К ВОПРОСУ О ТРУДОВЫХ СДЕЛКАХ (КРИТИЧЕСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ КОНЦЕПЦИИ)
Расширение договорных основ трудового права поставило на повестку дня целый ряд новых проблем. В.М.Лебедев по этому поводу писал: «Новое время, новые условия хозяйствования нельзя долго прятать под старыми одеждами юридических конструкций, понятий, не изменяя, по крайней мере, хотя бы их содержательного
характера» .
К тому же в романо-германскои правовой семье, к которой относится и правовая система России, в силу исторических причин право выступало, прежде всего, как средство регламентирования отношений между гражданами. Другие отрасли права были разработаны гораздо позднее и менее совершенны по сравнению с гражданским правом, которое остается основой юридической науки[1089]. Договор, как институт права сформировался в рамках цивилистики, в связи с чем обращение ученых-трудовиков к гражданско- правовым конструкциям актуально и своевременно. Одной из таких конструкций является сделка.Учение о сделках сложилось в рамках гражданского права. В отечественной науке оно связано с именами таких видных цивилистов, как Е.В.Васьковский, Ю.С.Гамбаров, Д.Д.Гримм, Д.И.Мейер, Н.А.Полетаев, В.И.Синайский, Г.Ф.Шершеневич и др[1090]. В советский период к этой проблеме после долгих лет игнорирования данного института впервые обратился М.М.Агарков[1091], а впоследствии ею занимался ряд известных ученых[1092]. Примечательно, что практически во всех этих работах в той или иной степени затрагивался вопрос недействительности сделок. В свою очередь, в литературе, специально посвященной недействительности сделок находили отражение некоторые аспекты общего учения о сделках[1093]. В этих условиях есть соблазн воспользоваться уже имеющимися наработками специалистов в сфере гражданского права, тем более, что в рамках других отраслей феномен сделки не анализировался. Некоторое заимствование до известной степени неизбежно и, безусловно, плодотворно. Но предварительно необходимо сделать ряд методологических замечаний.
Во-первых, между отраслями права нет разделительной стены и взаимодействие и даже взаимопроникновение между ними неизбежно. Более того, трудовое и гражданское право имеют общую цивилистическую основу. Во-вторых, в настоящее время нет необходимости доказывать самобытность и абсолютную «оригинальность» трудового права. Наоборот, следует акцентировать внимание на междисциплинарных связях, на выявлении не только особенного, но и общего. В-третьих, при этом надо учитывать специфику отрасли трудового права. Как уже неоднократно указывалось выше, она формировалась на стыке частного и публичного права, органически синтезируя в себе оба эти начала. Личностный, организационный и имущественный элементы трудового правоотношения не могут быть разделены. Нельзя забывать и о специфике объекта трудовых правоотношений— наемном труде, который не может быть приравнен ни к одному другому объекту гражданского оборота. Все это позволяет говорить скорее не о заимствовании, даже критическом, гражданско-правовых конструкций, а об их адаптации к трудовым, отношениям.Некоторые ученые-трудовики в этой ситуации предложили ре- цептировать из гражданского права конструкцию сделок, адаптировав ее к специфике отрасли в форме трудовых сделок. Наиболее последовательно данную позицию, как уже отмечалось, отстаивают В.М.Лебедев и Н.И.Дивеева[1094]. С научной точки зрения это предложение является весьма плодотворным, что признают даже противники концепции трудового договора-сделки1 45. Если проводить аналогию с гражданским правом, а необходимость в этом есть, то именно сделки являются преобладающими и даже доминирующими юридическими фактами. В.М.Лебедев и И.В.Чернышева специально оговариваются, что термин «трудовая сделка» может быть заменен другим. По их мнению, «дело здесь, собственно, не в терминологии, а в необходимости ввести в научный оборот такое родовое понятие, которое бы отражало состояние договорной теории и практики в со
временном трудовом праве» . С этим положением можно согласиться, но нам проблема терминологии не кажется второстепенной.
