утонул; если мы будем определять причину его смерти, то врач, производивший вскрытие трупа, скажет, что такой причиной было преграждение доступа в легкие кислорода, необходимого для дыхания, а юрист найдет таковою действие лица, сбросившего утонувшего в пруд, и оба будут правы с их точки зрения; с точки же зрения преемственности явлений, определивших это событие, надо было бы сказать: мускульное движение лица было причиной толчка; притяжение земли было причиной падения в воду; сравнительно больший удельный вес падающего тела был причиной погружения упавшего в воду; непроницаемость среды, в которую попал упавший, была причиной устранения доступа воздуха в легкие, а отсутствие доступа в них воздуха вызвало прекращение обмена веществ в организме и смерть. Далее, также условно определение причины и с точки зрения события. Преступное деяние по большей части представляет сложное событие: раненный кем-либо умирает в известное время дня, при известном состоянии атмосферы, в известном месте, при известной обстановке и т. д.; но с точки зрения уголовного права, определяя причину деяния, мы берем только известный элемент события, составляющий его юридическую сущность, и более или менее игнорируем остальные; так, в данном примере вся задача судьи сводится к установлению того, чьи действия могут быть признаны причиной смерти; для судьи, по общему правилу, безразлично, что было причиной того, что раненый умер в этой комнате, а не в другой, что около него были или не были его родные и т. д.Когда же человек может быть признан причиной в только что указанном ограниченном смысле - причиной вреда или опасности для правоохраненного интереса?
Предшествующий обзор различных попыток дает нам в этом отношении право поставить два положения: 1) человеческое действие может быть названо причиной события, когда оно является одним из его условий, и 2) человеческое действие может быть за малыми исключениями такой причиной только при наличности других условий, при содействии других привходящих сил.
Спорным является, следовательно, только вопрос: сохраняется ли причинная связь действия человека с результатом, каков бы ни был характер и значение этих привходящих сил, или же существуют условия, при которых наличность таких сил устраняет причинную связь?
Прежде всего, говоря о присоединяющихся или привходящих силах, мы имеем в виду действительное присоединение их в конкретном случае, а не одну только возможность такового. Существование силы, которая своевременным вмешательством могла бы устранить или видоизменить результаты действия лица, само по себе не разрушает причинной связи. Таким образом, нанесение раны, имевшей смертельный исход, сохраняет характер причинной связи между действием лица, нанесшего рану, и смертью, хотя бы и было доказано, что при своевременной и хорошей врачебной помощи смертельный исход мог бы быть предотвращен; равным образом пожар вменяется полностью поджигателю, хотя бы малейшего участия пожарной команды было достаточно, чтобы потушить пожар в самом начале, и т. д.
Привходящие силы могут быть однородны или разнородны, и притом они могут быть отличны от первоначально действующей силы и качественно и количественно или сходны с ней.
Далее, причинная связь может существовать, как бы незначительна ни была деятельность человека сравнительно с привходящими силами: как ничтожна деятельность человека, поднесшего зажженную спичку к листу бумаги, сравнительно с разыгравшимся от того страшным пожаром, истребившим целое селение, или легкое мускульное движение, нажавшее собачку пистолета, сравнительно с происшедшей от того смертью, а между тем и в том и в другом случае действие человека есть причина пожара и смерти.Всматриваясь, однако, ближе в эти привходящие силы, мы найдем несколько оттенков в их отношении к деятельности виновного[3].
Самой простейшей комбинацией будет та, когда действие лица возбудило или вызвало присоединившуюся силу; в этих случаях действующий отвечает за последствие безотносительно к тому, наступило ли оно одновременно с действием или по истечении известного промежутка времени; если рана произвела чрезмерное кровотечение, сотрясение мозга и т. п., окончившееся смертью, то ранивший отвечает за причинение смерти, а не за одно только поранение.
Ответственность, несомненно, остается и в том случае, когда виновный хотя и не возбудил и не вызвал привходящие силы, но дал действующим силам такое направление, благодаря коему они вызвали результат: рана получила смертельный исход благодаря холодной температуре, пожар распространился благодаря бывшей в то время буре и т. п.; в этом случае еще средневековая доктрина учила, что dominus causae то же, что causa causae[4]. При этом безразлично, заключалось ли в действии виновного создание условий, содействующих данной силе, или устранение препятствий, существовавших для ее деятельности, устранение деятельности силы, ее останавливающей или задерживающей; точно так же безразлично, дано ли было этим силам новое направление, или было ускорено достижение результата, к которому стремилась эта сила сама по себе: человек, прорвавший плотину, отвечает за наводнение, хотя бы можно было доказать, что через день или два плотина была бы прорвана силой воды.
Но вопрос ставится иначе в тех случаях, когда присоединяющаяся сила не была вызвана или направлена виновным, а возникла, существовала и действовала независимо от его действия; при этих условиях наступивший результат не может быть вменен первоначально действовавшему: виновный пытался поджечь дом, который вслед за тем сгорел от ударившей в него молнии, раненый умер от чахотки или был убит упавшим с крыши кирпичом и т. д.[5] При этом безразлично, изменила ли эта самостоятельно пришедшая сила направление, данное действовавшим, или она только ускорила, предвосхитила результат: если раненый умер от чахотки, то ранивший отвечает только за поранение, хотя бы можно было доказать, что рана позднее привела бы к желаемому виновным результату.
