ПИСЬМО 70 360 Превосходнейшему и проницательнейшему философу В. д. С. от г. Г. Шуллера, доктора медицины.
глубокоуважаемый покровитель (fautor)!
Я надеюсь, что до Вас дошло мое последнее письмо с приложенным к нему опытом анонимного лица и что Вы находитесь в таком же добром здоровье, как и я.
В течение трех месяцев я не получал ни одного письма от нашего Чирнгауса и уже делал было печальное предположение, что при переезде из Англии во Францию с ним случилось какое-нибудь несчастье. Но теперь, получив от него письмо и полный радости, я считаю своим долгом — согласно желанию самого Чирнгауса — поделиться этим известием с Вами и передать Вам вместе с его сердечным приветом, что он благополучно прибыл в Париж, что он встретился там с господином Гюйгенсом, как мы ему советовали, и всячески старался приспособиться к его образу мыслей, так что Гюйгенс составил себе о нем весьма высокое мнение. Чирнгаус сказал ему, что Вы рекомендовали ему познакомиться с Гюйгенсом и что Вы весьма высоко ставите его личность. Это очень обрадовало господина Гюйгенса, и он ответил, что он в такой же мере ценит Вас и что он недавно получил от Вас «Богословско-политический трактат», который там многими высоко ценится, так что часто приходится слышать вопрос о том, не напечатаны ли еще какие-нибудь сочинения того же автора. На это Чирнгаус ответил, что ему неизвестны никакие другие сочинения, кроме геометрических доказательств I и II частей Декартовых «Начал». Помимо этих замечаний Чирнгаус ничего больше не рассказывал о Вас; поэтому он надеется, что и то, что он сообщил о Вас, не будет для Вас неприятно.Недавно Гюйгенс пригласил к себе нашего Чирнгауса и сообщил ему, что господин Кольбер 351 ищет для своего сына какого-нибудь знающего преподавателя математики и что, если такого рода деятельность улыбается Чирнгаусу, он может устроить его на это место. Наш друг, попросив
624
некоторое время на размышление, объявил в конце концов, что готов взяться за это дело.
Гюйгенс принес ему ответ, что предложение его весьма понравилось господину Кольберу, особенно ввиду того, что, не владея французским языком, Чирнгаус должен будет объясняться с его сыном по-латински.На последнее Ваше возражение он отвечает, что те несколько строк, которые я ему написал по Вашему поручению, значительно разъяснили ему смысл затронутого вопроса и что он сам до некоторой степени склонялся к тем же соображениям (так как это может быть объяснено главным образом этими двумя способами). К принятию же того мнения, которое было им недавно изложено в его возражении, он был приведен двумя следующими мотивами. «Один мотив 352 состоит в том, что в противном случае получилось бы противоречие между теоремами 5 и 7, книги II, ибо первая из этих теорем гласит, что идеаты суть производящие причины идей 353 — что, однако, опровергается доказательством теоремы 7, ссылающимся на аксиому 4, книги I. Или же надо думать (последнее кажется мне вернее), что я неправильно понимаю ссылку автора на упомянутую аксиому, о чем — если только позволяют его занятия — было бы весьма желательно справиться у него самого. Второе основание, помешавшее мне принять предложенное объяснение, состояло в том, что при таком понимании дела атрибут мышления надо было бы признать простирающимся гораздо шире, чем прочие атрибуты; а так как каждый из атрибутов конституирует сущность бога, то я не вижу, каким образом избежать противоречия между этими двумя утверждениями. Кроме того, замечу — если позволительно судить об уме (ingenia) других на основании своего собственного, — что теоремы 7 и 8, книги Покажутся трудными для понимания и что происходит это по той простой причине, что автору (для которого теоремы эти были, без сомнения, вполне ясны) было угодно изложить относящиеся к ним доказательства слишком кратко и недостаточно развернуто».
Затем наш друг сообщает, что он встретил в Париже весьма ученого мужа, по имени Лейбниц 354, посвященного во всевозможные науки и свободного от обычных предрассудков теологии.
Между ними уже занижалось весьма близкое знакомство, так как оказалось, что господин625
Лейбниц, так же как и Чирнгаус, работает над проблемой усовершенствования разума (интеллекта); господин Лейбниц считает, что нет ничего лучшего и более полезного, чем это. В области морали господин Лейбниц, по словам нашего друга, вполне дисциплинирован и в своих высказываниях следует указаниям одного только разума, не поддаваясь влиянию аффектов. В вопросах физических, а еще более метафизических — о боге и душе — он также весьма сведущ. Ввиду всего этого наш друг пришел к убеждению, что человек этот вполне достоин того, чтобы — в случае, если Вы позволите — показать ему Ваши писания. Он полагает даже, что это может быть для Вас полезно: если только Вам будет угодно, он обещает дать обстоятельное объяснение этому своему мнению. Но если Вам это нежелательно, — не сомневайтесь в том, что согласно данному слову он будет хранить о них строжайшее молчание и впредь, подобно тому как он до сих пор не сделал о них ни малейшего упоминания или намека. Означенный Лейбниц весьма высоко ценит «Богословско-политический трактат», о котором он, если помните, некогда писал Вам 355.
Так, прошу Вас — если только Вы не имеете каких-либо особых соображений — не отказать нам в Вашем разрешении со свойственными Вам великодушием и добротой и сообщить Ваше решение но возможности скорее, чтобы по получении Вашего письма я смог ответить нашему Чирнгаусу. Я очень хотел бы написать ему во вторник вечером, если только какие-нибудь особые препятствия не задержат Вашего ответа.
Возвратившийся из Клеве господин Брессер 356 привез с родины большой запас пива; я предложил ему уделить полбочки на Вашу долю, что он и обещал сделать, посылая Вам вместе с тем самый дружеский привет.
Прошу Вас извинить шероховатость слога и поспешность пера и приказать мне сделать для Вас какую-нибудь услугу, чтобы я мог на деле доказать, что я являюсь, превосходнейший муж, Вашим покорнейшим слугой.
Г. Шуллер.
Амстердам, 14 ноября 1675 г.
626