Еще И.Б.Новицкий отмечал, что вопрос терминологии — не просто форма, внешность, ибо определенный термин наводит на определенные мысли. Отсюда следует необходимость стремиться к тому, чтобы терминология наилучшим образом соответствовала существу дела[1095]. В.М.Лебедев определил трудовую сделку как юридически значимое, мотивированное выражение взаимосогласованной воли субъектов трудового права, непосредственно направленное на установление, изменение или прекращение правовых отношений в сфере зависимого, не единичного труда[1096]. Очевидно, что если мы гово- рим о взаимосогласованной воле субъектов, то речь идет именно $ договоре. Об этом свидетельствует и данное В.М.Лебедевым определение договора в трудовом праве как соглашения двух и более субъектов, направленного на установление, изменение или прекра-щение отношении, составляющих предмет трудового права . 1 ер- мины «соглашение» и «выражение взаимосогласованной воли» являются синонимичными. Это тем более очевидно, что «для трудовой сделки необходимо... соглашение (согласованные действия) субъектов трудового права»[1097]. Если последовательно придерживаться договорной теории, то приводимые В.М.Лебедевым примеры односторонних сделок (перевод на другую работу в случае производственной необходимости, отстранение от работы лиц, явившихся на работу в нетрезвом виде и др.) можно скорее отнести к односторонним договорам. Но даже такое решение не кажется нам удачным, так как в этих случаях лучше говорить об односторонних актах реализации работодательской власти. В то же время, как уже указывалось, В.М.Лебедев не настаивает именно на термине «трудовая сделка», допуская его замену на договоры о труде. Термин «договоры о труде» достаточно давно и активно используется как учеными в научных работах (А.К.Безина, М.В.Молодцов и др.), так ив нормативно-правовых актах о труде (например, ст. 5 КЗоТ 1971 г.). Менее удачным нам представляется определение трудовой сделки через правомерное поведение субъектов. По мнению Н.И.Дивеевой, это правомерное юридическое действие субъектов трудового права, направленное на возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей в сфере социально-трудовых отношений[1098].
Е.Б.Хохлов определяет сделки как волевые акты правомерного поведения субъектов права, направленные на установление, изменение либо прекращение прав или обязанностей[1099]. Под эти определения больше подходит понятие юридического акта. Поскольку административные акты рассматриваются отдельно, а односторонние трудо- вые сделки отсутствуют, то мы снова возвращаемся к уже известным нам договорам о труде.По нашему мнению, понятие «трудовая сделка» не отвечает правовым реалиям. Во всех случаях, когда термин «сделка» применяется в других отраслях права (например, судебная сделка в уголовно-процессуальном праве) имеются в виду только договоры. Конечно, гражданско-правовой договор — вид гражданско-правовой сделки, но в других отраслях права мы имеем дело именно с договорами. К тому же, в рамках цивилистики исследователи проводят грань между договором и сделкой. Специалисты по гражданскому праву склонны разделять договор в качестве сделки и в качестве возникшего в результате его заключения обязательства (правоотношения), причем права и обязанности входят в содержание последнего[1100]. На наш взгляд, в трудовом праве односторонние сделки отсутствуют. В научной литературе ряд авторов, отстаивая идею односторонних сделок в трудовом праве, относят к ним акты назначения на должность[1101], акты о разовом поощрении работника[1102]. Между тем в этих случаях следует говорить о принятии односторонних актов (актов реализации права). Это право опирается на положительное законодательство. К тому же, в односторонней сделке обе стороны имеют равные права и, условно говоря, взаимозаменяемы. Так, супруги или родственники могут написать завещание на имя друг друга. Работник же поощрить работодателя в принципе не может, как и издать приказ о его назначении на должность. Очевидно, что совмещение в трудовом отношении частных и публичных начал вытесняет возможность односторонней сделки, да и договорам о труде придает существенную специфику. Тем более нельзя назвать односторонней сделкой, как это делает Н.И.Дивеева[1103], расторжение трудового договора по инициативе работника или по инициативе работодателя и т.п.
