ПИСЬМО 11 46 Славнейшему мужу Б. д. С. от Генриха Ольденбурга.
Я мог бы привести много причин в оправдание моего долгого молчания, но все они сводятся к двум главным: к нездоровью благороднейшего Бойля и к массе дел, отвлекавших меня самого.
Нездоровье-то и препятствовало Бойлю раньше ответить на Ваши возражения относительно селитры; я же в течение последних нескольких месяцев был до такой степени завален делами, что почти не принадлежал самому себе, а потому и не мог исполнить того, что считаю по отношению к Вам своей первейшей обязанностью. Душевно радуюсь, что теперь оба эти препятствия устранены (по крайней мере на время) и я могу возобновить сношения с таким другом, как Вы. Делаю это с величайшим удовольствием и с твердым намерением приложить с помощью божией все старания к тому, чтобы в дальнейшем наша переписка не прерывалась на столь долгое время.По, прежде чем перейти к тому, что касается только Вас и меня, я изложу то, что я должен передать Вам от имени господина Бойля. Замечания, направленные Вами против его химико-физического трактата, он принял со свойственной ему учтивостью и шлет Вам за Вашу критику свою величайшую благодарность. Однако он желал бы напомнить Вам, что его анализ селитры но претендует на значение истинно философского и совершенного анализа. Он имел в виду лишь указать на то, что весьма распространенное и принятое в школах учение о субстанциальных
418
формах и качествах опирается на весьма шаткое основание и что так называемые специфические различия вещей могут быть сведены к величине, движению, покою и расположению частей. Предварив об этом, автор говорит далее, что опыт его над селитрой доказывает с полной очевидностью, что вся взятая им масса селитры была разложена химическим анализом на части, вполне отличные как от селитры в целом, так и друг от друга, и что затем селитра была вновь восстановлена соединением этих частей, причем произошло небольшое уменьшение в весе.
И он подчеркивает, что он показал, что дело обстоит именно так. О том же способе, каким совершается этот процесс и относительно которого Вы делаете свои предложения, он не трактовал и ничего определенного об этом не высказал, так как это не входило в его задачу. Но Ваше предположение, будто твердая соль селитры есть не что иное, как ее шлаки, и т.д., он считает необоснованным и недоказанным. на Ваше замечание, что эти шлаки, или твердая соль, имеют поры, соответствующие по величине селитренным частицам, наш автор возражает, что и поташ в соединении с селитренным спиртом образует селитру точно так же, как селитренный спирт в соединении со своей собственной твердой солью. Отсюда, по его мнению, вытекает, что подобные поры встречаются и в таких телах, которые не выталкивают из себя частиц селитренного спирта. Точно так же автор не видит, какими явлениями доказывается необходимость того особого тончайшего вещества, которое Вы при этом допускаете; предположение это опирается у Вас на одну лишь гипотезу о невозможности пустоты.Что касается высказанных Вами соображений о причинах различия во вкусе селитренного спирта и самой селитры, то автор говорит, что это его не затрагивает. Замечания же Ваши о воспламеняемости селитры и невоспламеняемости селитренного спирта предполагают, по его мнению, Декартово учение об огне, которое не представляется ему достаточно удовлетворительным.
Что касается экспериментов, которыми Вы хотели подтвердить Ваше объяснение данного явления, то автор отвечает, что, во-первых, хотя селитренный спирт и является селитрой по своей материи, но по своей форме он отнюдь не есть селитра, ибо они в высшей степени различны по
419
своим качествам и свойствам, а именно: по вкусу, запаху, летучести, способности растворять металлы, изменять цвет растений и т.п. Во-вторых, если Вы говорите, что некоторые поднявшиеся вверх частицы, соединившись вместе, образуют селитренные кристаллы, то, по мнению г. Бойля, это объясняется тем, что вместе с селитренным спиртом выталкиваются вверх огнем также и частицы селитры, подобно тому как это бывает с сажей.
В-третьих, относительно того, что Вы говорите об эффекте очищения селитры от шлаков, автор замечает, что этим «очищением от шлаков» селитра просто освобождается от некоторой соли, похожей на обыкновенную поваренную соль. Способность же селитры уноситься кверху и застывать в виде кристалликов есть тоже свойство, общее ей со многими другими солями и находящееся в зависимости от давления воздуха и некоторых других причин, не имеющих никакого отношения к разбираемому вопросу и подлежащих обсуждению в другом месте. В-четвертых, то, что Вы утверждаете относительно Вашего третьего эксперимента, может быть, по мнению автора, произведено и над некоторыми другими солями. Все дело здесь в том, говорит он, что зажженная бумага вызывает вибрацию хрупких и твердых частиц соли и таким образом производит множество искр.Далее, в § 5 Вы усматриваете со стороны благородного автора некоторое порицание по адресу Декарта. Благородный автор полагает, что в этом вопросе порицания заслуживаете скорее Вы сами. Он говорит, что имел в виду вовсе не Декарта, а Гассенди и других, приписывающих селитренным частицам цилиндрическую форму, тогда как в действительности она призматическая. При этом речь идет здесь только о видимых формах (visibiles figurae).