Наиболее спорным представляется вопрос об ответственности в тех случаях, когда присоединившаяся сила возникла самостоятельно и не была даже направлена виновным, но первоначальная деятельность виновного облегчила успешность действия привходящей силы, когда, например, раненый остался лежащим в поле и был заеден волками.
В этом случае самостоятельный характер привходящей силы дает основание признать прекращение возникавшей причинной связи, а с другой стороны, обусловленность успеха привходящей силы первоначальным действием служит как бы основанием отнесения всего результата к первоначальному действию как к причине. Ввиду этих совершенно разнородных свойств этой группы, казалось бы, всего практичнее поставить при этих условиях признание бытия причинной связи в зависимость от преобладания второго условия над первым, облегчения успеха над самостоятельностью, что, в свою очередь, могло бы быть устанавливаемо только по обстоятельствам каждого отдельного случая.Таким образом, причинная связь не прекращается, как скоро привходящие силы были вызваны или направлены действием виновного; равным образом причинная связь может быть признана неустраненной, как скоро действие виновного настолько облегчило успех присоединившихся сил, что их независимость является мнимой, а не действительной; напротив того, причинная связь прекращается, как скоро привходящие силы возникли и действовали самостоятельно.
В тех случаях, где закон довольствуется для признания деяния наказуемым только объективным бытием известного результата, установлением вышеуказанного предела причинения, определяется и предел уголовного вменения; но там, где по закону для ответственности требуется наличность субъективной вины, за установлением причинной связи наступает дальнейший анализ соотношения учиненного с сознанием и хотением учинившего, установляется наличность умысла или неосторожности; во всех этих случаях, как и было указано выше, для применения наказания не достаточно ни одной виновности, ни одной причинности, а необходима виновная причинность.
Присоединяющимися силами, которые человек, сознательно или даже иногда несознательно, обращает в орудие своей преступной деятельности, могут быть: а) силы природы, зиждущие и оживотворяющие окружающий нас мир; а в частности, силы физические и физиологические, творящие, поддерживающие или разрушающие бытие человека; б) действия животного и, наконец, в) действия человека.
Солнечный луч через зажигательное стекло, умышленно приспособленное кем-либо, зажигает порох и производит взрыв, разрушивший дом, причинивший смерть или искалечение десятка лиц; запруженная вода, прорвавшись через отверстие, умышленно или по неосторожности сделанное кем-либо, затопляет посевы, сносит мельницу, и лицо, приспособившее зажигательное стекло, проделавшее отверстие в плотине, подлежит ответственности за умышленное или неосторожное причинение пожара, взрыва или подтопа.
Равным образом будет виновником лишения жизни натравивший на ребенка собаку, его загрызшую; или спустивший с цепи медведя, который заломал запертого в том же помещении человека; отвечает за воровство хозяин собаки, приучивший ее таскать мясо из мясной или булки из булочной, так же, как и похитивший мясо своими руками, посредством крючка или какого-либо иного приспособления; умышленно разобравший изгородь или открывший околицу, через которую прошел скот в засеянное поле, отвечает за повреждение посевов и т.
д.
________________________________________
[1] Весьма оригинальной представляется построенная на качественном различии причины и повода теория Колера (Kohler, Studien, ї 84), выделяющая из суммы условий те, которые непосредственно влияют на сущность производимого явления в отличие от условий, влияющих на процесс, энергию, скорость и т. п. этого развития. Если брошено семя в землю, то для того, чтобы выросло растение, необходимы известные свойства почвы, теплота, влажность, свет и т. п.; но для того, чтобы из этого семени вырос именно тополь, а не береза, нужно специфическое качество семени, его природа, которое и является причиной бытия тополя. Но и это различие между творческой силой (Erzeugungskraft) и возбуждаемыми элементами (Erzeugungszustande) не может служить основанием классифицирования условий с точки зрения их причинности. В области права соотношение человеческого действия к преступному результату почти никогда не является творческой силой; оно большей частью только выполняет роль одного из элементов, содействующих творческой силе, играет роль той влажности и теплоты, которые дали возможность семени дать росток; стоит только вспомнить о преступнике, спустившем собаку с цепи, которая загрызла кого-нибудь, или прорвавшего плотину, устранившего подпору камня и т. п. Мало того, в большинстве преступлений, направленных на лицо и его интересы, такой творческой силой будет самый организм жертвы с присущими ему законами бытия. Да и в самом примере Колера свойство семени только определяет органическую природу растения, но не его бытие, ибо последнее столько же зависит от тех элементов, благодаря коим семя дало росток, а росток превратился в дерево.- Изложение других попыток этой группы - Muller'a, Huther'a и Horn'a, смотри у Гартмана.
[2] Подобные же соображения приводит теперь Liebmann, Einleitung, а также ї 5, die Ausbau der logischen Kausalitatstheorie.
[3] Ср. M. Mayer.
[4] Главенствующая причина это тоже, что и причина причин (лат.).
[5] Таков и пример у Майера: господин, желая смерти рабочего, послал его во время сильной грозы в лес, надеясь, что его убьет молния, что и случилось; самостоятельность и независимость причины смерти (действие электричества) от действия виновного исключает его ответственность.