В противном случае мы будем вынуждены поставить знак равенства между любым односторонним
юридическим актом и односторонней сделкой. С точки зрения TCOf рии это ошибочно, а с точки зрения практической значимости такая конструкция односторонних сделок в трудовом праве ничего не дает. По нашему мнению, само понятие сделки имеет сугубо гражданско-правовое содержание. Начнем с того, что гражданско-правовую сделку характеризуют правовое равенство, имущественная самостоятельность и автономия воли субъектов. В трудовом отношении в полном объеме этого нет. Об авторитарной составляющей в трудовых отношениях неоднократно писал еще Л.С.Таль[1104]. В советский период ученые давали такую же характеристику даже социалистическим трудовым правоотношениям, отмечая их авторитарный характер[1105]. Это означает, что помимо горизонтальных (координационных) отношений в трудовом праве складываются элементы субординации или вертикальных отношений власти-подчинения. В настоящее время эти положения являются общепризнанными. Это позволяет говорить о неприменимости прямых рецепций гражданско-правовых конструкций и крайне осторожном проведении анало^ гий с гражданским правом.
Советское учение о сделках, как уже упоминалось, восходит трудам М.М.Агаркова, который отмечал относительно позднее вві дение этого понятия в юридический обиход (XVIII в.)1-359. Примеча-Ї тельно, что научные работы о сделках на рубеже ХІХ-ХХ вв. гlt; вили многие западные цивилисты, которых можно отнести к чис. первых ученых-трудовиков. Это немец Ф.Лотмар, француз: М.Капитан, М.Планьоль, Р.Салейль и др. Первоначально акцент де-jj лался на разработке теории гражданско-правового договора и договорных обязательств. Даже сама категория сделки во французской цивилиетической литературе рассматривалась только в публикациях о гражданско-правовых договорах. Статья 26 ГК РСФСР (1922 г) определяла сделку как юридический факт, как «действия, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских
правоотношений».
М.М.Агарков выделил два положения, которые не позволяют нам согласиться с выделением категории трудовой сделки. Во-первых, сделка осуществляется на началах автономии, т. е. субъект сам определяет те цели, для достижения которых он будет осуществлять свою правоспособность, какие для него устанавливаются права и обязанности, как он их будет осуществлять, а также будет ли он их осуществлять или нет[1106]. Все это в значительной степени можно отнести только к заключению трудового договора, а договоры, связанные с его изменением или прекращением, а также иные договоры между работником и работодателем признаку автономии часто не отвечают. Начнем с того, что права и обязанности сторон трудового правоотношения определены достаточно четко в ТК РФ (ст. 21, 22), а степень свободы их поведения существенно ограничена трудовым законодательством. Во-вторых, по мнению М.М.Агаркова, правила, установленные в законе для сделок, не имеют непосредственного применения к правомерным юридическим действиям, направленным на установление, изменение или прекращение правоотношений неимущественного характера. Они могут иметь применение только по аналогии, если для этого имеются достаточные основания. «В тех случаях, когда положение о сделках (гражданских юридических актах) по аналогии применимы к другим сферам, чем сфера имущественных отношений, перед нами лежит путь к построению общей теории юридических актов. Разработка такой теории была бы значительным достижением науки общей теории права»[1107]. И.Б.Новицкий выделял три стадии формирования воли на совершение сделки: 1) возникновение потребности и осознание способов ее удовлетворения; 2) выбор способа удовлетворения потребности; 3) принятие решения совершить сделку[1108]. Между тем, потребности в интересующей нас сфере могут быть связаны только с социально-трудовыми отношениями, а выбор во второй стадии может выражаться только в заключении или отказе от заключения трудового договора. ГК РСФСР 1964 г. как и ГК РФ (ст. 153) определяет сделки как действия граждан и организаций
(юридических лиц), направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей. Даже в рамках науки гражданского права учение о сделках по-прежнему порождает дискуссии. Но большинство исследователей выделяют следующие
признаки гражданско-правовой сделки , которые мы рассмотрим на применимость к договорам о труде: 1) это юридическое действие, т. е. волевой акт; 2) это правомерное действие; 3) это действие, специально направленное на возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей; 4) волеизъявление субъектов должно совпадать с их волей; 5) участниками сделки могут быть только управомоченные субъекты гражданского права; 6) эти действия могут быть как односторонними, так и многосторонними; 7) предметом сделки могут быть только имущественные отношения; 8) эти действия должны быть облечены в установленную законом или со-^ глашением сторон форму. Первые четыре признака являются системообразующими и вместе с последним из названных признаков могут быть распространены и на договоры о труде. Поскольку односторонних сделок в трудовом праве не существует, а любые двух и многосторонние сделки являются договорами, то и надо говорить о договорах о труде как родовом понятии.
