126. Опасность, создающая право обороны
126. Обращаясь к анализу условий обороны, мы должны отделить два ее момента: нападение, создающее опасность, и защиту, устраняющую опасность. Я начну с первого момента.
Причиной опасности, грозящей правоохраненным интересам, могут быть прежде всего силы природы или животное.
В жизни мы принимаем различные меры для защиты себя от опасностей этого рода: мы ограждаемся плотиной от наводнения, брандмауэрами от пожаров; в тех случаях, когда нападающим является животное, домашнее или дикое, которое, защищаясь, мы можем убить, искалечить, наша защита получает внешнюю форму обороны; но так как наши отношения к животным с точки зрения уголовного права не имеют юридического значения, то и охранительные действия против них, сами по себе взятые, должны быть исключены из института обороны в тесном смысле. Но изменяется ли вопрос, если действия защищавшегося нарушают чьи-либо имущественные права? Если, защищаясь против быка или собаки, я причиняю им увечье и тем причиняю вред их владельцу, то могу ли я сослаться в этих случаях, при предъявлении ко мне обвинения в истреблении чужого имущества или при требовании вознаграждения за убыток, на то, что я находился в состоянии обороны? Я полагаю, что только в том случае, когда это животное было натравлено или науськано на меня кем-либо, так что является простым орудием в руках нападающего на меня человека, можно говорить о необходимой обороне, ибо в этом случае нападающим является в действительности человек; но если животное напало по собственной инициативе, то такого столкновения лица с лицом не существует. Охранительные меры против нападающего животного со стороны объективной несомненно остаются охраной, обороной и только не имеют юридического значения, не затрагивая область права[1].Но если нападение происходит от лица, то для понятия обороны безразлично, было ли это лицо дееспособно или нет. Нападение на нас сумасшедшего, или ребенка, или бесчувственно пьяного, вред, грозящий нам от случайных действий кого-либо, несомненно могут вызвать с нашей стороны охрану наших благ, и притом иногда такую, которая заключает в себе насилие против нападающего, уничтожение или разрушение их прав; и так как таковая охрана возникает между людьми, то она несомненно подходит под юридическое понятие обороны.
При этом безразлично, знал ли оборонявшийся о недееспособности нападающего или нет. Сторож при доме умалишенных, которого душит находящийся в этом доме больной, несомненно имеет право обороны. Указаний на то, что отражаемое деяние не преступно, а потому и оборона против него не правомерна, с одной стороны, неточно, так как это нападение только не вменяемо нападающему в вину, хотя по условиям его совершения и преступно, а с другой - оборона сохраняет свой правомерный характер, как скоро нападение не было дозволено законом, хотя бы оно само по себе и не было преступно[2].
________________________________________
[1] Ср. мой "Курс", I, №138; то же мнение защищают Гелыинер, Янка, Н. Meyer. При первом издании Лекций (II, №428) я, ввиду крайне ограниченного объема крайней необходимости по нашему праву и невозможности признать защищавшегося при подобном условии ответственным, отступил от прежнего взгляда, но с введением действующего Уложения только что указанные практические соображения утратили силу, и я снова возвращаюсь к прежнему взгляду. Да простят мне сие легкомыслие. За применение в этих случаях правил о необходимой обороне - Levita, Binding, Handbuch, Фингер, Вальберг, Liszt. Тур в своей монографии о крайней необходимости приходит к тому выводу, что с точки зрения гражданского права под понятие необходимой обороны подходят охранительные меры не только против животных, но и против вещей, так что идет далее и Биндинга, и Листа. Напротив того, Мер-кель и Титце в их монографиях о крайней необходимости в области гражданского права защищают основное положение, что оборона, как правовой институт, возможна только между субъектами прав, т. е. людьми. Ср. Titze.
[2] Впрочем, из германских криминалистов многие видят здесь крайнюю необходимость, как Martin, Berner, Schutze, Halschner, H. Meyer, Geyer, Janka; Stammler и др. То же Н. Сергеевский, основываясь на том, что в этих случаях нет противозаконности нападения, которое составляет основное условие законности необходимой обороны. Но недоразумение заключается в том, что условием обороны является отсутствие правомерности нападения, а следовательно, его противозаконность. Нельзя же признать указанные в тексте посягательства правомерными или законными. В защиту взгляда, высказанного в тексте: Levita; Wessely; Liszt, ї 32; Binding, Handbuch; его соображения, впрочем, имеют преимущественно в виду неприменимость к случаям этого рода постановлений Германского кодекса о крайней необходимости; F. Helie, IV, №1339; Кони; Кистяковский. Курс, №219; Wachter, Sachsisches Straf recht, рассматривает эти случаи как особый вид самопомощи.