На возражения Ваши против §§ 13-18 автор замечает, что он написал это главным образом с целью показать и утвердить значение химии для подтверждения механических принципов философии. Ибо до сих пор никто еще не излагал и не разбирал этого вопроса с должной ясностью. Наш Бойль принадлежит к числу тех, которые не настолько полагаются на свой разум (Ratio), чтобы не желать соответствия между явлениями и разумом. Кроме того, он проводит большое различие между случайными экспериментами, в которых мы не знаем, какие факторы
420
здесь действуют и что вносит каждый из них, и такими экспериментами, где точно известно, с какими именно факторами мы имеем дело. Дерево есть тело гораздо более сложное, чем тот предмет, о котором трактует автор.
Что же касается кипения обыкновенной воды, то в этом случае огонь присоединяется извне, чего мы не имеем в нашем опыте над произведением звука. Далее, причина перехода зеленого цвета растений во многие другие цвета еще не известна; эксперимент же над изменением цвета в результате подливания селитренного спирта выясняет, что это происходит вследствие изменения частиц. Наконец, автор замечает, что селитра не имеет ни дурного, ни приятного запаха: дурной запах она приобретает только в растворе, при отвердении же она теряет его.На замечания Ваши по поводу § 25 (остальные, по его словам, вовсе его не затрагивают) автор отвечает, что он пользовался принципами эпикурейцев, которые утверждают, что движение присуще частицам искони: ведь надо же было воспользоваться какой-нибудь гипотезой для объяснения явления. Однако он вовсе не делает эпикурейскую гипотезу своей, но только применяет ее для защиты своих взглядов против химиков и школьной рутины, показывая лишь, что рассматриваемое явление может быть достаточно хорошо объяснено при помощи упомянутой гипотезы. На замечания Ваши относительно неспособности чистой воды растворять твердые частицы наш Бойль возражает, что, по неоднократному наблюдению и утверждению химиков, чистая вода растворяет щелочные соли скорее, чем что-либо другое.
Что касается замечаний Ваших относительно текучести и твердости, то автор еще не имел времени проверить их, Все вышесказанное я передал Вам для того, чтобы не задерживать долее наших сношений и научных бесед с Вами.
Затем убедительнейше прошу Вас быть снисходительным к отрывочности и бессвязности моего изложения и отнести это скорее на счет моей поспешности, чем на счет умственных способностей знаменитого Бойля. К тому же все изложенное почерпнуто мною из простой товарищеской беседы с автором, а не из письменного и методического возражения. Этим же, без сомнения, объясняется и то обстоятельство, что из всего им высказанного от меня
421
могло ускользнуть многое — быть может, наиболее важное и утонченное.
Итак, всю ответственность я принимаю на себя, вполне освобождая от нее господина Бойля.Теперь перейду к нашим личным делам. И здесь да позволено мне будет спросить Вас прежде всего о том, закончили ли Вы то столь большой важности сочинение Ваше, в котором Вы трактуете о происхождении вещей (primordium recum) и их зависимости от первопричины, а также об усовершенствовании нашего разума 47. Не подлежит сомнению, дорогой друг, что нет книги, которая доставила бы своим появлением большее удовольствие людям истинно ученым и просвещенным, чем такого рода трактат. Человек Вашего ума и дарования, естественно, должен стремиться к такого рода исследованиям, а не к тому, что нравится модным теологам нашего времени, которые заботятся больше о своих собственных выгодах, чем об истине. Итак, заклинаю Вас узами нашей дружбы и обязанностью умножать и распространять истину — не скрывайте от нас того, что Вы написали по этим вопросам. Если же Вас удерживает от опубликования этого труда что-нибудь более важное и мною не предусмотренное, то убедительнейше прошу Вас не отказать мне по крайней мере в присылке письменного извлечения, за что я буду Вам крайне благодарен.
Ученейший Бойль опубликует в скором времени другие свои исследования, которые я перешлю Вам в знак моей благодарности; при этом я опишу Вам всю организацию нашего королевского общества, в котором я состою одним из двадцати членов совета и занимаю должность одного из двух секретарей.
На этот раз недостаток времени не позволяет мне распространиться о многом другом. Рассчитывайте с моей стороны на верность, к какой только способна честная душа, и располагайте моей готовностью ко всяким услугам, какие будут в моих слабых силах. Затем, достойнейший муж, остаюсь всецело преданный Вам
Генрих Ольденбург.
Лондон, апреля 3 дня 1603 г.
422