Л.С.Таль использовал понятие сделки для того, чтобы подчерк-* нуть отличие трудовых договоров от односторонних актов реализации работодательской власти[1109]. Современник и оппонент Л.С.Таля, известный цивилист В.М.Гордон писал: «С выражением "трудовой договор" уже долгое время связывалось представление об общем понятии трудовой сделки, охватывающей массу определенных видов»[1110].Отождествление трудовой сделки с договором в данном случае очевидно. Кроме того, В.М.Гордон обратил внимание на отсутствие четкого разграничения понятий «договор о труде» и «трудовой договор». В начале XX в. к числу договоров о труде некото- рьіе цивилисты относили все договоры, объектом которых был труд, в том числе договоры возмездного пользования, услуг и подряда. Как нам представляется, в настоящее время можно выделить договоры о труде, регулируемые нормами трудового законодательства и договоры о труде, регулируемые нормами гражданского законодательства. К первым относятся все договоры, заключаемые субъектами трудового права по поводу трудовых отношений. Л.С.Таль выделял в качестве родового понятия именно договор о труде[1111]. Ф.Лотмар и Л С.Таль сознательно акцентировали внимание на договорном характере трудовых отношений, но обосновывали их специфику и отличие от классических гражданско-правовых договоров.
Некоторые ученые-трудовики связывают теорию договоров о труде с перспективами формирования общеправовой теории договоров. Пока эта проблема достаточно подробно разработана только в гражданском праве. По нашему мнению, наиболее актуальным является разработка отраслевого учения о договорах. Перспективы общеправовой теории договоров весьма туманны, а первый опыт[1112]трудно назвать удачным. Договоры в различных отраслях права существенно разняться, и их объединяет всего два признака. Во-первых, это взаимосогласование положительно выраженной воли субъектов, во-вторых, содержание договора не должно противоречить законодательству. Даже о формальном равенстве сторон можно говорить крайне осторожно, имея в виду судебные сделки в уголовном процессе или налоговый кредит в финансовом праве. Отсюда можно сделать вывод, что теорию договора целесообразно выводить применительно к конкретной отрасли права или группе отраслей. Характерно, что выделенные еще Н.Г.Александровым признаки договора сводились только к согласованию воли формально равных субъектов с целью достижения юридических последствий, т. е. установления, изменения или прекращения прав и обязанностей[1113]. Н.И.Дивеева, ратуя за создание общеправовой теории договора, в
предложенной ею дефиниции в несколько расширенном аспекте только воспроизвела признаки, выделенные Н.Г.Александровым1369. Таким образом, в качестве родового понятия мы предлагаем выделить договоры о труде. Понятие трудовой сделки, на наш взгляд, не отражает правовых реалий и усложняет понимание сущности трудового правоотношения. В то же время, мы согласны с учеными- трудовиками, призывающими использовать для анализа договоров о труде общецивилистическое учение о сделках, но с учетом специфики и социального назначения трудового права.