Четвертый этап
начавшийся с середины 1950-х годов, характеризуется повышением интереса к мерам безопасности, а точнее к комплексу некарательных мер. Возникает неопозитивизм. Корни этого явления лежат опять-таки в неэффективности наказания.
Применительно к скандинавским странам Н. Кристи описывает его возрождение так: «Наказание уже ничего не может отнять у люмпенов. На них нельзя воздействовать угрозой потери работы, так как они уже вне ее. На них нельзя воздействовать угрозой утраты семейных отношений, так как они уже лишены их. На них нельзя воздействовать тем, что их родственники будут страдать, поскольку предполагается, что о родственниках позаботится государство всеобщего благоденствия. ...И, наконец, нельзя запугать голодом тех люмпен - пролетариев, которые готовы руководствоваться минимумом» .Периоды «увлечения» наказанием и мерами безопасности в разных странах не совпадают. Это связано со многими факторами: неодинаковым политическим, экономическим положением, традициями и т.п. И, может быть, прав Н. Кристи, который пишет, что уголовно-правовые средства прежде всего используются в политических целях, под оправдание которых подбирается соответствующая теория2.
Популяризации мер безопасности и «подрыву» неоклассического мышления в немалой степени способствовало движение «социальной защиты», первый Конгресс которого состоялся в 1947 году в г. Сан-Ремо. Однако в 1954 году на III Международном конгрессе социальной защиты это движение раскололось на два направления. Одно направление, исповедующее крайние, радикальные позиции, возглавил итальянец Филиппо Граматика, а другое умеренно- реформистское - француз Марк Ансель.
По мнению Ф. Граматика, существующее «уголовное право» должно заменить «право социальной защиты», конечной целью которого является не наказание преступника, а приспособление его к социальному порядку. Право социальной защиты предполагает ликвидацию понятия уголовной ответственности и замену его понятием антисоциальности.
Его учение требует снятия философской пробле-мы свободы воли и соответственно отказа от понятий «преступление», «преступник» и «наказание». Антисоциальная личность должна подвергаться предупредительному или лечебному режиму. По существу доктрина Ф. Граматика была направлена на уничтожение традиционной системы уголовного правосудия.
М. Ансель и его сторонники придерживались более сдержанного и компромиссного варианта, который они назвали доктриной «новой социальной защиты». Так же, как и Ф. Граматика, главной целью они считали ресоциализацию преступника. Однако «новая социальная защита» не отказывается от понятий «преступление» и «наказание», определение законом которых «являются слишком большим благом, чтобы какая-либо система, желающая охранить себя, согласилась бы отказаться от этого» . Она не отвергает классического подхода к преступному деянию, она только утверждает, что преступление - это неполное выражение проблемы, его нельзя отделять от социальной среды, которая его порождает и от личности, которая его совершает3. Преступление является основанием для назначения уголовно-правовых мер воздействия, но при этом должны учитываться особенности личности и социальной среды.
В объем мер социальной защиты включают и меры наказания, и меры безопасности, и меры социальной адаптации. «Проблема состоит в том, чтобы овладеть всеми средствами, - пишет М. Ансель, - при помощи которых борьба с преступностью может быть эффективно организована, имея в виду правильно понятый социальный интерес и не пренебрегая в то же время интересами личности. Итак, с этой точки зрения, ... наказание и мера безопасности могут оказаться в равной мере полезными» .
«Подлинное условие гармонического развития уголовных санкций... состоит благодаря отказу от жесткого разделения на «наказания» и «меры безопасности» в их свободном социально направленном и научно индивидуализированном использовании. Индивидуализация их применения позволит им стать подлинными факторами ресоциализации, что является конечной целью политики социальной защиты».5 Причем концепция «имеет в виду не отождествление, а интеграцию наказания и меры безопасности в единой системе уголовных санкций, основанной на физических, социальных и моральных критериях и определенной уголовной политикой, в которой
уголовное право играет только свою обычную, но существенную роль в качестве гарантии личной свободы».
Особую важность концепция новой социальной защиты придает предупреждению через ресоциализацию преступника, а ресо- циализация понимается как процесс, который должен будет взывать ко всем духовным силам индивида, утверждать его веру в себя и возвращать ему чувство личной ответственности и человеческого достоинства.
Судебная процедура назначения санкций рассматривается в этой концепции как существенная гарантия от произвола и необоснованного ограничения личных свобод. Тем не менее, не отрицая значение судебных или иных формальных процедур, М. Ансель постоянно подчеркивает стремление к «деюридизации» и призывает руководствоваться «научным эмпиризмом», в обновленном уголовном процессе принимать во внимание всегда сложные причины преступления.
Очень любопытен подход М. Анселя к использованию предде- ликтных превентивных мер. Он пишет, что в принципе новая социальная защита не стремится «установить дискреционный превентивный режим или предусмотреть неограниченное право вмешательства со стороны государства в тех случаях, когда речь идет о потенциальных преступниках». Но замечает, однако, что в социальной дейст-вительности все законодательные системы их предусматривали. По-этому, исходя из реальности, помимо общих социальных мер в от-ношении алкоголиков и наркоманов могут применяться предделикт- ные превентивные меры, но при условии их примирения с принципом законности.
Необходимое равновесие между принципом законности и введением мер предделиктного предупреждения «легко достижимо при соблюдении следующих условий: 1) точного установления и определения особых и ясно обрисованных видов опасного состояния; 2) определения понятия социально опасного состояния посредством тщательно и точно составленной формулы закона; 3) признания законом права предупредительного вмешательства со стороны государства, причем исключительно в точно указанных и определенных законом пределах; 4) установления определенных условий, относящихся к осуществлению такого права на вмешательство на основе системы, предусматривающей гарантии судебного и процессуального порядка, которые в принципе должны быть гарантиями общепра-
вовыми»1.
М.
Ансель и его сторонники не самоидентифицируются как «неоклассики» или «неопозитивисты», они заявляют, что интегрируют в своем учении оба подхода.Всплеск популярности неопозитивизма привел к тому, что законодательства многих стран были переориентированы на осуществление контроля и некарательного обращения с преступниками. Главным образом это коснулось скандинавских стран. Особой попу-лярностью концепция некарательного воздействия пользовалась в Швеции. Но в отличие от первой волны позитивизма экстремистские идеи уже не имели признания и успеха. На этот раз основной упор делался не на обезвреживание, а на приспособление преступника. Ограничения, составляющие содержание мер безопасности, играли второстепенную роль, создавая благоприятные условия для успешной ресоциализации преступника. Тем не менее «гуманистический позитивизм» оказался не столь эффективным, как ожидалось.