102. Определив влияние давности погасившей преступление,
нам остается заметить, что по общепринятому в теории воззрению, отказ лица от признания преступления на него возводимого погашенным давностью считается ничтожным*(373), а потому, подобному лицу, и не дозволяется просить о производстве следствия или суда, после истечения давностного срока.
Давность, как учреждение права общественного вытекающее из высших требований справедливости и общественного порядка, должна быть применяема совершенно независимо от желания, того или другого, частного лица. И кроме того, суд будучи, за истечением давности, бессильным обвинить лице, не может и оправдать его, qui non potest condemnare, non potest absolvere.В подобном разрешении этого вопроса, кроется несомненно некоторая суровость по отношению к человеку, быть может, даже и невинно заподозренному. Давность погашающая уголовное преследование не может быть уподоблена оправдательному приговору, она не построена на рассмотрении вопросов о вине или невинности лица, она выгораживает его только от приговора, составленного по прошествии многих лет после содеяния преступления, она освобождает его от уголовной ответственности, но далее этой границы не идет ее влияние. Известное лице, по истечении давностного срока, не может быть наказано, но в глазах сограждан, перед судом общественного мнения, оно все-таки может казаться преступным. Тяжесть этого подозрения, давность никогда не может смыть, и почему казалось бы не предоставить невинному возможности восстановить несправедливо запятнанную честь? В ответ на это замечание, можно сослаться не только на то, что давность, как учреждение права общественного, покоится на пользе общей, а не на выгодах и пользах того или другого частного лица, но и на то, что удовлетворение подобному требованию, по справедливому замечанию г. Будзинского*(374) "было бы неуместно и в том отношении, что могло бы повести к доказательству виновности и нарушению спокойствия других лиц, между тем, как давность должна их ограждать от этого".
В конце третьей главы, мы сказали, что давность, по общепринятому во Франции воззрению, применяется, ex ofiicio, во всех стадиях процесса (en tout etat de cause). Вопрос этот был, несколько иначе, разрешен Кассационным Департаментом. Так в решении по делу мещанина Розживина*(375) изображено, что "Правительствующим Сенатом уже неоднократно было объяснено, что признание тех фактов, от которых зависит разрешение вопроса о том, имеет ли применение в известном деле давность, или не имеет, принадлежит суду, рассматривающему дело по существу, и не подлежит рассмотрению Сената в кассационном порядке". Из решения по делу мещанина Приорова (1868 г. N 130) видно, что Сенат по отношению к применению давности наблюдает только за правильным истолкованием закона о давности.